Там, где живёт счастье...

Взявшись за руки, они бежали по пшеничному полю. Жесткие колосья обжигали ноги, оставляя неглубокие царапины, но они не обращали на это внимание. Их манило счастье, что пряталось за горизонтом. Поле простиралось без конца и края, касаясь бездонного синего неба и маленьких пушистых облаков, смешно напоминающих причудливые снежинки. Там, где золото сливается с небесной синью - там живёт оно: необъяснимое, но такое желанное, нежное и страстное. И душа рвется именно к нему - к счастью, подгоняемая лёгким летним ветерком. Она трепещет и наливается соком, наполняя им весь организм, где бабочки танцуют свой сладостный танец и в животе все начинает петь.
Он крепко держал ее за руку, и она доверившись первым чувствам, послушно следовала за ним. Их не заботили велосипеды, брошенные на полянке - все земное им стало чуждо. Хотелось яркого летнего солнца. Их манила причудливая даль и неизведанные чувства. Он остановился и взял ее за руку. А в голубом небе высоко над облаками парили ласточки, как предвестники счастья.
Тишина. И только стук двух сердец, вырывался наружу. Он смотрел в ее васильковые глаза и тонул. Тонул в бездне любви и невыносимой боли расставания.
- Я очень очень, - он гладил ее по лицу и не находил слов, - очень…
Но она не дала договорить, приложив пальчик к его губам. Она боялась. Знала и боялась. Боялась верить и ждать. Боялась отдавать свое сердце на разрыв. Любила и боялась, зная что это чувство особенное: нежное и жестокое. Оно лечит и убивает, даёт жизнь и уничтожает будущее. Ей не хотелось лишних обещаний.
Она подняла глаза вверх. Ласточки. Хороший знак, к скорой свадьбе. Этого ей было достаточно.
Первый поцелуй. Смятая пшеница. И небо - чистое, чистое. Бездонное и глубокое.
Он мечтал о будущем, рассказывая, как закончит учебу и заберет ее в большой мир. О пышной свадьбе и лимузине. О детях - обязательно двое: Машеньке и Ванечке. О вислоухой собаке, которую они назовут Тинга и коте, с причудливым именем Барбосяндра. О долгой счастливой жизни, чашке кофе по утрам и теплым зимним вечерам у камина.
Она молчала и прятала слезы, что предательски текли по щекам. Ей хотелось верить и она крепко сжимала его руку. В последний раз старалась надышаться им, налюбоваться, запомнить его запах и сохранить в сердце то тепло и нежность, что излучалось сейчас от их первых трогательных чувств.
А ласточки кружились в воздухе и пахло счастьем.

Она стояла молча. Сердце предательски защемило. Сколько она не была здесь? Лет десять? Пшеничное поле без конца и края, простирающееся до самого горизонта, где небо сливается с золотыми колосьями. Ласточки.
- Мама, можно нам прогуляться? - из окна черного внедорожника высунулась беленькая голова с двумя косичками.
- Можно. Конечно можно. Только Ванечку держи за руку крепко, - она улыбнулась.
Маленькие ножки побежали туда, где живёт счастье.
Счастье действительно есть. Оно заключается в них - быстрых ножках, пухленьких щечках и васильковых глазах. В ее детях: Машеньке и Ванечке.
А он… Она больше не видела его. Редкие письма, разрывающие душу, обещания, ведущие в никуда. Она поняла: любовь убивает и она же воскрешает, даёт второй шанс, вдыхая жизнь.
Он сейчас живёт в Европе. Учит свою дочь Мари английскому языку. И уже давно забыл, как выглядит дорога, ведущая за горизонт, в неизведанную страну.
А детские ножки бежали по пшеничному полу широко раскинув руки и она твердо знала - вот оно счастье.
- Мама! Мамочка!
А в бездонной синеве кружили ласточки.