73. Родительское древо

                Молодым!
                Расспрашивайте, записывайте
                пока живы родители.
                У меня никого не осталось.
                Пишу по воспоминаниям матери.

                - 1 -

       23 августа умерла мама. Хотелось написать историю-родословную. Да нам всё
    некогда. Торопимся, спешим. Она была последняя из Могикан. Остались фотогра-
    фии, записи, обрывки, воспоминания ее слов.
       Ну что ж! Лучше поздно, чем никогда. Итак, начинаю! Со стороны матери.

       Прадед мой Печаткин Кузьма Антипович и прабабушка Анастасия Алексеевна.
    Они саратовские. Прадеда не помню. Только старая фотография осталась, где он
    с огромной бородой. А жену его, бабанечку я застал. Она потом еще долго жила
    у своей дочки тети Зины на Старых производственниках в двухэтажном доме, и
    жила долго, лет до 90.
       Фотография ее старенькой осталась и у гроба, где хоронили мужа тети
    Маруси. Но всё по порядку.
       Года они, так я понимаю, с 1885-87-го прошлого или скорее уже позапрошлого
    века из Саратовской губернии. Середняки так были, зажиточные до революции.
    Она маленькая такая, а он ничего, статный. Так что дети у них были высокие.
               
       Первым сыном был Григорий года так 1907-го. Я примерно пишу, потому что
    мама сама не знала. А семья, в общем, была трагичная. Лошадь его убила, три
    девочки остались якобы.
       Второй был дядя Валя, примерно 1909-го года, женился он на Василисе
    Даниловне и привез ее из Саратова в Горький. Первым, наверное. Тётя Васёна,
    прекрасной души человек. Пироги ее с детства помню. Жили в 52-ом квартале.
    И наешься у нее, и наиграешься. Сыну их Анатолию не повезло. У узбеков в
    армии сломалась машина и проехала по нему. Потом операции, одна за другой,
    штук 25, но еще держался на инвалидности. Жена была Люся, детей не было.
       Третьим ребенком была моя бабушка Шура. С 1911 года. Ну, тут всё понятно.
    Спрашивал ее: "Как жилось в прежние времена?" Отвечала: "Тяжело, внучек!"
       Раскулачили их, середняков после революции, и они всей семьей, а было их
    тогда уже шестеро, отправились в 1932-м году в Горький на заработки. Тогда
    как раз Горьковский Автозавод пускали. Голодно было, всё бросили и уехали.

       Но это было потом, А где-то в 1914 году родился у Печаткиных четвертый
    ребенок. Это была тетя Маруся. Вышла замуж за Морозова Василия. Его фотогра-
    фия с гробом как раз и сохранилась года примерно 1960-го. Тут почти все
    и запечатлены. Сын ее Гена Морозов, баба Васёна ( выглядывает ), тетя
    Маруся, Анатолий, тетя Зина, отец мой, Вера - сестра мамы, маленькая еще,
    мама, бабушка Шура, бабанечка в переднем ряду, Валентин Печаткин - муж бабы
    Васёны и мой дед Кротов Александр Николаевич, крайний справа.

       Про бабушку Шуру можно писать многое. Встретились они с дедом Кротовым
    уже на Автозаводе. Лоб в лоб стукнулись под вагонами. Парни-рабочие говорят:
    "Женись, девка хорошая! Ничего, что выше".
       Веселый он был, всегда на гармони играл. К бабе одной бегал. Я маленький
    был, "р" не выговаривал, говорил: "К ябой пошёл". То есть к рябой.
       В 1936-м и родилась моя мама Нина Александровна, потом Юра, сразу после
    войны Вера. Жили в бараках, на Северном. А потом деду квартиру дали на
    Краснодонцев, комнаты 6 квадратных метров, 16-ть и 18-ть. Вот они в большой
    жили, в шестиметровке женщина какая-то, а в средней еще семья. Общая кухня.
    Но это считалось по-божески. Оттуда мама и в школу пошла, в 128-ю у парка.
       Но это было уже в войну. Две бомбежки были. Страшно! А за брюквой в поле
    ходили. Собирали. Маленькая ещё была, лет пять. Но голод запомнился, карточ-
    ки. У деда бронь была. Хороший специалист, станки изобретал. На ВДНХ ездил.
    Медаль была.

       Но я немного убежал вперед. Он, дед-то с Воротынского района, село
    Ольгино, брат был Николай. А больше ничего не осталось. Он с 1909-го года.
    С Блюхером снимался, служил в летных войсках, но не летал. Одна фотография
    коричневая сохранилась с 1933-го года. Служили подолгу, а потом на Автозавод.

       Вернемся немного к тете Марусе. У нее сын Гена, большой такой. С 1941 го-
    да. С братом мамы Юрой они всё вместе ходили. Как впоследствии бабушка Шура
    с тетушкой Марусей. Ласково Марфушей ее называли. Я уже в студентах был,
    в саду их снимал. Отец всё "цепочкой" их называл. Одна придет, потом другая.
    А у них кодовое название было - "Она".               
    "Она пришла?" - одна спрашивает. "Она пришла" - отвечает вторая.
       А он и не поймет, о ком это. И злился. А это они о нём.
    А дед выпить любил. Волжское, Солнцедар. "Дай рубль, Вовк, до получки! -
    спрашивал. А я как процентщик: "Отдашь два!" Мне тоже на мелкие расходы надо.
    А он: "Вот килька неживая, а в банке прыгает"
       Я всё записываю.
    "Ну ты, Вовка, писатель!" Гоголя он любил: "А подать сюда Тяпкина-Ляпкина!"

       У Гены Морозова не сложилось. С женой не ладили. И двое детей у них -
    Светка и Игорь. Мама говорила: "Спасала я их, помогала, по больницам возила.
    Одного убили малиновые жилеты, а вторая под 46-ой автобус бросилась у магази-
    на "Здоровье", что на Веденяпина был. А Генка спился совсем.
       Много было трагедий в нашей семье.
               
       Где-то в 1916-ом родился у Печаткиных пятый ребенок. Тетя Зина. Детей у
    нее не было. Это как раз у нее прабабушка жила до последнего.
       Но она была молодец! Работала в школе на проспекте Октября. Напротив
    серо-бусыгинских. В детстве к ней приходил. На комоде слоники у нее стояли.
    Семь штук. Я играл. В школе, когда учился в 3-4-ом классе, брала она меня в
    школьный лагерь. Спать не хотелось и я всё под одеялом Ходжа Насреддина
    читал. И вообще, любил  читать, ходил в читальную. И это было моё - "Изумруд-
    ный город", "Семь подземных королей", "Желтый туман", "Незнайка на луне".
       И чуть напротив "Кагиз" был. Я всё с отцом марки покупал гашеные, африкан-
    ские страны. Целый альбом был.
       Но это я отвлёкся.

       Шестой ребенок в семье был дядя Володя ленинградский, года так с 1920-го.
    Надо бы сыновьям его позвонить или написать. Но это была целая эпоха!
       Он уехал в Ленинград, а в войну завод их эвакуировали к нам. Скорее было
    так. Здесь он устроился на оборонный завод. А когда тот вернулся в Ленинград,
    он уехал с ним. Мама часто бывала у него. Даже вот в 1950-ом, она рассказы-
    вала, в 14-15 лет ездила одна к нему.
       А родителям говорила: "Так к своим! Я тетеньке скажу, что я с ней, а там
    дядя Володя меня встретит. На вокзале, а дальше на такси". Смелая была.

       Седьмым последним был Виктор. Это с года уже с 22-го. Пьяница. Технологом
    был. Автотех, с евреями. Жена Рита тоже была непутевая. Сын Андрей. Он больше
    у тети Зины воспитывался, когда она на Старых переехала.
       Попал в шальную компанию, залезли в склад, посадили на 8 лет. А потом уже
    не вернешься. Но Витя долго прожил. Из последних уходила бабушка Шура моя,
    в 2003-ем году, так он был у нее.

       Вот, собственно, рассказал обо всех, о бабушкиной родне. Хотелось бы по-
    подробнее, но теперь уж всё.

                - 2 -

       Со стороны отца. Дед Яков погиб в 43-ем году, под Курском, вернее пропал
    без вести. Хотел переспросить тетю Тоню, сестру отца, да не успел. Умерла,
    когда я лежал в больнице с ногой. До этого муж ее Павел умер. Живы еще сестра
    двоюродная Надя, брат Валера. Но мы мало общаемся. Жена его Люба, сын их
    Леша. Не женат. 30 лет.
       Хотел кое-что выспросить, да отношения наши слегка разладились в последнее
    время. Может срастется, сойдется и я буду знать больше.
       А пока только мои детские воспоминания.

       У Якова жена - моя бабушка года с 1902-го, Прасковья Никифоровна Макарова.
    Мы жили в детстве то там, то здесь. Но больше у папы. Всё моё детство связано
    с улицей Комсомольской. Мама моя, как это бывает у невесток, свекровь не
    очень любила, но уважала.
       И вот где-то перед смертью мама сказала: "Я зла на бабу Пашу не держу".
    Представьте, жили вчетвером в "щитках" в одной комнате на 1-ом этаже, в кото-
    рую можно было, слегка поднявшись на цыпочках, заглянуть со двора.
       Маленький огород у окна. Дом № 15, квартира 9. Даже крыжовник рос.
    Пишу и даже мурашки по спине бегают, как сладко!

       Но я пишу родословную, а не только о себе. Любили мы с бабушкой Пашей
    играть в карты или лото. Всё на боль в коленках жаловалась. Это у меня от нее
    по наследству. От бабы Шуры глаза, а от бабы Паши ревматизм.
       Любила она меня. Была у нее сестра Настя и муж ее дядя Митрий. С усами
    такими, всё мне свистульки делал. Детей у них своих не было, поэтому был я
    у их, как внук. Бегаю по двору, а баба Настя за мной с огромным куском хлеба
    с вареньем: "Ешь!"

       Кроме тети Тони была еще тетя Таня. Так что с моим отцом Анатолием их было
    у бабы Паши трое. Воспитывала их после войны одна. У тети Тани дочь Наташа
    и сын Игорь. Уехали они жить в Караганду, точнее в Темиртау. Муж у нее был
    немец из выселенцев - Сеслер Иммануил. У Наташи трагичная судьба - упала с
    балкона, живя на Северном Кавказе. Муж Иван, две девочки остались.
       А Игорь с матерью тетей Таней в 90-х уехал жить в Германию, на границе с
    Францией. Перезванивались, пока отношения с Европой были хорошие.
       Так что больше ничего о них не знаю. Со стороны бабушки остался двоюродный
    брат Дмитрий, 47 лет. Другой умер в возрасте 52-х лет, как и его мать тетя
    Вера.
       Уйдем и мы. Выросли дети. Растут внучки. Наше будущее.
    Значит связь поколений не рвется.

       Вот пожалуй и всё!

                4 сентября
                2019 г.
                Дополнено в 2023 году