Глава пятнадцатая. Что день грядущий нам готовит?

ЛИХОЛЕТЬЕ.Книга третья.
Глава пятнадцатая. Что день грядущий нам готовит?

 Несчастье с Верой ещё более осложнило положение братьев Гончаровых. Олег жил в Туле, теперь в другой семье. Ему было несколько легче. Но он не менее глубоко переживал за свою сестру, чем его два старших брата. Сергей постоянно жил теперь  в Крапивенке, после своего развода с Людмилой. И это известие его просто убило. Он сразу же хотел броситься назад в Тулу, в больницу им. Семашко, но его тут же отговорил Олег с тёщей, Таисией Захаровной:
 - Ничем ты сейчас ей не поможешь. Ничего нового тебе там не скажут, а вот Олю и Егорку одних в доме сейчас никак оставлять нельзя.
 Сергей взглянул на заплаканных детей и остался. Олег с тёщей побыли немного, потом Таисия Захаровна, сославшись на неотложные дела, и взяв за руку зятя, направилась было с ним к калитке. Олег явно не хотел уезжать, Сергей его успокоил:
 - Езжайте, езжайте, а то Маша с Ромкой будут беспокоиться. Я один здесь справлюсь. Пока доберётесь будет уже темно.
 Но, постояв немного у калитки они, всё-таки, не решились их покинуть и вернулись в дом. Аркадий ещё неизвестно когда вернётся с работы, а за окном уже начинало темнеть. Сергей сел на диван в пустынном зале, посадил к себе на колени плачущую племянницу, прижал её к себе, погладил по волосам:
 - Не плач, всё будет хорошо, маму врачи полечат немного и она тоже вернётся домой. Помнишь, как ты упала? Всё же прошло, правда? У тебя ничего не болит?
 - Нет,- плача, дрожащим голосом, прошептала Оля.
 Плечи её вздрагивали, она уткнулась лицом ему в грудь. Всхлипывая прижался к нему и Егорка. Сергей обнял их двоих:
 - Ну что вы, успокойтесь, завтра я к ней с утра и съезжу. А потом приеду и всё вам расскажу.
  Олег с тёщей уже хозяйничали на кухне, скоро позвали их поесть. Сели все за стол, но аппетита ни у кого не было. Только крепкий чай немного взбодрил Сергея.
 По сути, он тоже стал здесь бывать редко, особенно ночевать. Через день. Работа отнимала много времени и у Сергея. Как ни стремились они с Ниной не форсировать свои отношения, но сближение, пусть медленно, но но всё-таки происходило.
 Можно даже сказать, что в последнее время он и перебрался к ней жить, пока официально ещё не узаконив с ней свои отношения. Так что теперь Аркадий остался в доме один с Верой и с двумя этими маленькими детьми.
 А теперь, пока Вера будет находиться в больнице, Сергею чаще придётся здесь находиться. Да ещё неизвестно сколько дней она там пробудет. Аркадий же тоже часто задерживался в своей мастерской и приезжает очень поздно. Теперь ему тоже придётся изменить свой образ жизни и неизвестно как он к этому ещё отнесётся?
 Хотя Сергей старался и до этого случая ежедневно их навещать, то теперь он считал это просто своей обязанностью. Потому что этих детей он считал своими и очень их любил и жалел. И они его любили.
 Правда, Оле было тогда уже около семи лет, а Егорке тринадцать. Но всё равно это были для него ещё малые дети. Сергей решил сегодня и в последующие дни находиться здесь дома. Нина его должна понять.
 Аркадий же, в этой ситуации, несколько растерялся. Как быть? Не бросать же ему теперь работу! К тому же, все домашние хлопоты лежали на Вере. А том числе, готовка пиши, стирка, уборка в доме. Что же делать? Правда, Сергей всегда в обеденный перерыв и после работы забегал в их "родовое гнездо", но уже и тогда, в новом его месте жительства, начали потихоньку поджимать в этом вопросе. 
 Выражая всякий раз некое недовольство, особенно, при почти ежедневных его задержках на работе. Тут-то и пришла к ним неожиданная помощь со стороны мамы Вадима. 
 Наталья Петровна, мать Вадима, была, конечно же, уже на пенсии, жила вместе с дочерью и её подростком-сыном. Муж давно у неё умер, а дочь была в разводе. Так что и ей тоже помощь самой была необходима. Но всё же, она находила время и приезжала, причём, почти ежедневно в Крапивенку: готовить еду Аркадию и своим внукам, убираться в доме. да стирать-мыть.
 Она очень не одобряла поведение своего сына, ругала его на чём свет стоит и почти порвала с ним всякие отношения. К Вере же относилась с сочувствием, любовью и жалостью, как единственной своей невестке, поведение её сына выводило её из себя.
 Но и она, при таком напряжении, долго выдержать такой нагрузки не смогла. Здоровьем она была некрепка, да и возраст сказался. Она заболела, слегла и попала в больницу. И кажется, надолго.
 В связи с выходом её из строя положение братьев ещё более осложнялось. Они не знали, что предпринять. Из них всех более свободным оказался только Аркадий. Он не был женат и жил этом доме вместе с детьми. К тому же, не во все дни рабочей недели были у него уроки в школе. На него теперь и ложилась большая часть ответственность за детей.
 Но он один не мог с такой нагрузкой справиться. Ведь он, как и Сергей с Олегом, не мог бросить свою работу, потому днём дети находились дома. Егорка перестал ходить в школу, Оля в детский сад. Братья переживали, волновались за них, но ещё и постоянно навещали сестру в больнице. Беспокоились за её здоровье. А она была в очень тяжёлом положении, на грани жизни и смерти.
 Её не так скоро из реанимации перевели в палату интенсивной терапии. Но и там положение её было очень даже нестабильное, критическое, у неё была серьёзная закрытая черепно-мозговая травма. И потому они старались не осложнять её положение своим излишним присутствием и ненужным волнением за детей. Успокаивали и ободряли, говоря о том, что дома-то всё у них хорошо, дети ухожены и присмотрены, ходят в школу и неплохо учатся.
 Свекровь Веры, Наталья Петровна, оказывает им очень нужную им помощь, является добрейшим души человеком и прекрасной бабушкой для своих внуков. Но вот ей на свидание к ней, вместе с детьми, пока что приезжать рановато, чтобы её не волновать и их тоже не травмировать.
 Свиданья братьев с Верой, которые к ней ездили поочерёдно, были быстротечными, потому что ей требовался покой и были исключены всякие волнения. Да и не всегда их к ней пускали.
 Безвыходность их положения, однако же, вскоре разрешилось. Пусть и не с очень приемлемым для них выходом. Одна из родительниц учащейся девочки в художественной школе, где преподавал Аркадий, предложила вдруг ему, когда он  пожаловался ей на критическое своё положение в их большой семье:
 - Очень жаль мне сестру и её детей, они ещё очень маленькие. Дома одни, пока мы с братом на работе. То за ними их бабушка присматривала, а теперь и сама она в больнице. Очень нам тяжело, ведь их во-время кому-то накормить надо и приглядеть, да и в школу, детский сад потому не ходят.
 - А давайте-ка, я похлопочу через знакомых, да и устроим мы их в интернат санаторного типа?
 - Какой интернат?
 - Для детей-сирот, но довольно приличный, хорошо оборудованный и с обучением, как в средней школе.
 Аркадий сразу же согласился. Иного выхода не было. Учиться детям надо, чтобы не отстать от школьной программы.
 Родительница жила со своей семьёй в загородном посёлке Мыза, что на юге-западе Тулы. Сергей был против. Он не хотел этого, а предложить что-то иное он не мог. Это был интернат санаторного типа для детей больных туберкулёзом.
 Сергей боялся, что они там могут заразиться. Оля ещё до конца ничего не понимала, что с ними происходит и куда их хотят отдать, а Егорка вообще не захотел туда ехать. Капризничал и сопротивлялся. Сергею их было жаль до боли, но он прикрикнул на него, чего никогда не бывало и он подчинился.
 Но выхода другого никакого не было. Аркадию одному, без женской руки в доме, было тяжело. Сергей уже жил в другом месте и ничем ему не мог помочь. Так что Оля с Егоркой большую часть дня оставались дома без присмотра.
 Вот потому Аркадий и направил их в интернат. Скрепя сердцем, Сергей согласился с этим решением. Когда же он приехал, в тот же день проведать их вечером,то этот интернат-санаторий показался ему детским домом. По сути так и было. Это был сиротский дом. От его стен веяло душевным холодом и одиночеством. Особенно это ощущение усилилось в нём, когда он увидел спускающуюся по лестнице шестилетнюю Олю. Она плакала, заметив Сергея, она ещё более расплакалась, рядом с ней никого не было, в том числе и Егорки.
 Подхватив её на руки и прижав к себе, вытирая ей слёзы и успокаивая, Сергей спросил:
 - А где Егорка?
 - Не знаю,-плакала Оля. Оказалось, что он на каких-то занятиях по подготовке уроков. 
 Переживая за Олю с Егоркой, Сергей дважды в неделю старался побыстрее завершить свою вёрстку газеты в типографии, отдать её в печать, да и бросится-мчатся к автостанции местных маршрутов, чтобы успеть проведать детей в этой Мызе, которая была достаточно далеко от Тулы, и чтобы не поздно вернуться домой. Постараться побыть с ними хотя бы полчаса, ободрить их и привезти им какой-нибудь гостинец, в виде бутерброда с котлетой. Или же купить в столовой на автовокзале две порции курицы с макаронами. Макароны съедал сам, курицы детям.
 За что дети были ему до слёз рады. Они скучали и были счастливы его видеть. А он старался их накормить. Ему, казалось, что им там очень плохо. И это было действительно, так. Впервые они оказались одни вне дома.
 Когда же он уезжал, то не только у них, но и у него самого разрывалось сердце и проступали слёзы на глазах.  Особенно радовалась Оля, когда он к ним приезжал, она бросалась к нему на шею, плакала, уговаривая забрать её отсюда. Егорка же молчал. Он стал каким-то замкнутым и неразговорчивым. И это тоже мучило Сергея.
 В Крутой Яр Сергей возвращался уже запоздно, часов восемь-девять вечера. В зависимости от частоты следования автобуса и соблюдения им графика движения. Часто приходилось его ждать на пустынной автотрассе. Санаторий-интернат находился не в самой Мызе, а в отдалении от него в лесу, остановка автобуса была ничем не означена. И одному ждать здесь автобус, не зная придёт он или нет, было довольно неприятно.
 Объяснять же Нине и её дочери такие вот свои задержки, только лишь сложностями работы в типографии по выпуску газеты, было всё труднее. Но и не ездить к детям он тоже не мог, видя ту радость на их лицах, которую он им доставлял. Тем более, что это случалось всего лишь два раза в неделю.
 А в субботу и воскресенье он ездил уже не вечером, а днём, попеременно с Аркадием, а то и все они вместе на "жигулях" Олега, когда он не был занят поездкой на свою дачу. И не только к детям в интернат, но и к Вере в больницу.
  Вера  провела в больнице довольно долго, несколько месяцев, но так до конца и не выздоровела. Так что дети её вернулись домой вместе с ней только только лишь после окончания учебного года.
 Братья и сестра Гончаровы не знали, как теперь сложится их дальнейшая жизнь. Даже и не знали, что день завтрашний им готовит, далеко они не загадывали. Но хорошего было мало. Всё было нестабильно и непрочно. Правда, все они имели неплохие должности-специальности, уважение не своих работах. Вере только пришлось уйти из банка и сменить работу на более оплачиваемую и престижную, она  стала начальником отдела кадров в жилищно-коммунального Управлении города. Зарплата у неё теперь довольно неплохая и это оказалась вполне кстати. Вадим пропал окончательно и не подавал вестей.
 Всё складывалось у них довольно бы терпимо, если бы ни эта её неожиданная травма. У Веры теперь часто болела голова и порой ей приходилось уходить на больничный лист, а то и ложиться в больницу. Вот это начальству начинало не нравится.
 Работала она теперь в Туле, далеко от дома, потому возвращалась поздно. По пути успевала заглянуть в городе в магазины. Автобусы в часы пик были переполнены и не всегда удавалось ей сразу уехать. Сергей очень за неё тревожился, как и за её детей. После работы он всегда заскакивал в Крапивенку.
 Аркадий домой возвращался с работы поздними вечерами. Задерживался после занятий с детьми в художественной школе или же когда работал в тульской мастерской.
 За исключением летних каникул, когда он работал дома. Но и здесь помощь его Вере была небольшой. В отличие от Сергея, он не любил ходить по магазинам. Они не были его стихией. На это у него не было времени. Как и на все прочие домашние дела и хлопоты. Только лишь творчествоПисал картины в саду или в своей маленькой мастерской-гараже, а то этюдник на плечо и в лес!
 И потому, когда утром Вера собиралась на работу он говорил ей, указывая на холодильник:
 - Думай, чем будешь детей своих кормить?
 И эти слова не выходили из её головы весь рабочий день. Едва он заканчивался, как она устремлялась в магазины. А на утро точно такой же вопрос:
 -Чем кормить детей?.
  Она удивлялась: "Неужели мои дети так много едят? Так отчего же они такие худые!". Видно, потому что быстро растут: Егорке тринадцать, Оле шесть лет. Так нет, всё такие же маленькие. 
 Правда, летом Аркадий на месяц выезжал с учащимися художественной школы на природу. То есть, не пленэр, живя где-то в лесу или в поле, в палатках и рисуя этюды. Не был дома и дети оставались одни. Именно в это время Сергей старался чаще навещать детей.
 И находился с ними, пока Вера не вернётся с работы домой. Дорога из Тулы была не ближняя, километров около десяти, да и транспорт часто подводил, автобусный график часто нарушался. Так что к себе домой в Крутом Яру, где он теперь жил у Нины, заявлялся довольно поздно, объясняя это трудностями при подготовке очередного номера газеты и своими поездками в типографию.Хотя и это тоже имело место. И здесь он нисколечко не врал.
 И всё-таки он беспокоился за поздние возвращение Веры из города. Всякое могло случится в дороге, в том числе и время было неспокойное. Случалось что маньяки нападали на одиноких женщин, возвращавшихся домой после работы поздними вечерами. Особенно в таких глухих местах, как Крапивенка. И не только с целью ограбления. Как оказалось, опасался он не зря.   
 Его опасения сбылись не летом, а по-осени. Сентябрь тогда стоял пасмурным, темнело рано. Вера завершив свой рабочий день и прежде, чем отправиться домой наведалась, как всегда, в магазины, что располагались невдалеке от автобусной остановки.
 В тот день она получила зарплату и отоварилась так, чтобы хватило бы им всем на всю неделю. С двумя сумками в руках, и дамской через плечо, она вошла в автобус и села к окну. Недалеко от кондуктора у самой двери, чтобы потом быстрее выйти. 
 Основной поток пассажиров уже схлынул и в салоне было совсем немного народа. Семейная пара и девушка с парнем, пожилой мужчина с костылём. Вслед за ней в автобус вошёл довольно крепкий молодой мужчина, что сел невдалеке от неё в самом конце салона.
 Вера вначале не обратила на него никакого внимания, лишь только вскользь взглянув на него, занятая своими мыслями о доме и детях. Автобус медленно тронулся. За окном поплыли улицы города, к которы она уже привыкла, замелькал привычный пейзаж пригорода и вот уже Крапивенка. Кондукторша негромко объявила остановку. Никто не обратил на неё внимания, кроме Веры. Но она ошибалась.
 Вслед за ней в Крапивенке вошёл тот молодой мужчина, который в автобусе устроился в самом конце салона. Погружённая в свои мысли, она, опять же, не обратила на это внимания. А зря. Позже Вера так рассказала своим братьям:
 - Выхожу я на своей этой остановке, уже в Крапивенке, как тот мужчина вслед за мной. Я не обратила на него никакого внимания, так как он не был мне знаком. Не из Крутого он Яра. Мало ли куда человек едет?  Иду я себе, под тяжестью двух сумок гнусь, да ещё сапоги на мне на высоких каблуках, только о том и думаю, как до дома добрести.
 Вокруг густые сумерки, фонари вдоль дороги плохо её освещают. В землю смотрю: куда ноги ставлю. Иду и не вижу, что он идёт за мной.
 Но вот дошла я до перекрёстка, где поворот на нашу улицу, вдруг кто-то ктото схватит меня сзади, зажал мне рот рукой:
 - Молчи...- и матом,- а то убью!
 Свалил он меня с ног и придавил к асфальту. Я пытаюсь сопротивляться, но сумки не бросаю. Когда же он схватил меня за лицо, то он попал руками мне на очки. Они сдвинулись и я увидела того мужика, что ехал со мной в одном автобусе. А сам он за мою сумку, что висела у меня на плече. Я сумки всё равно не бросаю, да ту тоже, что на плече. Крепко держу её локтем, прижав к телу, да как закричу, вывернувшись из-под его ладони:          
 - Брось, сволочь! Помогите!
 Где-то хлопнула дверь, вспыхнули окна в домах. Напавший на меня мужик вскочил и изо всех сил дёрнул сумку, что висела у меня на плече, оторвал от длинных её ручек и бросился бежать. Я за ним, ведь в ней-то все мои деньги! Добежала до конца улицы и увидела, что он побежал в Крутой Яр через Берёзовую рощу.
 И я назад. Но не домой, а к нашему соседу, бывшему прокурору области, что жил на нашей улице:
 - Меня ограбили, почти у самого дома...
 - Куда он побежал?
 - В Берёзовую рощу...
 Не мешкая, бывший прокурор, назвав себя, позвонил в Крутояровское отделение милиции. Его имя имело воздействие. Благо, что в тот момент были все наряды милиции на колёсах. Была дана команда и тут же теми нарядами были перекрыты все выходы и входы в ландшафтном парке "Берёзовая роща".
 И когда грабитель появился на улице Полевая, то услышал окрик:
 - Стой! Ни с места! Что у тебя в сумке?
 - Не знаю...
 Грабителем оказался водитель-дальнобойщик и семейный человек, имевший маленького ребёнка. Ещё немного бы и он был бы в дальнем рейсе далеко от Тулы. Вот так закончилось это неприятное приключение для Веры при её возвращении с работы. Но она даже не успела испугаться. Она думала о том, чем она будет кормить своих детей.
 Ни с продуктами, ни со своим деньгами она не рассталась. А ведь могло бы совсем иначе намного хуже. Просто какое-то фантастическое везение, что она осталась жива и грабитель сразу же был пойман и деньги ей были возвращены.
 Этот случай ещё более обеспокоил братьев. Они просили её не задерживаться так долго на работе. Но Вера по-прежнему после работы навещала продуктовые магазины, где были огромные очереди.
 В середине восьмидесятых всё острее чувствовалось нехватка продовольствия. А детей ей нужно было кормить. От Вадима по-прежнему не было никаких вестей.
 У своей матери он тоже почти не бывал. И стал тогда вопрос с подачей на него заявления в суд по поводу уплаты алиментов. На Егорку он уже платил, а вот на Олю нет. Настаивал на этом сильно Сергей.
 Однако он считал, что прежде чем подавать в суд, нужно обязательно поговорить с Вадимом. Ведь этот человек прожил вместе с ними много лет. И потому Сергей решил ехать вместе с Верой в Москву в головную организацию, от которой Вадим работал.
 Именно там он в последний раз видел Вадима. Сергей сидел в длинном полутёмном коридоре его организации и ждал Веру, ушедшую в какие-то кабинеты. И тут он стремительно прошёл мимо него, буркнув ему что-то на ходу и поправляя очки:
 - Привет, Серёж!
 - Привет!- ответил ему удивлённо Сергей, глядя ему в след. Не успев его толком рассмотреть, но он Сергея сразу узнал. Видимо его вызвали срочно в тот же кабинет, где было Вера. О чём и как шёл у них там разговор с Верой Сергей не расспрашивал. Но только, видимо, он отделался лишь опять одними своими словесными обещаниями. На на алименты Сергею с Верой всё равно пришлось подавать на него в суд. Но это значительно позже.
А.Бочаров.
2020.