Ангелам здесь не место...

   10 глава.

                Министр.

        Москва. Министерство обороны.
        Менее двух недель до…

       Внушительный маховик армейского механизма, хоть и со скрипом,
но продолжал работать.
      Поступивший с арктической базы секретный рапорт, в данный момент лежал в распечатанном виде на полированной столешнице, частично заставленной дюжиной  однообразных телефонных аппаратов.
Уместившийся на одной странице лаконично изложенный текст был дважды внимательно перечитан за несколько минут. Отрешённо глянув на отложенный листок, министр обороны устало прикрыл глаза. Третьякову казалось, что сомкнув веки он полностью абстрагируется от действительности, что станет несомненным преимуществом в его уединённом размышлении о нетривиальном докладе.
      Откинувшись в глубоком кресле и заложив руки за голову, министр отчётливо понимал, что случившийся инцидент в заполярье похоже преодолел рамки штатной ситуации. Минуту назад, неожиданно возникшая идея, задействовать протокол красного уровня, сейчас вызвала скептическую усмешку. Нет, слишком "толсто". Здесь нужно действовать более осторожно, на опережение. В голове уже выстраивался вектор первичных действий, осталось лишь просчитать последствия предстоящего шага.
        Вчерашнее совещание в восьмом управлении Генерального штаба, с руководством новой структуры кибернетической безопасности информационных технологий, завершилось далеко за полночь. Сделав пару неотложных звонков, генерал армии решил заночевать здесь, в штабе, благо в здании имелись комнаты отдыха для высокого начальства.
        Уже несколько месяцев министр старательно создавал поводы задерживаться
на работе, не испытывая особого желания возвращаться домой.
Молчаливые упрёки, безразличные обрывки фраз, стали повседневной составляющей его семейной жизни. В лучшем случае приходилось довольствоваться холодным ужином и не менее холодной постелью. Жена перебралась в соседнюю комнату ещё в мае, сразу же после празднования Дня Победы. Не молодая, но всё ещё привлекательная женщина, за годы их брака находила в себе силы прощать многие его грешки, но всплывшие в интернете пикантные фотографии с мартовской вечеринки,
где её муж принимал непосредственное участие, погасили оставшиеся чувства.
        Громкий скандал тогда удалось замять, скормив общественности историю
о происках неких спецслужб, но как говорится, поезд уже ушёл.
Дочь, из солидарности с матерью, теперь избегала отца, а разговаривать со стеной
он не умел…
        Проворочавшегося долгое время, прежде, чем уснуть, министра разбудил тихий, но настойчивый стук в дверь. Приподнявшись на локте с застеленной простынями тахты, он с силой потёр глаза. Глянув на окна, Третьяков нахмурился: на улице всё ещё было темно.
«Какого лешего понадобилось будить меня посреди ночи».
        Мельком взглянув на подсвеченный циферблат наручных часов, Дмитрий Николаевич удивился, что сильно ошибся. Маленькая стрелка давно перевалила за цифру шесть. Щёлкнул выключатель настольного торшера. Мягкий свет озарил уютно обставленную комнату.
- Да, да. Войдите!
За распахнутой дверью маячила фигура одного из охранников, напряжённо слушавшего, кого-то справа от себя.
– Миша, в чём дело!?
Не дав ответить телохранителю, в комнату отдыха офицеров проскользнула долговязая фигура капитана первого ранга Ляхова. Флотский был одет по форме
и, до раздражения, гладко выбрит. Можно было подумать, что каперанг и не ложился вовсе спать. На вытянутой физиономии личного помощника проступило подобие улыбки.                - Доброе утро, товарищ генерал армии!
Тощая рука сжимала неизменный чемоданчик.                - Привет Толя, ты чего так рано? Случилось чего?
Потирая шею и на ходу накидывая на себя сорочку, генерал прошёл, в примыкавшую,
к комнате, уборную. Не дождавшись ответа, он скрылся за узкой дверью.
        Ляхов, переминаясь с ноги на ногу, терпеливо ждал, пока шум льющейся воды не прекратится и его непосредственный патрон, освежившийся и аккуратно одетый, предстанет перед ним. Взволнованный голос подчинённого, доложившего
о происшествии на севере, моментально прогнал остатки сна…
        Ранним утром, распугивая протяжным «кряканьем» спец сигнала, заспанных автовладельцев, скромный кортеж бронированных автомашин, влетел в закрытый двор на Знаменке.
        В конференц-зал министр вошёл уверенным шагом, подогнав тем самым замешкавшихся замов.
- Здравствуйте товарищи!
Ответное приветствие разнеслось нестройным хором.
Поправив, в модной оправе очки, Третьяков уселся во главе длинного стола. Окинув взглядом разноцветные мундиры, министр кашлянул в кулак.                – Разрешите начать!?
Гул разговоров моментально стих. Лишь поскрипывание мягких кресел, нарушало гробовую тишину.
Переводя дыхание от быстрого бега, в дверь протиснулся полковник Звягинцев, курирующий работу внутренней безопасности армейской разведки. Занимая пустующее место у края стола, он скользнул бесцветными глазами по неподвижным фигурам.
        Держа наготове ручки и блокноты, взволнованные люди уставились на нынешнего хозяина министерства. Верховный главнокомандующий не менее внимательно смотрел из-за спины министра на присутствующий в зале контингент. На чёрно белой фотографии он выглядел молодцевато, абстрагировавшись от всех, добротной, золочёной рамкой.                Поднятая прямо из постели, верхушка генштаба, сейчас зевала в кулак, мимоходом протирая заспанные глаза. Никто так и не понял, что спровоцировало столь внезапный сбор. Конечно, не трудно было догадаться, что случилось нечто, из ряда вон выходящее, пугающее своей неизвестностью...
        Сделав пару глотков воды из стакана, генерал армии, потряс перед подчинёнными листком бумаги.
- Согласно полученному рапорту с нашей арктической базы «Трилистник», вчера,
а если быть точнее, сегодня ночью, их система обнаружения перехватила сигнал. Довольно-таки необычный.                Взглянув из-под очков на притихших людей, министр продолжил.                - Необычность заключается в том, что послание зашифровано нестандартным аутентичным ключом и оно отправлено… со дна Баренцева моря.
        Присутствующие слегка заёрзали, но продолжали хранить молчание.
- В рапорте указана одна существенная деталь: «наш» импульс активизировался сразу же после начала сильнейшего, за последние шестьдесят семь лет, подводного землетрясения. Нам представлены некоторые соображения по этому поводу, но это отдельная тема. В данный момент, специалисты центра анализа и прогнозирования продолжают вести работу над этим феноменом.                По комнате прокатилась волна взволнованных голосов.                Призывая людей к порядку, министр постучал золочёной ручкой по столешнице.                - Достоверно известно, что эпицентр сейсмической активности практически совпадает с местом исхода этого сигнала. Задействованные спутники нижней орбитальной группировки в скором времени передадут для изучения снимки местности. Но если быть откровенным, никто и ничто не должен там, на дне, находиться, что подразумевает…                - Американцы!?
Заместитель главнокомандующего воздушно-космическими силами поддался вперёд. Все синхронно посмотрели в его сторону. Похожие мысли крутились в головах если
не у всех, то у большинства людей, с большими погонами.                - Аркадий Власович, я не сомневаюсь в вашей компетенции, и я всем дам возможность высказать свои мысли, но позже. Вы не против, если я продолжу?
Недовольно зыркнув на притихшего генерала, Третьяков обвёл взглядом встревоженные лица.
- Отвечу сразу, видать, на мучающий многих вопрос. Это не американцы.
Не англичане. И не евреи... В данном квадрате, при первичном обследовании,
не выявлено, какой-либо посторонней деятельности. Линии связи, интернета
и трубопроводы также отсутствуют. Импульс устойчивый, постоянный, с коротким интервалом молчания. Ну и снова повторюсь: ни с чем подобным, имею в виду исходящий код, мы до сегодняшнего дня ещё не сталкивались. Ситуация и впрямь
не ординарная. Вот теперь прошу высказывать свои соображения.
Первым слово взял новый главком флота, сменивший два месяца назад, ушедшего
по здоровью в отставку, адмирала Черкасова.
        Юрий Евгеньевич Ирванцов, до нынешнего назначения, командовал черноморской флотилией, зарекомендовав себя настоящим боевым командиром.
Грузины до сих пор помнили своё неудачное наступление... Волевой человек, отстаивающий интересы своей вотчины, способный быстро реагировать в меняющейся обстановке. Приняв бразды правления на южном рубеже, он в короткий срок навёл должный порядок на вверенном ему участке морской границы. Эти старания были замечены на самом верху и новое назначение не заставило себя долго ждать. Конечно же, не обошлось и без злостных сплетен.
Ирванцов был давним приятелем министра, а значит на серьёзное назначение мог рассчитывать только человек Третьякова…
- Товарищ генерал армии, разрешите обратиться?                Получив добро, высоченный адмирал невольно приковал к себе всеобщее внимание.                - Насколько я понимаю, сигнал перехвачен в исключительно наших территориальных водах?!
       Высказанный адмиралом вопрос прозвучал скорее, как окончательное утверждение.                - Совершенно верно Юрий Евгеньевич. Между островом Шпицбергеном и Землёй Франца-Иосифа. Но всё же ближе к нашему архипелагу. И если взглянуть на карту,
то источник находится в непосредственной близи государственной границы.
– Значит нельзя исключать, что и заокеанские «партнёры» могли запеленговать его
и быть в курсе происходящего. В связи, с чем прошу отдать распоряжение
о немедленном выдвижении отряда кораблей для охранения данного квадрата.                – Не переживайте адмирал, оперативная группа уже на месте. А то, что «партнёры»
в курсе случившегося, это ещё большой вопрос.
        Чему-то улыбнувшись, министр всё же решил раскрыть некоторые подробности.
– Сейчас на «Трилистнике», в усиленном режиме, работают новейшие РЭБы*, создавая активные помехи, параллельно искажая координаты точки выхода сигнала. Таким образом, мы имеем некоторую фору во времени. Хотя при нынешних реалиях исключать ничего не стоит.
Подняв руку, Олег Георгиевич Звягинцев попытался встать со своего места, но жест министра остановил его.
       – Товарищ генерал армии, смею предположить, что мы имеем дело с возможной провокацией. Учитывая актуальность развития арктического направления, враг
не оставляет попыток прощупать наши возможности в этом, стратегическом регионе. Высказанное предположение Звягинцевым, оживило притихших вояк.
       – Необычная, какая-то провокация получается, но думаю это исключено полковник.  Генерал внимательно посмотрел в глаза кадровому разведчику. 
- Разве что законспирированная в мировую войну немецкая подлодка подала сигнал бедствия. И то, потому что запас шнапса у них на исходе.               
        Шутка министра немного разрядила обстановку, вызвав невольные улыбки
на обеспокоенных лицах.
        В дверь робко постучали. Нерешительно заглянувший, в пол туловища, дежурный офицер, вопросительно посмотрел на министра. Тот небрежно взглянул на вошедшего, слегка кивнув головой. Майор тут же скрылся, и через мгновение в зал вошли две симпатичные девушки, из буфета, наряженные в опрятные фартучки. Толкая перед собой хромированные тележки, они бережно расставляли перед восхищёнными взорами мужчин чашки и столовые приборы.
        Третьяков понимал, что обсуждение сложившегося положения может затянуться на долго, поэтому выпить кофе с коллегами, он решил здесь же,
на месте.
Перерыв оказался кстати. Негромко переговариваясь между собой, люди искали объяснение свалившейся, буквально на голову, проблеме…
        Порывы ветра всё сильнее раскачивали пушистые кроны стройных сосёнок, разнося по округе протяжные стоны. Зарядивший с ночи проливной дождь к рассвету стал стихать, пока к полудню полностью не иссяк.
С земли поднимались клочки белёсого тумана, расползаясь во все стороны, путаясь
в стеблях бурого черничника. К вечеру промозглая сырость пропитала буквально всё, даже холодный воздух, казался плотным из-за влажной пыли.
        Остывшее солнце последний раз блеснуло, меж спутанных веток, позволяя сумеркам разлиться по розовеющим тучам.
        Заметно подморозило, превращая хлюпающую под ногами жижу в корку тонкой наледи. Иногда, прорывая свинцовое небо, начинала сыпать снежная крупа, наметая
на лесных проплешинах белые барханы.
Посреди заповедника дальнего Подмосковья, раскинулся комплекс, аккуратных бревенчатых построек.
Окружённая добротными домиками, на расчищенном от деревьев пригорке, примостилась разноуровневая усадьба, сложенная из толстенного, шлифованного бруса. Выкрашенная в тёмный цвет древесина гармонично вписывалась,
в посеребрённый инеем ландшафт. Примыкающая к торцу дома кирпичная труба сейчас дымила, выпуская в небо белёсые облачка.
        Практически во всех окнах особняка горел свет, но плотно задвинутые шторы говорили о максимальной приватности происходящего внутри. Остальные постройки казались опустевшими, уставившись чёрными глазницами окон, в сторону заснеженного леса. Можно было решить, что жизнь теплится только в большом доме, но это было обманчивое впечатление. Скрытые под карнизными свесами черепичных крыш камеры видеонаблюдения, повинуясь невидимым операторам, тихонько ворочались в своих гнёздах. Дюжина прожекторов, раскиданных по периметру высоченного кирпичного забора, резали яркими лучами густеющий мрак.
То тут, то там, меж деревьев, бесшумно скользили призрачные силуэты, сжимающие
в руках автоматическое оружие. Редкий лай собак разрывал звенящую тишину октябрьского вечера.
        Удобно устроившись в кожаном кресле, Дмитрий Николаевич отрешённо смотрел на пузатый стакан, зажатый в левой ладони. Остатки янтарной жидкости впитывали, сквозь тонкое стекло, яркий свет хрустальной люстры.
  Напротив, на изящном двухместном диванчике, восседал худощавый, одетый
в банный халат, мужчина. Дорогие пластические процедуры отодвинули визуальное впечатление его истинного возраста, как минимум лет на пятнадцать. Но застывшую
в глазах хроническую усталость уже никто не мог исправить.
        В отличии от гостя, он предпочитал держать в руке серебряный подстаканник, украшенный золочённым гербом. Не без удовольствия вдохнув аромат крепко заваренного чая, хозяин усадьбы зажмурился.                – Обожаю этот чай. Друзья с Китая прислали...
 Самый узнаваемый голос на планете, по привычке обдумывая каждое слово, прервал молчание.
– И тебе, Дима, советую перейти на более полезные напитки. Учитывая нагрузку
в нашем возрасте…
        Со стороны могло показаться, что министр обороны попросту пропускает слова мимо ушей, думая о чём-то своём.                Глянув на старого товарища, Виктор Проскурин, улыбнулся одними губами. Поднеся чашку ко рту, он тихонько подул на поднимающийся пар.
- Мне особенно нравится молочный улун. Правда, настоящего, без лишних добавок,
в Москве не сыскать. Очень хорошо стресс снимает… Ты, со своей, всё также,
в контрах?
Сохраняя молчание, генерал вытащил из кармана красивый портсигар. Постучав фильтром сигареты по колену и не спрашивая разрешения, мужчина закурил.
С силой затянувшись, Третьяков подержал дым пару секунд в лёгких, после чего отправил длинную струю в потолок. Пригубив коньяк, генерал устало взглянул
на хозяина дома, а по сути и всей страны.
– К сожалению, не всё в этой жизни нам дано изменить, Виктор. Мд-а… Думаю, после нового года подам на развод. Чудес не бывает, да и ждать нет смысла. Не верю
я больше в хэппи-энд. Да и зачем. Жизнь можно сказать прожита. Оксанка давно уже выросла, и отец ей больше не нужен. Она так и продолжает меня избегать.
С матерью всё шушукается. Врага в моём лице видит. Пробовал поговорить,
но бестолку, только хуже сделал. Чисто по-человечески, мне Галю очень жалко. Дурак я был. Виноват, тут не поспоришь. По всем фронтам обосрался. Всё бабы, будь они не ладны…
– Да-а, все эти житейские разборки болезненны, знаю, проходили уже.
Но останавливаться нельзя, жизнь продолжается. Не стреляться же, на самом деле.
Я в своё время загрузил себя работой, благо она никогда не заканчивается,
и ничего, отпустило. Потому что, некогда было думать о себе. Ну а с другой стороны, и без баб тоже нельзя. Просто ты оказался не в нужном месте, в ненужное время…
        Президент шумно допил чай, и посмотрел на пустой стакан. Мужчина больше
не улыбался, оставив на лице выражение крайней озабоченности.
– Дмитрий, как обстановка в Сирии? Мне конечно же известна общая картина,
но информации так много, что боюсь запутаться. К тому же она крайне противоречива. Остался год до выборов и мне, до начала избирательной компании, кровь из носа необходимо вывести основной контингент. И желательно в качестве реального победителя.
Главнокомандующий испытывающе посмотрел в глаза своего верного генерала.
        - В последние месяцы рейтинги потихоньку, но всё же снижаются. Нам, как воздух нужны результаты. Пусть маленькие, но победы. Столько лет сидим в этом дерьме, а кардинальных сдвигов словно и не было. Людей уже не удивить отжатыми территориями. Чёртовы либералы. Порой Сталину завидую. Ему-то проще было…                – Будет тебе расстраиваться, Виктор. Все эти педики на крючке у нас сидят и поют заученные песни. А вот у наших арабских друзей есть определённые сложности. Завершающему наступлению на севере мешает коалиция, да и ОБСЕ постоянно ноет, палки в колёса суёт. Есть информация, что «белые каски» это их прокси. Думаю
ты и без меня о многом знаешь… А тут, позавчера, наши «друзья» отличились. Неоднократно предупреждали «Баас»* воздержаться от применения зарина, но… Видите ли нервы у них сдали. Это и понятно, там слишком большие ставки. Все стремятся
к месторождениям, но пока, Слава Богу, мы удерживаем позиции.
        Стряхивая пепел, Третьяков бросил взгляд на бревенчатую стену, увешанную старинным холодным оружием.
– Зачистка Хомса набирает обороты, хоть и с переменным успехом. Думаю, к марту разберёмся и с Идлибом. После, курды, с ополченцами, завершат начатое.
        Проскурин внимательно слушал, не перебивая.
- Мы договорились с Фаруком о новой встрече. В первой половине декабря. Подпишем ряд соглашений о новых поставках. Неплохие контракты, за очень приличные деньги. Кроме того, наличие обеих наших баз будет закреплено конституцией САР*. Так, что одно это, можно смело считать твоей победой. Здесь главное правильно избирателю преподнести… Не волнуйся, Виктор, у меня там всё под контролем. Обещаю, в скором времени, что-нибудь ещё организовать для поднятия имиджа. Тебя и нашей страны.    Кстати, тебе от меня личная благодарность, что турок вовремя прижал. Что-то
в последнее время султан совсем с катушек слетел. Дармовая нефть окончательно мозги ему разъела.
- Восток дело тонкое. Эти люди торговцы, такой уж народ, но даже они имеют свой кодекс чести. Есть претензии к приближённым президента, вот и пошёл «товарищ»
на уступки.
Затушив окурок о край хрустальной пепельницы, министр залпом допил коньяк.                – Восток, конечно, дело тонкое, но оставим его на потом. Здесь вот какая проблема нарисовалась…
Мужчины не сговариваясь склонились друг к другу.
- Я тебе сегодня говорил уже, что собирал руководителей штабов. С этим
я и приехал к тебе. Буду предельно краток: «Трилистник» этой ночью перехватил сигнал. Со дна моря. Баренцева моря. Чей сигнал, пока не ясно, но наши трудятся над его расшифровкой. Все предположения на уровне гипотез, не более того. Импульс устойчивый, с переменным интервалом затухания.
- А чего молчал-то целый день? Информацию засекретили!?               
       Не моргая, Проскурин придвинулся ближе к соратнику, понимая, что просто так, тот не примчался бы в резиденцию.
- Сразу же. Ну и сам понимаешь, Витя, не хотелось без причины тебя беспокоить. Ждал подтверждения информации.
- Ясно. Так, а в чём проблема заключается?
– Беспокоит то, что там, на дне, ничего нет. Если выразиться точнее, там вообще ничего не должно быть, кроме ила. Много мыслей сегодня я выслушал от своих дармоедов, но с одним согласен: следует тщательно всё проверить. Может это какое-нибудь природное явление…
– Дмитрий, твои люди уже на месте?
- Обижаешь, начальник. Запеленговав сигнал, командующий базы сразу же отправил туда сторожевик и связался с материком. Кроме того, ему хватило ума врубить «глушилку», растворив сигнал в помехах. Ко всему прочему, ещё утром,
я распорядился отправить в тот квадрат дизельную лодку. Лишним не будет.
– А что наши «партнёры», из блока? Засуетились или пока не в курсе?                – Да чёрт их знает. Пока вроде всё тихо. И это, забыл рассказать. Тут наш «Ясень»*, на днях, пощекотал нервы норгам*. Прямо у их берега. Охреневшие викинги попытались устроить настоящую облаву, подключив американцев, но наша лодка легко от них ушла. Мужики знают своё дело!
Министр самодовольно ухмыльнулся, потянувшись за бутылкой армянского.
        Поудобней устроившись на подушках, президент скрестил руки перед собой.
Со свойственной ему выдержкой, он ждал продолжение рассказа.
– Думается мне, что неприятель пока не в курсе происходящего. Последние спутниковые снимки показали неизменность позиций их кораблей, но кто его знает…
В общем, чтобы исследовать дно, нужен отвлекающий манёвр. Проведение масштабных учений, это лучшее, что можно сейчас придумать. План разработали ещё
на совещании. Предложено задействовать часть группировки Северного флота,
с поддержкой фронтовой авиации. Ну а там, дело техники. Команда специалистов разберётся, что к чему. Казалось, Проскурин сейчас осторожно взвешивал, все
за и против, предоставленного плана.
        - С прессой проблем не будет. Осталось дело за малым…получить твоё одобрение.
Словно очнувшись, главнокомандующий искренне улыбнулся, едва кивнув головой.                – Давай, Дим. Всё на твоё усмотрение, только возьми это дело под личный контроль. Всё может оказаться серьёзней, чем мы думаем. Короче, держи меня
в курсе. Днём и ночью.
– Слушаюсь.
         Получив одобрение, Третьяков немного расслабился, подавив неприятные мысли.
        - Знаешь, я вообще не исключаю, что весь сыр бор окажется пустышкой. Просто забавным недоразумением. Но всё, что не делается всё к лучшему. Пиндосам* полезно лишний раз убедиться в наших возможностях на арктическом направлении.
Не стоит им булки расслаблять…
        Неспешный разговор продолжился под аккомпанемент треска берёзовых поленьев, объятых жарким пламенем в глубине изразцового камина. За высокими окнами, в кромешной тьме, по-прежнему сыпала снежная крупа.

РЭБ – Радиоэлектронная борьба.
Баас – арабская партия социалистического возрождения.
САР – Сирийская арабская республика.
Норги – норвежцы.
«Ясень» - Российская многоцелевая АПЛ.
Пиндос – уничижительное название американцев.