Взгляд со стороны

Взгляд со стороны/1


Сознание, если таковое имеется, иногда обращается к себе, на себя, для себя.
…
Хорошо, не под себя, не буду отвлекаться. Говоря образно, три шага. Что дальше, известные слова. Гляди, как вертится... кавычки опущу, вместе с кавычками еще одно известное слово, это позволит, (вы)дать что-то похожее на вывод: сознание может быть нахальным.
Небольшая вольность с моей стороны: одно слово поменять на другое, исходное слово, ум, конечно.
В сознании своем я стал искать, что? Сознание, конечно. Самого себя? Ведь что-то, хоть что-то надо сознавать. Все прочее. Только потом. В их числе. Образ иного сознания, глядишь, почему бы не поверить в его существование, наглядишься. А то и заглядишься. Ведь во что-то, хоть во что-то, надо верить. Само собой. А если кто-то пожелает заставить себя. Скажем, пожелает заставить себя верить в чужое сознание. Это значит, что он уже верит. И собирается подтянуть себя до этой выбранной веры. В наиболее простом случае. До выбранной схемы. Была бы схема, а система не заставит себя ждать. Кажется, я поспешил. До системы можно шагать. Или добираться. Годами. Система-то, именно так, с большой буквы, такая система может и подождать. Всего-то. Поменять размер одной буквы, а картинка меняется. От одной картинки к другой, на то и схема.
Шагнул, постоял.
Вздохнул, шагнул. Снова постоял.
Точка есть, точка здесь, точка там, от точки — к точке. Всякая точка некое место. От места — к месту.  Вот если бы еще каждое (по)следующее место было выше прежнего. Шагнул, просиял, присел. Или поначалу просиять, не принципиально. Посидел, встал, следующий шаг. Следующее место, посиди. Как долго, не спеши, вершина никуда не денется, будет ждать тебя, хоть всю твою жизнь. Так и пройдет она, я о жизни, в тени вершины. Как бы это выразить, вершина, ставшая рутиной. Понятно, есть и другое слово, руиной. Если первое, нужно поторопиться, иначе опередят. Если второе, напротив, не спешить, подождать, потом глядеть на руины, вздыхать, не повезло, с чем? Со временем, не свершится. В сознании вертится, благо, есть чему. А если так, сознание вертится, способно ли сознание вертеться. Вертеть чем-то, без проблем, но чтобы вертеться самому. Может вертеть чем-то, потом другим, третьим, может, это и есть вертеться самому сознанию.
О чем я? Культура, конечно, куда от нее.
…
Или без нее? Кажется, подход сделан, можно переходить, к чему? К другим словам, конечно.
От слова — к слову, почему бы не  сказать о себе, мещанин, ведь я всю свою жизнь, понятно, речь о жизни сознательной, провел в городах, даже так, в городской среде. Среда? Место, где может вертеться сознание, место? Ну, скажем, пространство. Сознание нашло себе подходящее место, в городе есть то, что называется центром, там собираются, общаются, разделяются, хотя бы на две стороны, чаще всего этого разделения оказывается достаточно, для чего? Чтобы сознание перестало вертеться, говорят, метаться, а заняло вполне определенную позицию. Сознание, то, что рождено вертеться, пока не обретет некоторую законченную позицию, если угодно, осознание себя в некоторой роли. Осознало. Заняло. Следует заключение, жизнь прожита не зря. А ради чего еще надо жить.
…
Я оглядываюсь, подобно известному герою, не хочется повторяться.
Тем более? Покоряться. Быть покоренным. Все же лучше, чем подчиненным. Самому себе? Подчинять себя, себе же, что-то неясное, так можно дойти, куда? В болото. Тогда не дойти, а зайти. Не обойтись ли без болота, достаточно абсурда. Где же черта, а как еще делать выбор, даже самый простой. Как же ее провести. Я закрываю глаза, не я первый, что не мешает закрыть их, самый простой способ создать иллюзию. После чего? Экран. На то и воображение. На том экране воображения. Нельзя ли попроще. В уставшем воображении возникает фигура, как она выглядела на деле, неважно. Был человек. Был его опыт. Из его опыта следует: философия есть некий опыт, чего? К фигуре добавляются, вернее подходят, другие фигуры, не уступающие первой, каждая со своим опытом. Что-то общее, пусть так. Из их общего опыта следует: философия есть опыт достижения предела.
Может, постижения? Должно быть, так.
Шагнуть бы, по лужам, по песку, плечо кажется ступенькой.
Не соскользнуть бы. Выше. Выше. Последнее. Вставай. Будет следующий. Придет. Встанет. Пирамида. Можно добавить, прочно сложившаяся, опять небольшая вольность с моей стороны. Придется признать. И здесь вершина, их опыт подтверждает, вершина остается вершиной, сколько ни шагай. Сколько ни карабкайся. Как высоко не поднимайся, она, все одно там, вверху, по-прежнему недостижимая. Быть такой недостижимой вершиной? На то и предел, о котором хочется сказать, последний. Не потому ли, приходится слышать, к последнему берегу, к последнему слову, к последнему убежищу.
…
Как всякий, имеющий дело со словами, я начинаю выбирать слова, не словосочетания, слова.
Требуется не меньше двух. Но лучше три.
Убежать. Убеждать. Уважать. Сравнение. Равнение. Ранение. Диспут. Спор. Грань. Вот если бы грач. Но я отвлекся. Чем выделяются, я о трех рядах, образованных словами, оказывается, спорить можно ради спора. Спор на пять минут. На пять часов. Не растянуть ли его на всю жизнь. Спор, как последний берег. Спорить всю жизнь, положить жизнь, и на что, на какой-то спор. На жизненный спор. На спор, ставший жизнью. К чему я? Есть свойства, связанные с человеком, присущие ему, как говорится в таких случаях, обусловленные его природой, его человеческой природой. Потому я беру три слова. Чтобы? Дать образ этих свойств. Задать? Не стоит задаваться.
Предел. Дополнение. Размер.
Вот они, слова? Свойства, без которых нет человека. Справедливости ради отмечу, свойства не исчерпываются тремя, чтобы ограничиться указанными тремя, придется признать их ведущими. Основание, даже так? Именно так. Также стоит отметить. Более правильно было бы разместить три этих слова в обратном порядке. К счастью, не принципиально. Порядок, слово — за словом, на мой взгляд точнее, слово — к слову.

Необязательное
Дополнение. Об этом. Несколько слов. Своего рода предисловие.
Человек разумный. Высшее существо, или существование, я об уровне. Чуть (по)ниже. Пожиже? Человек производящий, когда-то было в ходу. Так можно дойти до человека курящего. Я бы предпочел, до человека стоящего, а потому и ходящего. Стоящий. Ходящий. Вкушающий. Скажем, запах дыма. К счастью, курят далеко не все. Тогда как стоят и ходят все. Груднички не в счет. Как и производят? Верно, пытаются все. Кому-то удается. Кому-то не удается. Но дополняют себя все, нет никого, кто бы себя не дополнял. Потому о человеке. Можно сказать. Нужно сказать.
Человек дополняющий. Себя. Самого себя.
А кого ему дополнять, своего ближнего, хотя бы постоять за него.
На практике. Дополнять, нередко значит удалять, кого? Себя, от кого? От себя самого, прежде всего. Раз такое возможно. Всегда найдется кто-нибудь, кто возьмется удалять ближнего от себя самого. Как будто в человеке две части. Одна остается с ним. Другая отдается, обычно говорят, отчуждается кому-нибудь другому. Человек разделен, наверно, потому, что такое возможно с каждым человеком. Проще говоря. Одни дополняют себя, за счет других. Эти другие кого-то дополняют, за счет самих себя. Либо одно. Либо другое. Либо первое. Либо второе. Дальше некуда? Как будто. Выходит, обозначилось что-то предельное. Кто-то выступает пределом, в роли некоторого предела. А всякий предел непреодолим. Разве что один предел заменить другим. Один был пределом. Другой стал пределом. А куда пропал первый, ответ известен.

Постороннее   
Придется признать, человека нужно ограничивать, иначе он разойдется, потом не остановить.
Не потому ли древние так ценили богов. А тот, кто не желает верить, и следуя своем желанию, не верит ни во что, это тоже вера, пусть даже с отрицательным знаком? Или этот Фома неверующий, кавычки опущу, подобрал себе другой предел?