Случай в аэропорту

        *Финалист литературной премии «Наследие» за 2024 год.

...Слава богу, черте с кем лететь приходится – любители травки с патронами!...


        Хорошо смазанная двустволка поблескивала вороненой сталью. Ложбинка прицельной планки между стволами равномерно чернела еще не стертыми насечками и заканчивалась, как положено, темно желтой мушкой.
        Цевье, правда, выглядело зашарпанным, и дерево приклада имело местами желтовато-грязный оттенок.
        Блестящая полировка стволов кое-где покрылась едва заметными раковинами. Курки хорошо взводились и громко щелкали по бойкам, правда, боек правого ствола западал.
        Ружье стреляло, как положено и по мишени с тридцати метров попадало кучно – специально проверял по газете, развешенной на кустах. Но надо было его продавать.
        Жалко, с ним папа всю жизнь охотился, и я побродил по Енисейской тайге изрядно, правда, ничего толком не подстрелил, так, по мелочам, кроме толи волка, толи собаки, кинувшейся однажды на меня в лесу.
        И покупатель нашелся - председатель охотобщества. Сбил цену, хитрован, знает, что тороплюсь продать, хотя видит, что ружье почти в идеальном состоянии. А продавать было надо – в самолет с ружьем не пустят.

        Жена уехала давно в Санкт-Петербург. После продажи квартиры все, что могли, засунули в контейнер, а ружье побоялись – в описи его не должно быть без специального разрешения, а так запрятать – найдут на таможне и все конфискуют, оштрафуют, или еще какую неприятность учинят.
        Уехала с котом Решаней. Черный такой кот, хороший, любимый. Не сразу уехала, пожили еще некоторое время в пустующей однокомнатной квартире дочери.
        Хорошая квартира и балкон широкий. Для Решани несколько горшочков с травой мятликом стояли на длинном подоконнике - любил он очень мятлик, жевал, прямо, как корова.
        А у меня были еще дела. Вот и они закончились. Надо ехать. Ружье продал, патронов много медных осталось. Дорогие они, надо взять в Петербург – вдруг там ружье куплю и начну охотиться - лесов то там очень много и озера есть. Если машину куплю, то что на ней делать, не по городу же ездить, по пробкам. Ясно - на охоту или рыбалку.

        Все, решено - патроны беру. Капсюли вставлять не буду, опасно. Порох давно ссыпал в ручей, что протекает в логу возле маминого дома – побоялся в пачках выбрасывать, вдруг какой хулиган подберет, да теракт сделает. Нет, только в воду.
        Патроны тоже на самолете могут не пропустить, но я их положил в алюминиевую кастрюлю, закрыл крышкой и привязал ее к ручкам кастрюли. Чтобы не было звука, завернул патроны в газету. Все вроде нормально - латунь внутри алюминия не пробьет рентгеном, не будет видно.
        Решаню жалко, как он там, в Питере, без травы-мятлика. Мятлик сочный, высокий – сантиметров пятнадцать. Жалко выбрасывать. Полью и возьму горшочки с травкой, они не тяжелые.
        Ну, вроде собрался. Все в чемодане и сумке уместилось, вещей немного. Можно спокойно идти спать. Завтра попрощаюсь с Ларисой, отдам ключи и в путь.
        ***
        Свежий утренний ветерок задувает в окно такси. В последний раз всматриваюсь в красоту гор. Пик Комсомола, грозно нависающий над Алма-Атой, светился в первых лучах солнца.
        Притормозили на светофорах проспекта Достык, уходящего далеко в горы, до самого катка Медео и плотины, не раз спасавшей город от селя. Слева проспект катил машины под горку до самого парка Панфиловцев, где папа устанавливал памятник героям.
        За парком осталась наша бывшая квартира; а там, за телебашней, любимая дача в Широкой щели с баней и грецкими орехами, как-то она там, в чужих руках?
        Наконец, последние светофоры остались позади, и дальше по проспекту аль-Фараби покатили без остановок до самого аэропорта. 
        Такси остановилось у сверкающего стеклом аэровокзала. Чемоданчик легко катится, сумка с кастрюлями плечо не тянет, вот и двери терминала убытия. 

        У входных сканеров очереди, видно рейсов много. Занял очередь, проверяю карманы, билет, двигаюсь потихоньку, наблюдаю.
        Вот девушка ремень из брючных джинсов вытаскивает, наверно и меня заставят.
        Мамаша с детьми на соседнем сканере кричит – дети в зал побежали босиком. Мальчик, видимо старший, их ловит – он уже прошел контроль, братьев обул и смотрит, интересно, а мама замешкалась – что-то с документами.

        Инспекторы проверяют, изучают экраны, не торопятся, а народ не железный, нервничает, некоторые поздно подъехали.
        Вот и я ставлю чемодан с сумкой на ленту транспортера, и они скрываются в приемном окне аппарата; туда же поехал пластмассовый ящик с моими ботинками и брючным ремнем, который я заблаговременно вынул.
        Сам в каких-то тапочках прохожу через рамку детектора. Что-то звенит, возвращаюсь без кошелька и часов – не звенит.
        Все нормально. Стою в казенных шлепанцах, отошел, чтобы не мешать народу, прошедшему контроль у других терминалов, а у нашего какая-то задержка. К аппаратному монитору подошли еще инспекторы, что-то смотрят, совещаются.
   
        Из динамиков на весь зал раздается:
        - Ушев, подойдите к досмотровому столу, - это меня.
        Подхожу под неодобрительные взгляды очередников.
        - Что это у вас в кастрюле?
        Народ по ту сторону терминала начинает волноваться:
        –  Кого-то поймали!
        Я не верю своим глазам – патроны на экране, чуть затемненные и размытые, выстроились ровными рядками, как на параде.
        - Это патроны шестнадцатого калибра, я не знал, что аппарат распознает металлы, это удивительно! 
        Раздался смешок. Это полноватый казах в синей инспекторской форме начал потихоньку веселиться.
        Кто-то выкрикнул:
        - Вот лох, патроны спрятать хотел!
        - Патроны провозить нельзя, - сказал казах.
        - Но ведь они не заряжены и без капсюлей.
        - Все равно нельзя, такой порядок.
        И он вытащил кастрюлю из сумки. Патроны и клочки газет рассыпались по столу.
        - Сейчас составим акт и передадим на склад, когда будете возвращаться, заберете.

        Тот же мужик крикнул:
        - Точно опоздаем, они бумаги писать собираются!
        Какая-то женщина взвизгнула:
        - Забирайте его, почему транспортер стоит!
        Мальчик, у которого мама застряла, подошел ближе к столу и крикнул:
        - Он патроны везет!
        Женщина из очереди уже истерически закричала:
        - Сколько можно ждать, поскорее оформляйте его куда-нибудь, самолет скоро!

        Полный казах внимательно и, как мне показалось, насмешливо и выжидающе смотрел на меня.
        Возвращаться я не собирался и подумал:
        «Денег дать, что ли? Может охотник?» 
        Тянуть уже было нельзя, народ подпирал, реплики становились все злее.
        - Забирайте патроны, медные не дешевые, дарю, - сказал я.
        Казах удовлетворенно что-то пробормотал по-своему, ссыпал патроны куда-то под стойку и вернул пустую кастрюлю.
        Ну, вроде все.

        Однако женщина в красивой голубой форме инспектора все еще что-то изучала на экране и вдруг воскликнула в микрофон, опять на весь зал:
        - Ушев, подойдите к экрану, а это что?
        Толпа снова заволновалась, опять раздались обидные реплики. Над монитором склонились инспекторы в голубой форме.
        - Это травка, - сказал я.
        - Он травку везет! – снова громко озвучил мальчик.
Толпа застонала.
        - Понимаете, - начал объяснять я, - у нас кот Реша очень любит травку, это для него везу, он сейчас в Санкт-Петербурге, там такой нету.
        Раздался откуда-то смех, по-моему, со стороны инспекторов.
        - Показывайте, - сказала женщина строго.
        Я вытащил из сумки горшочки с травой и стал объяснять:
        - Это мятлик, кот его ест, как корова, жалко было бросать, пропустите, пожалуйста.
        Инспекторы взяли горшочки и стали рассматривать, один даже пожевал.
        - На героин не похоже, это мятлик у меня такой же на даче задолбал, косить постоянно приходится.
        Это, видимо, был старший.
        - Пропускайте,- сказал он, - очередь собрали.
        Народ загудел:
        - Слава богу, черте с кем лететь приходится – любители травки с патронами!

        Я собрал сумку уже без патронов, но с травкой – отстоял любимое блюдо Решани, все-таки, и в казенных тапочках пошел к скамейке надевать ботинки.
        Таможенники внимательно смотрели, как я натягиваю носки и не засунул ли чего в обувь.
        ***
        На фото кот Реша ест траву, остальное взято из интернета, ружье точно как мое.

        Санкт-Петербург, дача под Вырицей, 14.07.2023.