Мир XZY

МИР XZY
" хотящий спасти свою душу — погубит её»
(Библия)

    Черный хаос начинал стремительное вращение, которое стягивало, переплетало и смещало все границы пространственных измерений. Из этого движения рождалась маленькая зеленая планета с самыми таинственными обитателями, которых выхватило из далеких галактик и течений, значительно перемешав и назначив быть и существовать. Так появился этот таинственный мир много веков назад.
Боги, русалки, демоны и гоблины… сначала жили счастливо вместе. Разнообразные существа наполняли вселенную смехом, радостью и своими невероятными талантами. Они жили, влюблялись и делились с этим миром радостью и счастьем. Но время шло, все менялось.
 Появилась жесткая необходимость соблюдения чистоты рас. Кто это решил и из-за чего — не знал или не помнил никто. Но страх смерти и отчаянное желание сохранить себя постепенно поставило на колени все население планеты. Кто был не согласен с этим исчезли навсегда, остальные –, промолчав, смирились. Чего же так испугался этот мир, что позволило поставить его на колени?
Это был Маленький ничтожный вирус пыльцы фей, что уничтожал, поедая все способности существ, улетучивая их без остатка, и небывалые виды становились просто людьми, с пустым и бессмысленным существованием в холодном взгляде глаз, а может быть это было замечательное решение всех проблем — но никто этого не заметил.
Виноватых в распространении болезни нашли быстро — полукровки или генетическая ошибка — так теперь называли их, должны были скитаться за пределами могущественной цивилизации, либо стать бесправными рабами чистых рас, которые в новом мире выстроились в строгую иерархию.
Боги заняли почетное лидирующее место, эльфы уступили им лишь немного на высшей ступени цивилизационной цепи, практически поделив власть над новым миром.
Каждая раса в зависимости от своих способностей занимала свою нишу, ступать в чужие владения запрещалось и каралось вечной ссылкой за пределы цивилизации, в холодную и мертвую землю ночных ходоков. Страх, что рождало это место, значительно легче подавлял всех существ, населявших мир XZY, и контролировал всех и вся, а полукровки были постепенно полностью уничтожены отношением, временем и жизнью. Ведь их генетическое уродство не вмещалось в новое мироустройство, не подходило мировой классификации. Так умерли все, за исключением одного маленького существа, до которого никому не было дела, возможно оно могло исчезнуть еще при рождении или во время скитаний в сумеречных лесах, но полукровка выжила, встала на ноги и заставит еще всех обратить на себя внимание. Существо, о котором и пойдет речь в этой небольшой истории, конечно полностью вымышленной, уже приближается к миру, нарушая все мыслимые и немыслимые правила иерархии Мира XZY.
Автор утверждает, что все события являются полным абсурдом, однако, многие истории были в действительности и содержат в себе точные исторические факты, которые реально происходили, происходят или будут происходить лишь в другом мире, где все персонажи и описываемые события являются фантомными, даже если вам показалось, что когда-то такое было с вами, забудьте — любое совпадение с реальными людьми или событиями, является случайностью. Если читатель видит поразительное сходство между персонажами этой истории и людьми в реальной жизни (что едут рядом в метро или автобусе …), то это следует рассматривать, как непонятное совпадение или случайность, которая чудесным образом вписалась в нашу жизнь. Ответственность за переплетение правды и вымысла автор возлагает на вашу невероятную фантазию.
    А самое главное, что если бы мы заглянули в этот мир хоть одним глазком, то подумали, что это наш с вами мир. Обычные люди сновали туда и сюда. Золотая молодежь эльфов и богов развлекалась и эпатировала своими сверхъестественными способностями публику. Прекрасные русалки манили своими телами с обложек журналов, или ундины пленяли волшебным голосом с экранов, а войска огромных гоблинов, сильных и безмозглых, охраняли покой всех городов. Некоторые из этих многочисленных жителей уже почти растерял все свои способности, за выполнением нудной монотонной работы на благо Мира XZY — мира, где нет места загадкам и неопределенностям, где все объяснено, описано и считывается по роговице глаза любого жителя, да и то, только в случае необходимости, которая возникала очень редко.
— Внимание всем постам и охранным агентствам. Совершенно секретно. Принц Эрман покинул божественный Олимп, сбежав со своей свадьбы в неизвестном направлении. Срочно необходимо поймать беглеца и доставить в целости и невредимости. Место нахождения неизвестно, возможно, квартал гоблинов. Разглашение тайны — карается смертью.
     А в это время в самом неблагополучном и удаленном квартале шла нешуточная потасовка между … Хотя посмотрим на этот бой ближе.
Они сошлись. Два бойца стояли один напротив другого. Красавец и Чудовище. Белые одежды одного развивались на ветру оплетая его безупречно сложенное тело бога, а длинные волосы были убраны в царский пучок, что только подчеркивало небывалую красоту идеальных правильных черт лица. Выразительные черные глаза искрились азартом смерти, а губы искривились в легкой усмешке, даже не смотря на капельки крови, что стекали по острым скулам из свежей раны на его щеке, это не остудило боевой азарт принца, который принципиально не хотел применять силу Богов, чтобы не раскрыть место своего пребывания, поэтому кулаки Гоблина здорово раскрасили идеальное тело. Однако, это безобразное, но мощное оружие — главарь шайки, вырубив принца, не собирался убивать противника, лишь сбить спесь и продать на опыты местному шаману, который за такую мелочь, будет лечить его воинов. А этот лекарь был мастером своего дела: мог любую рану подлатать, даже следов не оставалось, но еще важнее для них были раны душевные. В Мире XZY практически не осталось женщин, после страшного вируса тридцать поколений назад, болезнь косила всех, но женские особи оказались наиболее уязвимыми, поэтому выжили единицы (в основном это были русалки и ундины), которые теперь образовали свои оазисы любви, купить которую можно было только нелегально или за бешеные деньги. Главарю простой шайки гоблинов легче было договориться с шаманом, который мастерски погружал воинов в волшебные сны, что способны были решить проблемы даже глубочайшей депрессии –язвы современного мира. Шаману нужны были красавцы или уникальные экземпляры, что забредали на запрещенные территории, а Гоблинам — первоклассное лечение. Вот такой симбиоз и организовали они на протяжении нескольких лет, именно тогда появился у них этот волшебник. Сначала он был совсем хилым и нерешительно брался за лечение, однако, чувство безопасности, чем обеспечила его банда, раскрыла его необычайные таланты.
— Держи, шаман, вот достали тебе, красавца, для развлечения. Слушай, ну и извращенец ты, — глупые страшные хари воинов смеялись, извергая из своей пасти слюни и зловонье.
— Эх, мальчики, вам бы помыться да приодеться, русалочки бы пищали от восторга, — сказал Шаман, осторожно погружая бессознательное тело в специальный бассейн с разными травами, камушками и искорками.
Гоблинам понравился комментарий медика, они сразу заважничали, пытаясь сделать непринужденно галантный вид, что выглядело устрашающе мило. Почему-то этот хилый доктор вызывал в их душах благоговейные и теплые чувства, из-за этого они и хотели угодить ему во всем, ведь мир грез, что он дарил им во время лечения возбуждал их плоть и кровь –давал желание жить и даже надежду на что-то светлое. А его нежный бархатистый голос еще долго преследовал их в сновидениях, пусть и нечастых, но ярких и незабываемых. Хотя, на вид лекарь был неказистый, долговязый и худенький, как скелет. Ручки, как тонкие стебли, огибали его щуплое тельце. Гоблины даже удивлялись, как в таком хрупком существе могут таиться такие недюжие волшебные силы.
    Вскоре, принц был успешно обнажен и погружен в чашу грез.
— Находка отличная, этот баловень Богов нам с вами, мальчики, и поможет лечить души, тело. эА не тот ли это беглец, сын бога Вечности и богини Любви, которого все ищут -продолжал шептать лекарь, даже после того, когда все ушли, оставив его одного. Ибо они знали, что в тайную лабораторию Шамана заходить нельзя- можно рассудок потерять. Волшебство — для шаманов, смерть-для гоблинов…
— Какая славная добыча, смогу ли я воспользоваться тобой долго, моя прелесть. (шаман плотоядно разглядывал тело принца)Нужно крепко спрятать его в мире грез, но даже там, долго его удержать не получится, ведь силы Бога мне еще пока не подвластны. А, жаль.
Боль тела принца Эрмана отступала, заменяя постепенно что-то неведомо сладким. Словно змея заползало в его тело, окутывая нежно-сладким ощущением счастья. Наверное, -это был экстаз или что-то, что этому телу еще не было известно.
— Успокойся и расслабься, знаешь, что такое любовь, принц? — томное счастье заговорило с ним нежным голосом.
— Нет, не достойны короля эти глупости, -пытался ответить Бог, сам не понимая, почему голос его не хочет слушаться, язык заплетается, а тело просило близости, кажется, что необходимо прижаться к этому счастью или смерть.
— Кто ты, покажись, я чувствую тебя где-то рядом. Глаза его будто слепило солнечное море, и волны одна за другой мешали увидеть кого-то рядом с собой. Он услышал звонкий смех, словно колокольчик, и нежный голос ответил:
— А ты силен, если можешь чувствовать меня, ну ты заслужил, ведь сейчас ты — источник энергии, которой хватит на лечение целой роты гоблинов. Смотри.
Сквозь свет появлялись очертания хрупкого тела, оно переливалось и искрилось маленькими капельками, длинные волосы укутывали его полностью, и только миндалевидные яркие сияющие глаза манили каждым взмахом пушистых ресниц. И принц с радостью изливал поток энергии, исходящий из его сердца к прекрасному созданию, которое с невероятной аккуратностью эти нити энергии сматывало в огромный сверкающий клубок.
— Ты прекрасный Бог или принц Эльфов? –пытался понять Эрман, внимательно всматриваясь и отгоняя лучи солнца в глазах. Поцелуй меня еще!
— Ты и это помнишь? Впечатляет твоя сила, но больше нельзя могу иссушить тебя.
— Еще один маленький глоток этого чувства, прошу-сам не понимая себя, шептал Эрман.
— Только если расскажешь, почему сбежал со своей свадьбы, Бог?
— Как это жестоко. Тело принца напряглось, но снова нега, ласково подкрадываясь, опутывала от самых кончиков ног до гулко стучащего сердца, все выше и сильнее, разгоняя лавину безудержных чувств и вдруг остановилась и смолкла, на самом интересном месте.
— А теперь твоя история, — услышал он откуда-то голос, и видения накрыли его разум.
Эрман стоял у лестницы славы. Этот брак был предрешен задолго до его рождения. Да и в Мире, где женщин мало, выбирать не приходилось. Общаться с ними можно лишь дикими вылазками с друзьями в русалочий притон, и хотя тело его познало женскую плоть, сердце оставалось безмятежным, ведь любовь за деньги — это специфическое наслаждение. Но друзья рассказывали о других чувствах: необыкновенных романтических и опасных приключениях, больше всего зажигали рассказы его друга и однокашника-эля Имена. Их отцы дружили, поэтому своих первенцев назвали как братьев, и хотя отношения между разными расами запрещались- высшие мира сего грешили дружбой Богов и эльфов. Так вот, Имен рассказывал о своей тайной девушке. Описание ее шокировало всех: прекрасная богиня-эльфийка, а дальше шла эротическая детализация девушки, которая устами мужчины имела особые пикантные детали, которые так манили всех слушателей. Однако, они не верили его россказням, что больше походили на выпендреж и сказку, но в душе ждали чего-то прекрасного и светлого.
— Перед своей свадьбой я, прячась в тенистой аллее, стоял у лестницы славы — в моей жизни происходили серьезные изменения, когда услышал шепот влюбленных, что устроили тайное свидание в соседней беседке.
— Не смей, а вдруг он узнает, это же мой друг, а ты сестра -зазвучал голос Ирмана.
— Нет, -шептала моя невеста, пусть это будет последний раз, ведь я выхожу замуж.
Сердце сжалось, так вот о какой волшебнице рассказывал друг-о моей невесте. И пусть эта свадьба была решена небесами за многие века до… а Боги живут почти вечность, я не хотел всю свою жизнь терпеть этот позор и вышел из тени навстречу своей судьбе.
— Успокойся, мой мальчик, — нежный шептал голос, опять погружая принца в небесный восторг и негу, — Успокойся, он говорил не о ней. Это ты так решил.
— Что? — принц открыл глаза. В маленькой комнатке было тихо, шаман сидел в позе лотоса и медитировал, его было плохо видно с кровати, к которой был привязан принц тонкими цветными шнурочками, разорвать которые не хватало сил у Бога. Он лежал в легком белом платье, что уже успокаивало –все же не голый, как чудилось в снах –грезах.
— Что ты сделал со мной, шаман, почему я не могу разорвать путы.
— Правильно, они заколдованные- произнес тот же голос, что и в грезах
Сердце Бога похолодело, когда он вспомнил себя в грезах с шаманом. В их мире такие отношения разрешались, но человек с меткой был проклят навсегда и уже не имел право на жизнь при дворе, и он закричал:
— Убью! Тебе конец, лекарь.
— Убери громкость, Бог, иначе тебя быстро найдут. И связан ты из-за этого же, чтобы не делал глупости. И успокойся-грезы лишь кажутся реальностью, а на самом деле я тебя просто вылечил. Посмотри ран же нет.
— Но и одежды — практически, тоже.
— Ее сохранить не удалось, в отличии от твоего безупречного тела, -шаман тихонько засмеялся, и опять те же колокольчики сладко ударили в пах. А если ты не угомонишься, я погружу тебя в негу и воспользуюсь твоей беспомощностью, Бог. Ты еще меня слышишь, или тебя снова погружает …
Колокольчики внутри тела медленно начинали выстукивать мелодию, связывая руки и ноги, обволакивая душу, и почти стон вырвался из его губ:
— Остановись, я все понял.- простонал принц.
— Но ты же хочешь в мои объятья, я дам тебе счастье забвения. Позови меня…-шаман проверял чувство власти над Богом.
— Хочу, иди ко мне — тело и даже голос не подчинялся Эрману, мозг кричал: «Нет», но он был беспомощным орудием мысли шамана. С каждым шагом опасное сближение становилось все желаннее, когда он наклонился произошел взрыв, и фейерверки еще долго пульсировали в жилах упавшего принца.
— Прости, -шептал шаман, я просто веревки шел развязать, ты не переживай, об этом никто не узнает, и такое у меня случается довольно редко. Я тебя теперь отпускать боюсь — ты же Бог, значит будешь мстить. Стереть память полностью не получится…- размышлял он вслух. Придется тебя снова погружать в чашу забвения.
— Нет, я же так стану зависимым…
— Не волнуйся, постараемся этого избежать. А в награду—
Плавные волны одна за другой начинали поглощать тело принца, постепенно облизывая его сознание.
— Да, нет, не погружай меня снова. Я уже не смогу больше…- шептал обессиленный чарами Эрман.
— В себя нужно верить, ты же будущий король, а это все останется нашей маленькой тайной, просто ты потеряешь память и божественные силы на какое-то время, — и их губы сомкнулись.
    Эрман сидел, завернувшись в одеяло, его немного трясло, после последнего эксперимента шамана. Силы действительно ушли, но вот память-нет.
— Лучше бы лишиться вообще мозгов, чем это, -думал принц, поглядывая на шамана с ненавистью, тот опять сидел и медитировал. Его тоненькое худое тело постоянно возникало перед глазами. Бог помнил все: объятия, поцелуи и… Поэтому мрачные мысли не покидали:
— Сил больше не осталось, он выжал из меня все, без остатка. Как только вернутся божественные способности — я оторву тебе, колдун, голову, а пока притворюсь, что память стерта, — думал наш беглец, даже не осознавая, что это окажется довольно сложно выполнить.
    Сегодня у шамана было очень много работы. Оказывается, люди шли к нему со всех городов большого мира. Бледная русалка искала помощи и поддержки у Шамана в решении сложного вопроса. Морская дива забеременела от одного из посетителей их элитного города наслаждений. Как это получилось- не известно, а кто отец и подавно. Как только зеленоглазая хрупкая блондинка вошла в маленькую комнатку, на ее лице появился звериный оскал, и острые тоненькие зубы так и намеревались перегрызть горло стороннему наблюдателю –нашему принцу.
— Не волнуйся, красавица, он сам болен, много серьезнее, чем ты, -проворковал галантный Шаман.
— Может же он очаровать и мужчин и женщин, что есть такого в этом хлюпике -размышлял принц, прячась за сухими травами в маленькой нише каморки лекаря.
— Не ужели, даже Боги способны болеть.-интересовалась клиентка
— Этот мир прогнил насквозь, разве пришлось бы тебе думать о судьбе твоего первенца, если бы ни этот варварский закон о чистоте рас.
— Но говорят, что такие дети становятся монстрами, что пожирают своих родителей.
— Думаю —это ложь, но у тебя будет время, чтобы решиться и забрать его через какое-то время.
В помещении становилось жарко. Шаман поместил русалку в чашу забвения, ей не требовались чары, ведь этот дар русалок был и у нее самой, обволакивать сексуальными путами.
— Ты точно, не нуждаешься в грезах, ведь сама-то редко испытываешь наслаждение, ублажая других-причитал Шаман, — Что за мир, где женщины — это лишь средство удовлетворения сексуальных фантазий богатых существ.
— Да, наши услуги по карману лишь богам и Эльфам, но одни — слишком прихотливы, вторые-избирательны. Скукота с ними.-кокетливо проговорила русалочка.
— Есть у меня помощник для твоей проблемы, травка-шалунья зажжешь ее и клиент сам станет исполнять твои желания — шаман в это время поместил зародыш морской красавицы в сияющий шар — Посмотри на этого красавца, если ты его вырастишь, он станет замечательным русалом с эльфийским даром предвидения.
Но русалка с испугом отпрянула от шамана
— Нет, лучше его обменяю на волшебную травку, не нужен мне этот не желанный подарочек. Так произошел обмен. Нерадивая мамаша скрылась, жадно сжимая пучок сухих цветов, обменяв на них родного маленького кроху.
Шаман бережно нес этот шарик в своих руках, ласково воркуя с младенцем.
— Прости уж ты ее, посмотри какими талантами она наделила тебя, а красота…-шептал ему шаман.
— Ты из них лекарства делаешь, -поинтересовался принц, наблюдая за невероятным свечением.
Шаман сверкнул своими глазами, прищурился и произнес
--Кажется, Бог набрался сил, а нам, малыш, так нужна его энергия, взгляд шамана скользнул по напряженному телу принца.
И волна желания окатила его с ног до головы, нарастая и перекатываясь, низ живота становился все горячее. Эрман взмок от невероятной борьбой с этим чувством, но попавшись в лапы Шаману, ускользнуть было сложно.
— Чем сильнее ты сопротивляешься, тем больше энергии я заберу, молодой Бог. А мне так нравится на вкус твое …
— Остановись, шаман, за что ты так со мной, ты же не русалка,
— А хочешь, я стану ей, для тебя, — хрупкий образ лекаря начинал вибрировать и превращаться в огненную златовласую девушку с огромными, как море, глазами-озерами, которые не отрываясь смотрели на принца. Однако, ошибка шамана была в том, что он слишком близко подошел к богу, который давно восстановил все свои силы. Ловким движением рук Эрман схватил за грудки дрянного лекаря и тряхнул изо всех сил.
Каково же было его удивление, когда перед ним стояла хрупкая девушка с огромными испуганными глазами, а золотые локоны выползали из-под колпака лекаря, струящимися реками. Даже без чар она выглядела очаровательно: пронзительная глубина эльфийских глаз, нежная страсть хрупкого тела русалки, голос ундины…какой только крови не было намешано в ней.
Бог остолбенел в замешательстве, ведь он ни разу не видел генетического мутанта. Девчонка выскользнула из рук, больно ударив в пах. Эрман согнулся от боли и неожиданности.
— Что, принц, отлегло, я –не мужчина, но это не мешает мне, ошибке века, использовать все способности рас, которые текут в моей крови.
— Ты- мутант, чудовище, которое подлежит уничтожению.- с особым презрением произнес Эрман.
— Вот поэтому, ты умрешь в чаше забвения. Я буду проводить над тобой эксперименты, так как вы глумились над нами. Посмотрим, сколько продержишься ты, опасных полукровок вы уничтожили всех! Так, кто из нас опаснее, Бог.
Глаза ее начинали мерцать, а волосы, словно змеи, извиваться, поднимая свои головы.
— Кровь Медузы Горгоны, — подумал Эрман, довольно опасная игрушка. Один взгляд, вспышка, и я камушек. Нужно спешить.
— А, уже не страшно! -решил он, схватив ее за руки и притянув к себе со всей силы, и поцеловал со страстью настоящего Бога.
Ее губы были мягкие и нежные, как булочкой с ванилью, а дыхание напоминало сочную дыню в жару, что ешь и не можешь насытиться, такое странное ощущение паху- холод.
— Еще одно движение, Бог, и ты будешь всю жизнь нянчить чужих детей. Видимо, девчонка успела приставить кинжал туда, куда он не ожидал, и ощущение сейчас было не из приятных.
Это было серьезное предупреждение, пришлось отступать, но осторожно, без резких движений.
— А теперь мои условия-продолжала девочка, Мне кое-что нужно от тебя, поэтому можешь остаться гостем в моем доме, но еще одна такая выходка и не посмотрю, что ты наследник.
— Понял, согласен, сдаюсь — Эрман попытался дружески рассмеяться.
— Меня зовут Шемани, поэтому шаман, и ты мне –не друг, находись от меня подальше, а чары я к тебе больше не применю, но и ты исчезнешь через неделю и навсегда забудешь о моем существовании, а я решу твою проблему с невестой. По рукам.
— По рукам, -неуверенно произнес принц, пожимая ее тонкие пальчики с прозрачными коготками, приходилось быть очень аккуратным, ведь опасность еще не миновала. Нож больно предупреждал о решительности этой аномальной Шемани. Все женщины существовали лишь для продолжения потомства, секс развлечений — на большее они были не способны. Грезы любви могли навевать русалки в развлекательных клубах, но она, вроде, –другая. Очень опасное сожительство, но, похоже, выбора не было, а клятва Бога нерушима, слово «Согласен» — и он связан по рукам и ногам этим обязательством и будет соблюдать его-такова сила слова.
— Согласен.
Шемани, с облегчением вздохнула, убрав удочку от тела Эрмана
— Так, это был не нож? -воскликнул принц
— Пришлось экспериментировать, — усаживаясь в позу лотоса, сказала Шемани.
Принц насупился и выдал:
-Что ж, оставить тебя в живых, я тоже не обещал. Убью и забуду о существовании непонятного существа. Эрмана разозлило, что какая-то девчонка обхитрила его.
— Тогда, при первой попытке так сделать- станешь моим рабом в чаше забвения навеки. Вечность в мире грез –не помешает тебе, если не умеешь держать слово, Бог. Шемани оторвалась от пола и парила, наполняя пространство звуками, которые начинали постепенно пробираться в душу и сводить с ума.
— Все, договорились. Прекрати демонстрацию своих сил, остынь, и способностями сирены меня не удивишь. Айдолы замучили по транслятору пиариться.
Около часа они просто сидели и смотрели друг на друга. Эрман бесстыдно разглядывал своими глазами рентгенами девочку, а Шемани читала его мысли, пытаясь найти в них хоть что-то полезное, ведь думал он о всяких глупостях:
— Значит она полукровка. Если бы не знал… да при хорошем прикиде… подумал, что эльфийка голубых кровей. Цвет кожи у нее прозрачнее, чем у русалок, глаза больше, чем у Сирен- боже, сколько в ее крови намешено, даже страшно подумать — какая она в постели, если грезы ее были настолько впечатляющими.
    Шемани надоело слушать этот типичный бред «мужчин обыкновенных». Она встала и начала приводить себя в порядок. Красивый эльфийский наряд всегда ждал ее в гардеробе для важных гостей, которые обеспечивали защитой, энергией и не только.
— Ты переодеваешься в женское платье, значит на пороге важные гости. Оказывается, святые полукровки тоже грешат, если им это выгодно, — с усмешкой проговорил Эрман.
— А не ревнуешь ли ты, принц, того, кто тебе не принадлежит. Я -не подданная, а- изгнанница. Можно сама разберусь со своей жизнью, — нагло оборвала издевательства Бога девчонка, да еще грубо, без колебаний, запечатала его в своей комнате, так чтобы нельзя было видеть и слышать.
 — Чем она будет там заниматься? Не на того напала, Боги тоже не лыком шиты, воспользуюсь всевидящим оком- на это у меня хватит сил, даже еще останутся — решил Эрман.
    В комнате для приема элитных гостей стоял полумрак. Свечи освещали лишь чашу забвения, которую украшали цветы и травы, необходимые для полного погружения и отдыха. Шемани в полупрозрачном платье могла затмить сегодня своей неземной красотой даже богов, или принцу так только казалось. Она была тонкой и грациозной, нежной и манящей.
— Кого же ты ждешь, полукровка, если так нарядилась, неужели твой покровитель- Бог, без защиты ты бы здесь долго не смогла находиться? –так размышлял Эрман, когда кто-то тихо вошел в дверь.
         Гость практически парил, кутаясь в накидку из черного шелка, жаль, что видно его было только со спины. Однако, даже сзади можно было понять, что он молод и хорош собой, скорее всего эльф, судя по ушам, жаль, что невозможно услышать: о чем они разговаривают, хотя если очень постараться:
— Ты так прекрасна сегодня, как никогда, mon amur. Она обошла его кругом, слегка касаясь нежным телом, будто обволакивая, завораживая своей красотой. Было видно, что каждое ее прикосновение волнует гостя, и он как зачарованный следит за каждым изгибом ее тела и ищет взгляда из-под длинных ресниц.
— Вы устали, mon amur, я помогу Вам снять напряжение и усталость. Шермани с кошачьей грацией раздела молодого красавца и усадила в чашу, сама же, нежно помешав воду пальчиком, разминала плечи и шею красавца, слегка прикасаясь и слегка постукивая. Он взял ее руки, притянул к себе и тихо погрузился в свои грезы.
Принц с жадностью смотрел за этим чарующим зрелищем. В госте он сразу признал высокородного, скорее всего знатного-даже спина говорила о породе и чистоте расы, черные волосы, что, распустившись, скрывали лицо, и идеальная фигура, пожалуй, он смог составить конкуренцию его лучшему другу- принцу эльфов. Но сейчас гость слишком очарован разговором с Шемани. Что делает эта полукровка с ним, она что-то шептала ему на ухо, так тихо, что сложно было услышать. Богу казалось, что он почувствовал ее дыхание, как тогда в чаше с ней, лишь слегка она прикасались губами к уху и останавливалась, будто пробуя Бога на вкус. Опять воспоминания мешали Эрману наблюдать за парочкой, и что-то противное подкрадывалось к сердцу. Даже смотреть за этой парой было невероятно возбуждающе. Эрман представлял, что же чувствует сейчас ее избранник, как справляется с желанием обладать этой женщиной, которая может давать невероятные ощущения. Эльфа слегка начинало трясти, и вода ласково откликалась на каждое движение тела, каждое дыхание, образуя мир чарующих снов этой волшебной и древней расы:
Словно ветер огибает деревья бесконечный дух зеленых лесов, стремительно поднимается к звездам, забирая их нежный трепетный свет и воплощаясь в могучего духа жизни и красоты, который своим дыханием жизни наполняет каждую травинку, каждое деревце вечно зеленого мира эльфов. Вдруг яркая стремительная комета разрезает своим голубым сиянием живую чащу леса, и могучий дух летит навстречу этой звезде, оставляя искры счастья и радости, что превращают пространство в мистическое состояние безбрежного счастья.
Даже Эрман почувствовал обжигающую силу этого состояния. Ветер и комета купались в объятиях друг друга, перетекая из состояния в созерцание мира. Время будто остановилось и дрожало в ожидании чуда соединения ветра с кометой. Вдруг пространство неба разорвал огненный шар, который стремительно ворвался в пространство пары и величаво катился скручивая пространство под свое движение, ощущая свои власть и величие, он бесцеремонно поглотил комету, выхватив ее из рук ветра, и испарился со скоростью света.
Шемани рассеяно хлопала глазами, не понимая, чьи силы вмешались в пророческий сон любви, но исправить сейчас было ничего невозможно. Такова реальность эльфийского мира, лишь раз в год, когда цветет лотос, можно сформировать свою судьбу переплетением ниток, словно стеблей цветка, реальности и фантазии, но как успокоить тревожное сердце юноши-эльфа, что с надеждой ожидал этого события, верил, что можно направить судьбу в нужное русло. И как Бог, а только он мог разорвать полотно судьбы, с такой легкостью смог внести изменения в рисунок жизни, может, здесь есть промысел, который не подвластен даже самым сильным чарам. Оставалось –одно, поцелуй забвения.
Она опустилась в чашу с лепестками цветов рядом с эльфом, легкая мокрая ткань окутала тело Шемани в своих объятиях, стягивая два существа в одно, мешая их разум и чувства.
Смятение, нежность, страсть и надежда туманили рассудок Бога, наблюдавшего за ними, сжимая его сердце в маленьком кулачке ведьмы. Она сжимала и разжимала его, заменяя естественный ритм на мелодию исступленной жажды, когда за один поцелуй, любое существо было готово отдать свою душу, открывая энергетический портал. Шемани пыталась стереть часть воспоминаний, заменив на необходимые, для этого требовались дополнительные усилия, и она воспользовалась силой Бога, что сейчас, подсматривая за ней, формирует такие энергетические шары, что становится жарко в этой маленьком помещении.
Ветер и комета снова нежились в объятиях друг друга, перетекая из состояния в созерцание мира, соединяясь в единое — Инь и Янь. Время будто остановилось и дрожало, чудо соединения ветра с кометой взорвало пространство. Эльф открыл свой энергетический поток. Шемани было больно обманывать это любящее сердце, но больше вариантов не было.
    Грезы рассеялись, но на глазах эльфа стояли слезы. Этот красивый и мужественный человек плакал.
— Спасибо, сестренка, что ты подарила самые желанные грезы на свете. Я до последнего верил, что у нас общая судьба. Как красива была сказка, которую ты мне подарила в конце. Он обнял свою хрупкую сестренку, которая так и не смогла обмануть опытного эльфа.
— Моя маленькая, несчастная девочка, кто же сможет теперь спасти тебя или смерть разлучит нас с моей Шемани.
Терпения у Бога, что сидел в засаде, уже не осталось, о чем говорят эльфиец и полукровка он не слышал, но эти объятия говорили сами за себя. Чтобы полукровка не вещала, какими бы способностями не обладала, она такая же как и все женщины: секс, деньги, предательство. Эрман вырвался из укрытия, пытаясь голыми руками уничтожить пару и стереть воспоминания о этой женщине, когда услышал голос:
— Странно, когда поймал меня со своей невестой, не пытался оторвать мне голову, не спросил объяснений, не вызвал на разговор, а сейчас из-за какой-то незнакомки названого брата убиваешь.
Эльф развернулся перед ним возник Имман. Волосы его развивались, а меч светился, готовый нанести ответный удар. Эрман оторопел, они стояли один напротив другого: свет Богов и Ночь Эльфов, могущество и мудрость, сила и ум. Противостояние — которое не имело бы победителя.
— Что тебя связывает с этой полукровкой- взревел Бог.-Или ты всех женщин намерен уводить у меня.
— Остынь, Шемани- моя любовь, но братская. Она- моя кровная сестра.
Эрман как зачарованный смотрел то на друга, то на Шемани. Черты лица так похожи! Как он сразу не увидел общие черты: эту неземную притягательность, поволоку зеленых глаз, неимоверную сексуальность.
— Ты — тоже полукровка? –неуверенно спросил Бог
— Увы, я чистокровный Эльф, но вот ее мать и мой отец… Однако, рассказ будет в другой раз. друг, мне нужно исчезнуть, а тебе рано еще появляться –твой отец рвет и мечет. Все объяснения после! Оставлю вас наедине. А главное — я слежу за тобой, Бог. Не делай, брат, глупостей. Эльф убрал меч в ножны и исчез, оставив незадачливого соперника в полной растерянности.
Остаток ночи они коротали вместе, Шемани сжалась в маленький комочек и тихо плакала. Слезы медленно стекали в чан с водой, выстукивая странную мелодию, которая почему-то тревожила сердце Эрмана.
— Ну, ладно, не плачь. Ты же шаман, а не девчонка какая-то.- не выдержав, стал успокаивать ее Бог.
Но чтобы он не говорил, как бы не утешал, слезы продолжали струиться из ее глаз, а когда она выплакала всю боль, что скопилась в ее сердце, то проговорила.
— Я умираю, Бог, мне осталось несколько месяцев. Ты даже не знаешь, куда пропали полукровки. Они просто вымерли. Наш возраст на этой земле не превышает двадцати лет, и чтобы мы не пробовали делать-увеличить срок нашей жизни невозможно. Так что моя смерть уже точит косу.
— Но тебе еще далеко до двадцати, малышка. Не грусти, мы что-нибудь придумаем.
— Что тут можно сделать, когда все перепробовали. Смешение с новой кровью уносит еще пару лет, но добавляет способностей. Больше всего мне жаль, что все, что я умею пропадет вместе со мной. И не кому будет воспитать моих полукровок в волшебных шариках, лечить гоблинов, помогать разным существам, и главное — видеть путь жителей этого мира…
— Что это значит? О чем ты сейчас говоришь? Даже Боги не видят путь судьбы.
— Все подчиняется воле Всевышнего, и вы тоже, -сказала Шемани, -просто нужно уметь слышать и видеть его промысел.
— Глупости, Боги –высшая раса. Мы — повелители вселенной мира XZY.
— Если бы вы были таковыми, то управляли бы судьбами, а сами даже читаете их плохо. Да и влезать в чужие мечты у вас получается так себе.
— Это ты о моем вмешательстве в эльфийские грёзы. Согласен, полная ерунда получилась, но время назад не отмотаешь, а вот прибавить тебе годков жизни хотелось бы. Бог верил, что его могущество, способно справиться с такой проблемой.
    Вдруг дверь распахнулась. На пороге их комнаты появился мужчина в черной одежде с железными браслетами по всему телу, даже лицо закрывало стальное забрало, виднелись лишь глаза незнакомца, светившиеся огнями белой пустоши, — и все.
— Мне нужно поговорить с тобой, Шаман, -речь незнакомца была вызывающе дерзкой, а поведение странным.
— Кто ты? Откройся. Чтобы не было недоразумений и конфликтов, — сказал Эрман, преграждая путь пришельцу, скорее всего опасному- его доспехи и комплект оружия за спиной, шрамы, что испещрили, похоже, все его тело — предупреждали, что необходимо быть на стороже с этим молодым существом с седыми волосами, которые струились по его плечам.
— Я- ведьмак дикой пустоши, который спас Шемани, когда она умирала. Тогда-то мы нашли это убежище для нее, чтобы спрятать полукровку, пока не восстановятся ее силы, но сейчас ей грозит большая опасность, поэтому я здесь.
Шемани сделала шаг вперед, в этом платье сегодня она походила на изящную и женственную богиню, что способна решать жить человеку или умереть, эльфийский кинжал горел белым пламенем:
— Значит к ним на огонек забрел ведьмак из племени мертвых душ.
— Девочка моя, духи сказали, что твоя жизнь в опасности, последний ген Бога уже рождает новую жизнь в тебе, а значит времени осталось совсем не много, если мы не разгадаем тайну пурпурных камней — тебе никогда не увидеть своего ребенка, а этот мир окажется на грани смерти, — ошарашил своим заявлением гость не только Шемани, но и Бога.
— Ты меня не удивил, я знала, что мои клетки сами составят карту моих генетических способностей, мне не хватало только гена Бога, похоже теперь он у меня есть. — и она посмотрела, будто извиняясь, на Эрмана.
— Ты же говорила, что это только грезы и больше ничего. Как же тогда получился ребенок.- воскликнул Бог.
— Эрман, прости, со мной этого раньше никогда не происходило, и не была уверена в своих действиях, к сожалению, не я выбираю себе партнера — это решает судьба. А ты очень удачно появился на горизонте. И благодаря тебе у меня есть еще почти целый год жизни. И главное — никто никому ничего не должен, сегодня я исчезаю с рыцарем пустоши, а с тобой мы вынуждены распрощаться. Сейчас Шемани не смела поднять взгляд на возмущенного Бога, который практически закричал:
— Что за сумбурный бред ты несешь! Так это «были не грезы»? Изнасиловала, забрала мой ген, а теперь она не причем и исчезает. Нет, извините, мне тоже нужно время, чтобы во всем разобраться, есть неделя по договору, и я сам хочу решать судьбу своего ребенка.
— Стоп. Изнасилование с излишним желанием и рвением пострадавшего –очень странная штука. Не было сопротивления или криков помощи, -перебила его возмущенная красавица. Щеки ее пылали толи от негодования, толи из-за стыда.
— Да, ты меня просто одурманила-продолжал сыпать словами Эрман
— Ложь, Бог этому практически не подвластен, только если он сам очень хочет этого. Они молча смотрели друг на друга: он знал, что она права, а она пыталась понять, что же в голове этого избалованного Бога, когда Эрман заговорил:
— Я отправлюсь к этим камням с вами.- Не давая себя прервать, быстро продолжил. -Сразу исключим кривотолки — только из-за ребенка! Моего.
— Отлично! — Воскликнули почти хором рыцарь и Шемани и стремительно засобирались. Самым ценным у шамана были маленькие шарики-полукровки, спасение которых тоже легло на ее плечи, ведь вырастить этот пусть не многочисленный пантеон разных существ еще нужно было придумать как.
Их аккуратно переместили в специальную сферу и спрятали в маленьком мешочке за спиной шамана.
— До сих пор не могу привыкнуть, как твоя магия многогранна- можно за спиной уместить целый дом с необходимыми предметами. — восхищением проговорил рыцарь Омани.-Я — принц белых огней, но только и умею мертвяков заговаривать.
— Твоя магия тоже волшебная и непредсказуемая. Помнишь, как тогда в белой пустоши на меня, всю израненную, напали мертвые ходоки. Сил на борьбу с ними не было, вообще, а иллюзию создавать тоже нужны силы не дюжие, чтобы поддерживать ее, тогда я чувствовала, что теряю сознание. Все силы уже оставляли меня, и кровь из ран начинала притягивать целые отряды мертвяков. И вдруг ты! Укрыл меня плащом, чтобы спасти, и заговорил Ходаков заклятием тишины, пока они остолбенели, мы успели переместиться в безопасное место. Омани повеселел и, задумавшись, рассказал:
— Помню, тогда ночью у костра, когда ты лечила свои раны, чтобы тебе не было мучительно больно –заставляла меня разговаривать с тобой. А ведь племя белой пустоши –молчуны. С мертвяками не нужно болтать, у нас как на кладбище — тишина и покой. Какую я тогда нес чушь.
— Я помню. Ты даже объяснился мне в любви, а я вся в ранах, грязи –кровь сочится.
Тут она посмотрела на Омани, его щеки пылали, а в глазах горел огонь. Неужели он, действительно, влюбился. Просто, тогда многое усложнится, ведь ведьмаки могут любить лишь раз в жизни, поэтому и выбирают себе подобных или остаются монахами пустоши-как Омани, а им влюбляться нельзя — они стражи тайн и законов мертвого мира.
Ночь расстилала свое покрывало, укутывая фигуры трех путников. Никому не было дела до этих странников. По крайней мере, так казалось. Сейчас они просто удалялись все дальше и дальше из мира живых, и что их ждало впереди, знает только Всевышний, но он молчит. Прекрасные звезды моргают своими глазками провожая наших путников. Так наша троица удалялась все дальше и дальше от жизни живых в мир темных духов и тайных желаний мертвых существ. Двое болтали без умолку, казалось, что они не виделись тысячу лет, только Бог оставался в глубоком раздумье и, казалось, совершенно не с ними, а где-то в другом месте.
Его мысли и чувства путались, беспрестанно перебивая друг друга, ссорясь или обижаясь на всех и каждого, разобраться в этом хаосе было не под силу даже Богу. Так что сейчас произошло? Его использовали, как недостающее звено для реализации какой-то непонятной идее- на это очень было похоже. Но она умирает-этот ребенок продлит ей жизнь лишь на один год. Но что произойдет с его рождением? -вопрос без ответа. Да и эти двое подозрительно сблизились, хотя изначально Шемани сделала вид, что не узнала ходока. Да и вид у него был довольно устрашающим. Холодные сияющие туманом глаза, шрам с его щеки спускался вниз через все тело. Он — боец-это видно и по его походке, и по тому как он регулярно мониторить обстановку вокруг, конечно, и жизнь в пустоши вносит свои коррективы-это не элитная прогулка, а постоянный танец со смертью. Так как же поступить? Что делать? –Одни вопросы, на которые нет ответов. Что ж, похоже, нужно пока оглядеться, а потом принять решение. Но осматриваясь по сторонам, взгляд всегда возвращался к ней. Шемани-маленькая полукровка, которая, то совращает, то унижает, то плачет, то использует- кто ты такая? Зачем появилась в судьбе наследника престола. Еще есть время, эльф мне должен — пусть он прикроет мое отсутствие и сообщит, когда мои каникулы закончатся и начнется жизнь Владыки Вселенной.
Так значит начинаются рождественские каникулы Бога — просто развлечение, увеселительная прогулка,.
За этими размышлениями, за разговорами о прошлом наша троица подобралась к своей первой ночной стоянке.
В середине сумеречного леса давно не было желающих заночевать, ведь это последний заслон мира XZY, но лишь самое безопасное испытание из предстоящих в белой пустоши, поэтому наши герои не сильно беспокоились, понимая, что, если они не справятся сегодня — дальше им делать нечего. Путники легко нашли сторожку охотников, она походила на избушку на курьих ножках из сказки про Бабу Ягу, более того в самой тесной горнице их ждал подарочек.
Забраться по высоким ножкам –особой проблемы не было. Наша троица легко проникла в избушку, пусть места было мало, но стояла небольшая печка для обогрева, да и покушать можно было приготовить. Вопрос стоял один, кто из мужчин пойдет на ночную охоту, а кто останется с Шемани порядок наводить и готовить еду. Оставлять ее на попечение мужчины ни один из наших героев не был согласен, поэтому набычившись они стояли друг напротив друга, схватившись за рукояти оружия.
— Так, мальчики, я на охоту, а вы готовьте горницу, резко выпрыгнув из окна, сказала Шемани, не оставив возможности для возражения.- Да и вам нужно лучше познакомиться друг с другом, ведь нам плечом к плечу стоять еще долго против всех трудностей этого пути.
Лес стоял необычайно тихий, будто все звери и нежити давно спрятались по норам и не желают лакомиться едой из незваных гостей. Однако, Шемани слышала тихие шаги барсоида, что вел ее уже довольно давно, но он боялся нападать, значит кто-то более сильный караулил ее. Используя свои способности, полукровка смогла просканировать всю ближайшую местность внутренним оком — пусто. Хотя…
На высоком дубе в дупле за ней следили всевидящие очи ночной совуньи, ее огромные размеры заставляли беспокоиться о безопасности даже крупной дичи, а крылья с острыми перьями-копьями являлись серьезной угрозой обитателей всего леса. Вот почему стояла такая тишина, подчиняясь воле этой ночной хозяйки леса. Наконец огромные крылья раскрылись, и, издавая страшные ночные звуки, совунья начинала свою охоту. Шемани оставалась лишь трансформация в грифона-иначе проигрыш обеспечен. Пальцы вытягивались в острые когти, нос превращался в огромный клюв, из которого вырывался победный рык, а два огромных крыла закрывали собой полнеба. Так ночные гиганты вступили в молчаливую борьбу, ценою которой будет жизнь или смерть, ведь из этой битвы победителем выйдет лишь один. Они кружились высоко в ночном небе, пытаясь получить преимущество и схватить врага за уязвимые места. И Шемани, наконец, дождалась — яркая вспышка света летящей кометы была перехвачена магической ловушкой и отброшена в глаза соперника, ночная хозяйка при свете дня становилась совершенно слепой, что и произошло из-за луча, направленного прямо в ее сторону. Вот тут-то она и лишилась своего хвоста — а значит преимущества парить и маневрировать в воздухе. Атака за атакой: грифон нападал на бесхвостое и растрепанное существо, пока израненное тело не упало с грохотом на землю, придавив своим весом нескольких довольно крупных оленей, которые замечательно пойдут на ужин голодным спутникам, ожидавшим охотницу в избушке. Освежевав тушки, и щедро поделившись остатками с обитателями леса, Шемани двинулась к сторожке. Каково было ее удивление, когда ожидающие ее юноши сошлись в страстном танго, обнимая друг друга и по очереди, перехватывая лидирующую позицию. Этот танец был подобен схватке, где два напарника: один — божественно красив, второй –таинственно чудесен, грациозно двигались под звуки чарующей флейты, которым не возможно было сопротивляться, но внутренняя борьба танцующих придавала особый комизм ситуации. Понять их, конечно, можно, но смотреть на это было смешно. Девочка прыснула от смеха, конечно, она просила их сблизиться, но настолько. Кто же это развлекался с этими неопытными гостями предсумеречного леса. А вот она — маленькая нежить, похоже мальчик, спрятавшись за печкой играет на дудочке, заставляя наших героев выполнять всякие телодвижения и непотребные вещи.
Шемани еще раз засмеялась, и ловко поймала шапкой маленького безобразника, ребенка-нежить.
— Что, мелкий хулиган, попался — заговорила с ним полукровка на их языке существа, который сначала трепыхался, пытаясь вырваться, а потом стих и заплакал прерывистыми мяукающими звуками.
— Перестань хитрить, — продолжала болтать девочка, словно не замечая страданий растерзанных танцем, запыхавшихся теперь уже очень близких друзей, ведь промедли еще секунду, и нежить заставил бы их целоваться, а может и любить друг друга. Ведь мелкие лесные духи питаются страданиями живых существ, а уж если получится –убить, так энергии почти на год хватит.
Шемани расчесала маленького разбойника, привела его в порядок, но из шапки не отпускала и дудочку не спешила отдавать.
— Убей, эту нечисть, — закричали герои разом. Нежить съёжился и затрясся, прячась в шапке.
— Ишь вы какие кровожадные. Маленькое глупое существо уничтожить каждый готов, а вот как ему сироте выживать здесь — подсказчиков мало.- Шемани опять погладила его по головке, и глазки нелюди злобно заблестели из темноты головного убора. Дудочку мы ему, конечно не отдадим, еще себе сделает, а вот покормим и отпустим — обязательно. Шемани развязала свои энергетические бутылочки и одной из них-последней, с силой совуньи –начала поить маленькое голодное существо, что фыркало и жадничало, поглощая энергию, а объевшись ловко выскользнуло из рук и скрылось в чаще леса.
— Что ты сделала, теперь нам конец. «Он приведет все свое племя нежитей, которые не просто будут издеваться над нами, но и выпьют без остатка все наши соки», — сказал Бог.
— Вы, высшие существа, ничего не знаете о законах предсумеречного леса. Спасая нежить, ты заключаешь договор защиты со всем племенем существа. Теперь мы можем спокойно спать до утра. Нас охраняют самые лучшие стражники леса, которые не позволят нас обидеть или побеспокоить.
    И, действительно, вокруг избушки плотным кольцом расселось племя нежитей, в темноте только горящие угольки глаз виднелись со всех сторон, но от этого взгляда не мог уйти ни зверь ни существо, о этой защите говорила Шемани.
Осталось лишь расположиться на маленькой и неудобной печке, что занимала практически всю избу, а с другой стороны, благодаря синему пламени ночных охранников, что любезно поделились энергией жара, печка грела наших путников, которые, укутавшись в рогожки и плотно прижавшись друг к другу, согревали главную ценность этой команды — Шемани и ее пока не родившегося ребеночка. Так ночь поглотила сознание путников, отправив их в царство Морфея, ведь сон нужен всем существам, чтобы набраться сил и пуститься в дальнюю дорогу.
Однако, пока Шемани, устав от трудностей этого дня, спала, ее путники не переставая вертелись и выясняли отношения.
— Знаешь, Богам не место в мире смертных. Ваше слишком правильное воспитание не даст возможности выжить и справиться с трудностями обычных людей, — вещал с особым назиданием Омен
— То есть, это себя ты называешь «обычным человеком» — ехидно засмеялся Эрман. Монах мира мертвых, существующий между небом и землей.
— Поверь, наша раса обладает тайным знанием, способным даже остановить зловещих ходоков.
— Конечно, — прыснув от смеха, зашептал Эрман. Боги и эльфы сбились с ног и не могут пока решить проблемы с постоянным и набегами мертвых монстров, а какой-то монах, повторяю: человек, посвятивший себя без остатка тайным знаниям, а не похождениями с девушками, знает-таки решение всех проблем, но ему некогда поделиться этой информацией, ведь он влюблен, чем преступает все свои обеты. Я следил за тобой, каждый раз ты вздрагиваешь, прикасаясь к ней.
-Это моя боль, а ты за собой наблюдай, без одной секунда женат, неужели думаешь сорваться с крючка престола и его правил, которые гласят полное повиновение, а ваша свадьба решена за много веков раньше нашего с Шемани рождения.
— Так я еще и старик, — Бог ловко схватил за грудки Омена и притянул к себе.
Сонная девочка не могла больше этого слушать, поэтому разрулила проблему мгновенно, достав дудочку нежити из-под подушки тонкими пальцами:
— Так вы решили обниматься, а эта волшебная песня поможет снять напряжение в сексуальном вихре, и не волнуйтесь, я никому не скажу о ваших предпочтениях, судя по этим объятиям в ночи. С первыми звуками наши герои вздрогнули и потянулись друг к другу.
— Все, Шемаи, успокойся, мы тут поспорили немного, а теперь уже спим, — осторожно, уговаривал Омен разъярённую и уставшую полукровку, укладываясь сам и осторожно поправляя рогожку Шемаи.
На этом вечерние прения были закончены, и тихое сонное пение маленьких нежитей доносилось из окошка избушки-они пели, уговаривая лес, облака и матушку луну подарить им теплую ночь, свежий ветер и покой в их лесу. Гости быстро заснули, вслушиваясь в эти чарующие звуки.
Когда только первый лучик света постучался в маленькое окошко избушки, Шемани открыла глаза. Рядом с ней лежали два красавца, которые являлись противоположностью друг друга: будто небо и земля, солнце и луна. Черные и белые волосы мускулистых красавцев смешались на кровати, образуя невероятные узоры, а лица придвинулись так близко друг к другу, что можно было подумать, будто совмещающиеся сосуды, жизнь из которых способна перетекать из мира мертвых и в мир живых. Любуясь красотой этих мужчин,
Шемани попыталась подняться, однако крепкие объятия не давали возможности вырваться, они будто сплели руки так, чтобы даже во время сна защитить свое сокровище и дать возможности посягнуть на него. Бледное лицо Омена казалось мерцало в предрассветных сумерках, зато первые лучики наоборот стекались в сияние Бога вселенной. Пришлось изрядно попотеть, чтобы выскользнуть из этой тяжелой западни из рук и ног парней. Освободившись, Шемани вышла на улицу, охрана, похоже уже спряталась от глаз всего лесного люда, поэтому девочка решила воспользоваться моментом и искупаться с маленьком лесном озере, что находилось довольно близко от избушки и ночью манило своим необычным свечением.
Пробираться к нему сквозь заросли было не трудно, а вот место для одежды еще нужно было приглядеть, ведь вокруг озера ползали разноцветные змейки с веселым узором на спине.
Положив одежду и полностью обнажив свое тело, Шемани погружалась в воду, мягко ступая в голубую гладь, по которой дрожа и переливаясь начинали разбегаться радужные круги, будто сообщая: «Она пришла, дорогу дайте…»
    Наши рыцари из засады зеленого кустарника наблюдали за купанием девушки. Слюна складывалась тяжело, шевелиться было вообще невозможно, ведь в любой момент их могли обнаружить, поэтому, переглянувшись, они продолжали молча наблюдать за прекрасным утренним пейзажем и не только…
Однако на берегу творилось что-то невероятное: разноцветные змейки вдруг стали стекаться в одно большое пятно, из которого постепенно поднималось крылатое существо со змеями вместо волос. Оно свирепо уставилось на купающуюся красотку, потихоньку начиная отрываться от земли и парить в воздухе. Маленькие добрые змейки превратились в ужасного злобного монстра с горящими глазами и метающего молнии, которые способны сковать любое существо в монолите камня, а значит- подарить вечную жизнь. Шемани, не замечая угрозы, хорошенько искупавшись, расчесывала золотые мокрые локоны гребнем Златовласки, что придавал особую красоту каждому волоску Девочки. На фоне прекрасного голубого озера стояли две женщины одна- божественно прекрасна, так что глаз от нее отвести было не возможно, вторая — ужасающе страшна, с пугающим оскалом острых зубов хищницы. И как действовать в такой ситуации — было не понятно.
Омен опередил Бога на долю секунды, выхватив дудочку нежити и плотно закрыв глаза, ведь единственный взгляд на Медузу Горгону сулил ему смерть.
И он заиграл, так неистово трогательно, нежную песню о далеком и печальном месте, где нет места жизни, где смерть каждый день берет кого-то за руку и уводит в свой далекий и холодный мир. И нет спасения от этой участи ни человеку, ни существу. Эта мелодия заставила Медузу развернуться на 180 градусов и внимательно искать взгляд противника, уничтожая его волю страхом и магией, но глаз не было, только-песня, которая рвала сердце, и боль медленно вытекала из глаз Горгоны. Она плакала маленькими змейками, ведь ходить рука об руку со смертью была обречена и она, от этого было невыносимо горько и тревожно, сердце страдало от одиночества. Змеи свернулись калачиками на ее голове и ждали, ждали возможности запустить свои зубы в жертву, что сейчас разрывает душу, доселе неведомой, тоской их Хозяйки. За это время Бог успел обойти монстра сзади и замахнуться волшебным мечом стражей ночи, этот клинок он нашел в рюкзаке Омена и одолжил его для решающей схватки.
 Однако, Шемани не дала нанести сокрушающий удар по монстру, опередив ударом» глаз Горгоны», молния которого сковала существо в камень, однако для самой медузы этот удар был не смертельным, такое превращение останавливало ее лишь на полчаса, а этого было достаточно, чтобы покинуть лес, не оставив и следа после своего пребывания, нашей троицы. Так первый кордон был пройден.
Друзья быстро шагали, продвинувшись уже достаточно далеко от места схватки, когда Эрман спросил:
— Полукровка, почему ты мне не дала разделаться с монстром. Неужели ты сомневалась в моей силе и мече Омана или это женская солидарность.
— Нет, я сомневалась, что так отчаянно размахивая оружием, рано или поздно можно пораниться великому хозяину или остаться на планете одному. Ты знаешь, сколько осталось медуз в нашем мире.
Он покачал головой. А девочка продолжала упрекать Эрмана:
— Не более десятка, они вымирают, потому что люди норовят уничтожить все, что их пугает, а ведь у них своя миссия в нашем мире.
— Какая миссия? Убивать все живое? Твой поступок был совершенно иррационален, а если бы она нас догнала… Сама знаешь ответ?
— Да, подарила ба вечную молодость. И если есть такие способности-значит их место в общей мировой гармонии неоспоримо, а ценность хоть и не понятна, но велика.
— Это ты о себе. Оправдываешь свое появление на этот свет, полукровка. Ведь твоя участь еще не известна, а каким родится ребенок- вообще тайна.
— Замолчи, — вмешался Омэн, — какой самоуверенный эгоист разговаривает с нами, только с одной стороны можешь видеть мир. А ты не думал о новом витке эволюции нашего мира или спасение гибнущей земли…
Тут он замолчал-понял, что сказал лишнее, но было уже слишком поздно- Бог начинал догадываться о смысле их путешествия.
— Так это — миссия спасения Мира, а я думал мы девушку выручаем из беды, а не она нас.
— Кто знает, когда ночь захватит в свои владения целую неделю у света. Что случится тогда. Силы зла не дремлют, они готовят какую –то пакость
— Не терзай себя, монах, напрасными мечтами, Боги смогут решить эту проблему.
— Опять высокомерие всевышних, что давно почили на лаврах?
Так, перебраниваясь, тройка путешественников пересекла пустыню Мертвой стужи. Снег с холодным мерцанием отражал фигуры путников, сияние неба становилось все призрачнее, а холод, сильный и зловещий, раскрыл уже свою зубастую, с ледяными сосульками, пасть и пробирался все ближе к телу путников, проникая сквозь одежду все глубже, остужая пыл горячей крови и уничтожая последнее тепло души. Эта ночь уготовила им испытание на прочность, на выживание, ведь только сильные духом и чистые сердцем могли перешагнуть этот предел-предел не жизни, а пограничного состояния с ней. Нужно было научиться не до есть, не до жить, не до мерзнуть…все не до — иначе смерть.
    Вдруг идти стало трудно, на сильные мужские плечи упало тело Шемани — она потеряла сознание. Попытки привести ее в чувства не имели успеха, что только не пытались сделать ее попутчики — безрезультатно — она стремительно остывала. Омен и Эрман практически бегом бежали, по очереди перенося ее на спине, укутывая всеми вещами, что у них были, главная задача — добежать до стоянки снежных людей, что иногда забредали в эти бескрайние просторы, но даже им этот холод невозможно было выносить долго, а что уж говорить о простых существах, но что-то в этом ледяном царстве снежной чумы не давало им опустить руки, и они бежали со всех ног, неся на спинах драгоценную ношу. Один — ради мести, другой — ради долга, и эти совершенно разные существа, которым при обычных обстоятельствах встретиться никогда бы не удалось, бок о бок выполняли вместе неведомую пока волю всевышнего владыки или это злой рок испытывал их на прочность.
И все же они успели. Добежав до стоянки, они бросились к единственной лачуге, чтобы развести огонь и согреть Шемани, состояние которой вызывало беспокойство — она уже почти не дышала. Огонь бушевал, согревая все вокруг, его искорки быстро несли тепло и радость, но только тело полукровки уже не реагировало, казалось, что смерть погружает ее в свои крепкие объятия.
— Бог, ты должен ее согреть своим телом, раздевайся до гола и залезай к ней под одеяло. Я не знаю, не хочу знать, что ты будешь делать, но ее нужно вернуть к жизни.
— Неужели, ты думаешь, что секс сейчас спасет ей жизнь, ведь это практически бесчувственное, полумертвое тело.
— Тогда это сделаю я, мой долг — доставить ее живой и невредимой — иначе всему конец. Или давай вместе — так эффективнее.
Они молча посмотрели друг на друга и начали раздеваться. Только огонь в печи приятно потрескивал, бросало в жар и казалось, что огонь слишком близко подобрался к лежаку, на котором лежало тело Шемани или это была горячка юных сердец, которые сейчас слишком сильно стучались в закрытую дверь полукровки.
— Знаешь, сейчас, перед лицом ее смерти, я должен признаться, что даже не целовался никогда, я не знаю, как мое тело отреагирует на нее, — неуверенно в последний момент произнес Омен и посмотрел уже на полностью обнаженного Эрмана.
— Понимаю, но в этой ситуации учить целоваться тебя, считаю неуместным, будем действовать по ситуации, а, когда мы выберемся из этой передряги, я полукровке все расскажу в подробностях. Вот будет потеха.- и он аккуратно забрался под одеяло к Шемани.
— А я все думаю, может, вы не Боги, а, например, демоны, что захватили наш мир. А ты — главный козел.- и Омен лег с другой стороны, нежно прижимаясь к ее телу девушки.
— Воспринимаю это, как комплимент в данной ситуации, ведь я более опытный, а ты — лох, — и он нежно поцеловал Шемани в губы, демонстрируя свое превосходство в любви и словно обучал неопытного монаха. Холодное лицо девушки даже не дрогнуло.
— Не думаю, что твои способности целоваться согреют ее тело. Это было глупо и бессовестно, — Омен, развернул лицо Шемани к себе и вдруг он заметил, что ее реснички начинают немного трепетать.
— А предлагать мне спать с бесчувственной девушкой -очень умное решение. Посмотри, по-моему, она реагирует на твое дыхание, может, это как-то связано с твоим миром мертвых, попробуй приблизить свои губы к ней ближе.
И, действительно, приближаясь к ней ближе, Омен чувствовал, что ее дыхание становилось теплее, а удаляясь от нее — практически прекращалось. Зато он чувствовал тяжелое напряжение в своем теле, что терпеть становилось просто невозможно, вот они муки ада на земле или блаженство рая, что недозволенно служителям культа мертвых.
— Попробуй поцеловать ее, монах, ведь так велит твой долг, — подтолкнув ее лицо ближе к Омену, — произнес Эрман.
— Так велит мой долг, -повторяя это про себя постоянно, он прикоснулся к ее губан. Вот оно- какое ощущение нежных лепестков розы на губах, а потом страсть начинала постепенно поглощать неопытного юношу, все слаще становилось ее дыхание, все нежнее его объятия. и
— Слушай, монах, мне кажется или это сейчас случится с тобой, даже мне горячо, а еще говорил, что полный ноль, -произнес, усмехаясь Эрман, но взглянув в его глаза, он остановился, огонь страсти в них полыхал такой, что мог растопить всю снежную долину и не только. –Успокойся, ты же -служитель культа — и потеряешь свои способности из-за нее, остановись.
Только, кажется было слишком поздно мужское начало поглотило рассудок монаха, и он решительно притянул тело Шемани к себе… Мощный удар левой руки полукровки вырубил его полностью, остановив на самом интересном месте.
— Без глупостей, мальчики, -прошептала она -, мне еще нужна твоя помощь для ребенка, Бог, и поцеловала его долгим холодным поцелуем, к сожалению, он был совершенно не готов к такому повороту событий, так его снова поймали, погрузив в невероятный омут сознания, где была Она, ее руки, плечи, тонкая талия и Омен, он тоже был в этом сне. Одна картина видений сменялась другой, будто перелистывая сознание Бога губами, они были прекрасны, будто тебя подкидывает к самому сладкому солнцу и опускает томную негу сладострастия, но все было словно в дымке, будто пелена мешала увидеть картины четко и ясно, а когда он смог отогнать эту сладкую негу, уже лежал в объятиях Омена, что крепко прижимал его к своему телу.
— Нет, ты опять это сделала со мной, гадкая полукровка, — только сейчас он заметил ее худенькое обнаженное тело в объятиях монаха, так у них что-то было или у меня? Омен обнимал ее с такой нежностью, словно самую большую награду этого мира, красота этих существ завораживала, только сейчас Бог увидел совершенство в каждой клеточке полукровки- она была идеальной красоткой, глаз радовало такое безупречное создание, сплетение ген разных существ, похоже, что она вобрала самое лучшее, но почему-то стало ужасно больно видеть ее в объятиях мускулистого монаха. И Эрман стал осторожно вытаскивать полукровку, стараясь не разбудить этим никого из спящих. Надеясь, что это не ревность к своей девушке, а затуманенное сознание, опьянение чарами полукровки.
Однако, она снова не шевелилась и была больше похожа на прелестную куклу, которую забыли на витрине магазина, и теперь каждый может любоваться этой дорогостоящей красотой, но только один мелкий воришка- сон унес ее в свою кровать и теперь …
— Помоги мне, Бог, она опять без сознания, но сегодня хотя бы –дышит, проговорил, приподнимаясь Омен. Бережно, как пушинку, переложил ее на теплое одеяло, потом укутал, не переставая любоваться Шемани, и, наконец, он смог отодвинуться на безопасное расстояние и подойти к двери.
Толчок, другой –Дверь была на мертво заперта. Значит ночью была пурга, и они замурованы здесь до появления спасителей, но вот кто сможет спасти эту троицу, скрытую снежной лавиной от глаз Богов и сущностей. Омен ударил по двери с досадой, и сел медитировать у огня. Только Бог не готов был смириться так просто, он попытался сначала выбить дверь плечом, но после бесконечных и безрезультатных попыток, решил воспользоваться магией, но энергии не было, похоже, ночь не прошла бесследно — его, все же, сцедили. Целый день придумывал новые способы освобождения от снежного заноса, и Наконец, отчаявшись полностью, он вдруг разделся и нырнул под одеяло к Шемани.
— Наплевать, умру в объятиях красотки, проговорил он притягивая ее к себе. Одна –без сознания, второй-медитирует, нужно пользоваться моментом и наслаждаться жизнью.
Вдруг ее ресницы разомкнулись, и изумрудные огни ясных глаз больно ударили презрением в самое сердце Эрмана.
— Что с тобой, Бог, ты сошел с ума, и теперь стал сексуальным маньяком или твоему обнаженному телу есть другое объяснение. Она бесстыдно разглядывала голого юношу, не пропуская ничего, от чего Эрману почему-то стало жарко.
— Хвастаться в этом холоде тебе нечем.
— А ты разве не знаешь, спящая красавица, что мы вторую ночь отогреваем тебя с Оменом, чтобы спасти от смерти.
— Так вы вместе тронулись, у вас от холода голова поехала, какой кошмар. Оденься, извращенец. А ты что молчишь, Омен, это правда?
Монах сидел неподвижно, было видно, что сейчас он слишком далеко, чтобы отвлекаться на глупую болтовню. Его поза и отстраненное выражение лица, говорили о полном и глубоком погружении в мир других сфер. Он никого и ничего не слышал.
— Понятно, монах ищет спасение из снежной ловушки. Я так и знала, что ведьма ледяной пустоши не откажется в возможности отомстить мне после нашей последней встречи. Мы тогда три дня бились, а на четвертый –я смогла вырвать свободу, но она наложила на меня проклятье днем в пустыне — я засыпаю мертвым сном, только ночь дарит мне свободу, но ночью от сюда не выбраться полновластная хозяйка слишком сильна, чтобы раздвинуть ее смертельные объятия, и снегом замуровать — часть ее плана — так что, Бог, ты не одинок, можете мстить вместе, но, если еще раз прикоснешься ко мне –убью. А сейчас — я- спать, и пока Омен не очнется-меня не буди.
Эрман был ошарашен, его нагло вытолкали голышом из единственной постели, поэтому оставалось лишь придумывать зверские издевательства для полукровки, когда неожиданно Омен очнулся и проговорил:
— Ура, нас спасут, я нашел способ выбраться от сюда, но придется ждать. Измотался страшно, он быстро разделся и, несмотря на жесты Бога, прижался к Шемани и поцеловал ее в губы.
Их глаза встретились, а он все не мог остановиться, даже ужасно уставшего-это неожиданное воскресение девушки не столько обрадовало, сколько возбудило, и он максимально старался быть нежным, потому что это были его последние секунды до расплаты, и она наступала, медленно и неотвратимо.
 С каждым движением его губ менялся цвет ее радужной оболочки, круги вокруг ее зрачка начинали медленно вращаться, сияющая воронка затягивала в голубой омут, ему не хватало воздуха, он задыхался, пытался вырваться, но что-то сладкое поднималось все выше — оно манило и обещало невероятное блаженство. Перед ним стоял выбор — сдаться и получить невероятное наслаждение или отказаться и потерять возможность прикасаться к ее телу и душе, а ведь сейчас можно было дотянуться до маленького нежного ростка ее сущности, схватить его и заставить любить себя всю жизнь, заставить забыть о смерти и жизни о боли и с радости — только Он и Она. Нет, не этого он хотел, столько времени, неужели зря медитировал, работал с мирами, общался с духами мертвых, только чтобы стать достойным высшей участи и Шемани.
 Тогда, после битвы с ведьмой пустоши, он нашел растерзанное тело на берегу обледенелого океана, девушка была совсем синей и уже почти не дышала, но легкая как перышко. Он быстро подтащил ее к огню и засунул в свой спальник, чтобы грелась, но ничего не помогало, тело начало трясти, знобить и ее выгибало так, что смотреть было страшно, тогда пришлось осторожно снять влажную одежду и натереть травами и спиртом каждую часть ее тела, и тогда он смотрел и видел ее израненную душу, не было и кусочка без шрама или ожога или укуса неведомого зверя, хотя укус паука-убийцы нельзя было перепутать ни с чем, и он на ней тоже был, так растирая ее первый раз в жизни монах отшельник думал о участи много страшнее его, как она выжила, что помогало ей, хотя в его руках был скорее ребенок нежели женщина. Тонкие худые ручки, как прутики, талия совсем крошечная. Сердце сжалось от боли за это существо, и тогда он прижал Шемани к своему сердцу, а она все металась без сознания, будто бездна разрывала ее душу, а шрамы пожирали ее плоть, девушка то открывала свои бездонные голубые глаза, то закрывала- она билась со своими демонами, и сердце Омена заколотилось так, будто отсчитывало последние секунды, и картины жизни бежали перед глазами: его трудное детство сироты-изгоя, что читает души мертвых, голод, холод и полное одиночество, и тогда он ее поцеловал, так нежно и трепетно, так по-детски наивно, потому, что монах-воин не имел право на слабости, а тем более любовь. Пять лет аскезы, годы медитации, борьба с духами дня и ночи — все перечеркнула эта встреча, которая жизнь разделила на до и это сладкое после. Свою судьбу он навеки связал с Ней. Омен был готов рисковать жизнью, отдать за нее все- лишь бы она была счастлива и жива. А потом она очнулась, как сейчас, и ее круги в глазах не пугали, а лишь манили, но он хотел, чтобы все было так, как хочет ее сердце, поэтому быстро отпрянул от нее, как можно дальше и закрылся в позе эмбриона, приготовившись к ударам, он лежал и ждал расплаты, а ее все не было, неужели…
— Ты целуешься лучше, но… — проговорил Бог, вырвав Эмана из грез, — Не волнуйся, она заснула. Проклятье ведьмы спасло Тебя — Шемани спит, как младенец. Кстати, она не разрешила нам спать с ней, сказал Эрман, и прилег с другой стороны девушки, но мне-то наплевать, а ты должен слушаться, Ромео, можешь учиться у профессионала. Смотри, как нужно девушек целовать, и он прикоснулся к ее губам долгим и страстным поцелуем, казалось, что он голоден и добрался до еды или мстит за все прошлые обиды.
— Тебе самому бы поучиться, -оттолкнул его Омен, во время соприкосновения думаешь лишь о себе, а нужно о партнере. И теперь уже он, нежно чуть захватывая ее шелковую кожу, поцеловал Шемани. Губы как лепестки трепетной фиалки –их нельзя комкать.
— Глупости, — теперь Эрман оттолкнул Омена, -женщина тоже человек, и ей, как и нам, нужна страсть, огонь, а не вялые полизывания губ. Она полукровка, так разбуди в ней всех существ сразу, пусть они все захотят тебя.
— Поэтому тебя и предала невеста, ты груб и невнимателен, надеюсь, что у нее мой ребенок, а не твой, иначе отцом ты будешь ужасным.
— Что ты сказал, монах?
— Отцом будешь хреновым, — дерзко повторил Омен.
— Что ты сказал до этого? Чей ребенок?
— Тут припомнил, знаешь, когда я спасал ее на берегу … Он не успел договорить- кулак прилетел ему в челюсть, потом другой. Они сцепились на мертво — уступать не хотел никто, каждый бился, за право обладания той, которую желаешь иметь рядом. Оба воина были слишком опытны и выносливы, поэтому в домике уже не оставалось ничего целого, они перекрошили к утру все предметы, когда Шемани открыла глаза и спросила:
— Кто скребется в нашу дверь, вы слышите?
Огромными лапами медведи-мутанты разгребали снег, все ближе пробираясь к двери.
— А вот и наше спасение, -проговорил Омен, стирая кровь со щеки, — Теперь самое главное, чтобы от нас не пахло кровью. Скорее спрячем раны под слоем специальной мази. Он нагло толкнул опешившего Бога за небольшую ширму.
Два голых мужчины за ширмой уже полчаса пытались замазать все раны, и Шемани не выдержала:
— Давайте, я вам помогу, шорохи все ближе, а вы все еще не готовы и прячетесь, как кисейные барышни. Она резко отодвинула ширму, Омен быстро прикрылся руками, только Эрман наглым взглядом, не моргая, смотрел прямо на Шемани:
— Что, полукровка, соскучилась по настоящим мужчинам?
И в это самое время получил большой кусок мази на рану и взвыл от боли.
— С вами разве соскучишься, когда Вы тренируетесь на мне, как на тренажере для поцелуев. Если вы думали, что я ничего не чувствую — то вы глубоко ошибались. Она мазала их с такой беспощадностью, что скоро юноши взвыли в один голос. Однако, Шемани, только успокоившись, прекратила свою пытку мазью. Наконец, все были готовы ко встрече со спасением.
— Предупреждаю, — сказал Омен, Медведям в глаза не смотреть, зарыться в шерсти, благо она огромная и довериться внутреннему компасу животных, они все сделают сами, а вот когда мы выберемся, тут держитесь — нас попытаются съесть. Но и это еще не все, мне необходимо завязать вам глаза и обещайте не снимать повязки пока я не разрешу, подсматривать тоже — нельзя. Это мое единственное требование за спасение.
— Но медведи не в состоянии вынести лютую стужу ледяной пустыни, это невероятно.-попыталась протестовать Шемани, но утренние лучи, что тихонько появлялись на бескрайнем горизонте, погрузили девушку в дневную спячку. Больше никто не возмущался.
Выхода не было, пришлось согласиться, однако, требования даже Богу показались странными и подозрительными. Так и порешили. Остатками от простыней были крепко завязаны глаза. Одежду и найденную ветошь они на себя натянули много, максимально укутавшись — иначе смерти от холода не миновать, завязали глаза и на ощупь нащупали мохнатых чудовищ, крепко привязав себя к торсу северных гигантов, но даже медведям перенести эту дорогу было не реально сложно. Так шаг за шагом, след в след шли они, ступая все быстрее и быстрее, скоро их движение превратилось в быстрый прыжки, путники почти летели не касаясь земли. Их практически не было видно, длинная мохнатая шерсть скрывала наших героев, согревала и в тоже время больно хлестала по телу, словно ледяными прутьями. Первые часы это можно было терпеть, но погоня от слуг пустынной королевы льда и снега становилась все ожесточеннее, ведь вечер мягкими лапами ступал на эту землю, а сила и мощь холода усиливалась в разы, особенно яростные атаки терпела, стоная, Шемани, она пусть беспокойно, но спала, не осознавая грядущей беды, ведь ее веревки уже почти ослабли и тело девушки все сильнее бросало из стороны в сторону, отрывая от спасительного животного, это видел лишь Омен, он и принял решение на последнем километре пустыни, перескочить на ее животное и придавить своим телом к спине мохнатого зверя, чтобы спасти полукровку.
Прыжок был настолько мощным, что даже сильное животное приникло к земле на секунду, но бешеный окрик Монаха, подстегнул его к последнему стремительному броску, а когда под злые окрики и свист ледяной пустоши стали стихать, они поняли, что вырвались наружу. Тут –то и случилось страшное, с медведей вдруг скатились их шкуры и обнажили истинное нутро — внутри каждого сидел мрачный ходок, что дожевывал еще горячую плоть северных медведей, погоня лишь на время утолила их голод, а люди и существа были в разы вкуснее и запах от их плоти сейчас раздирал ноздри мертвяков, холодное тело взывало к жизни, требовало насыщения, даже ценой новых смертей, новых жертв, а следовательно — пополнения племени ночных ходоков.
— Встань ко мне спиной, Бог, и приготовься к слепой атаке, -скомандовал Омен.
— А как же Шемани? Она в опасности. –озираясь закрытыми глазами, прошептал, прислушиваясь к непонятным звукам, сказал Эрман
— Не волнуйся, их не интересует пока ее плоть, только наша, но ты не должен снимать повязку, иначе –смерть.
Ночь ступала тихими шагами, аккуратно окружая своей черной вуалью наших путников, и прибрежный туман быстро струился и сгущался, заполняя собой — все пространство вокруг воинов, что спиной к спине ожидали своей участи. Вместе со звездной ночью вспыхнули глаза Омена синим пламенем, выхватив ночных ходоков, и тут чья-то огромная рука скрутила беспомощные трупы и начала сжимать, круша все косточки, сминая и без того мертвое сознание тварей.
— Остановись, Шемани, они все же спасли нас- закричал Омен.
— И выгрызли северных медведей до корочки, а теперь –мы их лакомство, и они не остановятся ни перед чем.
— Остановятся, посмотри на меня, — попросил монах, виновато опуская голову
Синее пламя глаз Омена медленно превращало его в предводителя ходаков — скелета с зияющими пустотой глазницами. Он вскинул руки, и его подчиненные развернулись и покорно зашагали по своим делам, будто не было ни жажды крови, ни невероятной погони. Только тишина ночи окружала тройку людей, что смотрели друг на друга, понимая, что, только приняв сущности попутчиков, они смогут выжить в этой нелегкой схватке. Омен заплакал, из его сверкающих глаз текли холодные капли, стекая превращались в хрустальные льдинки.
— Я не хотел, чтобы ты меня видела таким, — его обезображенное лицо сейчас казалось таким несчастным. Шемани направилась к нему, аккуратно ступая в белый туман и растворяясь в темноте ночи.
— Не подходи, я не знаю, как отреагирует на тебя мое тело, вдруг я захочу сожрать тебя.- прошептал монах.
Девочка не остановилась ни на минуту, она медленно подходила к нему, а потом обняла и погладила по спине, и Омен зарыдал в голос, упал на колени перед ней — и не было утешения его истерзанной душе ночного ходока.
    Первым не выдержал Бог, он давно сорвал повязку и наслаждался зрелищем с усмешкой, а потом произнес.
— Красавица и чудовище! А главное — сами определяйтесь, кто будет кем, но давайте быстрее победим все ваши страдания — Есть хочется ужасно и спать- это последняя ночь перед морским путешествием, и нам необходимо набраться сил.
Парочка с удивлением уставилась на него, практически забыв о своей общей боли, и, наконец, вспомнив о существовании всевышнего Бога с ними.
— А почему нам не помогают высшие силы, ведь с нами их прямой наследник, — прошипела раздраженно Шемани — может, его сдать властям или выгнать за ненадобностью. Нам не нужны лишние уши и рот, который постоянно хочет кушать.
— Стоп, все понял, моя королева исправляюсь. Теперь мы достаточно далеко, чтобы моя сила привлекла отца. — Бог заулыбался и стянул звездное небо в кулак, раскинув прекрасный шатер, у ног путников уже шипел котелок на костре, из которого приятно тянуло запахом овощей приправленных травами и ароматными специями.
— А мясо Боги не едят, — спросил Омен, помешивая похлебку.
— Так человечины здесь немного, а Шемани нам еще пока нужна, — пошутил Бог.
— Кто-то слишком много воображает и совершенно не заботится о чувствах ближних, а мы полукровки существа очень нежные — Шемани обняла за плечи Омена, пытаясь разрядить обстановку, потому что драки совсем не хотелось, однако, юноши были напряжены, как животные перед прыжком, и недолго было ждать потасовки, если бы не одно странное свечение вокруг их костра.
Нежные златоглазки с рыбьими хвостами потихоньку сжимали кольцо, окружая беспечных путников, русалки уже затянули свою печальную песню, сковывающую волю всех существ мужского пола, и юноши спускались в грезы, волнующие мужской мозг и душу, уничтожая грань между реальностью и фантазией. Нежная мелодия вливалась в каждую клеточку тела, обволакивая ее томной дремой, пробиралась в самые потаенные уголки души, доставая тайны, сомнения, боль, бередила раны, что давно зажили или вскрывала те, что были надежно спрятаны. Картины детства, плач, тревоги, горькие детские слезы, первый поцелуй, любовь, что больно ранит — все проносилось перед глазами путников. Картины сменяли друг друга, а вокруг юношей плыли хороводы серебристых девушек, прятавших свои обнаженные тела в длинные струящиеся словно ручьи волосы, а прекрасные лилии, украшавшие их головы источали необыкновенно дурманящий запах, больше не было ни путешествия, ни опасностей, только голос, что пел о грустной доле красавиц, которые вынуждены дарить тело за деньги, не надеясь обрести любовь, лишь мимолетное счастье одиноко вспыхивает в их жизни и погружает в пошлую повседневную рутину, где секс дает лишь наслаждения тела и навеки убивает желание держать близкого человека за руки, смотреть в его любящие глаза, которые ты узнаешь из тысячи.
— Ее голубые бездонные глаза, только они способны напитать сердце, утешить душу и главное, только их обладательницу хотелось прижать к себе и не отпускать никогда. Теперь то — в чем они боялись признаться даже себе вылезало в образах, в ее руках, …- Шемани? Где ты скрываешься? В постоянном движении русалок, что были на одно, хоть и прекрасное, лицо, сердце желало лишь ее, что светилась из глубины глаз, озаряя все вокруг перламутровым ореолом, а ее голос не просто проникал в душу-он был полновластным хозяином существа, которое склонилось перед повелительницей на колени, протягивая руки в ожидании милости. Они не видели ничего и никого, потерялись в этом безмолвном пространстве, даже не заметив, что давно затянуты на самое темное морское дно повелительницами мужских сердец.
— Воздуха у них оставалось на несколько минут, еще чуть — чуть и полное превращение в амфибий -утонувших неприкаянных существ без возможности жить на суше. Остается лишь одно, поцелуй любви, что подарит им жабры, но времени остается лишь на одного-второму- смерть: реальной сущности не останется, произойдет ее полное перевоплощение в морское существо или пену, в случае тотального сопротивления. Выбор одного — цена жизни другого. Омен или Эрман-кто из них останется собой, а кто потеряется в морских глубинах.
Шемани решительно прижала головы юношей к себе, они прислонились лицами друг к другу настолько близко, насколько смерть приблизила свое лицо к ним, а жизнь, почти забыв о этой тройке, должна была вновь посмотреть на них и заулыбаться, и поцеловала обоих. Дыхание их смешалось, а энергия троих устремилась ввысь с такой мощью, что круги переходили в брызги, а капельки в пар, который превращался в огромную уходящую в небо радугу. Однако, это было оправданный риск, они все превратились в хвостатых существ с жабрами и длинными волосами, с сияющими глазами и великолепными способностями морских пловцов, но был нарушен морской закон пары, поэтому и время превращения сократилось в трое, то есть у них есть лишь неделя, чтобы переплыть все море забвения и выбраться на берег Черной земли ночных ходоков живыми, или волны выбросят на песок дохлых полурыб — полусуществ, и спасения тогда уже не будет.
    Теплое расслабляющее море окутывало изумрудными волнами, лаская и целуя каждое существо, любую рыбешку, заставляя забыть обо всех тревогах и просто наслаждаться сиянием солнца, теплой водой и красотой подводного царства, но и это еще не все — лишь только ночь ступала в водное пространство, все потаенные мечты и желания становились явью, таинственная вода превращалась во все, что ты пожелаешь или в то, о чем не смел мечтать, скрывая это в глубинах подсознания. Вот поэтому и получило такое название это море. Оно, словно ласковый волшебник все тайное отыщет и сделает явью, и вот тогда сможешь ли ты отказаться от желанного мира грез в пользу реальной жизни, полной бессмысленного существования, пронизанного болью и разочарованием.
— Как ты смогла нас спасти, -попытался прокричать Омен, но только плотные пузырьки вырвались вверх к солнцу, приятно щекоча нос. И услышал голос Шемани в своей голове:
— Сейчас не нужно много говорить, все объясню позже, у нас слишком мало времени, чтобы переплыть море. Есть только неделя, да и то ночью это будет –сложно, потому, что плавники будут превращаться в ноги, ведь вместе со звездами приходит желание любить и быть любимым- таков закон русалок и их приспешников, а значит времени у нас в обрез. И первый день уже пошел, так что поплыли. Общаться, как вы поняли здесь довольно легко — телепатируя мысли друг другу.
Бог кивнул головой, посмотрел на свои плавники и, мощно оттолкнувшись, прыгнул к солнцу, высоко скользнув над гладью воды, сразу одолев несколько десятков метров.
— Вот это круто, какое ощущение, какая волшебная мощь, — прокричал мысленно он и повел за собой в сторону заката солнца, там ждало их последнее и самое страшное испытание. А пока — волны рассекали три легкие серебристые фигуры, огромные плавники помогали им мчаться со скоростью ветра, на мужских торсах играли мускулы от каждого поворота тела, а прекрасные груди Шемани прикрывали лишь две маленькие ракушки, и это ее немного волновало, а тонкую талию, таинственно переливаясь, лишь слегка прятала жемчужная чешуя, оставляя для воображения мало пространства, но юноши пока были заняты стремительным движением и прыжками, что здорово успокаивало, когда же они устанут — будет сюрприз, или вечер первый сорвет с них последние остатки шикарно — сексуального наряда-этот вопрос ждал их еще впереди. Но и это оказалось не самым страшным, наслаждаясь прекрасными волнами с мелкими искорками пены, наши пловцы не заметили, как их вынесло на огромное пастбище морских Медуз. Даже для людей эти прекрасные прозрачные цветы опасны своим ядом, и легкое жжение может принести серьезные ожоги, для русалок же — это вид наркотических наслаждений, которые дарят незабываемые ночные приключения любой особи.
Бог первый нырнул в огромное море Медуз и продолжал еще продвигаться какое-то время, услышав шепот Шемани в голове:
— Осторожнее, не трогай и не прислоняйся к этим цветам-иначе нам тебя будет очень сложно спасти. Он обернулся и в солнечных лучах увидел ЕЕ. Она шла к нему по прекрасным белым цветом, ее наготу скрывала лишь легкая набедренная повязка, а глаза сияли словно звезды ночного неба, это была Шемани. Девушка слегка поманила его к берегу тонким ноготков, сбросив повязку, которая растянулась словно звездный путь на воде, показывая дорогу к острову наслаждений. А где-то далеко ему кричали друзья, пытаясь остановить, но все было бесполезно, после стольких напряженных дней тело требовало разгрузки, которая манила своими белоснежными бедрами и тонкой талией.
Шемани и Омен с трудом успели добраться до острова, где на каждом кусочке, за каждым поворотом были слышны звуки наслаждения, стоны и призывы, где-то среди бесконечных эротических видений, а они здесь воплощались не только для хозяина, а были практически явью, любой их мог потрогать, а иногда и присоединиться к чужой мечте, и в центре самых ярких фантазий стоял огромный трон-кровать, где на шелковых покрывалах возлежал Эрман в окружении прекрасных девушек, доставляющих ему неземные наслаждения.
— Омен, кажется мы успели, сказала Шемани, оттаскивая одну из девиц, которая, повернувшись, посмотрела на Шемани сияющими глазами, посмотрела на свою полную копию, с лицом и телом совершенно идентичным, разве что морские девы были слегка голубоватыми, но сумрак ночи хорошо скрывал этот явно незначительный изъян.
Шемани кричала, объясняя, как бороться с иллюзиями, однако, как оказалось, разговаривала только с собой, Омен был ранен Медузой, нога его горела, до последнего он сопротивлялся, рукам и губам возлюбленной, но при виде трона с желанными красавицами, его последнее самообладание оставило, и он рванулся к телу мнимой возлюбленной.
Нежно обняв, морскую Шемани, он гладил и целовал ее руки, пытался согреть ее, стянув с себя единственную набедренную повязку из жемчужной чешуи, не смея даже надеяться на большее.
— Боже, какие вы разные, но ужасно озабоченные, — сказала Шемани, вытаскивая огромный железный скипетр из рук Эрмана. Объятия юношей с ее двойниками становились горячими, а из черной пустоты шли одна за другой ее сексуальные копии, падая к ногам красавцев. Огромный скипетр опускался на голову каждой самозванке, Шемани сокрушала мощными ударами одну за другой свои копии, и разноцветные брызги стекали на землю, не успевая получить желаемые наслаждения. Однако, этот парад двойников не желал прекращаться до самого утра, (мощь воображения юношей поражала) и только первые лучи солнца прекратили наваждение, и на острове остались лишь истощённые ночными утехами жертвы иллюзий, растерзанные и высосанные без остатка-они не имели сил даже подняться, не говоря о том, чтобы уплыть с этого острова, оставаясь его заложниками и кормильцами до полной энергетической смерти. Некоторые, самые сильные проживали несколько лет, но чаще существам хватало месяца утех до полной кончины, а их блаженное выражение лица, говорило о том, что они умерли наслаждаясь.
Утро, солнечные лучи открыли весь ужас этого острова. Рядом с трупами или на их остатках лежали стонущие существа, они извивались и требовали продолжения радости, пусть даже ценой своей жизни. Шемани бросила набедренные повязки растерянным юношам, что стремительно трезвели от увиденного вокруг, судорожно укрываясь и быстро нагоняя уставшую, но бесконечно красивую фигуру девушки, которая даже в грезах осталась недоступным непостижимым идеалом.
Дорога сегодня давалась с огромным трудом: бессонная ночь, борьба с наваждением и энергетические траты давали о себе знать. И все же они обошлись мелкими потерями, по сравнению с катастрофой, что ждала их без вмешательства Шемани. Но и это еще не все, теперь, после этих эротических приключений, смотреть на впереди плывущую девушку было ужасно трудно. Ее волосы лишь на короткое время скрывали тело, а грудь была прикрыта маленькими ракушками, что только больше возбуждало воображение, но самое страшное-это прозрачная набедренная повязка, которая не могла скрыть желания мужчин, а ласки теплой воды только осложняли ситуацию, приходилось выкладываться на все сто, чтобы выбить из головы все мысли, и сосредоточиться лишь на дороге. Вечер стремительно подгонял их к следующему острову желаний, который мог быть единственным местом для краткого отдыха, а организм требовал сна, хотя бы несколько часов для восстановления.
Ребята с трудом взобрались на берег, где уже расположились жертвы энергетической охоты, пришлось потратить час, прежде чем найти маленькое спокойное место для сна. Застелив ложе огромными листьями, можно было укладываться спать. Шемани просто рухнула без сил и заснула сразу, как только ее тело коснулось земли.
— Мы должны лечь рядом с ней, чтобы не было проблем от окружающих нас существ, ты с одной, а я с другой стороны — с болью в голосе сказал Омен.
— Я просто не могу слышать эти стоны, давай сделаем беруши из травы, может, хоть это поможет выспаться.
Так и сделали, осторожно укладываясь рядом с девушкой, стараясь не коснуться ее тела, во благо себе, так они думали. Три обнаженных тела лежали на огромных листьях морского цветка — людоеда, что липким холодным ожиданием окутывал свои жертвы, он готовился к охоте, постепенно сжимая свои лисья-щупальца и, подтягивая все ближе тела, раскрывал свою беззубую, но смертельную хватку и медленно и осторожно засасывая жертвы удушающей хваткой в топкую утробу.
Ребята очнулись, когда, завернутые в листья, были прижаты друг к другу максимально близко, слоеный бутерброд был готов к употреблению, свернут и отправлен в живот растительного существа, которому оставалось дождаться, когда жертвы умрут от удушья, жажды…-да, впрочем, все равно- времени у цветка было предостаточно, это у нашей троицы его вообще не было, но кого это волновало на этом злосчастном острове.
Первая проснулась, пытаясь повернуться, вздохнуть полной грудью или просто увидеть хоть что-то, Шемани:
— Мальчики, я понимаю, что мы прижаты друг к другу будто прессом, но даже в этом состоянии вы думаете не о спасении, насколько я чувствую, а просто спите.
Омен, что тяжело дышал прямо в макушку Шемани, первым ответил:
— Мои руки крепко скручены листвой, я даже не могу ими пошевелить, а Эрман, похоже, спит, беруши в его ушах необходимо вытащить, ведь его руки были под головой и сейчас торчат из цветка. Может он что-то сможет сделать.
— Подтолкни меня чуть в верх, выдави к его лицу, я зубами постараюсь их достать. Как можно спать в таком состоянии.
Путем неимоверных усилий и телодвижений, которые походили больше на эротические танцы древнего племени, Шемани смогла дотянуться почти до лица Бога, и теперь губами старалась в полной темноте нащупать уши, чтобы вытащить листья и разбудить Эрмана. Она нежно скользила по его шее все выше, ощупывая языком ухо и, наконец, зацепив листву, услышала голос:
— Да, моя девочка, продолжай, не стоит останавливаться, прошептал Бог.
— Что за шутки! Мы попались цветку-людоеду в пасть- умираем, а у тебя одно на уме.
— Знаешь, иногда умереть хорошо лучше, чем плохо жить. Есть такое понятие, как «Королевская смерть» — это смерть на ложе любви. Может, стоит смириться и получить удовольствие.
— Прекрати пошлые шутки, лишь у тебя руки подняты вверх, ты достаешь до края цветка, попробуй разорвать листву.
— К сожалению, нет места для маневра, сначала придется тебя выдавить наружу, и лишь потом что-то придумывать.
Омен, усиленно закивал головой:
— Это единственное, в чем я могу помочь — лишь подталкивать тебя вверх. Они принялись, дружно прижимаясь, медленно вытеснять девушку из крепких объятий своих жарких и влажных тел.
Делом это оказалось непростым. Хотя Шемани была худенькой, а все изрядно вспотели, места все равно было мало, но, передвигаясь как гусенка, она отталкивалась от всего, что попадало ей под руки, упиралась руками, ногами отталкиваясь от ребят, -это вызывало сдавленные вздохи или ощущая рук на своем теле, но все же это принесло результат- она вылезла по пояс из цветка совершенно мокрой, сбросила слизь с лица, и поняла, что они находятся в подвешенном положении на высоте трех метров. Цветок, действительно, оказался гигантским, как можно было его не заметить вчера.
— Что делать, я слишком высоко, чтобы падать головой вниз, — прокричала она оставшимся внутри юношам.
— Падай, не волнуйся, я что-нибудь придумаю, — прокричал Эрман.
Выскользнув из пасти зеленого монстра, Шемани стремительно приближалась к земле, уже представляя себя с шишками и ушибами, а может, и не только с ними.
Когда вдруг очутилась в крепких объятиях Бога. Пасть цветка валялась разорванной у их ног, Омен лежал в слизи и листве на земле, а прекрасный герой держал в руках обнажённою полукровку, ведь все, что еще когда-то скрывало их наготу было потеряно во время спасения в пасти хищника.
Они стояли: два совершенных по своей красоте существа: Бог, и Шемани, что набором своих ген не уступала Великим, а в чем-то была более стойкой, и, проходя все эти испытания, энергетика существ, проникая друг в друга, оттачивала свои невероятные способности. Эрман становился другим, и сам замечал, что меняется. Сейчас он смотрел на красавицу в своих объятиях и думал не о жарких объятиях, его пронизывала бесконечная нежность, желание заботиться, носить на руках, решать все ее проблемы, а главное- то, что началось с мести перерастало в огромное светлое чувство- больше чем земная любовь, в неимоверную силу, мощь, что струилась в его руках. Казалось, что, меняясь сам, он повелевает светилами, управляет траекторией планет, становится настоящим хозяином мира. Мог ли он сейчас решить все ее проблемы? Да! Хотел ли? Нет! Он отлично понимал, что это трудное приключение приносит ему столько непонятно возбуждающих его силу эмоций, что не мог отказаться ни от одного дня с Ней.
Сильный удар под дых прервал мысли Бога мгновенно, Омен осторожно забрал Шемани, укрыл ее от ненужных взглядов, спрятав за свою широкую спину, все это время не прекращая с презрением смотреть в глаза Эрману.
— Иногда, Бог, тебе кажется, что ты крутой, но не обольщайся, таким… слишком далеко до идеала. Эгоист никогда не сможет сохранить сокровище, ведь самое ценное у него- он сам. Взгляд Омена говорил сам за себя, сейчас он здорово остудил Великого героя.
— Ты прав, друг, разреши мне так называть тебя. И если меня будет заносить –скажи, не обещаю, что смогу быстро исправиться, но хочу постараться… Серьезно ли Бог это сказал или преследовал свои цели определить было сложно, поэтому Омен, осторожно продвигаясь к воде, произнес с иронией:
— Хочешь делать –делай, а не заговаривай мне зубы, друг. Нам осталось несколько дней до конца пути, так давайте наверстаем упущенное время, стартуя с утроенной скоростью.
Быстро натянув свои нехитрые одежды, они отплыли уже через несколько минут. Сегодня море давало неимоверную силу, это помогало восстановить работу всего тела, энергия воды питала странников, ничего не прося в замен, такова щедрая душа природы, но мысли о ночлеге не покидали даже во время бешеной гонки, рассекающей волны. Солнце постепенно облизывало своими багровыми лучами горизонт, а морские девы все чаще попадались на пути наших героев, ведь за экватор моря редко доплывали существа, обжигаясь еще на первых островах наслаждений, это вызывало к редким путникам особый интерес, а с другой стороны, их скоро ждет третья ночь, что оставалась страшной тайной, на пороге которой они уже стояли одной ногой.
Остров был совершенно пустым, ни травинки, ни деревца-ничего, да и сама земля была чрезвычайно маленькой и гладкой, что вызывало массу трудностей, которые нужно было решить, чем скорее, тем лучше, ведь скоро совсем стемнеет.
— Давайте прикрепим себя волшебными путами друг к другу и острову, чтобы ночью не свалиться в море, иначе придется спать в воде, а мы не можем находиться там постоянно, -предложила Шемани.
— Похоже тебе нравится спать в объятиях мужчин, полукровка. -Бог ухмыльнулся, пристально глядя ей в глаза.
— Возьму на себя роль мужчины, боги спят спиной ко мне. — попытался отгородить Омен соперника, но и тот был не промах. Он уже соорудил маленький шалаш, используя магию, которая, похоже здесь была доступна лишь ему, и похлопал по месту рядом с ним, приглашая Шемани. Однако, то ли удары были слишком сильные, толи что-то происходило неладное с этим островом. Мощным рывком вверх огромное морское существо или остров, как они думали, подбросило их вверх и заглотило бездонной пастью. Так наши герои оказались внутри огромного живого кашалота, с утробой –темницей, на дно которой они упали. Отрезанные от всего мира, в полной кромешной темноте, без единого шанса на спасение, но и это еще не все- существо начинало куда-то стремительно направляться. Шемани тихонько завыла от ужаса. Все же беременная женщина становится эмоционально глупенькой.
— Стоп, без паники, даже в такой ситуации нужно беречь свои нервные клетки и здоровье, ведь ты теперь не одна.-прошептал Омен.
— Да, нас трое, и мы в животе непонятного монстра, -быстро ответил Бог, слегка подсветив утробу сиянием холодного огня, исходившего из его руки. Слизь и маленькие рыбешки плавали в ногах, кругом были непонятные складки, то ли ребра, но, судя по останкам скелетов по углам утробы, выйти отсюда удавалось не многим. Омен плюхнулся на пол, сконцентрировавшись в позе лотоса:
— Может, получится договориться с монстром, и он подбросит нас на землю Мертвых, не мешайте мне несколько минут, лучше сориентируйтесь, в какую сторону нам плыть.
Шемани продолжала мерно всхлипывать, вытирая глаза руками, сейчас она больше походила на маленькую беззащитную девочку, а не на опытную полукровку, однако, что-то в этой девушке было такое, что заставляло весь мир вращаться вокруг нее. Будто карта звездного неба открывалась рядом с Шемани, казалось, что можно определить путь необходимый любому существу, можно было увидеть цель движения и даже особый аромат души, оказывается, каждое существо имело свой энергетический шлейф, особый цвет, не сравнимый ни с кем.
Бог опять посмотрел на девочку, потом обнял ее и погладил по спине.
— Я бы мог разнести этого кашалота на миллион маленьких частей, но ты же говоришь, что каждое существо значимо. А он нас греет и даже везет, главное, чтобы в нужном направлении. Кстати, мой внутренний голос, говорит, что он сменил движение и направился к Мертвому морю, а значит — Омен подключился к его сознанию и довезет нас без потерь до самого берега, поспи, детка, отдохни. Ты слишком устала,
Бог слегка прикоснулся ко лбу Шемани, и оказалось, что она безмятежно спала, удобно устроившись на его плече. Ее волосы слегка щекотали шею, но это не мешало, прислонившись к стенке желудка огромного кашалота, заснуть Богу, припав головой к такой далекой и близкой звезде мира ХYZ.
Они спали и видели прекрасный сон, где под огромным и теплым солнцем разные расы и народы счастливы вместе, существа и люди живут мирно вместе, помогая друг другу во всем, и каждый ценен просто потому, что он есть, ведь любое создание — это жизненно необходимая клеточка одного большого живого организма, что дышит счастьем, радостью и любовью. Это было рождение нового мира, который своими мыслями и чувствами плели три человека, решая шаг за шагом свои проблемы и проблемы земли волшебных существ, одно из которых (огромный кашалот), подплывая к берегу, решило избавиться от обременительного для него груза, который то — залезает в его мозг, то спит, но своей энергией волнуют целое море, а это опасно для всех жителей подводного царства.
    Сверху открылся огромный люк-клапан, и мощный поток воды стремительно выплюнул на берег три мокрых тела, больно ударив путешественников о скалистую землю, на которой не было ни одного живого существа — все умерло здесь, и не было возможности возродить жизнь этого мира. Земля Мертвых, скалистая и черная, как пасть смерти, мирно спала уже много лет и не было здесь ни жизни, ни смерти — только вечный холодный покой. Лишь иногда ночные ходоки, с грудясь, злобно мычали на луну, и продолжали дальше свое хаотичное броуновское движение, у которого на первый взгляд не было ни цели, ни направления, но если присмотреться к мертвым глазам зомби, то увидишь непреодолимую жажду крови или жизни. Они так хотели вернуть себе утраченное счастье, потерянную судьбу, что каждый, кто вставал у них на пути, был разорван на куски и съеден без остатка.
 И только земля печально наблюдала за этими существами, жалея, что беспощадно поглотило их сознание, но такова участь этого места, где, как в черную дыру улетает жизнь проклятых, а все, кто попадали сюда на волшебные кристаллы — были прокляты навеки и ни один из них не мог снять чары Земли Ночных ходоков.
Проклятье тихо заползало в рот, нос, уши… и, наконец, мозг-высасывая жизнь существа, используя его страхи, печали и проблемы.
Так наши путники, только попав в Землю Темных ходоков, уже начинали дышать ее удушливыми грезами, что высасывали каплю за каплей, не кровь, но энергию жизни у каждого одинокого путника. И хотя, они грудой, мокрые и разбитые, лежали на берегу, из последних сил, прикрывая, как сокровище, тело девушки, в ушах их уже звучало заклятие: " Хочешь спасти свою душу — погубит её». Сейчас воля их была парализована, даже самые мощные энергетические чары Богов-молчали в этом гнилом месте, может, поэтому столько лет все скрывали это проклятие Мира XYZ, потому что боялись больше жизни того, с чем не могли совладать.
Все громче звучало заклятие: " Хочешь спасти свою душу — погубит её», и руки судорожно искали жертву своего спасения, кого убить, чтобы спастись — не понимая, что спасения здесь не будет.
На земле мертвых все поглотил сон, все впали в забытье, в это время Омен грезил и видел сон:
«Мальчик мой, сынок, это я твоя мама разговариваю с тобой. Каждая твоя слезинка вопиет ко мне, каждая капелька крови требует отмщения. Мир не знал жалости к ребенку Земли мертвых, рожденный живым, вопреки всем законам проклятия, тебя Ходоки вынуждены были отправить на большую землю, понимая, что не будет сострадания к странному существу с голубыми глазами. Но, мальчик мой, Франкенштейн, ты выжил, более того — смог найти свое место среди жрецов, ибо Мертвые никогда не предадут, не отвернуться от родного сердца, и щедро поделятся силами планеты проклятых, с помощью которых, сынок, ты общался с любыми существами, и Ходоки всегда приходили тебе на помощь, а сейчас сделай выбор отдай душу живых, как дань этому миру. Посмотри на них: твои подданные ждут своего принца.» И мертвые Ходоки склонили колени перед Оменом, и взгляд его горел синим пламенем, а тело светилось холодным огнем, истинный принц проходил свое последнее посвящение, своё последнее испытание. Чью душу отдать на растерзание? Казалось бы очевидным, но… Эгоиста из мира высших — Эрмана, и так он избавится от противника, или душу Любимой, и тогда он сможет сделать ее своей королевой только их великого мира, только ее, самую нежную и сильную девушку, которую не ценит тот прогнивший стереотипами мир, а Омен сможет спасти ее дар и подарить его своему миру.
«Все громче звучало заклятие: " Хочешь спасти свою душу — погубит её» И желание бесконечно обладать своей мечтой застило глаза, и руки сами подняли клинок, направив его в сердце самого дорогого существа — …»
Все громче стучало в висках Эрмана, и руки его судорожно сжимали Шемани в своих объятиях, но грезы не отпускали, и явился то ли сон, то ли явь:
 Он — могучий король Мира, но нет на земле больше покоя, ведь Земля Мертвых получила короля Омена, который сейчас смотрит в его душу, читает его мысли, и силам его нельзя противостоять, а рядом с ним королева, которую он жадно сжимает в своих объятиях. Ее лицо так прекрасно и знакомо, Шемани –королева Мертвых, она стала на темную сторону. Этот Грааль невероятной силы достался не ему, а значит миру XYZ больше не жить. Эрман видел, как толпы ненасытных Ходоков, наполненных невероятной мощью полукровки, прорвали плотину и рванулись всех и вся разрывая на куски. И нет больше никого и ничего, но он может остановить этот хаос, убив зародившееся чувство в своей холодной душе, разорвав порочный круг предательств, вернув целый мир к жизни, а он, раздавленный и разбитый на мертвой земле, еще сможет спасти Землю.
 «Все громче звучало заклятие: «Останови круг предательства! Спаси СВОЙ Мир. Стань королем! Убей — и будет жить твой мир! Хочешь спасти свою душу — погубит её» И желание бесконечно обладать своей мечтой застило глаза, и руки сами подняли клинок, направив его в сердце самого дорогого существа — …»
Только Шемани не видела снов, грезы давно не могли коснуться ее сердца, и она закричала:
«Матушка Мертвая Земля, я слышу твое дыхание, чувствую твою боль за своих детей, вижу твои слезы за них, что наполняют Море Забвения. Я знаю твоего сына — и он в моем сердце, как и ты я ношу дитя, которому суждено умереть, чтобы другие жили. Так помоги же мне, забери мою душу, но дай право жить тем, за кого мы отвечаем, отбрось свое покрывало проклятия и наполни свой мир жизнью, чтобы твой сын и внук, могли жить в этом месте»
Шемани, в слезах, склонила свои колени, а в ушах все громче звучало заклятие: " Хочешь спасти свою душу — погубит её» И желание бесконечно обладать своей мечтой застило глаза, и руки сами подняли клинок, направив его в сердце самого дорогого существа — свое сердце.
На Земле Мертвых на коленях стояли три растерзанных грезами путника: Бог, полукровка и сын Мертвой земли, и клинок каждого был направлен в свою грудь, свое сердце, потому что, каждое существо имеет право на жизнь, даже Земля Мертвых, проклятие которой подходило к концу, ибо за столько лет, только эта тройка пожертвовала собой ради других, и слезы, что текли из их глаз, спадая на землю, превращались в маленькие зеленые росточки, которые стремительно разрывали старую скорлупу мира Ходоков, возвращая жизнь на этот темный берег.
Не нужно рассказывать дальше о благополучном исходе последней миссии. Они смогли, а значит все было не напрасно, но время пришло каждому сделать свой выбор. Теперь земля мертвых вернула к жизни своих ходоков, и пусть они пока были как младенцы, неопытны и неуклюжи, но они жили. А их принц Омен помогал им во всем и направлял их, как своих подданных, а главное — он нашел свое место в этом мире за руку с прекрасным мальчиком с золотыми волосами и голубыми как небо глазами, что крепко держал отца за руку.
Эрман не хотел спешить, но за ним приехала целая делегация. Наконец, его ждал трон. Больше никто не настаивал на свадьбе, а значит можно править и жить, как велит сердце, которое так беспощадно колотилось в груди, когда он уезжал, но не осмелился Бог прощаться с друзьями, потому что слишком велик был соблазн остаться с ними навсегда, а долг превыше всего, теперь он это понимал, как никогда, поэтому стер все из своей памяти, заставив себя никогда не возвращаться к прошлому, он даже не узнал, что Шемани пропала, а куда и когда никто не знал.
    Тронный зал, наконец, опустел. Посетители, канцлеры, слуги — все оставили прекрасного короля в одиночестве. Теперь он делал для своего государства все, что мог, отдавал свои силы, способности на благо каждого существа, сохраняя мир и уважая каждое ценное зерно своей огромной жатвы.
Только сердце самого правителя стало холодным, как лед, с потерей друзей, он оставил и надежды на любовь, а расстроить счастье близких ему людей, которые, как он считал счастливы вместе, — не решался. Все чаще его посещали мысли о монастыре, теперь, когда мироустройство было полностью изменено, когда русалки получили свободу от сексуального рабства, а существа — возможность быть собой или отказаться от своих способностей и стать простым человеком, хотя у многих даже это получалось смешно, их лица все еще напоминали маски, что кривило и корежило временами, но это был их свободный выбор; больше не было зон отчуждения, не осталось и границ и даже рангов, свобода и добровольная помощь друг другу, любовь, что не знает границ царили в новом мире. Не все еще шло гладко, но желание быть вместе, интересоваться теми, кто рядом, свободно любить — окрыляло всех жителей. Сердце монарха трепетало от радости этого мира, наполняло его силой для новых дел, только работа со жрицами отодвигалась каждый раз, хотя королю полагалась ежемесячная супервизия, проверка его внутреннего барометра счастья, ведь теперь все люди обязаны следить за своим уровнем счастья, только Эрман знал, что не пройдет эту проверку, но не хотел беспокоить никого, потому что решение его проблемы не было. Иммен, а они снова сблизились как никогда, ворвался без предупреждения.
— Я нашел жрицу, что устроит тебя полностью. Принимает, лишь отшельников, живет на окраине, страшна, как ужас летящий на крыльях ночи, талантлива невероятно, а главное — обещает хранить тайну супервизии, и сегодня твой первый прием. Он вытолкал, по-дружески бесцеремонно, короля, отдав распоряжение доставить его по адресу, не давая возможности даже опомниться другу. Иммен был давно и счастливо женат на бывшей избраннице короля и своей кузине, их детки радовали своим щебетом каждый приезд Эрмана в гости с подарками и гостинцами. Только король в этом мире был одинок, за него волновались все подданные мира, ведь радость жителей — его заслуга, спасение земли мертвых — его жертва, пусть ценою своего счастья. Все молчали об этом, может быть, счастье заражает человека эгоизмом, который искоренить не так быстро и легко, как хотелось бы.
    Правитель молча вошел в маленькую и темную залу, украшенную магическими шарами, кристаллами, лечебными травами. Но только волшебные зеркала привлекли его внимание. Это были порталы. В прошлое –Эрман увидел, сидящую у костра веселую троицу друзей, которые шутили болтали и смеялись у костра, потом — укрывались одним одеялом, и — поцелуй золотовласой красавица, а потом они стояли на коленях в Земле мертвых. Его тело вздрогнуло, и он отпрянул от зеркала.
— Ближе, иди ближе ко мне, — задребезжал противный голос из темноты. Я хочу разглядеть тебя, мой мальчик.
Перед глазами короля возникло ужасно странное создание. Огромное тело расползлось на все кресло, волосы собраны в старческий пучок, и удивительно пронзительные глаза. Женщина-медуза продолжала:
— Красив собой, статен, не глуп, занимаешь высокий пост. Так что мешает твоему счастью.
— Его полная невозможность.
— В вашем сердце запрещенная любовь. Я чувствую ее. Тонкое тело, скорее всего русалки, обвивает …
— Прекрати. Я не прошу тебя ворошить мое прошлое, и она не русалка.
— Действительно, она — нечто непонятное, будто миллион существ наполняют ее сердце, да еще она с ребенком от другого мужчины. Очень странно. Уж не влюблены ли Вы в ее избранника.
Король вздрогнул, и тихо покачал головой:
— Нет, он — мой друг, почти брат.
— Ну уж, он тебе — не родня… Вы разной энергии. Он –ночь, а ты — день.
— Так что мне делать, как дальше жить с этим…? -перебил ее Эрман
— Время все лечит! Ты уже забываешь друзей, память многое забирает у нас.
— Но ни это. Она мучает меня ночами. Я вижу и даже иногда чувствую свое одиночество без них.
— Глупости, просто девушка отравила твое сознание грезами любви. У меня есть лекарство. Выпей его, и все пройдет, уже завтра будешь, как новенький.
В ее руках появился маленький хрустальный флакончик, с голубой жидкостью внутри.
— Это же слезы русалки? Они очистят мое сердце от всякой привязанности, и я стану человеком без любви.
— Увы, если это настоящее чувство –оно не исчезнет, а если только желание или прихоть, то даже не вспомнишь о такой глупости.
— Хочешь проверить искренность моих чувств?
— Лишь только излечить от страданий раненное сердце.
    Король молча взял флакончик, развернулся и вышел, ему предстоял сложный выбор: избавиться от мучений и потерять часть воспоминаний или нести эту боль долгие годы. Мысль об одном или другом была невыносима.
На следующий день он шел легкой и уверенной походкой по направлению к жрице, даже не здороваясь, он прокричал:
— Неужели ты думала, что я не узнаю твой шлейф Шемани, и окатил ее заклятием истинного вида. Пока тело жрицы вибрировало, король продолжал:
— Знал о наличии у Шемани гена хамелеона, но вчера я уже почувствовал неуловимый шлейф твоей энергии, а когда на рынке увидел точную копию жрицы, тебя, — то понял все, интересно- одно, что вы здесь делаете, сударыня, и где Омен. Однако, тело жрицы перестало вибрировать и сохранило свою толстое и бесформенное тело.
— Сынок, если бы ты не был ослеплен этой девчонкой, то узнал бы, что нас с сестрой даже не две, а четыре сестры близнеца, медузы достаточно плодовиты, и все мы — жрицы, похожи друг на друга невероятно, а вот близки ли — сомневаюсь. Я слишком талантлива для рынка. Теперь, когда вы остудили свою любовную горячку, да так и не выпили мой эликсир. Скажу, что я увидела в зеркале судьбы. Ваша Шемани никогда не будет замужем за Оменом- это невозможно, либо приведет к тяжким последствиям для всей планеты. Более того, у нее не хватает лишь гена Бога, поэтому она все еще жива, ведь, как только она получит ваш ген — умрет навсегда… Но процесс начат, и ваши гены неудержимо притягиваются друг к другу, поэтому так тяжко тебе и ей. Она находится где-то рядом, мучается, как ты страдает, но не сближается-потому что смерть пугает всех.
— Так ты не Шемани, я был уверен на сто процентов и почувствовал сердцем, меня разрывало от счастья близости.
— Нюх у тебя на нее, как у собаки. Она была здесь с твоим другом, но недолго, ведь вам даже близко нельзя находиться, так что пей эликсир и не придумывай больше дурацких выходок, сказала шаманка, отряхивая остатки заклятья, которым пытался воспользоваться Бог, возвращая «истинный вид» медузе.
    Король шел, шатаясь, он пил, не переставая, сразу, как вышел от колдуньи. Плащ и накидка скрывали его от глаз уличных зевак, и все же ему требовалось уединение и шумная компания. Одно-чтобы обдумать всю информацию, полученную от шаманки, другое — чтобы голова и сердце не разорвались от горя. Впереди дымился приятным запахом маленький кабачок для бедных, но веселых семинаристов. Король удивился, что ноги привели его к обители, о которой он постоянно думал, как о спасении от боли или убежища от самого себя в будущем. К этому выбору его подталкивал страх испортить жизнь друзьям, и после услышанной информации от шаманки — ничего не изменилось.
В кабаке было шумно, душно и весело. Сегодня семинаристы отмечали свое первое посвящение в тайные знания, поэтому еще пока разрешенное вино лилось рекой. Особенно был забавен хрупкий нескладный юноша с золотыми кудряшками, что весело подпрыгивали при каждом его слове:
— Клянусь нашим королем, самым родным, что есть у меня, у сироты, что я попал в обитель из-за несчастной любви. Она была старше и коварнее меня, обольстила мелкого глупца и исчезла с моим сердцем навсегда. Если я встречу эту зазнобу, то вышибу ей все мозги, вот этими кулаками. И он тряс своими дохлыми ручонками перед смеющейся толпой счастливых и пьяных друзей.
Королю сразу приглянулся этот парнишка, несчастьем они были схожи, он и сам здорово бы врезал Шемани за все ее проделки, но предательский ком подкатил не к горлу, а в пах, и воспоминания Бог стал усиленно заливать вином дальше, он так отчаянно закидывал в себя спиртное, что скоро все семинаристы с восторгом смотрели на бездонного пьяницу-героя, восторгаясь его способностями к винопитию.
— Друг, обратился к нему мелкий семинарист, я бы разделил с тобой горе, и вижу, что оно у тебя безгранично, но беден, и нет столько денег — сколько боли в моем сердце. Угости монаха, что будет молиться за тебя день и ночь.
Эрман молча налил ему полный стакан вина и пододвинул к мальчишке:
— Пей. И расскажи мне о ней. Какая она твоя зазноба? Монашек резко опрокинул весь стакан, крякнул, и перед его глазами все расплылось, что уже давно плясало и двоилось.
— Знаешь, какая она высокая, во-и он показал руками куда-то вдаль, как ты. А волосы, — и он дотронулся до копны волос Бога, что растрепались и вылезали из-под капюшона. — Будто черное воронье крыло, как у тебя, и он понюхал волосы короля и зарыдал.
— Держись, мужчины не плачут, подбодрил его Король.
— Какой я, на фиг, мужчина — тряпка. –не успокаивался мальчишка всю дорогу, к следующему бару. Они пытались найти себе убежище, ведь уже была глубокая ночь, и приют пьяным существам давали немногие, наконец, один трактирщик нашел им гостиничный номер на двоих полный вина и закуски. Два пьяных и счастливых собутыльника ввалились в комнату, уже не понимая кто они, где и зачем. А после того, как добавили сверху на выпитое, почувствовали невероятную близость сердец, и Бог сказал:
— Ты меня уважаешь?
— Нет, больше — люблю.
— Тогда поцелуй своего брата… Это последнее, что отчетливо помнили они. Как только их губы прикоснулись — случилось невероятное. Такое желание накрыло их с головой, поцелуи становились все жарче, король был раздет и опрокинут на единственную кровать, а мальчишка оказался невероятно сексуальным, он распустил свою нелепую шапочку, и огромная волнистая лава золота накрыла лицо короля, который уже не понимал, что происходит: Черное и золотое сливались воедино, путаясь и переплетаясь, словно инь и янь они задыхались от желания или волос, которые были везде, щекоча и лаская тела. Эрман хватал воздух губами, и целовал глаза, руки и груди, так мальчишка -девочка или это только иллюзия, что желаемое превращает в реальное. Они практически не видели друг друга, но то, что они чувствовали — было невероятно впечатляющим. Первым опомнился Король:
— Стоп, я сплю с мальчишкой, — он резким движением прикрыл свою похоть, и с трудом отбросил парня, невероятно сладкого и желанного. Эрман вскочил, простыни спали, обнажив его прекрасное тело, открыл окно, пытаясь привести себя в чувства, обернулся — парня уже не было, только шапочка семинариста, одиноко лежала на кровати. Король рванул к двери, ведь и потерять мальчишку он теперь не мог, который мог узнать в нем короля. Однако, след его простыл. Эрман решил сделать вид, что ничего не было — это просто сон, который никогда не станет явью. НИКОГДА.
— Только жизнь снова расставила все на свои места. На следующий день рутина постоянных дел привела к плановой проверке войск, которая переросла в посещении семинарии, где на последней парте наглый и уверенный в себе сидел мальчишка с золотыми кудрями, что смотрел на короля, не отрываясь, не отводя глаз, казалось, что каждая деталь той ночи всплывала перед глазами, каждую из них стыдно было вспоминать и больно забыть.
Король понимал необходимость беседы с семинаристом, с целью постановки всех точек над и. Эрман решил оставаться холодным и отстраненным властителем судеб этого мира, воспользовался положением, чтобы решить этот вопрос.
Но как только в тронный зал ввели мальчишку, закрылась дверь, и они остались наедине –тот сразу накинулся с обвинениями:
— Как ты посмел совратить меня, я слишком много выпил, чтобы контролировать себя, но ты.-воскликнул он, стремительно приближаясь к королю, который тоже не собирался сдерживать своих эмоций:
— Да ты накинулся на меня, как собака на кость. Не я, а ты раздел меня в три секунды, а это карается законом, … — король встал с места, и всем телом подался на семинариста.
— Опа, вспомнил о законе, а совращать и спаивать молодежь можно без зазрения совести. Они уже стоял на расстоянии вытянутой руки, но это только делало их спор более горячим.
— Чем же я тебя совратил? — король схватил монашка за грудки, опрокинув рядом с собой полку с ножами, которые стремительно рванулись в сторону семинариста, разрезая его одежду вместе с кожей на плече, кровь брызнула в стороны, окропив тронный зал. Мальчишка, увидев ее вздрогнул и осел без сознания.
— Боже, я становлюсь бессовестным и похотливым человеком, корил себя Король, пытаясь воспользоваться ситуацией и проверить, действительно ли это девушка, а не парень- подтаскивая его к кушетке и раздевая- это было самым болезненным событием в его жизни, да еще вспомнились слова жрицы про его любовь к Омену… в общем, рубашка была стремительно расстёгнута, и две прекрасные женские груди показались сквозь тонкую ткань. Король облегченно выдохнул и распустил ее волосы, внимательно посмотрел на тело и лицо девушки и, недолго думая, воспользовался заклятием истинного вида. Прекрасная незнакомка вздрогнула изогнулась и осталась при своем, ничего не изменив в своей внешности.
— Кажется, я схожу с ума: в каждом незнакомце вижу ее, но глаза такие пронзительные.
— И не зря, мой друг- на пороге появился неожиданный гость — Омен. Его вид не изменили ни положения короля Ходоков, ни время, ничего.С собой он вел неповоротливую жрицу, подталкивая ее в спину, и прекрасную, но робкую и застенчивую Шемани.
— Не зря, -повторил он, — потому, что эта наглая девчонка, расщепила свою личность на три, чтобы никого не обидеть. Мне досталась –внешняя оболочка, кроме этого в ней нет ничего даже отдаленно напоминающее мою возлюбленную; второе — медуза-шаманка, Шемани не могла отказаться от своего призвания, а тебе достался ее ужасный характер в облике мальчишки, чтобы навсегда исключить физическую близость между вами с целью сохранения жизни, но это вас не остановило, как я понимаю, и ты опять соблазнял мою жену.
Омен вопросительно посмотрел на друга. Гнетущая паузу нарушила стечение трех личностей в одну и показалась Она.
— Попрошу не передергивать, все переврал, извратил, а виновата женщина, типично для обычного мужлана. Шемани больно ударила его в пах. Да и не жена я тебе, или ты воспользовался беспомощной личиной, как ты это любишь делать, поэтому тебе и досталась эта скромняшка.
Омен быстро отодвинулся, вспоминая тяжелую руку возлюбленной, когда на пороге появился молодой златокудрый юноша с удивительно взрослыми глазами, маленький принц из сказки Мертвых проговорил:
— Мамочка, не прошло и месяца, как мы снова вместе. Он нежно обнял Шемани, а она погладила его по волосам.
— Как тебе живется королем белых Ходоков.
— Это мое призвание, а твое — найти путь решения проблемы полукровок, а ты так долго тянешь …и не решаешься его пройти.
— Ты прав, сынок, я должна найти спасение не для себя, но для всех существ.
Она быстро приняла облик семинариста в шапочке, поцеловала трех мужчин, что с надеждой смотрели на нее и отправилась в путь. Перед ней стояла дорога полная опасностей и неизвестных событий, но эту дорогу ей предстоит пройти теперь одной, и снова беременной, теперь от Бога, а значит смерть снова дышит ей в спину. Она успела оторваться и убежать от своих любимых мужчин достаточно далеко,
когда по дороге что-то стремительно догоняло ее на непонятном летающем объекте.
Странное сооружение больше походило на тарелку, нежели на средство передвижения, которое остановилось и из него показался Он. Красивый жизнерадостный Эрман. Его волосы развивались во время полета, а при остановке на его лице появилась сияющая улыбка.
— Запрыгивай, в этом мире нет необходимого нам средства, поэтому мы отправляемся искать на других галактиках, ведь ты же знаешь, что я не отступлюсь от тебя никогда — в надежде –получить такую шикарную полукровку, да еще с моим сыном в животе.
— Нет, никогда, нам нельзя даже минуты находиться рядом.
Из летающей тарелки выглянул Омен
— Вот поэтому здесь я, чтобы не допустить непоправимое. Я верю, что после того, как мы найдем решение твоей проблемы, ты выберешь меня, а не самовлюбленного эгоиста.
Черный хаос начинал стремительное вращение вокруг летающей тарелки, разрывающей своим движением все своды пространственных измерений. Из этого движения рождалась замечательная судьба троих путешественников, что не знают препятствий на своем пути, что готовы ценой собственного счастья или жизни прийти на помощь ближнему. Маленькая красная планета с самыми таинственными обитателями неизвестной галактики засветилась в миллионах световых лет, туда-то и нужно было нашим путешественникам, которых выхватило из Мира XZY, значительно помотав на воздушных пробках и назначив быть и существовать, как единое целое, ведь жизни без друг друга они не представляли. Так появился этот таинственный союз много веков назад и продолжает сейчас мчаться по бесконечному пространству на встречу своей мечте.