Пушкин и миф об Андрогине

(продолжение)

Что заставило Пушкина обратиться к теме андрогинности?
Библия?
Гете?
Природа гениальности?

***
//Достопочтенный фра АИЯ, прими собрание материалов, которые возможно помогут ответить на эти вопросы об интересе Пушкина к теме "Творение - Сущее - Порядок вещей - Избранные и пролюди (чернь) - Гениальность и  андрогинность"//
Вопрос о самой природе этого интереса - риторичен ...
Хотя, возможно, его (эротомана)  интересовала исходная эротология -  теория и практика любви у древних (еще не занимавшейся проблемами сексуальности и ориентации) 

 ***   
Конспекты по теме Андрогин:

(I)

21. И навел Господь Б-г оцепенение на человека, и он уснул. И взял Он одну из его сторон, и закрыл плоть под нею.   22. И отстроил Господь Б-г сторону, которую взял у человека, (чтобы ему быть) женой, и привел ее к человеку.   23. И сказал человек: Эта на сей раз! Кость от моих костей и плоть от плоти моей! Эта названа будет женой (иша), ибо от мужа (иш) взята она.   24. Потому покинет муж своего отца и свою мать, и прильнет он к жене своей, и станут они плотью единой. 

(см. Тора с комментарием Раши. Перевод Ф. Гурфинкель. Книга Берейшис. Недельный раздел Берейшис. Глава 2)

… и станут они плотью единой…

Единой плотью, но … двуполой!  Это же андрогин …!

И это двуполое существо единой плоти имеет (сохраняет) целостность,  сотворен по «образу и подобию» и еще не лишен главного в этом подобии – потенциального бессмертия. А значит это божество = Андрогин божественен на этой стадии Шестоднева и всего Творения

(II)

Миф и концепция Андрогина в устах Аристофана в Пире Платона изложены в первой части – эн-ного захода на ВПП «Антрогин у Пушкина»:

«…Тело у всех было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевших в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно представить себе по всему, что уже сказано». Платон. «Пир».
 
За гордость андрогины, как известно, и пострадали — Зевс разрубил каждого пополам, причем, что для нас важно, разрубил вдоль (стало быть, по меридиану), и с тех пор левая и правая (стало быть, западная и восточная) стороны стремятся друг к другу, а когда встречаются, происходит магическое слияние — Эрос.

Корневая система искусства едина. Поэтому я начну с мифа об Андрогине. Корень его виден во всех мировых мифологиях. Орфический миф говорит, что некогда человек был особым существом, у него было по четыре руки и ноги и одна голова с двумя лицами. Но за гордость Зевс наказал человека, разорвав его надвое. После этого каждая половина стремилась найти другую свою половину, найдя, они обнимались, страстно желая срастись. Так возникла земная любовь. Она существовала не всегда и принадлежит к историческому времени. Стендаль назвал её чудом цивилизации.   На почве русской литературы тоже выросло идеальное двуединое дерево: Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна, описанные Гоголем.
 Кузнецов Юрий. Под женским знаком - 1987

(III)

Мой коммент к ст. Лидии (неисправимому гуманисту Дзена): Цитата: В этом моменте, в угоду своей личной ориентации, Платон, конечно, дал маху. Ибо, мужчина и женщина - единство реальной двойственности, а два мужика что?!?!
Реплики студента той, что когда то именовалась преподом...
1) Если Платон и дал, то тогда Маху
2)  Ибо, мужчина и женщина - единство реальной двойственности, а два мужика что?!  Два мужика ничто Нужен третий - андрогин хотя бы ...
серьезно: андрогины бывают трех типов двуполости
еще серьезнее:
в теме андрогинности первочеловеков и потомков (вкл. адамитов) есть 3-4 темы:
- сексуальность
- библейские мотивы и концепции = в частн., богоподобия первых . андрогины и  проекты антропогенеза
- гениальность
- генезис - в начале не было природы - витали эйдосы - была идея Бого-Человека...   
но все пошло не так
jacques michaelson,  при этом надо еще как-то и помнить: адам  Адам и его иша (названная только после изгнания с дачи Рай Творца Хавой (у вас - Евой), ибо она много "хавала" и пела на мужних симпосиумах хаву нагилу)  = это одно изделие - это клоны  ... Творец хирургически, дав адаму компота – смесь  сомы и ибоги,  отсек от задней стенки плоти адама целый куст ... Стало быть соитие этой пары и есть Андрогин Богович. И никакой ориентации, и никакой морали

***

Далее нас интересуют Гете, Элиаде, Сведенборг и Бальзак с его мистической Серафит, а также К. Юнг, Вл. Соловьев с его «андрогином против сверхчеловека» Ницше, Н. Бердяев с его «антроподицеей» и Вяч.Иванов

При этом надо помнить, что во многих космогониях, преданиях, эпосах, разнообразных древних религиозных системах (идеях)  и верованиях Бог и его оппонент – АнтиБог = единосущностны, что современный мир восприятий и взглядов – это компромисс между Творцом тварных и его оппонентом (сатан – напротив), названным потому Сатаной, что также имеет параллель в концепциях и Другого, и Двойника итп. Достаточно упомянуть эпос одной из древнейших людских цивилизаций – Упанишады и более поздние веданты..

Итак, андрогин и гений у Гете

(1)

О гениальности:
 Человек  продуктивный  и  человек  гениальный  для  Гете  почти синонимы;  гениальность  в  его  глазах  лишь  превосходная  степень  всякой  продуктивности.  «Что  такое  гений,  как  не  продуктивная сила,  совершающая  деяния,  достойные  бога  и  природы  и  именно поэтому  оставляющие  глубокий  след  и  наделенные  долговечностью»,  не  перестающие  быть  «импульсом  деяний  далеких  потомков».  Гениальность,  по  убеждению  Гете  (в  глубоком  отличии  от терминологии  Кантовой  эстетики),  свойственна  не  только  поэтам, музыкантам  и  художникам:  «Да,  да,  дорогой  мой,  не  только  тот
продуктивен,  кто  пишет  стихи  или  драмы,  —  существует  и  продуктивность  деяний,  и  во  многих  случаях  она  стоит  превыше всего».  С  понятием  продуктивности  для  Гете  неразрывно  связана  и проблема  бессмертия.  Бессмертие  не  дано,  а  задано  человеку:  чем  продуктивнее  человек,  тем  он  бессмертнее.  «Я  не  сомневаюсь  в продолжении  нашего  существования  (после  смерти)...  Но не  все  мы  бессмертны  в  равной  мере,  и  тот,  кто  хочет  проявлять себя  и  в  грядущем  как  великая  энтелехия  (неделимая  сущность),  должен  быть  ею  уже  теперь».  Бессмертие  —  это способность  прошлого  плодотворно  действовать  в  настоящем.

Тогдашнее  учение  гласило:  художнику  всего  необходимее  благочестие  и  гений,  чтобы создать  наилучшее.  Весьма  заманчивое  учение,  вот  за  него и  схватились  обеими  руками.  Для  того  чтобы  быть  благочестивым,  учиться  не  надо,  а  гений  получают  от  родимой матери.  Стоит  только  обронить  слово,  которое  поощряет зазнайство  и  праздность,  и  ты  можешь  быть  уверен,  что толпа  посредственностей  пойдет  за  тобой.

В  литературе  мы  знаем  много  примеров,  когда  ненависть  подменяет  собою  гений  и  малые  таланты  кажутся  большими  оттого,  что  служат  рупором определенной  партии.

Законы  поэзии  и  живописи  тоже  поддаются  передаче  лишь  до  известной  степени ,  — ведь чтобы быть настоящим поэтом или художником,  потребен  гений,  а  как  его  передашь?  Для  восприятия  простого  прафеномена,  для  оценки  высокого  его  значения и  для  уменья  оперировать  с  ним  необходим  продуктивный ум,  который в  состоянии  многое  охватить,  а  это редкий  дар, и  встречается он  только у  избранных.

Видимо,  в  данном  случае  вы  называете  продуктивностью  то,  что  было  принято  называть  гением.
—  Это очень близкие п о н я т и я , — отвечал Г е т е . — Ибо гений  и  есть  та  продуктивная  сила,  что  дает  возникнуть деяниям,  которым  нет  нужды  таиться  от  бога  и  природы, а  следовательно,  они  не  бесследны  и  долговечны.  Таковы все  творения  Моцарта.  В  них  заложена  животворящая сила,  она  переходит  из  поколения  в  поколение,  и  ее  никак  не  исчерпать,  не  изничтожить.  То  же  самое  относится к  другим  великим  композиторам  и  художникам.

Но  мне  видится  гений  с  телом,  соответствующим  его  духу.

Все  мы  должны  прилежно  учиться  у  тех, кто  жил  до  нас,  равно  как  и  у  тех,  что  живут  вместе
с  нами.  Даже  величайший  гений  немногого  добьется,  полагаясь  лишь  на  себя  самого.

 Они и им подобные, — отвечал Гете, — люди гениальные,  к  ним  и  подходить  надо  с  необщей  меркой.  Им даровано  повторное  возмужание,  тогда  как  другие  молоды  только  однажды. Мощная  же  энтелехия, присущая  всем  гениально  одаренным  натурам,  живительно  пронизывая  тело,  не  только  окажет  укрепляющее, облагораживающее  воздействие  на  его  организацию,  но, духовно  превосходя  его,  будет  стремиться  постоянно  сохранять  свое  преимущественное  право  на  вечную  молодость.  Вот  отчего  у  доподлинно  одаренных  людей  даже  в старости  мы  еще  наблюдаем  наступление  эпох  неутомимой продуктивности.  К  этим  людям  словно  периодически  возвращается  молодость,  и  это-то  я  и  называю  повторной возмужалостью.

не может быть гения без длительно действующей продуктивной силы; и далее, при этом не имеет значения, какому именно делу, искусству или ремеслу посвятил себя человек, - всё это безразлично. Обнаружит ли человек свою гениальность в науке, как Окен и Гумбольдт, или в войне и государственном управлении, как Фридрих, Пётр Великий и Наполеон, или же в песнях, как Беранже,- это всё равно, и вопрос лишь в том, являются ли данные мысли, взгляды или дела живыми и способными длительно жить.

(см. Эккерман И.-П. , Разговоры с Гёте последние годы его жизни, пер Нат Ман.  1986; Людвиг Эмиль. Гёте - royallib.ru)

Мефистофель есть не что иное, как конкретное свидетельство присутствия божественного в мире человеческого

Фауст, свидетель работы дьявола, в действительности является свидетелем работы Бога, который позволил Мефистофелю искушать человека. Парадокс в том, что именно через объяснение зла Фауст познает, хотя и мучительно, добро, утраченное им навечно. Поиски Фауста, в первую очередь направленные на достижение совпадение противоположностей уже в этой жизни она трагически оборачивается неразрешимым расколом

(2)
М. Элиаде:

Образ Мефистофеля как сотрудника Бога и образ Андрогина обнаруживают, в трактовке Элиаде, присущее человеку «желание обрести утраченное Единство»

ритуальный андрогин являлся образцом, идеалом, потому что ему было присуще не совмещение анатомических органов, но символическая целостность магически-религиозных сил, связанных с обоими полами.

Миф об андрогине
Леоне Эбрео попытался в своих «Диалогах о любви» связать платоновский миф об андрогине с библейской легендой о падении, истолкованной как дихотомия Первого Человека

Для Эриугены разделение полов было частью космического процесса. Разделение субстанций началось в Боге и последовательно продолжалось вплоть до разделения в природе самого человека, который оказался разделен на мужчину и женщину. Вот почему соединение субстанций должно начаться в человеке и вновь завершиться на всех уровнях бытия, в том числе и в Боге. В Боге не существует разделения, ибо Бог — это Все в Одном. Для Иоанна Скота Эриугены разделение на два пола было последствием греха, но этому придет конец благодаря воссоединению человека, вслед за которым наступит эсхатологическое объединение земного круга с раем. Христос предвосхитил эту последнюю, заключительную реинтеграцию. Иоанн Скот Эриугена цитирует Максима Исповедника, согласно которому Христос соединяет в своей природе оба пола, ибо после своего воскресения он не был «ни мужчиной, ни женщиной, хотя рожден был и умер мужчиной»

многие midrashim  изображали Адама андрогином. Согласно Bereshit rabba , «Адам и Ева были сотворены спиной к спине, соединенные в плечах; затем Бог их разделил ударом топора, разрубив их на две части. Другие полагают иначе: первый человек (Адам) был правой стороной мужчина, а левой — женщина; но Бог расщепил его на две половины»

Но определеннее всего отводили центральное место в своих учениях идее андрогина некоторые христианские гностические секты. Согласно сведениям, которые сообщает святой Ипполит53, Симон волхв именовал изначальный дух arsenothelys , «мужем-женой». Наассены54 также рассматривали Небесного Человека, Адамаса, как arsenothelys . Земной Адам был только образом небесного архетипа: следовательно, он также был андрогином. Вследствие того факта, что человечество происходит от Адама, arsenothelys  виртуально существует в каждом человеке, и духовное совершенствование состоит именно в том, чтобы обрести в себе эту андрогинность. Высший Дух, Логос, также был андрогином. И последняя заключительная реинтеграция, «как в отношении духовных начал, так и в отношении начал животных и материальных, должна произойти в человеке, Иисусе, сыне Марии»

В «Послании Евгноста Блаженного», две рукописи которого были недавно обнаружены в Хенобоскионе, Отец сам из себя производит человека-андрогина. Этот последний, объединившись со своей Софией, производит на свет сына-андрогина. «Этот сын — первый Отец-прародитель, Сын Человеческий, называемый также Адам Света. <…> Он соединяется со своей Софией и производит великий андрогинный свет, который по своему мужскому имени зовется Спасителем, создателем всего сущего, а по женскому своему имени — Софией, прародительницей всего, называемой также Пистис. Этими двумя последними существами порождены другие шесть пар духовных андрогинов, которые производят на свет 72, затем 360 других существ»55. Как видим, речь идет о череде предков и потомков, которая начинается Отцом-андрогином и повторяется на нисходящих уровнях (более удаленных от «центра», в котором находится самопорожденный Отец).

Платон в «Пире» описывал первобытного человека как бисексуальное существо сферической формы. Для нашего исследования существенно то, что как в метафизическом рассуждении Платона, так и в теологии какого-нибудь Филона Александрийского; как у теософов-неоплатоников и неопифагорейцев, так и у герметистов, ведущих свое происхождение от Гермеса Трисмегиста (Трижды-величайшего) или от Поймандра, так и у множества христианских гностиков, человеческое совершенство мыслилось как единство, не имеющее щелей и уязвимых мест. К тому же оно считалось только отражением божественного совершенства, Всего в Одном.

Божественная андрогинностъ
идея всеобщей двуполости, неизбежно вытекающая из идеи божественной двуполости
В древнейших греческих теогониях божества женского пола или бесполые производят на свет потомство самостоятельно. Этот партеногенез подразумевает андрогинность. По преданию, которое сообщает Гесиод [Теогония], от Хаоса (бесполого) родились Эреб (бесполый) и Ночь (женского пола). Земля самостоятельно породила звездное Небо. Таковы мифологические формулы первичной целостности. Гера сама породила Гефеста и Пифона; эта «богиня брака вначале представляет собой андрогинную фигуру»
На Кипре почитали бородатую Афродиту под именем Афродитос, а в Италии — лысую Венеру. А Дионис вообще был двуполым божеством. В одном из фрагментов у Эсхила некто кричит, видя его: «Откуда ты, мужчина-женщина, и где твоя родина? Что на тебе за одеяние?»
Андрогином был Зерван, иранский бог беспредельного Времени, — а также китайское высшее божество Тьмы и Света
Поскольку андрогинность — это различительный признак первичной целостности, в которой соединяются все возможности, — первочеловек, мифический предок человечества во многих преданиях мыслится как андрогин.
Вильгельм фон Гумбольдт в одной из юношеских работ, «О мужской и женской форме» (Uber die mannliche und weibliche form), разрабатывал ту же тему; больше всего внимания он уделяет божественной андрогинносги — архаической и крайне распространенной теме, на которой мы остановимся позже. И Фридрих Шлегель также рассматривал идеал андрогина в своем эссе (Uber die Diotima)

из всех романтических писателей наиболее значительную роль проблеме андрогина отводит Франц фон Баадер. Для Баадера андрогин был началом всего — и вновь появится в конце времен. Основным источником, вдохновлявшим Баадера, был Якоб Бёме. Он заимствовал у Бёме идею первого падения Адама: сон Адама, во время которого его небесная подруга отделилась от него. Но благодаря Христу человек вновь станет андрогином, подобным ангелам.

Якоб Бёме заимствовал идею андрогина не в Каббале, а в алхимии — не случайно он пользуется алхимической терминологией47. В самом деле, одно из имен философского камня было именно «Ребис», «двойное существо» (букв, «две вещи») или герметический Андрогин. Ребис рождается в результате союза между Почвой и Луной или, в алхимических терминах, между серой и Меркурием48. Излишне было бы Вероятно, подчеркивать значение андрогина в opus alchymicum   после фундаментальных работ К. Г. Юнга

Первичная целостность
 «Начать» что-либо значит, в сущности, приступить к созданию этого, то есть воспользоваться огромным запасом священных сил. Этим объясняется структурное сходство между мифом о первичном Андрогине, Предке человечества, и космогоническими мифами. И в том и в другом случае мифы открывают, что в начале, in illo tempore, была густая плотная целостность — и что эта целостность оказалась расчленена или разломана ради того, чтобы могли родиться мир или человечество. Первичному андрогину, особенно андрогину сферическому, описанному у Платона, в космическом плане соответствует космогоническое яйцо или первичный антропокосмический гигант

для тантрической метафизики абсолютная реальность, Urgrund , заключает в себе все дуальности и полярные противоположности, объединенные в состоянии абсолютного Единства (advaya). Тантрическая конечная цель — объединить два полярно противоположных принципа, Шиву и Шакти, в собственном теле. Соединение божественной пары внутри его собственного тела превращает йога в подобие андрогинна

мы имеем дело с coincidentia oppositonim, осуществляемой на всех уровнях Жизни и Сознания

Не случайно Гете всю жизнь искал истинное место Мефистофеля, ту плоскость, в которой Дьявол, отрицающий Жизнь, должен парадоксальным образом выступать как его бесценный и неутомимый сотрудник.

Именно у Гете, как показал П. Адо, «Эрос» объединяется с одной стороны, с образом андрогина (в диалоге Эрос и андрогин – два разных мифологических персонажа), с другой – с даймоном Сократа

(3)
Вл. Соловьев:

Соловьев поправляет Платона
Представление об андрогине в сочинениях Соловьева 1890-х гг. выступает в качестве альтернативы сверхчеловека философии Ницше. Трудно сказать, в какой момент Соловьев осознал, что его собственные размышления о человеке, приведшие к концепции андрогина («Смысл любви», 1892 - 1894; «Жизненная драма Платона», 1898), в некотором смысле противостоят антихристианскому учению Ницше о человекобоге. В статье «Идея сверхчеловека» (1899) Соловьев открыто противопоставляет ницшевскому проекту свой вариант «преодоления» человека в его наличном состоянии.
В «Смысле любви» Соловьев воскрешает платоновский миф об андрогине. Напомним его детали, обратившись к «Пиру»: «Когда-то наша природа была <...> совсем другой <...>, люди были трех полов <...>, ибо существовал еще третий, который соединял в себе признаки этих обоих]. Убоявшись мощи первоначальных сдвоенных (шаровидных и о восьми конечностях) людей, Зевс разрезал их надвое, и одна половина подобного существа с тех пор ищет другую. Любовь - не что иное, как жажда утраченной целостности; человек желает вернуться к своей первоначальной природе и обрести блаженство; дорогу ему указывает Эрот.
Соловьев использует этот миф в несколько модифицированном виде. Прежде всего, он решительно отсекает ту часть мифа, которая имеет отношение к апологии однополой любви: в версии Соловьева, фундаментальным свойством человеческой природы выступает именно андрогинность. Но главное - возврат к «первоначальной природе» человека означает не столько обретение блаженства, сколько (и в первую очередь) стяжание бессмертия. Соловьев восполняет Платона мифами, почерпнутыми из гностических памятников христианской эпохи (в частности, апокрифов), а также из книг Каббалы, для которой человек по природе своей бисексуален. Согласно гностической трактовке библейской книги Бытия, человек был сотворен двуполым, отделение же Евы от Адама привело к грехопадению, которое инициировало, вместе со смертью, дурную бесконечность рода; и все же ущербность человека не есть его окончательное состояние: падение предполагает грядущее восстановление человеческой природы - возврат к андрогинности, сопряженной с бессмертием. Но каким же образом Соловьеву удается (если удается!) представить эти сугубо языческие концепции в качестве христианского учения? Чтобы ответить на него, продолжим обсуждение соловьевского трактата.
Если источником зла, царящего в мире, является, по Соловьеву, сила эгоизма, которая вызывает распад вселенской целокупности на отдельные субстанциальные единицы, то реально противодействовать ей может только половая любовь. Смысл этой «светлой и творческой любви» в том, чтобы «воплотить в себе и другом образ Божий и из двух ограниченных и смертных существ создать одну абсолютную и бессмертную индивидуальность]. Принципиальным в этом убеждении Соловьева является следующее: любовь, создающая андрогина, - духовно-плотская, но к телесному соединению она не ведет (Соловьев, как известно, гнушался полового акта в его наличном, падшем, состоянии). «Истинная любовь», которая, по Соловьеву, «действительно избавляет нас от смерти и наполняет абсолютным содержанием нашу жизнь», описана им апофатически: это и не брак, и не дружба;  не бессильная  спиритуальная, но и не «христианская» любовь без разбора «ко всем» и т.д. Лишенная всякого конкретного содержания, выщербленная до чисто теоретической схемы, соловьевская «любовь», обладающая даже не просто магической, а божественно-творческой силой, не имеющая при этом ни примеров, ни образцов, - предстает в трактате как некий x, навязывающий себя в качестве предмета новой веры, - то ли как практическое задание современникам, то ли в качестве общечеловеческой эволюционной цели.
В своей загадочной фантастичности «андрогин» играет у Соловьева ту же роль, какая принадлежит «сверхчеловеку» у Ницше. И тот и другой мыслители ставят перед своими современниками иконы - первый андрогина, второй сверхчеловека. Разница же двух ситуаций (мифотворческих? философских?) лежит в религиозной плоскости: миф Соловьева предполагает бытие Бога, Ницше обходится без этого допущения. Посмотрим, какая собственно религиозная концепция лежит в основе «Смысла любви».
 К азам библейского богословия относится тезис: человек создан по образу Божию. Так вот по Соловьеву, «образ Божий» в человеке - это его утраченная в результате грехопадения и подлежащая восстановлению андрогинность. «Великая тайна» о Христе и Церкви, провозглашенная апостолом Павлом, как утверждает Соловьев, имеет непосредственное отношение к обретению человеком андрогинности и бессмертия. «Как Бог творит вселенную, как Христос созидает Церковь, так человек должен творить и созидать свое женское дополнение; в основе этой деятельности лежит «вера в предмет нашей любви» - «утверждение этого предмета как существующего в Боге и в этом смысле обладающего бесконечным значением». «Созидание» и соединение человека с «предметом любви» как бы автоматически есть «соединение в Боге, которое ведет к бессмертию» .
Соловьевский «андрогин», таким образом, это возвратившийся в Божественное бытие, некогда отпавший от него истинный человек. Примечательно, что, говоря о заданности бессмертия для человека, Соловьев ни разу не упоминает крестной жертвы Спасителя; для стяжания бессмертия нет нужды и в Церкви: по Соловьеву, его обеспечивает подвиг любви отдельной пары. Соловьев прямо говорит, что его антропологическая концепция опирается на почитание не Христа, а Софии: «Небесный предмет нашей любви только один, всегда и для всех один и тот же - вечная Женственность Божия»  и при этом «индивидуальное лицо», «женское дополнение» человека есть «живой и действительный» «луч» этого «идеального светила» .
Нехристианский характер соловьевской теории любви и учения об андрогине проступает еще более отчетливо в «Жизненной драме Платона»; для нас сейчас представляет интерес только один пласт его содержания - новая попытка Соловьева проблематизировать «смысл любви», новая версия теории андрогина. Датируемый 1898-м г., данный трактат, написанный уже определенно после знакомства Соловьева с ницшевской концепцией сверхчеловека никакой христианской альтернативы образу Заратустры не задает. В этом определенно экзотическом сочинении Соловьев выдвигает против Платона эмоциональные и даже немыслимые для ученого обвинения. А именно, русский философ упрекает великого грека в том, что тот не победил смерти - не сделал ни шагу к «перерождению» «своей и чужой природы», не приблизился «к божескому или хотя бы ангельскому чину», - словом, «оказался в жизни обыкновенным человеком». Неподдельное раздражение Соловьева усугубляется тем, что Платон, оказывается, вплотную подошел к победе над смертью! Ведь в том же самом «Пире» Платон, рассуждая об Эроте, постиг, что Эрот - никто иной, как посредник между бессмертными богами и людьми, и заявил (устами Диотимы), что цель Эрота - «рождать в красоте». Для Соловьева совершенно ясно, что «рождать в красоте» означает рождаться в вечность, - но вот Платон, видно, из-за своей «обыкновенности», этого не понимал. «В чем состоит "истинное и окончательное дело" греческого бога любви, сына Афродиты, "как не в том, чтобы саму смертную природу сделать бессмертною?"» - риторически вопрошает автор трактата о Платоне. «Эрос-победитель», согласно Соловьеву, «останавливает процесс умирания и тления, закрепляет жизнь в мгновенно живущем и умирающем, а избытком своей торжествующей силы оживляет, воскрешает умершее» . Но, придерживаясь христианской точки зрения, позволительно тогда спросить самого Соловьева: если такой властью наделен древний природный бог, то зачем потребовались Вифлеем и Голгофа? Метафизически Эрот, по мнению Соловьева, соответствует мировой душе - Софии, также посреднице, «мосту» между Богом и тварью. Иными словами, именно София - помимо Христа - способна, по мысли Соловьева, победить смерть.
Загадочную - не христианскую, но и не декларативно языческую, помеченную, однако, именем Эрота религию Соловьева 1890-х гг., мы оценим, присоединившись к ее характеристике в книге протоиерея Георгия Флоровского: «Это какой-то жуткий оккультный проект воссоединения человечества с Богом через разнополую любовь». Андрогин, продукт этих умозрений, к реальному делу Христа в мире никакого отношения не имеет и действенной альтернативой настоящему антихристу Заратустре не является. И андрогин, и сверхчеловек - фантомы, возникшие на путях неоязыческих. В своих мечтах о преодолении наличного состояния человека и Ницше, и Соловьев, оба презревшие аскетическое христианство, шли примерно в едином направлении, хотя один ориентировался на легендарного перса, а другой - на греческий и иудейский гнозис.
(см. Бонецкая Н.К.   Андрогин против сверхчеловека

(4)

Гессе касался этой темы, в ряде сочинений ведущих творил того времени висел вопрос адекватности воспитания акцентуированных женских или мужских черт в личности.
Очень интересно, но Немецкий Романтизм исходил из понимания, что СВЕРХЧЕЛОВЕК - ну то есть человек будущего, более высокий по уровню и ближе к Богу по своей сути, по своему уровню развитию - должен быть андрогинном
Риттер, знаменитый врач и друг Новалиса, наметил в своей книге «Фрагменты из наследия молодого физика» (Fragmente aus dem Nachlass eines jungen Physikers) целую философию андрогина. Для Риттера человек будущего, во всем подобный Христу, будет андрогином. «Ева, — пишет он, — была рождена мужчиной без помощи женщины; Христос был рожден женщиной без помощи мужчины; Андрогин будет рожден обоими. Но супруг и супруга сольются воедино в одном и том же сиянии». Тело, которое родится при этом, будет бессмертно. (М. Элиаде)
Так же этой темы касались:
Вильгельм фон Гумбольдт «О мужской и женской форме» (Uber die mannliche und weibliche form), более всего, впрочем углубляясь именно в связь андрогинности с божественностью
Фридрих Шлегель также рассматривал идеал андрогина в своем эссе (Uber die Diotima), считая, что общество должно развиваться путем стирания...ну, здраво было бы сказать - гендерных различий поведения и мышления

(см. Анхесенпаатон Ра. Андрогин и Немецкий Романтизм 19 века)

(5)
Образ андрогина как воплощение совершенного человека является одной из распространенных метафор в европейской культуре.
В мифологическом дискурсе андрогинность несет в себе признаки сакральности, божественности и является атрибутом Высшей силы, способной творить и порождать (и, прежде всего, саму себя). Неслучайно, многие боги обладают свойством андрогинности (например, в древнегреческой мифологии это Зевс, Дионис, Афродита и т.д.). Образ андрогина как метафора целостности в архаических культурах также связан с идеей сотворения мира, что являет собой распад некоего целого, единого, неделимого.

Немецкие романтики в своих рассуждениях об андрогине обращаются к религиозному дискурсу, в частности к образу Иисуса Христа: «... Ева родилась мужчиной без участия женщины; Христос был рожден женщиной без участия мужчины ... ».
Ими обоими будет рожден бессмертный андрогин. При этом супруги соединятся и станут единой плотью. По мнению романтиков, в частности Ф. Шлегеля, именно в идеале андрогина воплощается завершение и цель, к которой стремится все человечество – «постепенное воссоединение полов...». В своей работе Uber die Diotima Шлегель критикует характерную для современных ему нравов «…акцентуацию исключительно мужских или исключительно женских характеров…»

Гений всегда предполагает исключительность – именно это характерно для образа андрогина в культуре романтизма. Традиции романтической мысли найдут свое продолжении не только в близкой ей хронологически философии Серебряного века (в частности, у Н. Бердяева андрогин, идея «высокой» любви и творчество образуют единый смысловой ряд), но и в современности. В ХХ в. исследователи в области психологии и социологию неоднократно свяжут андрогинность с творческим потенциалом личности: «одно из положительных свойств, связанных с андрогинностью, – это креативность…». Здесь можно сказать и об искусстве, вспоминая цитату французского хореографа М.Бежара: «Я андрогин, когда творю»

(см. Копылова Н.А Мифологема андрогинна в европейской культуре (от романтизма к постмодерну).

(6)
Элиаде утверждает, что главная тема драмы Гете - «Сочувствие Богу и Дьяволу» - как символ совпадение противоположностей  по Никколо Кузано  и резюмировано им как «наименее несовершенное определение Бога».
При рассмотрении длинной и географически разнообразной мифологической традиции, касающейся «кровного родства» Бога и Дьявола, выявляется основная потребность народной души, а именно потребность в объяснении тайны, которая есть Тотальность, предельный парадокс совпадения противоположностей, воспринимаемый как родовое чувство, но, по-видимому, не поддающийся рациональному объяснению. В рамках этой традиции мы находим интересное направление, главной темой которого является «бессилие Бога создать или закончить мир без помощи Дьявола», часто сопровождаемое неведением Бога о самом происхождении Дьявола.

андрогин считается образцом идеального мужчины = «тотальное существо».
il Ребис, двойное существо или герметический андрогин, рожденный от союза Солнца и Луны (или, алхимически, Серы и Меркурия)

Мы в основном обязаны христианским гностическим сектам выдающимся положением андрогина в доктринах: для Симона Волхва изначальный дух был арсенотелис, "мужской женский"; у Наассенов мы находим усиление этой концепции, для которой земной Адам есть образ небесного Человека, точно определенный арсенотелис, и поэтому мы имеем дело с андрогинным Адамом. Происхождение людей от Адама, Автора арсенотелис «Оно есть практически в каждом человеке», а духовное совершенство состоит «именно в том, чтобы заново открыть в себе эту андрогинность».. Андрогинность также засвидетельствована в Евангелие от Фомы и в Евангелие от египтян, как характеристика духовного совершенства: по Элиаде, это попытка «описать метанойя, «обращение», полный переворот ценностей, «воплощенных в воскресении Христа.
Неявное в идее «всеобщей бисексуальности» как необходимого следствия идеи «божественной бисексуальности как модели и принципа всего существования» совершенство (следовательно, бытие) в своей основе состоит в единстве-тотальности, или в совпадение противоположностей «На всех уровнях «

Вся традиция андрогинности раскрывает одну глубокая неудовлетворенность «человеческим состоянием», которое, очевидно, представляет собой надрыв, разделение непознаваемой природы. Человек осознает это надрыв до такой степени, что пытается любыми средствами вернуться к тому, что, как он знает, является первоначальным состоянием. В этом смысле мы можем лучше понять значение грехопадения, которое, прежде чем понимать в иудейско-христианском смысле, следует понимать как окончательную утрату изначального состояния тотальности

Мефистофель есть не что иное, как конкретное свидетельство присутствия божественного в мире человеческого

Фауст, свидетель работы дьявола, в действительности является свидетелем работы Бога, который позволил Мефистофелю искушать человека. Парадокс в том, что именно через объяснение зла Фауст познает, хотя и мучительно, добро, утраченное им навечно. Поиски Фауста, в первую очередь направленные на достижение совпадение противоположностей уже в этой жизни она трагически оборачивается неразрешимым расколом
 
последнее рассмотрение относительно «кровного родства Бога и Дьявола - в своем Энеида, Вергилий заставляет Юнону говорить своеобразно:
Flectere си nequeo superos, Acheronta movebo!

(См. Валентини Мариачиара.  «МЕФИСТОФЕЛЬ И АНДРОГИН». ТАЙНА ТОТАЛЬНОСТИ ПО МИРЧЕ ЭЛИАДЕ)

(7)

роль Мефистофеля в самом известном переводе он определяется как «Часть то силы, что вечно зла желая, творит благое».
главным объектом алхимической операции является душа самого Фауста, а его проводником и одновременно противником является Мефистофель, «дух отрицания», «тень» или «Черная земля» алхимиков
Мефистофель только часть процесса главным является постоянное взаимодействие Фауста с своей женской ипостасью, называемой у Юнга Анимой. И все женские персонажи «Фауста», это разные уровни его Анимы.
Говоря языком современного оккультизма, речь идет о «достижении знания и собеседования САХ», то есть Елена, является САХ Фауста, и их союз есть высочайшее духовное достижение, реализация первого уровня магистерия. Символ Сфиры Тифарет, в которой происходит это соединение – Андрогин, и именно таким андрогинном является Эвфирион – дитя Фауста и Елены

(см. ж. Касталия. О СИМВОЛИЗМЕ ФАУСТА ГЕТЕ)