Волк-трансгендер

Жила одна Красная Шапочка. Она исповедовала радикальный феминизм - религию агрессивных дур и ущербных жертв и, само собой разумеется, причисляла себя к лесбиянкам-бучам.

Однажды мать - мать-одиночка  - отправила её к бабушке - бабушке-одиночке - отнести рыбный пирожок и горшочек рыжикового масла.

Бабушкина избушка стояла на опушке леса с другой стороны лесного массива. Красной Шапочке предстояло пройти через довольно густую лесополосу, куда юным невинным девушкам обычно не рекомендуется ходить без сопровождения взрослых лиц мужского пола, способных в случае чего защитить честь этих эфемерных мифических созданий.

Но эта история не для Красной Шапочки, ведь она не относится к редчайшей категории девственниц. Проклятая невинность висела тяжким камнем на её шее до определённых годков, а потом она додумалась избавиться от ноши собственным пальчиком. Так что Красной Шапочке в дремучем лесу ничего не грозило.

А потому она схватила корзинку, приготовленную матерью, и потопала в лес, набычившись. Это было её обычное выражение лица для  улицы.

В густой лесополосе жил волк Волк. Ел, что перепадёт, мылся в речке, носил, что оставалось от “еды”. А посему одет бывал престранно, то в панталоны старушечьи, то туфли на каблуках, то корсет. По его одежде легко можно было понять, что он недавно кушал.

В тот роковой день на Волке были брюки, обычные мужские тёмные брюки с ремнём и карманами. Волк как раз стоял у лесной тропинки, когда среди деревьев показалась Красная Шапочка. Он моментально сунул лапы в карманы брюк - застеснялся грязных когтей. Выглядел он, надо сказать, брутально. Поэтому Красная Шапочка мгновенно отреагировала на него агрессивно, ведь она ненавидела мужской пол в целом, а брутальных самцов особенно. 

Она пощёлкала шеей, как боксёр, ударив себя то одному уху, то по другому, и, выдвинув нижнюю челюсть вперёд, обратилась к Волку:

- Пшёл с дороги, пёс!

Волк в то время жадно оглядывал Красную Шапочку. Он балдел от женского шмотья. А Красная Шапочка, хотя и ненавидела женскую одежду, но будучи небогатой, не имела возможности покупать мужскую, поэтому носила платьишки да туфли.

- Красна девица, куда ты идёшь? - вежливо обратился к ней Волк.

- К бабушке, пёс, - ответила Красная Шапочка, а потом спохватилась, - это, вообще, не твоё собачье дело!

Услышав про бабушку, Волк очень воодушевился. Он обожал старушечий шмот. Прямо балдел от всех этих панталон размером с парус бригантины, ночных сорочек шестидесятого размера, напоминающих полог для легкомоторного самолёта, вязаных кофт цвета копролитов, фартуков с рюшами и жирными пятнами. Ну а старушечьи туфли с пряжками и на низком каблуке являлись в понимании Волка верхом элегантности и изящества.

- А где живёт твоя бабушка? - вкрадчиво спросил он.

- На опушке леса, пёс! - агрессивно ответила Красная Шапочка, выдвинув нижнюю челюсть.

Волк прекрасно знал, где живёт бабушка. Он не раз стучал в её дверь, но хитрая старушка не открывала ему. А в туалет выходила с двустволкой наперевес.

Волку удалось однажды украсть с верёвки её сушившиеся панталоны, но старушка быстро просекла, чьи это проделки, и впредь караулила с ружьём своё нижнее бельё.

- А что ты несёшь в корзинке? - Волк потянул носом воздух. Он был голоден, в животе урчало.

- Пирожок несу и горшочек масла! И, вообще, не твоё собачье дело! - ответила Красная Шапочка, агрессивно насупив брови.

- А, ну ладно, счастливого пути тебе, Красна девица, - вежливо попрощался Волк.

- С дороги, пёс! - Красная Шапочка потопала вперёд, набычившись. Это было её обычное выражение лица для леса.

В голове Волка созрел коварный хитроумный многоступенчатый  план. “Какой смысл мне есть сейчас одну Красную Шапочку? - подумал он. - Ну что я с этого поимею? Только платьице её и туфельки. А вот если потерплю немного и обхитрю Красную Шапочку и её бабушку и съем их позднее, о-о-о, тогда мне достанется полный гардероб бабушкиных одёжек”. Он потёр лапы при мысли о шкафе, забитом старушечьими шмотками.

Красная Шапочка пёрла вперёд, как тяжёлый бульдозер, сведя брови, как боец MMA. Волк же обогнал её, обойдя дугой по другой дорожке, и оставил далеко позади. 

Он прибежал к избушке старушки и быстро постучал в дверь.

- Кто там? - откликнулась бабушка.

- Это я, ваша внучка Красная Шапочка пришла, вам молочка принесла, ой, то есть пирожка принесла и горшочек масла, - ответил Волк максимально нежным голоском, какой только смог выдавить из своих голосовых связок.

Бабушка поверила и грубый голос её не смутил, потому что знала о заскоках внучки насчёт буч-лесбиянства и подумала, что та, как обычно, косит под мужчину.

- Внученька, ты дёрни за верёвочку, дверь и откроется, - крикнула она Волку.

Волк дёрнул за верёвочку, дверь открылась, он заскочил в избушку. Старушка лежала в постели. Он в один прыжок оказался около кровати и моментально проглотил бабушку, только чепчик упал на пол.

Волк порылся в гардеробе, достал оттуда ночную сорочку, быстро надел, натянул на голову чепчик, нацепил очки, лежащие на тумбочке, лёг в постель и стал дожидаться прихода Красной Шапочки. Старушка тяжёлым грузом лежала у него в животе.   

- Кто там? - крикнул Волк, когда в дверь заколотили ногой.

- Это я, ваша внучка Красная Шапочка, пришла, пирожка принесла и горшочек масла, - ответили за дверью.

- Внученька, дёрни за верёвочку, дверь и откроется, - вновь крикнул Волк, устраиваясь поудобнее под одеялом.

Дверь открылась, Красная Шапочка ввалилась в избушку и, не разводя бровей от переносицы, рванула к столу, выложила гостинцы и потом только подошла к кровати.

Она подозрительно сверлила “бабушку” маленькими глазками из-под мохнатых бровей и после длительных умозаключений спросила:

- Бабушка, а почему у тебя такие большие глаза?

В их роду у всех были маленькие глазки и Красная Шапочка подумала, что старушка заболела базедовой болезнью.

- Это чтобы лучше видеть тебя, внученька, - проскрипел Волк, постанывая, ибо старушка в животе у него плохо переваривалась и, более того, устроила кавардак.

- Бабушка, а почему у тебя такие большие уши? - спросила Красная Шапочка, заметив выбившиеся из-под чепчика волчьи уши.

У них в роду у всех были нормальные средние, ничем не примечательные уши, и Красная Шапочка подумала, что бабушка заболела акромегалией.

- Это чтобы лучше тебя слышать, внученька, - ласково ответил Волк, охая - старушка внутри устроила тарарам.

- Бабушка, а почему у тебя такие большие зубы? - Красная шапочка удивлённо уставилась в волчью пасть.

В её роду у всех были обычные маленькие зубы, а у бабушки и тех уже почти не было. Красная Шапочка подумала, что старушка заболела полиодонтией.

- А это чтобы съесть тебя, внученька! - воскликнул Волк, едва удерживаясь от смеха - у него в животе было щекотно, словно бабочки порхали, видимо бабушка устроила кордебалет. После чего схватил своими лапами с грязными ногтями Красную Шапочку и проглотил её.

Красная Шапочка грохнулась вниз в волчий живот, где составила компанию бабушке.

Волк застонал и откинулся на подушку. Его живот значительно вырос и потяжелел. К тому же старушка с внучкой, похоже, устроили там дискотеку вместо того, чтобы мирно перевариваться.

Пока Волк лежал и охал, старушка в его животе времени напрасно не теряла. Она нашла в кармане своей ночной сорочки мобильный телефон и позвонила в службу спасения 911. 

Спустя десять минут в избушку ворвались спасатели. Волк был в постели и стонал.

- Помогите, у меня схватки! -  откинув одеяло, он показал на живот, который изнутри пинали бабушка с Красной Шапочкой. - Я беременная! Помогите! Рожаю! - вопил Волк.

Ворвавшиеся были не абы кто, а толерантные канадские спасатели, что приехали на стажировку в лес. Они быстро смекнули, кто перед ними, и решили сделать кесарево сечение “беременной”, чтобы достать проглоченных и заодно подыграть Волку, а не убивать его.

- Потерпите, сейчас мы сделаем вам кесарево сечение и вынем вашего малыша.

- Рожаю! - орал Волк от боли, потому что проклятая Красная Шапочка изнутри пинала его подкованными сталью берцами.

Спасатели быстро сделали анестезию “беременной”, после чего разрезали живот и помогли выбраться оттуда мокрым, грязным, вонючим, но живым бабушке и девушке.

Когда Волк очнулся, спасатели дали ему резинового пупса-волчонка, чтобы закрыть его гештальт.

- Это ваш малыш, мамочка. Можете приложить его к соскам.

Счастливый донельзя Волк поковылял к себе в старушечьих сорочке, панталонах и чепчике, прижимая к себе “новорожденного”.