***

По некоторым причинам не стану описывать события во времена так называемой перестройки так, как считаю это слово заменено умными людьми на правильное и подходящее к тому времени- развалу. В тот период, предательство, укоренившееся в верхних эшелонах власти достигло такой силы, что снесло мало мальские сопротивления противостоящих сил. Одурманенный народ бросился в бездну за новыми провожатыми, которые были рады стараться. Они разогнали толпу и спокойно смотрели, как толпа прыгает в пропасть без оглядки, сами же быстренько отходили от нее подальше, прибирая к рукам все что толпа оставила. Называя народ этим словом не пытаюсь оскорбить кого- либо, но в то время умелые вражеские руки нас всех превратили в толпу, лишив корней, морали, идеи, ответственности, стабильности и сбережений, заменив на призрачные возможности.
 Но несмотря на многочисленные трудности мы выжили и даже смогли чего-то добиться. К 2010 му тот же вражина, заметил то, что ненавистные им русские смогли подняться с колен сделали новый вброс в мировое сознание о новом крахе экономики, которого точно не было. И до 2014 го мы не чувствовали этого краха, держались, но нас давили так, что в итоге все посыпалось, именно это и требовалось от россиян, сдаться. Начали закрываться малые предприятия и предприниматели исчезали из экономики сначала десятками, а потом и сотнями. Не удержался на плаву и я.  Тому способствовало еще одно событие, оно стало триггером, заболел мой отец. Начало болезни немного пугало, но я и моя семья не представляли, что нас ждет впереди в ближайшие пять лет. Я оставил предпринимательскую деятельность и устроился работать дворником в школу, в которой учился, в которой сейчас получал знания мой младший сын. Работа была мне знакомой, но площадь в 3 гектара, которую приходилось убирать нам,двум дворникам пугала. Изо дня в день, из месяца в месяц мы честно трудились с напарником, вычищая от зарослей и мусора, скопившегося за годы территорию. А зимой, в мороз и снег, падая от усталости расчищали дороги и дорожки. Каторжный труд, презрительное отношение окружающих, нападки директора школы, безконечные проверки инспекций и прогрессирующая болезнь отца. Долгих пять лет я стоял на этом рубеже вместе со своей семьей, теряя здоровье и силы, не получая никакой благодарности от мира. Взвалив на плечи такую ношу я вбивал себе в голову, что отрабатываю карму, без утешительных мыслей невозможно было вынести такую физическую и моральную нагрузку. Жизнь превратилась в ад, в полном смысле этого слова, была однообразна, некрасива,  Неизвестность, нехватка средств, унизительная работа все это давило с такой силой, что в пору было сдаться, но мой отец, мой сын, моя жена и увлечение фотографией не давали этого сделать. Когда я приходил в отчаяние и оно было видно семья отпускала меня на природу, там я фотографировал и отдыхал, на время забывал о проблемах, думал. Думать все это время мне приходилось много, а еще я слушал аудиокниги. Многие авторы, которых изучают в школе пришли в мою жизнь снова, теперь я многое понимал по-другому. Я стал другим, хотя этого никто не видел, меня считали резким и раздражительным. В это же самое время в мою жизнь пришла поэзия. Лермонтов, вдохновивший меня, стал мои другом, не учителем, не почитаемым, не авторитетом- примером. Его любовь к Кавказу, его  мрачные произведения, его мысли были схожи с моими мыслями. Правдолюбец, задира, поэт  стал моим настоящим другом и путеводной звездой. Мои стихи, написанные о Кавказе были просты и наивны, но они придавали мне сил. В свободные минуты я предовался мечтаниям и в строках обращался к неизвестному. Ранним утром, когда не было еще 5 ти часов я отправлялся на работу, шел по хрустящему морозному снегу. Музыка моих шагов рождала первые строки стихотворения и было важно сохранить эти строки в мыслях. Час я боролся со снегом, два, три а порою и четыре, без отдыха и перекуров, монотонная каторжная работа, пыталась отобрать у меня строчки будущего стихотворения. И порою ей это удавалось. Возвращаясь домой, сумев удержать их до конца я терял их , едва ступал на порог дома. Обида и горечь накатывали в такие минуты, но ненадолго, нужно было быстрее идти к отцу, поднимать его, мыть, переодевать и кормить.  С каждым месяцом  управляться с отцом становилось сложнее, на пятом году этой коуговерти , отец слег совсем, теперь он не мог стоять и ходить, хотя и раньше ему это удавалось с трудом. Признаки жизни в его глазах отсутствовали лишь изредка в них загоралась жизнь. Эта искорка, так ожидаемая, немного придавала сил и радовала, но его безмолвие было ужасным. Последний , пятый год его жизни у нас был самым ужасным. Понятие " ужасным" применяю к ситуции в нормальной обыденной жизни, если приравнивать ее к сегодняшнему дню, когда идет война и погибают тысячи людей, военных и гражданских, когда многие оказываются без крова и жилья из- за природных и иных катаклизмов, то происходившее с нами в то время не будет выглядеть так, каковым воспринималось нами  тогда. Те кому посчастливилось стать родителями помнят безсонные ночи и заботы о родившемся ребенке, в их голове откладываются все что указывало на развитие их чад, каждый месяц новые открытия, радость от первых улыбок и шагов, слов и фраз и много чего того, что указывало на то, что ребенок растет, постигает и достигает,  А теперь, чтобы понять о том, что происходило с нами стоит все эти шаги рассмотреть в обратной последовательности. Отец всегда активный, общительный, обходительный с людьми, имеющий различные навыки в профессиях , связанных с инжененрией и садоводством, любивший компании, умевший поддерживать беседы. Наставник, здравомыслящий человек угасал на глазах постепенно теряя все выше перечисленные качества. Как было мне, его сыну, наблюдать за происходящим, осознавать, что дорогой человек с каждым днем теряет приобретенные и данные ему при рождении и после навыки. Новый день, следующая неделя все дальше отдаляла  этого человека от образа с которым я прожил всю свою сознательную жизнь. Разговаривать отец перестал через два года после начала болезни, все наши потуги удержать в нем мысли, сформированные во фразы , а потом и слова были тщетны. Его память стиралась на глазах, его приобретенные инстинкты угасали. Переживая такие потери  за него, он уже мало чего понимал, а впоследствии не понимал ничего, я раздражался, терял терпение, ненавидел, был опустошен и многое чего происходило со мной в эти годы.
Помогали мне перенести, все свалившиеся на плечи тяготы и заботы мои жена и сын. Вечерами они кормили его, мыли, меняли памперсы и укладывали спать. В выходные дни они отпускали меня на природу а веснами на Кавказ. Десятидневная перезагрузка придавала мне сил, которые тратились очень быстро от происходящего дома. Лермонтов, его бунтарский образ, стоял перед глазами, восхищал и вдохновлял меня.  Стихи и фотография спасали меня от депрессии, эти увлечения помогали сохранить положительное эмоциональное состояние, которое балансировало на грани срыва.  В это непростое время, а особенно в последний год жизни отца, меня поразил сын, которому было 15 лет. Понимая, как мне тяжело он  шел к своему деду, который на тот момент не вставал, не мог держать ложку, не мог выссказать свои желания и выполнял все то на что мне взрослому человеку не только исполнять, но и смотреть было тяжело. Этот хрупкий мальчик снимал памперсы, обмывал деда, смазывал все его раны от пролежней, которых становилось все больше и кормил этого немощного человека.  Только через два года, когда я занимался проектом я изучая документы увидел, что такими были дети в годы войны, помогавшие в госпиталях раненым, что такие дети выросли и стали нашими отцами и матерями, именно они сделали для нас много хорошего и подарили прекрасное детство. Все необходимые процедуры, юноша выполнял безпрекословно , его не нужно  было упрашивать и требовать. Я смотрел на его сверстников, которым в страшном сне не снилось оказаться в такой ситуации и гордился им.
В один из дней, а именно 26 сентября, через два дня после своего 79 го дня рождения отец ушел. В обычные дни я поднимался в 5 часов утра и почти сразу отправлялся к отцу в комнату.  Каждый раз, в течении многих месяцев, открывая дверь я боялся не застать его живым, а увидев, что отец дышит успокаивался. Последний год своей жизни дыхание его было таким тихим и почти не видимым, но я научился определять продолжение жизни в его теле. В это утро почему- то я отправился к нему спустя примерно час от привычного времени. Отец лежал передо мной с открытыми застывшими глазами, руки его были сравнительно теплыми, некоторое время я не понимал, что его душа покинула тело. Я его звал, трогал лоб, но его уже не было с нами. Кошка, сидевшая у него в ногах спрыгнула с кровати и удалилась. Я не успел увидеться с ним всего на несколько минут.
Что был мой отец для меня? В разные периоды жизни я воспринимал его по- разному. Но последние пять лет, которые он прожил с нами, полностью изменили мое отношение к отцу и привели к пониманию многого, чего я не мог осознать, пока он был здоров и независим. Но даже в юношестве и взрослея я всегда говорил окружающим, что отец научил меня очень многому и сделал состоявшимся человеком. Вместе с моей мамой они, каждый посвоему учили меня умению выживать, трудиться и достигать хороших результатов в любой сфере профессиональной деятельности. Их приятие моих увлечений и поддержка привели к развитию творческих способностей. Рациональный склад ума, передавшийся по наследству сделал из меня профессионала, умеющего мыслить масштабно, соединять в проекты несовместимое и доказывать не только самому себе, но и окружающим, что иногда свиду несовместимые вещи, предметы, могут не только гармонично сосуществовать, но и дополнять друг друга, а порою создавать новое и интересное.
И сейчас спустя почти четыре года с момента, как отец покинул Землю, он приходит ко мне во снах и помогает  принимать верные решения которые вызывали у меня сомнение. В трудные минуты жизни мои мысли отправляются к нему, моим дедушкам и бабушке. Я знаю, что они найдут способ помочь в минуты отчаяния и тоски и во главе моих предков всегда стоит мой отец, непонимаемый мной при жизни, но давший многое.