Охота на Вампира гл. 2

  глава 2               
              Охота на вампира.
   После журавля красавки жертвами ночного хищника стали еще 3 утки. Хищник появлялся ночью, примерно один ваз в неделю. На этот раз он поохотился на другом, как мы его называли, - на длинном озере, которое располагалось между аквариумом и террариумом. Ночные сторожа оказались бессильны что-либо предпринять,  -  по их словам - зверек появлялся незаметно и  ниоткуда, охотился быстро и тихо, и так-же незаметно исчезал.
   И никто его до сих пор не видел и не слышал. Ночные стражи утверждали, что зверек живет  в самом зоопарке, и только ночью выходит поохотиться.
  По этому поводу были проверены все вольеры, в которых содержались все мелкие хищники и грызуны. Все  хищники были на  своих местах,  сыты, и если иногда и пытались поковыряться в полу, лелея надеждой выбраться на свободу,  но очень быстро оставляли эту затею, потому как пол во всех вольерах был цементный.
   Вопрос с ночным хищником становился серьезным, - налеты на зоопарк вошли у него в привычку, и надо было что то срочно  с этим  решать,  а без обиняков – решать его самого.
    К сторожам доверия уже не было, оставалось одно - кому то из специалистов предстояло ночное дежурство. А так как старший врач зоопарка обычно по совместительству является бригадиром команды задержания животных, решившихся на прогулку за пределами своих вольеров, то деваться мне было попросту некуда. А я особо и не сопротивлялся,  - на самом деле меня уже  взяло любопытство - что это за зверь такой, которого никто не видит и не слышит.
  На случай  не санкционированного выхода животных за пределы ограждений, в каждом зоопарке имеется специальная бригада по задержанию беглецов. В бригаде, имеются и  средства задержания  - начиная с трезубцев, сетей и повалов (повал это длинная, плоская, очень прочная, брезентовая тесьма ),  и вплоть до винтовок, типа системы  KAPTURE, оснащенных летающими шприцами с обездвиживающими препаратами. Но последнее – далеко не во всех зоопарках. У нас было попроще – одностволка ТОЗ 16-го калибра. А вместо летающих шприцов - обычные, ружейные патроны, которые в те времена еще было и не купить, и набивать их приходилось самому. Что в принципе мне доставляло определенное удовольствие, -к  этому времени я уже был охотником.  Конечно, ружьё приходилось применять только в самых экстренных ситуациях, когда другие возможности водворить беглеца на постоянное место пребывания - отсутствовали. Когда на карту поставлены жизнь человека и животного,  -  выбирать не приходится. Все средства задержания находятся на  ответственном хранении у старшего вет врача.  Стало-быть мне и карты в руки. Конечно в данной ситуации вопрос о задержании ночного разбойника и не стоял, Зверька надо было срочно обезвредить любым способом. Говоря казенным языком – надо произвести его отстрел.
   Так что, съездив домой за своей ижевской двустволкой 12 калибра, (любой охотник больше доверяет своему ружью, нежели казенному),  вечером этого же дня я отправился на охоту  - в родной зоопарк.
   Еще до ночи я успел немножко выспаться, потом какое-то время  кружил по ночному зоопарку и наконец, решил остановиться в карауле в помещении аквариума, котоый стоял прямо на берегу озера.
   Было 4 часа утра.
    Ночь была удивительно тихая, лунная  и спокойная,
  Я сидел в предбаннике старого аквариума (у нас был еще и новый) и поглядывал через окошко на озеро, на поверхности которого плясал,   перезревший  месяц, но еще пока не луна. Действительно старое, маленькое строение, в котором находился аквариум, совсем не проветривалось и там всегда была жуткая духота и высокая влажность, поэтому название предбанника очень подходило. Когда поверхность озера становилась идеально гладкой, месяц, зацепившись лунной дорожкой за берег, прекращал свою пляску и затихал. Но потом проплывала   утка и оставляя за собой, полоску волн.   Волны неторопливо набегали к месяцу и опять начинали его полоскать.

 Во всем этом был такой покой, что я совсем забыл, что нахожусь на работе.  Подперев подбородок казенным срезом двустволки и мечтательно потягивая беломор, я был близок к тому, чтобы подремать.
...Шум в зале...
   И это правильно! Упираться подбородком даже в своё ружье, категорически не следует. Но так как у нас не фильм ужасов, а просто рассказы  о животных - можно  расслабиться. Нет, конечно это чистая правда, что иногда стреляют и не заряженные ружья, и это ружье совсем не исключение, более того, за мою охотничью практику оно действительно, целых два раза стреляло само!  (правда оба эти раза оно было заряжено ), но об этом  как-нибудь в другой раз. И конечно же!, настоящий охотник на охоте не курит! Но я не настоящий, поэтому мне - можно. А еще я  на работе, а на работе перекуры разрешаются. Я уже порядком утомился нарезать круги по зоопарку, и решил больше никуда не выходить. А созерцая луну, как  не наградить себя папироской.
 
  Почему-то вспомнилось как я первый раз  увидел большую Луну.


  Жили мы с братом  у бабушки в Севастополе, и в школу  я еще не ходил.  По вечерам мы всегда ходили капаться. В один из удивительно тихих и теплых вечеров,  мы так долго не выходили из воды, что не заметили как начало темнеть. А когда стемнело, оказалось, что в темноте купаться еще интереснее, хоть и немножко страшно.  После захода солнца вода в море стала как парное молоко, и  вылезать из воды совсем даже и не хотелось. И когда мы собрались домой уже была темная ночь. Света в те времена на улицах  было не так уж много, а  местами, его не-было и вовсе, и мы брели домой почти в кромешной тьме.
  Редкие двуногие фонари, с тусклыми лампочками и жестяными плафонами в виде столовой тарелки, появились только уже возле дома. И вдруг за горой,  мы увидели какой-то загадочный, красноватый, и довольно яркий свет. Обычно на этой  горке мы  смотрели салют. Но на этот раз это был совсем не салют,  а что-то необычное.
Даже бабушка, которая знала все, очень удивилась - что бы это могло быть?
  Дорога в этом месте делала  поворот, и странное сияние на какое-то время исчезло из поля зрения. Озадаченные странным светом мы  прибавили хода, чтобы не сказать, побежали почти в припрыжку - вдруг опоздаем!? На салют  мы почти всегда тоже бегали, по той же причине - вдруг раньше времени пульнут? Но салют всегда начинали точно вовремя.
  Выскочив из-за поворота мы всё увидели. Это была громадная Луна, половина которой еще скрывалась за горой. Мы долго наблюдали как она медленно поднимается из-за горизонта. Казалось, что она катится прямо по крышам невысоких одноэтажных домиков и того и гляди какой-нибудь из них сшибет. Когда она полностью показалась из-за горизонта она стала похожа на громадный желто-розовый блин. Ноздреватый, поджаристый и румяный, точно такой, какие пекла бабушка. Луна была сплошь покрыта разного размера кругами – большими, с неровными краями, и маленькими,  с разлетающимися во все стороны лучами, как будто кто накапал на пол кефиром.
  - Бабуля! Она похожа на твои блины! Наверно ее только что поджарили! - радостно заметил я. Это сравнение очень развеселило и брата и бабушку.
  - Серый, кто Луну жарить-то будет? – заметил брат.
Почему-то всем нам стало очень весело, и мы еще долго хохотали стоя посреди пустынной улицы и никак не могли справиться со своей нечаянной радостью.
  - Я такой Луны еще никогда не видела - сказала зачарованная бабушка, когда мы окончательно успокоились..
  - А я - больше никогда такой Луны не видел - сказал я за бабушкой, и чуть не упал с табуретки – как-то незаметно я таки провалился в непродолжительный, но очень сладкий и крепкий  сон-воспоминание, и если бы не бабушка, то спал бы и дальше.

   Не смотря на то, что меня не было в реальном времени всего несколько минут, я  успел хорошо выспаться. Только теперь очень сильно захотелось бабушкиных блинов. Вместо блинов пришлось вставить в рот папиросу. С блинами конечно не сравнить, но помогает.
  Посмотрел на часы - На всё про-всё, то-бишь на сон с перекурами ушло всего 15 минут. Но голова, вдруг, стала удивительно легкая, будто я спал всю ночь. Осторожно приоткрыв дверь предбанника, я высунул нос на свежий ночной воздух. Глубоко вдохнул, а затем выпустил изо рта длинную и весьма  кудрявую струю пара, которая никуда не улетела, а  повисла в воздухе, и оставаясь на том же месте, начала медленно таять. Однако мороз!.
  Решил обойти озера.
  Было еще  рано и  все звери либо спали, либо около того. Месяц уже  искал, где бы ему упасть за горизонт, но  для ночи было довольно светло. Всё вокруг было мирно и  тихо. Даже как-то подозрительно тихо. Поверхность воды на дальнем озере была  зеркально-гладкой,  и отражала редкие,  яркие звезды.  Я перемахнул через забор и подошел к воде. Не веря своим глазам, я постучал пальцем по поверхности водоема. Это был лед!  Я был почти уверен, что еще 2 часа назад его здесь не было, по крайней мере озеро тогда не было таким блестящим. Лед был очень тонкий и удивительно гладкий. От ударов, по льду побежала  звонкая волна. Это был одновременно звон и что-то еще,   похожее толи на волну, толи на эхо.  Эхо,  пробежав  по всему озеру, опять возвращалось в ту точку в которой и родилось, и сразу опять убегало.
  Пока  я так развлекался, на длинном озере, как вдруг,  тревожно закрякали и взлетели  утки.  Небольшие стайки диких уток часто посещают зоопарковские пруды во время перелетов. А бывали и такие, что оставались перезимовать, благо голодать-то уж точно не придется.
  - Фыс-фыс-фыс-фыс-фыс - несколько уток,  просвистев крыльями над моей головой , и описав прицелочный полукруг над озером, зашли на посадку. Выставив вперед лапы, они обычно не просто плюхаются в воду, а заправски,  как воднолыжники, какое то время притормаживая хвостом, глиссируют на "пятках", и только потом окончательно сбросив скорость, приводняются. Но тут все неожиданно пошло по другому, их лапы встретили твердую поверхность и они  заскользили примерно так, как это делаем мы,  когда первый раз на коньках попадаем на лед. Некоторые попытались тормозить хвостами, а другие перешли на бег гуськом,  но и то и другое выходило очень смешно и неловко, а потом все  по очереди, с хрустом проломив тонкую корочку льда, благополучно приводнились. При этом они так оживленно  крякали, что мне показалось что они просто хихикают и подтрунивают друг над дружкой. Даже, кажется, месяц улыбнулся в надежде, что сейчас опять по озеру пробежит рябь и он  сможет еще немножко сплясать..  Но волны спрятались под тонкой корочкой льда, а месяц так и застыл, растянувшись  по зеркальной поверхности озера японской улыбкой. Всё это было очень забавно и весело. Но, быстро перемахнув забор, я уже бежал туда  - откуда  прилетели утки.
  Пока бежал, было не пожалел, что не взял на дежурство своего спаниеля - Лота. Он всегда  быстро и четко соображал куда надо бежать и что  делать в таких ситуациях.
  Но эта мысль конечно была слабая,  он вряд ли стал бы искать какого то виртуального зверька, а сразу полез бы купаться к уткам.  Мало того - у него при виде такого количества "подранков" (ведь многие утки были с ампутированными крыльями и не могли летать) прсто бы мозги поехали на бекрень, и без добычи, из воды он бы так просто не вылез.
  Я добежал до длинного озера, как раз туда где и устраивал засаду. Здесь  было весьма  не спокойно.
Почти все его обитатели, очень уж для ночи  бойко, плавали посередине. Длинное озеро было самое большое, поэтому и живности на нем побольше - много разных уток, магеланские гуси, белые лебеди и даже пеликаны ( последние в это время уже сидели в зимнике). Это озеро совсем не замерзло, может из-за размера, а может из-за большого количества обитателей, только самый берег был прихвачен тонкой корочкой льда.
  Надо срочно осмотреть весь берег. Ночное светило уже спряталось, а дневное подадут еще не скоро. Пробираясь по кустам я еще не раз вспомнил Лота. А он очень просился. Мне  не удалось вчера выскочить из дома незамеченным. Сначала он подглядел, как я взял ружье. Это была оплошность с моей стороны, так как объяснить собаке, что я иду не на охоту, а на работу  - было  невозможно. Он сразу понял что его хотят надуть,  не берут на охоту, и устроил истерику. Пришлось  демонстративно достать рюкзак со всеми охотничьими принадлежностями и перед  носом собаки засунуть его обратно в шкаф, этим показывая, что я совсем не на охоту. Это его несколько успокоило,   он продолжал  смотреть мне в глаза, скулил, обиженно рычал и булькал:
 - Папа ты меня обманываешь!
  Очень обиделся. Но выйти незамеченным из дома, да еще с ружьем – когда Лот дома –это все равно невозможно.
  И дернуло  меня под утро выбираться из аквариума - сидел бы там - может больше сейчас знал, и не пристало бы ползать по этому кустарнику.
  Я  обошел озеро по берегу, внимательно осмотрел все кусты. Ничего подозрительного не обнаружил. Вся живность на воде. На берегу никого. И вообще, почему я решил бежать сюда, может вся драма сейчас происходит  как раз на другом -  круглом озере. Ужаленный этой мыслью, я помчался на круглое озеро.
  Здесь льда тоже почти не было, а  обитатели были гораздо поспокойнее, многие  мирно спали, уютно припрятав клювы под крылышко. Я несколько раз обошел вокруг озера. Вроде все в порядке. Но кто-то же уток спугнул?! Оставалось повнимательнее обследовать кусты на длинном озере.
  На этот раз я уже ползал по кустам чуть ли не на четвереньках.
  Так и есть!  Утка шилохвостка.
  Ничего другого не оставалось как забрать трофей  и тихо прошмыгнуть мимо сторожей в лечебницу.
  Вот позорищщще-то! Ведь скажут - проспал! И что самое обидное - будут недалеки от истины.
  Ну а вскрытие показало: Подчерк тот же! Хищник опять своей добыче перегрыз горло. Шейные позвонки все целые и только аккуратно вскрыта сонная артерия. Вот только крови на этот раз было побольше. А это значит, что хищник как следует позавтракать не успел. А еще это значит, что когда я первый раз там бегал в потемках, он поджав хвост, если у него таковой имеется, сидел где то под кустом и спокойно за мной наблюдал. Из чего в конце концов следует, что хищник уже меня знает. А я его пока – нет. И это плохо. Но зато уже известно, что появляется он где-то с 4 до 5 утра. Значит в другое время можно будет и расслабиться.
  На 5-ти минутке пришлось доложить всё  в точности,  как было. Но всем известно, что как раз тогда, когда говоришь правду - тебе-то и не  верят!
  Собственно не верила только наша главная птичница - Галина Ивановна, и ее недовольство было вполне объяснимо:
  - Да какой из него охотник? Сам еще цыпленок! Разморило его в аквариуме - вот и заснул, и спокойно проспал всю ночь без задних ног!
  - Рахим Курбанович! Да разве можно ему-то ружьё доверять? - заискивающе склонив голову, вопрошала она нашего директора.
  - Можьно, Галина Ивановна! Я сам на охот ходил, куропатка стрелял, - когда бил ещо малчик - многозначительно, и  важно заключил директор,
- На сегодня всё. Идите работат!.
  С пятиминутки я вышел совсем помятый, и ночного вампира начинал уже люто ненавидеть,  и не только как утиного душегуба, но и как личного врага и источника моего позора. Рядом шла Галина Ивановна и щедро подливала масло в огонь:
  - Ну что Иванушка, когда таперича пойдешь караулить Жар-птицу?
  - Скоро, Галина Ивановна!  Я кому-то сегодня не дал кровушки попить вдоволь, думаю, скоро опять объявится.
   Три ночи я все же провел дома. Ну а на четвертую - думаю - пора!
 
 Однако и ближайшие 2 ночи, к моему удивлению, так ничего и не произошло. Может я переусердствовал в бдительности, нарезая круги между озерами, как раз с 4 до 5  утра, и этим самым спугнул ночного охотника. Стало даже очень обидно – а вдруг - больше не объявится?
Между тем,  я  уже начал привыкать к ночным дежурствам.  Даже ночные сторожа меня теперь регулярно приглашали на утренний и вечерний чай.
  И вот на пятую, толи на шестую ночь - чувствую, -  должно непременно что-нибудь произойти. Просто уже пора чему-нибудь произойти!
   На этот раз решил сидеть, как говорят до упору.  Еще с вечера все приготовил. Табуретку, теплое одеяло, ватный тулуп, термос с горячим чаем. Аккуратно вынул из рамы "предбанника" стекло. Так получилась - и резкость гораздо  лучше, и стрелять теперь можно будет практически не вставая с места.  Но теплушка теперь стала избянкой-ледянкой. В этот год холода пришли рановато. Теперь льдом были покрыты все озера, и почти вся живность крутилась вокруг одной большой полыньи, что для меня оказалось весьма выгодно - все как на ладони. Пока этот хищник каракатицей будет по льду гоняться за утками - тут то я его и прищучу! Правда весь день над Гиссарской долиной весели темно-серые, тяжелые снеговые тучи, которые грозились просыпаться обильным снегопадом,  но под вечер тучи куда-то спрятались. Так-то оно и лучше.
  С этой приятной мыслью я растянулся в подсобке аквариума и мгновенно заснул.  Правда прежде чем  провалился в сон, не забыл установить внутренний таймер на просып.  Еще со школьной скамьи этот таймер меня никогда не подводил, и что меня больше всего в этом поражало, что работал он  с точностью до минут.  Нет, я конечно мог спокойно проспать школу, но это говорило только о том, что таймер в этот раз просто не был установлен.   
  Ровно в 3,30 этот удивительный механизм, отсчитывающий моё индивидуальное  время  выкинул меня из крепкого сна. Всё как запланировано. Немного размявшись и попив горячего зеленого чая из термоса, я собрал своё тело. Осталось собрать мысли - и я готов! 
  Что же это за тварь такая неуловимая? Какой-нибудь там хорек до шеи журавля-то и не допрыгнет,  но к спящему подкрасться конечно сможет. Под словом хорек здесь следует подразумевать всех мелких хищников -  хорьков фуро, куниц, горностаев, солонгоев и норок. Фурро, солонгои, норки - все сидят по местам. Других попросту не имеется. Конечно, могла заглянуть в зоопарк и выдра. Скажем, с речки, протекавшей буквально в 50-ти метрах от зоопарка. Но выдре вроде как нечем проделать такую ювелирную дырочку на шее утки. Выдра если уж прихватит  -  то всей "варежкой", и следы после такого укуса будут как после хорошего капкана. Да и утки совсем не входят в рацион выдры. Теоретически на такое способны и крысы, но для  крыс в зоопарке  стол накрыт почти в каждой клетке, ешь - не хочу. Остаются собаки, шакалы, лисы и песцы. Наши все в клетках. С улицы могут заглянуть и лисы, и собаки. Шакалы пожалуй так далеко в город не забредут, их  собаки не пропустят. Остаются лисы с собаками. Собака  не прошла бы незамеченной. Остаётся лиса. Ей и укрыться проще, скажем на той же речке, и собак она знает как обхитрить, а человека-то и подавно. Но лиса непременно бы откушала от жертвы и мяса. А тут просто кровосос какой-то.
   Из под двери вдруг потянуло  уж очень зимней свежестью. Я вышел в "предбанник". В оконный проем, из которого я с вечера вытащил стекло,  влетали крупные снежинки.  Я  в легком  шоке, конечно не удержался, и выскочил на улицу. А там... А там в фантастической тишине,  по настоящему валил снег!

 Большущие, тяжелые снежинки,  быстро опускались на  землю, на глазах превращая позднюю осень в первый  день зимы.
Я подкараулил одну из самых больших снежинок и позволил ей упасть на ладонь. Это был большой комок слипшихся маленьких снежинок. Я на него немножко подул, и он   быстро превратился в небольшую лужу.
 - Здравствуй жопа - Новый год! - иногда говорила моя бабушка. Я долгое время не мог понять при чем тут Новый год. И где одно соединяется с другим.  А тут вот зачарованно стоял и думал:
  - Ай да бабушка! И все, вдруг, прекрасно соединилось.
Полынья теперь еле проглядывалась, а уток засыпанных снегом было и вовсе не разглядеть. Теперь, вместо того чтоб спокойно потягивать беломор и  созерцать лунную дорожку, придется опять рысью бегать вокруг озер, как в мультике про Масленицу -
раз-два-раз-два-раз-два-раз-два-раз-два!
   Закатив в стволы 2 дробовых троечки и нырнув в тулуп, я пошел на "охоту".
 Когда я оказался на улице меня кто-то вдруг спросил:
  - Ты кто?
 Я огляделся. Вокруг - никого. Наверно это был снег.
  - Масленица! - ответил я.
  - Тебе вроде рано - подумал снег, - но ничего не сказал.
  - Самое время - подумал я, и тоже ему ничего больше не сказал.
  Снег ложился на землю, слегка прихваченную морозом, который, впрочем, под утро немножко отпустил. Решетки клеток, сетки вольеров и ветви деревьев были покрыты инеем. Иней, как магнит притягивал к себе снежинки, и всё на глазах  превращалось в сплошные белые стены и ажурные заросли.  Но с другой стороны снег был такой пушистый, что когда нога ступала на сухой подмороженный асфальт, он разлетался в разные стороны, оставляя большие круглые следы, будто по аллее прошелся не иначе как слон. Было очень "вкусно" идти по чистейшему снежному покрывалу, по которому еще ни кто не ступал. Сидеть в карауле уже не имело ни какого смысла, -  вся жизнь теперь пряталась за стеной снегопада.
  Животные все притихли и затаились. Даже Багира - черная пантера не вышла на утреннюю охоту. Обычно она очень любит подкараулить первого посетителя и устроить на него  охоту. Заслышав приближающиеся шаги, она прячется за своим деревянным  домиком и низко прижавшись к полу нервно переминается с лапы  на лапу. И как только жертва показывается в поле зрения, она делает молниеносный бросок к металлической перегородке, и сразу  для погашения скорости и азарта, ей приходится пробежать еще  пару кругов по стенкам вольера. Делает она это,  мастерски и почти на уровне потолка. Посетитель в ужасе шарахается в сторону. Багира довольна - охота состоялась!
Меня ей тоже таким образом несколько раз удалось неожиданно поймать.
 У меня до сих пор кроется такое подозрение, что кого ей не удалось испугать, тот считался не пойманным, и у Багиры по этому поводу нервно дергался хвост. Я иногда по утрам любил с ней поиграть в кошки-мышки. Если ее удавалось застукать когда она уже была готова к броску - она  лениво переворачивалась на спину - а я чего?, - я ничего, -просто вот тут лежала... А если ее удавалось застать вообще не подготовленную к броску - она недовольно закручивала рульку на конце  хвоста, и задирала его кверху,  при этом с досадой рыкнув, демонстративно отворачивалась - не больно-то и хотелось!
  - Спишь?, пугало черное? - Бросил я ей проходя мимо. Но она в ответ даже не мяукнула. Видать в домике пригрелась, и шевелиться не хочет.
  Я подошел к дальнему маленькому озеру, с которого и началась наша история, и остановился. Снег уже успел под себя спрятать все озеро. Даже все дикие утки перебрались на другие озера, где незамерзающие полыньи поддерживались самими обитателями озер.
  Что-то грустно вспомнились журавли-красавки. Без них озеро  стало совсем заброшенным и пустым. Теперь под снегом оно и вовсе напоминало одинокий хутор с забитыми ставнями.
  - Ну, до весны...- сказал я озеру.
  Было так тихо, что было слышно как шуршат снежинки. Казалось, что они торопятся опуститься на поверхность чтоб скорее его согреть и убаюкать .
  - До весны... - шепнуло озеро. 
Однако, я пошел продолжать свою вахту.
  Раз-два-раз-два-раз-два... И так почти до рассвета.
  Единственная живая душа, попавшаяся мне на глаза в это заснеженное утро - это ночной сторож Саид, который уже успел сходить домой за горячими лепешками, - его дом был совсем рядом с зоопарком:
  - Хай, дохтур?! Утка живай?  Зима пришел. Чой, горячий, лепешка - мехурем?
  - Не, рохмат. Я еще немного тут побегаю.
  - Мана лепешка! - Саид развязал большой, красный, поясной платок (которорый у таджиков служит одновременно поясом, походной сумкой и дастарханом,  и достав из него еще пышащую жаром, и пахнущую одновременно  хлебом и костром  лепешку, протянул ее мне.
  - Хай! Рохмати калон, Саид! - поблагодарив сторожа и раскланявшись с ним, я засунул лепешку под свитер. Внутри сразу стало  тепло и уютно.
  Было уже почти светло.  Снег незаметно прекратился, окончательно заменив унылый  пейзаж поздней осени  зимней сказкой.
  Кроме моих собственных следов и следов Саида никаких других. Ни одна утка даже не крякнула - может не успела - промелькнула коварная мысль.
  Пришлось на всякий случай пробороздить все заснеженные кусты по берегам озер. Наконец, выбираясь из кустов, весь с ног до головы облепленный снегом,  я столкнулся носом к носу с Главной Птичницей.
  - Ну что Дед Мороз, кого нам задрали сегодня?
  - Погода сегодня, Галина Ивановна,  не летная. У вампиров в такую погоду эхолот не работает.
  - Ну раз не лётная - пойдем чаем погреемся, Эхолот! Печеньем домашним угощу!  Замёрз небось совсем? - в голосе Главной Птичницы послышались нотки сочувствия.
  - А это мы с радостью! - оживился я, - меня как раз сторожа угостили домашней лепешкой, еще теплая! 
  - Хоть утки целы! Может не придет больше хищник-то наш? Замерз где-нибудь на речке под снегом   -  заключила Галина Ивановна и мы поторопились к утреннему чаю.
  Эх, подумал я, хоть у тебя Галина Ивановна мозги-то и комуняцкие, а душа-то - живая! Но, ничего не сказал. Да и  печенье у нее всегда вкусное.
 День прошел спокойно, только в обед еще  подсыпало снегу. Так что главной темой дня стало стряхивание снега с заборов, деревьев и проводов.
  Прямо посреди зоопарка был небольшой яблоневый сад. Снег с таким азартом набросился на ветви деревьев, будто своим весом очень хотел положить все яблони на землю. Ветви деревьев, облепленные им со всех сторон стали непомерно толстыми и тяжелыми, хотя выглядели очень пушистыми и легкими. Все провода превратились в толстые белые трубы, которые своим весом даже покосили некоторые электрические и телеграфные столбы.
  Все яблони удалось спасти. Тополя  же так отяжелели, что наклонились и готовы были вот-вот рухнуть. Некоторые пришлось спилить. А некоторые  только  лишились части своих веток. Снег в Таджикистане совсем другой,  ни как у нас в России. Тут фокус в резко-континентальном климате. Под утро как правило мороз отпускает, а влажность увеличивается.  На всех промерзших предметах - особенно на металлических поверхностях и на на ветвях деревьев  - выступает иней. И если в это время случится снегопад, то снег облепляет абсолютно всё  и со всех сторон, особенно то, что уже покрыто инеем. Ветви деревьев  и электропровода начинают "пухнуть" от снега прямо на глазах, и за 2-3 часа такой снегопад может сломать почти любое нежное дерево или порвать провод.
  А снег, как и дожди, в Душанбе случаются как раз по утрам. . Днем, благодаря яростному солнцу, влажный воздух в долине прогревается, и по законам физики поднимается наверх, в горы,  там остывает,  превращается в тучи, и к утру возвращается c ними  дождём  или снегом.
  А еще здесь есть такая особенность, что если первый снег ранний - то и зима ранняя, потому как долина, покрытая снегом и закрытая со всех сторон горами начинает работать как холодильник. Снег, тот что на солнце, тает  быстро, а который в тени - уже будет лежать до весны. Холод в резко-континентальном климате пронизывает до костей. Поэтому в такой долине, иногда себя чувствуешь, как в ледяном погребе.  Так что, хоть и Азия, - снег и мороз здесь совсем не артефакт, но стихийное бедствие.
  Вечером,  на пару часов я отправился домой - хоть  немножко окунуться в семью, и выгулять барбоса. Уже когда я собрался уходить, Лот опять встал грудью у двери :
  - Папа, ты куда дел ружьё? 
  - Нюхай, шпион, мы же с тобой уже погуляли - я, между прочим, на работу! - я дал Лоту произвести полный таможенный досмотр. Он меня тщательно обнюхал и осмотрел со всех сторон. Ничего подозрительного не обнаружив, он недоверчиво сдал позиции, при этом успев стрельнуть своими карими брызгами:
  - Папа,  подозреваю, ты меня сегодня опять надул!?

  Через час  я  уже опять в зоопарке.
Немножко поболтал со сторожами, потом с ними же попил чаю. Вообще-то, чай здесь, даже не так чтобы пьют. Чай это уже еда. Когда вас приглашают на чай, по таджикски это произносится так – «чой мехурем?» - что дословно значит - чай покушаем? Конечно вы можете услышать и -  «чой менушем», но это значит что перед вами стоит образованный человек, который вам чай предлагает пить. Но это совершенно не соответствует действительности, так как к чаю обязательно предлагаются  лепешки и всегда,  немеряно  сладостей – изюм, сушеные инжир,  хурма и дыня, курага, гранаты, мёд, орехи, разные сорта  халвы, пахлава,  нуга и обязательно печак. Печак это такие небольшие подушечки из муки,  сваренной с сахарной пудрой.  И тут уж - держись сладкоежка!. А если вы в гостях, то после чая обязательно последует более серьезная еда. Так что из-за чайного стола, неподготовленный заранее гость,  выползает с трудом. Но  всё действительно такое вкусное, что там есть что есть. Ну а  потом всегда есть что вспомнить.
   Пожелав сторожам доброй ночи, я наконец,  выбрался на улицу. Всё кругом еще раз задуло свежим снегом и слегка подморозило. Но небо уже было чистое.  Прошелся несколько кругов по всему зоопарку. Всё тихо.
  Бабушка  всегда любила говорить -"Утро вечера мудренее." Ага, значит надо просто пойти и пораньше лечь спать. Устроившись поудобнее всё в том же теплом аквариуме, завел внутренний таймер на 4 утра и... не тут-то было. После крепкого зеленого чая не то что спать, а и сидеть то спокойно не получается. Хочется активно жить. Активно жить и скорее ловить гада!  Но он появится только  утром.
  Сел.
  Сижу.
  Сидеть и ничего не делать могу долго. А главное - от этого не устаю, и мне совсем не скушно. Мысли как мурашки сначала бегут в разные стороны. А тотом одна из них, самая настырная, уводит куда-нибудь далеко-далеко.
  Странно всё в жизни происходит. О чем-то ты мечтаешь, к чему-то готовишься. И совсем не факт, что именно это и произойдет. Иногда как раз происходит то, о чем ты и не мечтал, и к чему ты вовсе не готовился. Вот я никогда, например, не мечтал быть, ни ветеринаром, ни охотником. А как-то незаметно для себя самого стал и тем и другим.
Мгновенно!
  Вот например, как так получилось, и где, что я стал охотником?
  Может ещё в том самом, моём  постоянном убежище - детстве,   в Севастополе.  Мы с моим старшим братом уже учились в школе. Учебный год  жили с мамой во Львове, а на все лето переезжали к бабушке, которая жила в Севастополе. По утрам мы с братом бегали на море ловить крабов. Брат был старше меня на год и более удачливый ловец. Но это не потому, что он был старше, а потому что внимательнее. Когда он уплывал с маской, то занимался только крабами. А мне было очень интересно подолгу разглядывать всех морских обитателей.  Но по результату мне было всегда немножко обидно и даже завидно. Хотя он совсем и не хвастался тем, что он наловил больше. Однажды мы ловили крабов в Голубой бухте, это недалеко от мыса Фиолент. Там была сказочно чистая вода, и крабов было видно на большой глубине. Обычно они сидят в камнях, и к ним еще надо уметь подкрасться. А здесь они были почти непуганые и не боялись бегать и на открытом песке.
  Плыву.
Вижу очень большого краба прямо на песчанной косе. А еще ни одного краба - ни у меня ни у брата. А в воде уже второй или третий заход! Знаю что для меня здесь немножко глубоко. Но срабатывает азарт. И уже не остановиться. Глубокий вдох и ныряю. Ласты помогают уходить на глубину быстрее и быстрее. Вода чистая и до краба вроде рукой подать. Маску вдавливает в лицо. Тело начинает понимать, что на такой глубине оно впервые. Краб меня уже видит и готов встретить нападение широко раздвинув клешни. Толща воды давит на уши. Легкие уже давно просят воздуха, и я совсем не уверен, что его хватит на обратный путь, и всё мое сознание рвется наверх, к солнцу. Но кто то внутри  упрямо продолжает стремиться вниз. И казалось бы, что в теле больше не осталось ни
одной клеточки, которая не молила бы повернуть назад. Но то, что теперь делает это тело, это уже совсем не я.  Я  весь давно там, наверху, сижу на камешке и греюсь на солнышке. Где-то я прозевал ту точку, на которой то, что меня теперь тянуло вниз,  разрешило бы мне повернуть назад, наверх. Кажется , что каждая следующая  волна, пробегающая стальной пружиной от рук до кончиков ласт станет победной. Но за ней следует еще и еще. Сердце, как стальным молотом по ушам, отсчитывает секунды. И в тот самый момент, когда моей руке удалось схватить краба между клешней, - в тело вернулся хозяин. Теперь я  и «он» одно. И я знаю что хоть воздуха уже нет, но есть я, и на все остальное меня хватит.  Я со всей силы отталкиваюсь от песка.  Назад путь кажется еще длиннее. Я кажусь себе маленькой рыбкой в этой громадной толще воды. На дне  все выглядит по-другому. Со всех сторон чарующая, но совершенно равнодушная голубая бездна, которая сверху казалась очень ласковой и дружелюбной, - теперь таинственная и пугающая.   А наверху свет. И мне туда  очень нужно.  В теле вдруг появляется какая-то первобытная сила, которая  мощной пружиной сокращает мышцы. Уже на поверхности видны солнечные зайчики. Значит совсем близко. Я срываю маску и трубку и легкие больше не выдержав такой пытки, с силой выбрасывают уже давно бесполезный воздух и безапелляционно требуют много нового, свежего воздуха. Возникает почти непреодолимое желание набрать полные лёгкие воды и дышать ею, как это делают рыбы. Но тот кто внутри, очень строго запрещает это сделать. И вдруг тело просто вылетает из воды и со стоном делает первый вдох!...
  Так я поймал своего самого большого краба. 
  Вот в какую-то из этих секунд я внезапно и стал  охотником. Но странное чувство, когда твое тело что то делает, а тебя вроде как в нем и нет - запомнилось. И потом, когда на охоте нажимал курок...
  Мне до сих пор кажется, что это делал кто-то другой...
 
    Эх, что то даже немножко разволновался, но зато укрепил боевой дух, и решил выйти на улицу глотнуть чистого зимнего воздуха.  Небо кристально-чистое,  и не смотря на Луну все усыпано звездами. Тихо...
Так тихо, что хочется шарахнуть дуплетом, да так!, - чтобы эхо улетело в горы до Варзобской пилы и вернулось обратно! 
  Не поймут. Что отличает нормального человека от ненормального. Псих всегда делает то что хочет, а нормальный только то, что можно. Так кто из них после этого ненормальный?  (ну, я не имею в виду уж совсем безнадежных маньяков).
Ну ладно. Не сегодня.
   Немного  прогулявшись,  я вдруг   сладко зевнул. Кофеин  выветрился.
  Я нырнул обратно в подсобку аквариума  и на этот раз тело даже не пришлось уговаривать - так быстро  оно опрокинулось в глубокий сон.
  И так же быстро, какоя-то чудесная сила меня из сна и выкинула. Но было уже ровно 4 часа утра. Несколько глотков горячего чая напомнили мне о том что я есть не только снаружи но и внутри. Стало так приятно...
  Но, не время расслабляться! Пришло время наконец разобраться с вампиром. Я так чувствовал, что сегодня он непременно появится. Подкравшись к открытому окну я замер и весь превратился в зрение и внимание
  На улице всё спокойно. Все спят. От тишины звенит в ушах.  Осторожно вышел, и решил проверить берег длинного озера, тот, что со стороны забора. Перемахнув через невысокое ограждение начал осмотр. Еще на кануне,  там в заборе я обнаружил совсем небольшой лаз, который стал хорошо заметен только на снегу.. Лаз был настолько узкий, что там могла пролезть разве что только очень стройненькая лисичка. Там на арматуре, торчавшей из бетона,  был найден и  кусочек рыжеватой шерсти!  Вот я и решил проверить - нет ли там на свежем снегу следов?
  Следов не было. Я обрадовался тому, что если сегодня хищник и появится, то все равно я здесь уже первый, и  трусцой убежал в аквариум - устроиться на заранее приготовленном месте. Кусок дырки в заборе даже  проглядывался через кусты. Просидел я совсем не долго,  как вдруг в дыре забора промелькнула  тень. Как ни смотрел -  больше ничего не видел. Тогда я опять  к забору. Никаких следов нет! Кроме моих.
  Показалось.
  Я вернулся назад и опять уютно устроился в своём гнезде, плотно закутавшись одеялом.
   Тишина.
И в этой тишине меня  начали терзать сомнения и я решил проверить центральное озеро со стороны главного входа. Кроме моих, были еще только следы сторожей. Пять утра.
  Неужели и сегодня не придет?
Раздосадованный,  я занес ружье в лечебницу и захватив печак и печенье отправился к сторожам на утренний чай.
  Когда я уже подошел к сторожке, которая была возле самых ворот хоздвора  - меня как током шарахнуло! На хоз дворе, из под ворот, по не хоженому снегу тянулась тонкая струйка  следов! Седы были явно лисьи. Я    бросил в сторожке этот несчастный печак с печеньем и помчался за двустволкой,  и потом сразу по следам. Следы привели   на круглое озеро. Сжимая замерзшими пальцами ружье я замер и внимательно осмотрел все вокруг.   На озере полоска следов вела прямо к мускусной утке, которая лежала на боку с неестественно вытянутой шеей. Я подошел к утке. Её шея была аккуратно вскрыта, кровь капельками стекала на снег, но утке уже помочь было ничем нельзя.   От утки следы вели уже в другую сторону - к центральным воротам.  Я помчался по следам. За воротами они, обогнув зоопарк снаружи, убегали  к речке. Я галопом на речку! Здесь следы начали петлять, я по ним разъяренно метался во все стороны, но лисы нигде не видел. Я бегал по речке и мне казалось, что на меня отовсюду смотрит её хитрая рожа, и я даже чувствую ее запах. Но самой  нигде нет! Нет! Нет! И Нет!. Ругая себя, я 125 раз пожалел что на этот раз нет рядом  Лота. Здесь он бы мне крепко помог. Мне даже начали мерещиться его карие глаза, которые так и говорили:
  - Папа, я же тебя просил!
   Осмотр следов показал, что лиса действительно подходила к дырке в заборе, и даже двумя лапами залезла внутрь. И это был не мираж! И я ее действительно видел! Но там, ее сразу срубил запах мох свежих следов, и она просто сделав обходной маневр, явилась в зоопарк с другой стороны.  Не побоялась прошмыгнуть мимо сторожей, и сделала это как раз когда я заносил ружьё!
  Ну зараза! Шапку я из тебя теперь точно сделаю!
  На этот раз на пятиминутке даже Галина Ивановна слушала мой доклад, затаив дыхание. Может это было потому что мускусные утки в зоопарках представляют из себя скорее нарицательную ценность, чем экспозиционную, а может всех уже начинала захватывать эта увлекательная история, полная драматизма. А еще, я наверно  так увлекательно описывал события прошедшей ночи, что , кажется, мне начинали все верить. Правда о некоторых особенно позорных событиях этой ночи я умолчал.

    Выбраться на ночное  дежурство удалось только на 3-й день.  Все эти дни прошли в напряженном ожидании.  Лиса не появлялась. Ну, думаю –  пора-пора.
   В следующую ночь я решил сам стать лисой. Раз ты такая хитрая, то и я что-нибудь придумаю.  С утра пораньше,  час в 3, я хорошо побегал от ворот до ворот и как следует наследил. Специально! А озеро возле аквариума я  окутал тишиной и покоем.
В карауле НЕ КУРЮ!
  Луна  уже пошла совсем на ущерб, но благодаря обилию снега было светло.
 Озеро почти все было покрыто льдом,   хорошо присыпано снегом, и только посередине оставалась большая полынья, замерзнуть которой не давали сами обитатели водоема.
Все птицы  на виду,  - либо в воде, либо вокруг полыньи. У меня сложилось такое ощущение, что воду они "греют" по очереди. То-есть полынья никогда не пустует, даже ночью. Утки которые отработали свое дежурство, выбираются на лед и просто поднимают маленький кипишь, а иногда нагло  загоняют других уток на воду. Чтоб не сачковали.
Так,  вода даже и   не успевает прихватиться льдом. А холода, и  легкие морозы большинство уток, и даже лебеди, переносят  легко, лишь бы было где покушать и помочить лапки.
  Вот  так, наблюдая за утиной жизнью я просидел больше двух часов.
  И что вы думаете?
  Не пришла.
  Мымра...
  Собака бешенная.
  Но судя по следам, вокруг зоопарка бегала, и там, где я хорошо наследил – не пошла!
  Ну, думаю ладно, до завтра, плутовка, теперь не только ты меня, но и я тебя знаю. Эта партия становится интересной.

  На следующее утро  повторив точно такой же ритуал, и везде где она могла пробраться незаметной хорошо наследил, и набросал окурков!  К длинному озеру возле аквариума даже не подходил. Даже спать лег в родной холоднющей лечебнице. И только рано утром, около четырёх,  потихоньку пробрался в своё «гнездо» , он же  наблюдательный пункт, и закутавшись в теплое одеяло, - затаился. Сижу. Не дышу. В холодной лечебнице выспаться так и не удалось. А тут в тулупе, да под одеялом меня разморило, и тело  потребовало хоть кусочек непродолжительного сна. Сколько мог я с ним боролся. Но он зараза! -Победил.
Когда я в шоке очнулся и посмотрел на часы – было около пяти! Утки  копошились возле полыньи и всё вокруг было подозрительно спокойно! Вот тут уж точно наконец проспал! Первым желанием было вскочить и бежать по всем озерам, но тут же взял себя в руки. Ну, думаю не-е-е-е-т, сегодня ты меня не проведёшь! Буду сидеть до рассвета.
  Как партизан в ночном дозоре вглядываюсь в кусты, сквозь которые ясно вижу эту заветную дыру в заборе, через которую вот-вот попрет неприятель.
Но неприятель не торопится.
Мама-миа, скоро рассвет.
От напряжения, кусты  сливаясь со снегом в  серое месиво, начинают «плыть», а потом и шевелиться. А может это опять начинаю плыть я.
  - Сережа, ты очень не внимательный, возьми себя в руки! – часто говорила бабушка, когда я занимался чистописанием. Я ненавидел ставить в тетрадке подряд вертикальные ровные палочки. Ровными у меня почему-то оказывались только первые пять- шесть, потом их какая-то сила клонила  вправо и к концу строки они почему-то помимо моей воли начинали шевелиться и ложились.
 Настроив в глазах резкость, я понимал, что это обман зрения. Но было уже поздно что-то менять и  получал подзатыльник. Тоже самое теперь происходило с кустами.
И вдруг среди этого хаоса я четко увидел лисью морду, появившуюся уже из-за дерева возле забора. Морда появилась совершенно бесшумно, как призрак, и так же тихо исчезла. Я прозевал как она прошмыгнула через дуру в заборе!
Минуту я просто не дышал, а ствол ружья, между тем, беззвучно лег в оконный проем.  Кусты больше не шевелились!
  Лиса неожиданно появилась в другом месте, немножко поодаль, среди кустов на самом берегу  и как то уж очень не торопливо и спокойно потрусила в сторону уток. Я нажал на курок.
...
  - Тишина...
  !!!?
  Ё-ма-ё!, пока я сообразил, что ружье не снято с предохранителя - лиса исчезла! Почти  месяц этого противостояния я столько раз репетировал, что сегодня забыл забыл снять предохранитель! Хоть про патроны не забыл!
  Через несколько минут, показавшиеся вечностью, лиса появилась из под заснеженных кустов уже на самом краю озера. Несколько секунд  я упустил, пытаясь разглядеть действительно ли это лиса, а не утка. Не хватало мне моей любимой Главной Птичнице - уток настрелять!
  До уток лисе оставалось метра три.
  Так до сих пор не пойму - толи я первый выстрелил, толи она первая сделала рывок в сторону уток.  Из ствола вылетел сноп огня,  и несколько секунд я ничего не видел и только слышал кряканье уток. Загнав в ствол еще один патрон, я выбежал на улицу. Вокруг полыньи суетились утки, но лису я не видел.
  Неужели промазал? Или ранил? 
  Если ранил, она непременно попытается уйти, на этот раз тем же путем что и пришла, другого просто нет, промелькнуло в голове и я  перекрыл ей путь к отступлению, заняв очень выгодную позицию как раз возле отверстия в заборе.
  Еще перед первой попыткой выстрелить промелькнуло во мне некоторое сомнение. Может поэтому и с предохранителя забыл снять. С одной стороны во мне говорил охотник, а с другой, - как то теперь не было у меня азарта в нее стрелять.   Я уже  к ней даже привык.
  Лиса не появлялась, и я направился к тому месту, где я е последний раз видел.
  Нашел я ее к кустах. Уже после выстрела она успела развернуться и немного проползти в сторону спасительного отверстия в заборе.
  С другой стороны озера показался Саид:
  - А дохту-у-р?! Твоя стрелял?... Лиса убива-а-ал? - протянул он как-то на распев.
  - Да кудаже ей от нас деваться! - бросил я через озеро.
  - Хош! Чой хурдам?
  - На менушем, рахмат Саид!
  Я сидел напротив убитой лисы, и  совсем не испытывал по этому поводу никакой радости.    Но с другой стороны был очень таки доволен, что попал, и что шапку из этой "выдры" я все-же сделаю!  Поймав себя на этом противоречии, я взял лису за хвост и направился в лечебницу. Будет тебе наших уток драть!
  Пока я обдумывал каким способом мне будет лучше выделать шкурку, я добрался до лечебницы.
  Но когда я положил ее на анатомический столик и включил свет, она меня озадачила еще раз. Это был старющий-престарющий лис! Он был страшно худой. Плохо полинявшая с лета шерсть торчала рыжими и серыми клочьями, а местами он  был просто лысый. Одно ухо было прошито дробью как решето (но это кто-то постарался еще за долго до меня). Из зубов остались несколько коренных, а спереди торчал всего один клык, которым он так ловко и орудовал. Но кусать и жевать он уже не мог. Ему оставалось только пить. По удивительному стечению обстоятельств в него попали всего несколько дробинок. Две из них прошили сонную артерию и яремную вену!  Еще в первую ночь я так, между прочим,  подумал, какую бы закатать в патрон дробь, чтоб шкурку не попортить, если это действительно окажется  лиса. Остановился на тройке.
Как это покажется ни смешно - но я действительно шкурку ему не испортил.
С его холодеющей тушки фейерверком вылетали полчища блох...
  Мне очень не хотелось выкидывать этого старого мудрого лиса ни на помойку, ни в яму Беккери.
  Здесь я опять поступил совсем не как ветеринар. Я отнес Лиса на речку, с которой он к нам и приходил. Вода пела свою нескончаемую, журчащую песню.
   Немного послушав эту вечную мелодию, я  опустил Лиса в воду. Морозы здесь хоть и бывают, но не такие крепкие, чтоб остановить бегущую горную речку. Вода его бережно приняла и  плавно  увлекая к себе, отправила вниз по течению, в долину реки Кафирниган.   
  - Прощай, Братец Лис! Ты отправляешься в далекое путешествие...