Великий князь Дмитрий Константинович. Отречение

Дмитрий Константинович, бывший великий князь владимирский, стоял посреди своей нынешней резиденции в Суздале. Весть о приближении его сына Василия с дружиной ещё вчера прибыла вместе с гонцом. Князь с нетерпением ожидал этого прибытия. Он уже знал, что не с пустыми руками возвращается Василий Дмитриевич. С большими надеждами возвращается сын. Пока безудельный. Но завтра уже может быть и по-другому.

Пристально всматривался вдаль, на дорогу князь Дмитрий. Вот так же, по такой дороге, уезжал вместе со своим отцом в 17 лет на осаду Смоленска. Так же пылила дорога в сторону провожавших дружину горожан. Так же убегали по бокам берёзы и кустарники, а провожавшиеся сделались точками на горизонте. Но не нужно оглядываться, как учил отец. Будущее впереди. Как и победы, как и слава, как и великое княжение. Нужно набираться военного опыта. И не важно, что этот опыт набирается в составе войска Орды. И не важно, что противником этого войска выступает смоленский князь Иван Александрович. Православный, из Рюриковичей. Вступил в союз с Литвой. Взял – какая страшная наглость – и перестал платить дань Орде. А хан Узбек в гневе в ответ послал большое войско на непокорного. Да и присоединил дружины всех русских князей северных. Так в эту рать и попали князь Константин Васильевич Суздальский с сыном Дмитрием. Осада, правда, не удалась. Предприняв несколько попыток, через несколько дней набранная рать отошла от Смоленска. Дружины разъехались по уделам. Но вот опыт был безусловный.

Долго уже стоял князь Василий Дмитриевич. Его конь начинал выражать нетерпение. Он стал прижимать уши, что говорило о том, что конь злится. Князь наклонялся к ушам своего любимого коня и что-то негромко говорил в них. Уши приводились в вертикальное состояние и немного поворачивались в сторону говорящего князя. Конь слушал его и приходил в расслабленное состояние, повернув голову в ту же сторону, куда так  внимательно всматривался его наездник.

Думая про отца, князь Дмитрий вспомнил, как спустя два года после возвращения из-под Смоленска, когда умер московский князь Иван Калита, хан Узбек отблагодарил суздальских князей за их преданность. Он отдал в подчинение князю Константину Васильевичу города Нижний Новгород и Городец. Хотя, как ожидал князь Константин, великого княжения не получил. Опечалился князь, ведь по праву старшинства он претендовал на это княжение. Ездил отец в Орду несколько раз с дорогими подарками, уже для другого хана, но ничего не получил. Так и не став великим князем, князь Константин взял да и перенёс свою столицу из Суздаля в Нижний Новгород. И все последние годы жизни посвятил обустройству своей новой столицы. А вот он, князь Дмитрий Константинович, остался править уже официально в своем уделе, в городе Суздале. И стал именоваться князем Суздальским.

Хотя можно было бы отметить, что отец всё-таки предпринял последнюю попытку оспорить своё право на наследование великого княжения. После смерти старшего сына князя Ивана Калиты, Симеона Гордого, наследование переходило к его сыну, Ивану Красному. Но хан Ордынский рассудил по-иному – в пользу московского князя. Поэтому отец вернулся к благоустройству своего Суздальско-Нижегородского княжества. Но только на два года, которые были ему отпущены Всевышним. Смирился с судьбою…

И вот, наконец, на пригорке показалась группа всадников, из-под ног которых поднимались рыжеватые клубы пыли. Князь Василий. Старший сын. Возвращался из Орды. Князь Дмитрий Константинович тронул поводья, и его верный конь тихо тронулся навстречу отряду всадников. Вскоре они встретились. Сошедши с коней, обнялись: отец и сын. Князь Василий Дмитриевич привёз от хана ярлык на великое княжение. Как он его добыл в Орде, оставив позади московских князей, осталось тайной.
 
Это было уже третье возможное восхождение на великокняжеский престол. Первое своё восхождение на этот престол случилось в 1360 году, когда его партия всё-таки одолела московскую. Да и время-то было какое! А оно было жестокое. И непредсказуемое! Особенно для претендентов на княжеские ярлыки. Кровавое время было. Начало клониться к закату ордынское ханство. Измены, жестокие убийства, предательство. Ехали наши князья к одному хану с подарками, а приезжали уже к другому. Договаривались с одним ханом, а он уже, гляди, зарезанный лежит, а тот, кто это проделал, и слыхом не слыхивал ни о каких договорённостях. Царствовали эти ханы от нескольких месяцев до нескольких дней.
 
Вот так в это время получил великокняжеский ярлык и князь Дмитрий Константинович. Старший брат Андрей Константинович, кому первым был предложен ярлык, не пожелал этой чести. И въехал во Владимир первый раз князь Дмитрий, и обещал вновь возвеличить город. А вот митрополит Алексий только и благословил его на княжение, но тут же и отбыл в Москву, потому что упорно содействовал тому, чтобы великое княжение владимирское укреплялось за московскими князьями. Кстати, как раз после пребывания митрополита Алексия в Орде там и началась вышеописанная «замятня».

Два года князь Дмитрий Константинович правил великим княжеством. Но «замятня» продолжалась, и очередной хан, пока был жив, взял да и выдал ярлык малолетнему московскому князю Дмитрию, будущему Донскому. Бывший великий князь не захотел признать ярлык, а тем более выехать из Владимира. Но двенадцатилетний князь московский вместе с боярами сели на коней, да под опекунством митрополита Алексия, будущего Святителя московского, выступили с войском. Не ожидал такого князь Дмитрий Константинович, не ожидал да и ускакал в Суздаль. А московские бояре вместе с князем Дмитрием, побыв некоторое время во Владимире, вернулись в Москву и войско своё распустили. И не стали преследовать бывшего великого князя. Пусть правит в своём уделе.

Пронеслось это в голове у князя Дмитрия Константиновича, когда он обнимал своего сына, вспоминая ушедшее время и когда тот доставал ханскую грамоту.
И во второй раз в том же году, в 1362-ом, ярлык на княжение привезли князю Дмитрию Константиновичу.
«Ещё раз попробовать? Ярлык ведь почти сам пришёл в руки! И не важно, что у них в Орде остервенело ханы рубятся, всё же моё великое княжество, и по праву! Отец мечтал занять сей стол! А мальчик московский пусть своей Москвой владеет. Так и быть – я мешать не стану! Ведь и у меня есть сын – Василий! И мне ему наследство оставлять когда-то надобно».

И князь Дмитрий решился. И взял ярлык. И опять въехал во Владимир.
Но и внук Ивана Калиты, московский князь Дмитрий, опять собрав полки двинул их на град Владимир. Быстро собрал и двинул. Так что княжить Дмитрию Константиновичу выпало всего-то неделю. Из града Владимира опять бежал в свой Суздаль. Но и там его прижал мальчик московский. И после некоторого стояния под Суздалем великодушно разрешил и дальше править в нём.
И вот ещё через два года уже сын приехал с великокняжеским ярлыком. Мысли в голове князя набегали волнами, пока он держал эту грамоту в руке. Уж очень соблазнительна была ситуация. Войти в одну и ту же реку трижды! 
«И опять быть изгнанным? А потом искать великодушия московских властей? Нет! Больше этого не будет! Надо просто признать верховенство московского князя и смириться перед судьбой, которая в нужный момент отворачивается от меня! Насильно русскому народу мил не будешь! Выбрали они уже два раза Дмитрия московского, значит,  пусть он и дальше владеет этим ярлыком! А я с сыном займусь своим уделом!»
Князь Дмитрий Константинович ещё раз с большим сожалением посмотрел на свою руку с зажатой в ней грамотой, потом, подняв голову, посмотрел на радостное лицо Василия. Он обнял своего сына и сказал:
– Вот что, сын! Решаю я отказаться от этой грамоты. Пришло, видно, время думать о своей вотчине. Не благоволит судьба к нам, князьям суздальским, с великим княжением. Зачем же мы будем её опять испытывать? Пусть меньшее, но наше!

Так и отказался от великокняжеского ярлыка князь Дмитрий Константинович суздальский. Понимал ли он тогда, что в это самое время продолжалась борьба за собирание земель  русских, начатая Иваном Калитой? Борьба с властью уделов княжеских. Скорее всего нет, потому что это было то новое, что пока оно не осуществилось, то и не доступно было для разума. Но с этого самого времени владимирский стол навсегда переходит под владение московских князей.
И проверка благосклонности судьбы не заставила себя ждать. После этого, надо сказать, тяжёлого решения князя Дмитрия Константиновича. Вскоре умирает старший брат князя Дмитрия Андрей Константинович. И нижегородский стол взял да и занял его младший брат Борис Константинович. Это уже было слишком для князя Дмитрия. И он обращается к московскому князю за помощью. Тот услышал просьбу князя Дмитрия Константиновича и решил всё уладить мирным, проверенным путём. Он посылает к князю Борису игумена Сергия Радонежского. Но что-то не сложилось между переговорщиками, и князь Борис отказал в просьбе будущему святому земли русской.
Узнав об итогах переговоров, князь московский дал войско князю Дмитрию. Аргумент подействовал, и князь Борис уступил стол нижегородский князю Дмитрию. Сам, правда, оказался недалеко – сел в Городце. И как-то у них сложилось – замирились братья. А тут в 1366 году Дмитрий Константинович скрепляет своё  решение отказа от дальнейшего посягательства на великое княжение выдачей за Дмитрия Ивановича московского своей дочери Евдокии, которая была до конца жизни московского князя единственной его женой. И родила ему двенадцать детей.

В столице своего великого княжества, Нижегородско-Суздальского, князь Дмитрий Константинович начинает заниматься благоустройством. Он предпринимает попытку заменить деревянные стены, окружающие город, на каменные. Частично ему это удаётся. Но финансовые трудности и постоянные военные кампании этого десятилетия не позволили князю Дмитрию построить что-то существенное. Он смог только заложить белокаменный кремль и построить всего одну башню, названную в его честь – Дмитриевской. Ходил он со своей нижегородской дружиной в составе московского войска и на волжских булгар, участвовал в карательных походах на мордву или эрзян.

Участвовало войско князя Дмитрия Константиновича и в разгромном для русских сражении на реке Пьяна. Правда, под предводительством его сына – князя Иоанна Дмитриевича. Войско было разбито и рассеяно из-за грубейшего нарушения воинской дисциплины. Сам князь Иван попытался спастись бегством. Бросившись в воды реки, утонул. А Нижний Новгород опустел после известий от гонцов о приближении поганых, которые жгли и грабили его в течение двух дней, а после разграбили и само княжество. А напившись крови, заодно разорили и рязанское княжество.

Но самое печальное из такого успешного набега было то, что вскоре на русские земли, в следующем году, Мамай двинет войско на самого Дмитрия Московского. И хотя битва на реке Воже была выиграна, темник Мамай нацелился на всю Русь, затаив лютую злобу.
Медленно, но зловеще неотвратимо, собирались на берегах Волги отряды беспощадного врага для повторения опустошительного нашествия Батыева. Русским следовало прямо указать – кто хозяин этой земли и этого народа. Наследники великого первого хана будут управлять этим народом и собирать с этой земли дань. И только они!

Несколько сражений, предваряющих смертельную схватку на Куликовом поле, произошли за эти восемь лет, разделяющих отречение от великокняжеского ярлыка и самой битвой. Как известно, дружина князя Дмитрия Константиновича в битвах при реке Воже и на самом Куликовом поле не участвовали. Почему? Об этом летописи умалчивают. Возможно, это был страх стареющего князя перед ордынцами, которые после убийства мурзы Сарайки и его воинов в стольном граде Нижнем Новгороде по его приказу, часто стали навещать нижегородские земли, опустошая их.

Горе, смерть и пепелища оставались после ордынских воинов. Возможно, смерть сына Ивана на реке Пьяне и поражение войска усугубили этот страх и неверие в собственное оружие.
Может, поэтому князь Дмитрий Константинович больше не ввязывался в последующие военные авантюры, пытаясь этим оправдаться перед грозным и гордым темником Мамаем. А возможно, и набирать-то было не из кого – сам Нижний Новгород два раза был сожжён за это время.
Как бы то ни было, а праздновать победу над Мамаем с другими князьями удельными ему было не суждено. Какие чувства охватывали князя Дмитрия Константиновича в это время, нам неизвестно. Скорее всего, сожаления, возможно глубокого, о не соучастии в этом сражении. Но безопасность своего княжества после описываемых выше событий и, естественно, его личиной безопасности, выходили на первый план.
 
Беклярбек Мамай уже плавал в своей крови в Крыму, куда бежал от нового хана Тохтамыша, и был убит подосланными убийцами. Но подавить в себе страх князь Дмитрий так и не смог. Видно этим же и объясняется и то, что князь Дмитрий Константинович, только узнав, что следующий хан переправился с войском через Волгу, не задумываясь, отправил в стан татарского войска своих сыновей: старшего Василия Дмитриевича и второго Симеона Дмитриевича, который будет все двадцать лет после описываемого события воевать с московскими великими князьями.

Как это можно объяснить, если не полнейшим подобострастием и страхом перед очередным разорением его земли и предсказуемой судьбой родных? Один сыновей в стан заклятых врагов отправляет, которые идут вместе с ханом к Москве. Другой безопасные броды на Оке указывает. И всё это – забота о своих землях. Просто.
А ещё через год, бывший два раза великим князем, князь Дмитрий Константинович Нижегородско-Суздальский тихо почил в бозе на руках своих родственников в граде стольном Нижнем Новгороде. Там же был и погребён в Спасо-Преображенском соборе.


*Иллюстрация (фрагмент) : «Назначенный в преемники ИоаннуII, волею Ордынского хана, Дмитрий Константинович Суздальский вскоре был принуждён уступить престол юному Дмитрия Иоанновичу…».

История Государства Российского в изображениях державных его правителей с кратким пояснительным текстом.
Верещагин В.П.,  Худож. тип. и фото-хемиграфич. мастерская  Э. Гоппе, 1890, Санкт-Петербург, стр. 41

*Московский летописный свод конца XV века (полное собрание русских летописей, том XXV). – М., Языки славянской культуры, 2004. Стр. 181-207.

Корректура М. Зуйкова
Русавкино, май 2023 год.