Некоторые сны xxviii

С радостью припомню приключенческое сновидение, где я был главой исследовательской миссии в неизведанные земли.
Мы там целый замок обнаружили. В самой глуши. А он изнутри как новый оказался! Чистенький, ухоженный. Сколько же там было всего! Особенно книг, целые галереи. А какие залы, гобелены, пролёты… У нас просто глаза разбежались. Да, видели бы вы тамошние размеры и расстояния. В моём доме быстрее и проще до шестого этажа добраться, чем там – до второго! Одна длина парадных лестниц чего стоит.
Примерно в это время нас попытались припугнуть и выпроводить восвояси. Мы не повелись. Тогда на нас храбро напали. Вернее, на меня. Летучий мышь спикировал откуда-то сверху и попытался тяпнуть, отчаянно пища. Я отпихнул негодника в ближайшую стену. Тот попытался уползти за гобелен, но я в негодовании выхватил из вазы с фруктами самый крупный банан и давай им лупить по гобелену! Сейчас крайне забавно звучит, а тогда я всерьёз возмутился попыткой какой-то там нежити меня укусить. Что это именно она, а не обычное животное, я почему-то не сомневался. Контуженное бананом и моим праведным гневом существо выпало мне в руки, жалобно попискивая. Я устыдился и умилился одновременно. Контекст сновидения услужливо подсказывал мне, что нежить подлежит немедленному уничтожению. Или изгнанию при невозможности уничтожить. Однако я во всеуслышание заявил, что столь милую нежить беру под свою опеку и намереваюсь приручить, даже если это противоречит служебной инструкции.   
Перепуганная нежить замка воспряла духом, преисполнилась благодарности и полным составом пошла навстречу моим благим начинаниям. Летучий мышь пришёл в себя, перекинулся озорным мальчишкой лет двенадцати, а местные духи приняли облик давно почившей местной прислуги. И стали прислуживать. Парень умело верховодил всем табором – даже вмешиваться особо не приходилось, все были довольны. Вот как иногда бывает полезно нарушать служебные инструкции! И настучать по маковке бананом заодно.
Во сне, как иногда случается, немедленно наступил следующий эпизод. Замок превращён в нечто среднее, между библиотекой и музеем. И, соответственно, полон народу. Вся нежить в почёте и пристроена к делу. Заправляет всем новоприбывший глава охраны. А давешний вампирчик обожает его подкалывать. Однако только по поводу, не подкопаешься. К примеру, помню в деталях такой эпизод. Парень сетует, что кормить посетителей на втором этаже не представляется возможным, за исключением печенья да бутербродов. А всё потому, что глава запретил даже малейшие перестройки в замке и электричество с газом выше первого этажа не провели. Так что его указание пополнить буфет свежей курятиной может иметь лишь следующие последствия: либо гостям придётся потреблять птичку в сыром виде, либо безнадёжно остывшую сухомятку. Главе оставалось только играть лицом в ответ этому прохиндею. Отличный спектакль-короткометражка для одного-единственного зрителя! Я оценил.

P.S.: Ладно, расскажу. Был ещё вполне себе театральный эпизодик. Нежить поразмыслила и обнаружила помещения, в которые люди не заходят, когда те заняты: душевые. В замке для этого дела переоборудовали некоторые кладовые, шкафные и подсобные. Обслуживающий персонал оценил. Люди – по прямому назначению, а нежить – по своему. Как выяснилось, они там театральными сценками на досуге развлекались. В одном из таких помещений имелось витражное стекло где-то на треть площади стены. Как раз со стороны одной из парадных лестниц. Люди, разумеется, на эту часть душевой не заходили, чтобы голыми пятками не сверкать. А нежити – по фигу. Вот я и наблюдал как-то следующую незамысловатую сценку. На давешнего мирного вампирчика якобы нападает парень постарше. Оскорбляет, унижает, даже пинает. Текста я не слышал, но патетические жесты говорили сами за себя. Мелкий просит пощады и милости разными способами, но в ответ получает лишь презрение и саркастические смешки. Тут он, как бы внезапно, от отчаяния, обретает силу, сбивает с ног незадачливого злодея и впивается в того клыками. На запах крови тут же прибегает опекун нападавшего – то ли слуга, то ли отец. И на коленях вымаливает у вампира его жизнь. Тот, поломавшись, милостиво разрешает уволочь наглеца с глаз долой. Заканчивается действо горделивой позой и пламенным взором, очевидно, часами отрепетированным у зеркала. 
Однако сыграли ребята с душой, отчаянно переигрывая, как было принято в средние века в некоторых странах. Оценил! Искусство, как-никак. Хоть и любительское – зато древнее. Люблю подглядывать из-за кулис. Жаль только, что без звука.
***

Снова приснился каскад. Я часто описывал серии подобных сновидений, но ещё ни разу не классифицировал подобным образом. Исправляюсь.
Каскад – это несколько снов подряд, чаще всего – короткометражки, объединённые глубиной сновидения. Имеется два вида каскадов: первый характеризуется наличием сна первого уровня, в который всякий раз вылетаешь из каждой короткометражки. Иногда с уверенностью, что проснулся. Второй обходится без подобного буфера, вылетать приходится на порог сновидения, набираться сил и спокойствия в тишине и темноте и… снова продолжать серию. В первом случае не редкость активное участие или наблюдение со стороны. Во втором я, как правило, действую самостоятельно. Вот, как-то так.
В этот раз каскад был второго типа. Примечателен лишь парой нюансов-выводов, а так – всё как всегда. В одном из сновидений я-таки предположил, что сплю и попытался взлететь. Вполне удачно, но подлетев на пару метров, ощутил, что выше подниматься не стоит – усилие выбросит из сна. Раньше заранее почувствовать подобное не удавалось. А теперь либо зыбкость среды начала проявлять себя заранее, либо выработался некий опыт. Поэтому полетал я низко, зато несколько дольше. Особенно порадовал полёт над водой живописного прудика на окраине приснившейся деревушки.
Следующий опыт был получен в сновидении о лягушке. Мне приснился небольшой кабинет с письменным столом у стены. За столом сидела большая плюшевая игрушка – кукла из детской передачи. Так как рот у неё был от уха до уха, я сразу окрестил её лягушкой. Вот только цвет смущал: кукла была не только антропоморфная, но и абсолютно, угольно чёрная. Я так удивился, что проговорил мысль вслух:
“Это чёрная лягушка!”
Как оказалось, этого делать не следовало. Стоило мне заговорить вслух, как это плюшевая темнота зашевелилась и обратила на меня внимание. Оно оказалось весьма притягательным, в прямом смысле слова: меня начало ощутимо притягивать в сторону письменного стола. Странно, но это не вызвало ни страха, ни отчаянных попыток устоять на месте. Напротив:  возмущение и желание поставить темноту “на место”. А нападение – лучший способ защиты. Я воодушевился и защёлкал пальцами руки, вроде бы, левой. В зарвавшуюся лягушку полетели тусклые белые огоньки, размером с кедровый орешек. Однако на фоне темноты выглядели они достаточно ярко. К сожалению, большинство искорок летели безнадёжно мимо. Но сама попытка отпора вызвала у лягушки почти панику. Та просочилась сквозь спинку стула, на котором важно восседала, и в ужасе прижалась спиной к стене. А я, влепив ещё серию мелких блёклых вспышек, поспешил ретироваться. Опыт прихватил с собой, как всегда. Разберу на досуге.    
***