Часть I. Глава 12. Мать

Клавкина мама, Белла Довлетовна, всегда страдала.
«Характер у Беллочки такой, страдательный», - рассказывала Беллочкина мама Рива Абрамовна, соседкам.
Сначала Беллочка страдала по поводу отсутствия в её жизни отца, который, пройдя всю войну, погиб в Германии на следующий день после того, как подписан был акт о капитуляции.
«Ты не одна такая, мэйделе», - пытаясь успокоить дочь, говорила Беллочке Рива, которая оберегала дочь от всего на свете, оставаясь её единственной  защитницей. Беллочка была единственной еврейкой в классе, и  её от антисемитизма спасали азиатский  разрез глаз, скулы и туркменская фамилия Курбанова. Но, как говорится, ушла девочка от одной беды, пришла к другой: злые мальчишки дали ей прозвище «турка». Когда, плача, Беллочка рассказала своей маме, как её называют в классе, мама сказала: «Турка – это ёмкость, в которой варят кофе. Помнишь, как в Казахстане варила тётя Джамиля? В турке, а турку ставила в горячий песок. Это совсем необидное прозвище. Просто ты у меня у меня кофейная принцесса! Так и скажи в следующий раз своим обидчикам».
 
А потом случилось дело врачей, о котором писали все газеты в 1953 году. Это было громкое дело о еврейских врачах-отравителях, которые якобы пытались отравить всех видных политических деятелей, и в государстве начался новый этап антисемитизма. Все в классе вдруг вспомнили, что мама у Беллочки самая что ни на есть «жидовка» и стали ещё больше травить бедную, страдающую всем сердцем, Беллочку. Когда девочке надоело страдать, вернее, когда она поняла, что страданиями «сыт не будешь» и себя не защитишь, Беллочка стала драться. Она дралась со всеми, кто хоть как-то намекал на её семитские корни. И пусть рост её был невелик, дух её был громаден. Девочка могла посмотреть так на обидчиков, что самые грозные пацаны опускали глаза. И постепенно  она заслужила уважение среди сверстников.
Окончив школу, Беллочка поступила в педагогическое училище на учителя начальных классов и окончила его на красный диплом.
Рива Абрамовна очень гордилась красным дипломом дочери и всем, кто захаживал к ним в гости, показывала его со словами:
«Что хотеть: идише коп!»
А потом добавляла: «Может вы знаете, где ей найти хорошего еврейского жениха?»

Беллочка была полна решимости выйти замуж за еврея, как того хотела её мать, Рива Абрамовна, и как о том мечтали подруги её мамы. У Беллы был старший брат, которого Беллочка очень любила, но он утонул, когда повёл семилетнюю Беллочку на речку. Нырнул с мальчишками и ударился о корягу.  Так Рива Абрамовна потеряла двух самых близких ей людей: мужа и сына. Замуж она так больше и не вышла. А Белла, храня в памяти образ брата, думала, что все еврейские мальчики должны быть именно такими: смелыми, сильными, красивыми защитниками младших сестёр.

Беллочку, как и положено в еврейских семьях, таки познакомили с еврейским мальчиком по имени Мишенька и по фамилии Карцер. Миша Карцер заканчивал медицинский институт и был довольно симпатичным парнем, если бы не три «но», которые очень смущали Беллочку.

«Мама, ну почему у всех еврейских мальчиков есть эти пресловутые «но»? Ни у каких других их нет, а у наших полно!» - спрашивала Беллочка у мамы.
«Доця, а ты что, у всех спрашивала? И потом, чем больше у мужчины этих «но», как ты говоришь, тем больше у него ограничений. Вот смотри: «я бы изменил своей жене, как это делают другие мужчины, НО она свернёт мне шею и отрежет яйца!» Или так, например: «Я бы хотел уйти с работы, НО мне нужно кормить семью. А если я всё-таки уйду, то моя жена вырвет мои ноги и вставит спички! Или вот так: Я бы с радостью напился, как это делают другие мужчины, НО моя жена, дай Бог ей здоровья, лишит меня карманных денег! А что за мужчина без карманных денег?» Я могу привести тебе ещё массу примеров, когда эти самые «но» сыграли важную роль в сохранении семьи…»
«Мама, но у Миши целых три «но». С одним я бы ещё как-то справилась», - вздыхала Беллочка.
«И шо за «но» у этого прекрасного, скромного парня, разреши спросить?»
«Во первых, он выглядит, как доходяга. Он такой худой, что мне иногда кажется, что он переломится пополам».
«Я таки хочу аргументировать, доця. Он не худой,а жилистый. И если тебе нужно будет переходить ручей, ты пойдёшь по своему Мише, как по соломинке. Тоже мне, проблема! Мальчик учится. ОН недоедает и не досыпает. Он в поте лица своего грызёт гранит медицинской науки, и таки когда он станет хорошим хирургом, он будет спасать человеческие жизни. Шо ещё?» - спрашивала мама Беллочку.

«Мама, я не смогу жить с такой фамилией. Карцер – это за гранью. Как можно жить с такой фамилией, скажи?»
«Ой, вэй! Карцер ей не нравится, фу-ты ну-ты! У нас в эвакуации была соседка с Украины. Звали её Леонида. А фамилия по мужу была Небаба. Вот это была проблема, так проблема! Пришла она в сельсовет, а там её спрашивает председатель колхоза: «Вы кто, говорит, будете?» А она ему отвечает: «Леонида». Потом делает паузу и добавляет: «Небаба». А он ей: «Понятно… Сейчас все не бабы. Да и работы женской у нас в колхозе нет. И ты не бабскую работу пойдёшь делать, Леонида». Так что Карцер – очень даже приличная фамилия. И шо за третье «но» у твоего кавалера?» -  спрашивала мама, считая что предыдущие аргументы на дочь подействовали.

«Он на свиданье с мамой пришёл», - с ужасом сказала Беллочка.
«Тю, тоже мне проблема! А что, мама уже не имеет права посмотреть на девочку, с которой познакомили её сына?»
«Мама, да она нам даже поговорить не дала. «Миша, возьми девочку под руку. Миша, купи девочке эскимо. Миша, постели газетку, чтобы девочка не попачкала платье. Миша, вытри сопли, я тебя прошу. Не рукавом, мешигас, платком! У ТЕБЯ НЕТ ПЛАТКА? Как это у тебя нет платка? Мама сейчас тебе его даст! Миша, давайте-но зайдём в магазин, там дают цИплят. Надо парочку купить! Девочка подождёт тебя в улице!»

«Ну, забота о детях – это наша национальная черта. За это ты не можешь осуждать бедную женщину, потерявшую на войне мужа. Зато с такой свекровью ты будешь как сыр в масле кататься!»
«Представляю себе нашу брачную ночь, мамочка: «Миша сними штанишки и покажи маме писюн! Всё хорошо, можешь начинать!»
«Не хами матери, Белла Довлетовна!» - обиженно сказала мама Беллочке, не зная, чем крыть. И Беллочка на втором же свидании всё-таки отказала Мише.
Миша расплакался, как ребёнок, а потом к Риве Абрамовне пришла Мишина мама и устроила скандал, сказав, что Беллочка им совсем не подходит, что Миша – утончённая натура, что он весь в науке, что ему предложили место на кафедре и что он будет профессором. На этот выпад Беллочкина мама долго извинялась, говоря что у девочки несносный характер.

Были ещё кандидаты в мужья, но Белле не нравился никто из предложенных вариантов, потому что она уже была влюблена. Алёшка Голубев был редким красавцем. Познакомились молодые люди на танцах, куда Беллочка, обманув маму,  как-то вечером сбежала с подружками. Когда Алёшка подошёл к девушке и пригласил её на вальс, она растерялась. А когда парень крепко прижал её к себе и закружил в вихре музыки, Белла потеряла дар речи. Потом он пошёл её провожать и у калитки крепко поцеловал в губы на прощанье. Белла оттолкнула наглеца, но всю ночь  после этого не спала: ей казалось, что поцелуй сжёг дотла не только её губы, но и её сердце. И как мама не отговаривала дочь, говоря, что Алёшка Голубев простой водитель, что он любит выпить, что у него в роду все пили, на Беллочку все аргументы матери не производили никакого впечатления.
Мама, наконец, сдалась, молодые сыграли свадьбу,  и через пару месяцев им дали квартиру. А через год в семье Голубевых родилась Клавка.

Когда Клавке исполнилось четырнадцать лет, Алёшка уехал строить БАМ и пропал. Мать долго искала его, а через два года получила письмо. Это письмо мать сожгла, а потом всю ночь проплакала. Только спустя несколько лет она рассказала Клавке, что в этом письме муж написал, что встретил женщину всей его жизни, и что у них родился сын. Но, что интересно, развода он не просил, и до своего приезда так и оставался официальным мужем Беллы Довлетовны.

«Мам, а на кой чёрт папашка вернулся?» - спросила Клавка мать, месяц скрывавшую, что вернулся её законный муж, он же Клавкин отец.
«Одумался, Клавонька. Все ошибаются, пойми»,  - пыталась объяснить дочери порыв своего доброго сердца Белла Довлетовна.
«Ой, я тебя прошу! Ничо себе ошибка! Двадцать лет его не было! Сволочь он. Зачем пустила?»
«Люблю я его, Клавдия. И всегда любила. Думала, что убью, когда он написал мне.  А как увидела, так жалко его стало! Ты простишь его, девочка моя?» - оправдывая свою мягкотелость, спрашивала мать.
«Странная у тебя любовь. Он ноги об тебя вытер, меня бросил, когда так нужен был мне! Видеть его не хочу…» - твёрдо сказала Клавка и, развернувшись, ушла, говоря своим уходом о том, что разговор окончен раз и навсегда.
 
Первая встреча с отцом была тяжёлой. Клавка ждала красивого, статного мужчину, каким был Алёшка на фотографиях, а встретила глубокого, сломленного, никому не нужного старика. Она даже усомнилась в том, что это её отец.
«Мам, а ты уверена, что это он?» - спросила Клавка мать, выведя Беллу на кухню, когда они с Серёнькой пришли на званный ужин.
«Ты это о чём?» - недоумённо ответила вопросом Белла.
«Мамуля, это не он. Это аферюга какой-то. Узнал, что ты без мужа живёшь,  вот и припёрся. Ограбит он тебя. Принеси мне кольца на всякий случай», - шёпотом сказала Клавка.
«Он это. Да, выглядит пока не очень. Но он нужен мне, понимаешь? Люблю я его. Очень люблю. Любого… А кто без греха, тот пусть бросит в него камень».
«Я без греха. Я брошу, чтоб убрался подобру-поздорову, - не унималась Клавка. – Серёнька у нас совсем без греха. Он тоже бросит».
«Сына не впутывай. Ему дед нужен. Нельзя, чтобы мальчик без мужчины рос», - из глаз Беллы Довлетовны потекли слёзы.
«У Серёньки есть отец. Плохой, но есть. А такого деда иметь стыдно. Не приводи его ко мне, очень тебя прошу», - безапелляционно заявила Клавка и крикнув «Серёнька, мы уходим», вышла, громко хлопнув дверью.

Придя домой, уложив сына спать, Клавка села на кухне, налила в рюмку красное вино из  стоявшей в холодильнике начатой бутылки и, выпив его залпом, горько зарыдала, вспоминая своё, болевшее до сих пор …

Продолжение: http://proza.ru/2023/07/16/7