Триумф и трагедия Игнасио Сулоаги

Страна Басков и её диаспора богаты одарёнными людьми, и многие из них стяжали всемирную славу как "испанцы", "французы", "венесуэльцы". Как правило, это люди упорные, трудолюбивые, с жёстким, упрямым характером. Язык и сельская архитектура басков имеют много общего с грузинскими.

Судьба баскского художника Игнасио Сулоаги была, казалось, благосклонна к нему — но в то же время внутренне трагична. Игнасио Сулоага-и-Сабалета (Ignacio Zuloaga y Zabaleta, в старой русской транскрипции: Зулоага-и-Забалета) родился 26 июля 1870 года в городе Эйбар, в баскской провинции Гвипускоа (другие русские транскрипции: Гвипуцкоа, Гипускоа). Он был сыном известного чеканщика, ювелира и оружейника Пласидо Сулоага. И внуком дона Эусебио Сулоага — основателя и директора Королевской Оружейной палаты в Мадриде. Прадед Игнасио по отцу, тоже королевский оружейник, был другом великого живописца Франсиско Гойи (баска по отцу и арагонца по матери). А по материнской линии Игнасио был потомком двухсотлетней династии баскских художников Сабалета. Семья проживала в родовом замке XVI века, где имелся небольшой музей древностей.

В детстве Игнасио увлечённо помогал отцу в его художественных работах. В юности нарисовал несколько картин, посвящённых родному Эйбару («Эйбарский источник», «Слепой Аррате» и др.). Уже его ранним работам были присущи острота рисунка и декоративность колорита, эффектная театрализация мотивов.

Некоторое время Игнасио проучился в школе иезуитов во Франции, затем — в Мадриде и Париже. Именно в Париже состоялась его первая выставка. Чтоб усовершенствовать своё мастерство, Игнасио Сулоага много времени отдал копированию имевшихся в мадридском музее Прадо картин Диего Веласкеса, Эль Греко, Хосе Риберы, Сурбарана и, конечно же, Франсиско Гойи.

В 1889 году, 19-ти лет от роду, Игнасио отправился в Рим, где несколько месяцев делил время между художественной мастерской на Виа-Маргутта и близлежащими трактирами. В 1890 году Игнасио Сулоага поселился в Париже, на Монмартре — и на всю жизнь полюбил этот район. Хотя Монмартр далеко не всегда отвечал ему взаимностью: иногда, в часы острой нужды, баску приходилось приторговывать семейным антиквариатом... Но здесь же, на Монмартре он познакомился с Тулуз-Лотреком, Эдгаром Дега, Полем Гогеном, а также с каталонскими художниками — Сантьяго Русиньолем, Рамоном Касасом, Мигелем Утрийо. С ними он нередко участвовал в совместных выставках.

В дальнейшем Сулоага надолго поделил свою жизнь между Францией и Испанией. После Парижа три года (1895 —1898) он прожил в Севилье, где впервые в жизни выступил в качестве тореро. Здесь он открыл для себя цветущую и благодатную Андалузию. Евро-африканские пейзажи этой страны, страстные танцовщицы, смуглые цыганки, суровые тореро наполнили собой полотна Сулоаги. В письмах того периода баск Сулоага именует Андалузию — «Белой Испанией». На выставке 1896 года в Барселоне картина давно уже популярного в Каталонии Сулоаги «Друзья» была приобретена Барселонским Муниципальным музеем.

В 1898 году дядя Игнасио Сулоаги — Даниэль — переселился в кастильский город Сеговию и пригласил племянника в гости. Вскоре же Сулоага написал картину «Семья моего дяди Даниэля» (в 1899 году её купил «Musee du Luxembourg»). Одним из объектов творческого вдохновения живописца стала очаровательная кузина Кандида (дочь Даниэля): за несколько лет Игнасио написал целых 24 её портрета. Не будем строить гипотезы насчёт их отношений, но в общем, художнику настолько понравилось в Сеговии, что он решил там прочно обосноваться. Свою мастерскую он устроил в одной из старых закрытых церквей Сеговии. И это — весьма характерный штрих! Здесь Сулоага открыл для себя новый мир, здесь запечатлел множество колоритных пейзажей Старой Кастилии, создал портреты её обитателей, ряд жанровых сцен. Старая Кастилия, как и Андалусия, — тоже коренная Испания. И даже можно сказать: «более коренная». Но это… совершенно другая страна: надрывная и трагическая. Старые женщины, одетые в чёрное; обременённые нуждой земледельцы; погонщики мулов; карлики и прокаженные — порою на фоне прочных замков и городских стен Сеговии, Турегано, Сепульведы, под свинцовым грозовым небом. «Чёрной Испанией» нарёк Сулоага Старую Кастилию — в противоположность Андалузии, «Белой Испании».

18 мая 1899 г. Сулоага обвенчался в Мадриде с сестрой французского художника Максима Детома (де Тома) — Валентиной. У них родились дочери Люсия (15 мая 1902) и Антония (10 декабря 1906). На рубеже двух веков Сулоага подружился с Огюстом Роденом, Райнер Марией Рильке, Морисом Барресом. Именно Сулоага познакомил Барреса с наследием великого Эль Греко, а в предгрозовом 1913 году исполнил портрет М. Барреса на фоне толедского пейзажа. Сулоага выставлялся в разных странах Европы: Германии (Дюссельдорф, 1904 г.), Австро-Венгрии, Бельгии, Италии (дважды участвовал в Венецианском биеннале — 1901 и 1903 гг.), представил сразу 34 своих работы на Барселонской Всемирной выставке 1907 года.

В 1909 году Сулоага снова поселился в Париже. Это было триумфальное возвращение.

«Успехи предыдущих лет сделали его модным в некоторых парижских кругах. Привлекали блеск и цельность его личности, грация и таланты его жены. Их парижская квартира стала местом многолюдных собраний.» — писал испанский искусствовед Лафуэнте Феррари…

(Lafuente Ferrari E. La vida y el arte de Ignacio Zuloaga. San Sebastiаn: Editora Internacional, 1950; 2 ed., Madrid, 1972.)

В том же 1909 году Сулоага ненадолго перебрался в Нью-Йорк. До 1910 года он работает и экспонируется в Новом Свете — в различных городах США и Латинской Америки. После чего — снова Париж. В 1911 году он экспонируется в Риме…

«В полных жизни фигурах, в жизненном ритме движений, в сочных, ярких гаммах красок слились гармонично строгий тон испанской классической школы и проявления декоративной живописи.» — писал в 1911 г. Новый Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона о творчестве Сулоаги-и-Сабалеты.

Историческая живопись Сулоаги-и-Сабалеты имеет свои особенности. У него было не слишком много батальных сцен. Вовсе не писал он обличительных картин, посвящённых ужасам инквизиции. Любимые же темы мастера представлены в следующих многолетних циклах:

* Коррида и тореро — вечная любовь и страсть Испании;
* Старая испанская архитектура;
* Женщины в национальных костюмах на фоне старой испанской архитектуры;
* Обнажённые женщины в традиционном испанском интерьере.

Его испанки не всегда красивы, но всегда удивительно чувственны и грациозны. Впрочем — нет правил без исключений. Вот — полотно Сулоаги «Старая донья Розита Гутьеррес». Донья Розита сидит на камне рядом с любимым пёсиком. Вдали — старые испанские здания, только не нарядно-декоративные, и не сурово-величественные. А просто — старые дома, столь же некрасивые, как и лицо Розиты. Она одета в чёрное, Солнце высветило её морщинистое лицо и руки, искорёженные болезнью. Эти руки держат веер… с репродукцией «Обнаженной махи» Гойи. Стоит вспомнить, что в своё время Сулоага мастерски скопировал «Обнаженную маху», копия оказалась почти неотличима от оригинала. И вот теперь уверенной рукой художник воспроизвёл контуры прекрасного, сладостного тела на веере в руках старухи. Контраст. Испанский контраст…

В начале 1-ой Мировой войны Сулоага возвращается из Франции в родную и нейтральную Испанию. На виллу-музей, ранее построенную им в Сумайе, он перевёз свою парижскую коллекцию, жемчужиной которой была одна из последних картин Эль Греко «Снятие седьмой печати» (впоследствии эта картина была приобретена Метрополитен-музеем в Нью-Йорке у наследников Сулоаги).

В 1925 г. Сулоага вторично побывал в США, выставлялся в Нью-Йорке (в Музее Рейнхардта); в Вашингтоне он получил аудиенцию у президента Кальвина Кулиджа. В ходе своего американского турне художник также посетил Бостон, Палм-Бич и Гавану.

В том же 1925 году Сулоага вновь приезжает в Сеговию. Невдалеке от неё он приобрёл средневековый замок Педраса-де-ля-Сьерра (Pedraza de la Sierra), возведённый на крутой скале. Покупка этого замка стала ещё одним доказательством его любви к Сеговии и Старой Кастилии. Среди высоких гостей, которых художник принимал в Педрасе, были представители Орлеанской ветви французских Бурбонов… В 1926 году король Испании Альфонс XIII (испанский Бурбон) лично открыл выставку Сулоаги во Дворце изящных искусств.

После эмиграции короля и провозглашения Республики, в 1931 году, Игнасио Сулоага был назначен президентом Мадридского Музея современного искусства «Траст». В 1930-ые годы Сулоага-и-Сабалета успешно освоил скульптуру.

Обстоятельства сложились так, что в период Испанской гражданской войны 1936 — 1939 гг. бОльшая часть басков сражалась против генерала Франсиско Франко. А некоторая часть, главным образом, карлисты — на его стороне. Но даже карлисты раскололись на правых и левых... Ибо после поражения в Карлистской войне 1876 года, в ходе конфликта «отцов и детей», баскская молодёжь шаг за шагом отступалась от исповедуемой героями-карлистами консервативно-национальной идеологии. Ей на смену пришёл левый национализм, построенный на социалистической платформе. В 1999 году мне уже доводилось писать на эту жестокую тему в буэнос-айресской газете «Наша Страна». Процитирую себя:

«Заслуживает пристального внимания и судьба древнего аристократического народа басков: парадоксальная и во многом загадочная. (...) В 1923 году руководство Баскской националистической партии (самой на тот момент массовой, изначально консервативной и религиозной) — подпав под влияние левых сепаратистских организаций Каталонии («Эстат Катала», «Чёрное знамя» и им подобных), - легкомысленно растоптало честь и славу предков-карлистов, кровь проливавших в 1833 — 1840 и 1872 — 1876 гг. за принципы легитимной монархии, католического благочестия и муниципальных вольностей ФУЭРОС (fueros)!.. Как известно, с самого начала испанской гражданской войны, региональное правительство Страны Басков (в октябре 1936 г. его возглавил лидер БНП Хосе Антонио Агирре-и-Лекубе) деятельно поддерживало краснознамённый партийный блок так называемого Народного Фронта. Формально числясь католиками, теоретически признавая "свободу и независимость церкви в её сфере" и не допуская никаких святотатств в своих провинциях (Бискайя, Гвипускоа, Алава), — баскские националисты, тем не менее, не погнушались вступить в сговор с безбожными убийцами и осквернителями католических храмов и монастырей Севильи, Гранады, Малаги, Кадиса, Аликанте, Барселоны, Вика, Теруэля, Барбастро, Толедо, Эль-Тобосо и знаменитой Горы Ангелов! Кроме того, вопреки уставному прилагательному "националистическая", активисты БНП не остановились и перед братоубийственными схватками с отрядами "рекете", в которых состояли их единоплеменники, сподобившиеся сохранить верность карлистским преданиям!»

(К. Э. Козубский. Парадоксы Новейшей истории. — «Наша Страна», № 2561—2562 от 25 сентября 1999 г.)

30 ноября 1936 года в ленинградском Музее истории религии и атеизма открылась пропагандистская выставка «Революционная Испания в борьбе с фашизмом». Интересно, что выставочный щит «Испания в XVIII — XIX вв.» был увенчан репродукцией картины Игнасио Сулоаги «Старая Кастилия». Организаторы выставки представили Сулоагу как заслуженного, известного в России художника, изобразившего в своих работах «народную Испанию»: якобы потенциально-коммунистическую.

Однако... симпатии Сулоаги-и-Сабалеты были всецело на стороне карлистов, которые рука об руку с франкистами защищали славу и честь «отцов», католические храмы и монастыри. В письме американке Элис Уордер Гаррет, коллекционировавшей его картины, Сулоага жёстко осудил «криминал и дикий вандализм, который насаждается советском кланом в Испании!» Эти строки были им написаны в апреле 1939 года, когда Сталин и Гитлер уже готовились развязать 2-ую Мировую войну (а нынче путинский клан снова насаждает криминал, вандализм и мракобесие по всему миру).

В 1938 году художник написал монументальную картину «Алькасар в огне», одну из немногих своих баталий. Тема полотна — героическая оборона Толедской цитадели Алькасар, осаждённой республиканцами-марксистами. Когда генерал Хосе Москардо (Moscardo) пожертвовал жизнью сына-заложника, но не сдал крепость врагу. В 1940 году Сулоага создал картины «Портрет генералиссимуса Франко» и «Долина Павших». В 1938 году на Венецианском биеннале Сулоага был награждён Гран-при из рук итальянского диктатора Муссолини, неизменно подчёркивавшего своё уважение к генералиссимусу Франко.

Испания сохранила нейтралитет в 1-ой Мировой войне. Она и во 2-ой Мировой войне сохранила нейтралитет, поскольку уже в самом преддверии её покончила с затяжной гражданской смутой. Сулоага преклонялся перед героями и вождями, которые спасли жизнь и доброе имя Испании. Он оплакивал руины родного Эйбара и глубоко сожалел о десятках тысяч своих соплеменников, ставших союзниками новых вандалов. Он искренне, не по-холуйски, благоговел перед генералиссимусом Франсиско Франко, перед его стремительной мыслью и твёрдой волей. НО никоим образом старый баск не идеализировал испанского каудильо (вождя), отнюдь не свободного от ошибок...

Испания, издавна привыкшая к федерализму, если не всегда по букве, то хотя бы по духу своему, при Франко причёсывалась под одну гребёнку. Полностью исчезли остатки средневековых ФУЭРОС. И больше всех не повезло тем гражданам страны, которые говорили на архаичном языке кавказского корня. Каудильо приступил к политике насильственной кастильянизации Баскских земель. Сам вообще-то будучи уроженцем Галисии, с андалузскими корнями... Это была ошибочная политика, имевшая своим результатом моральный кризис страны, случившийся после смерти Франко. Игнасио Сулоаге не суждено было увидеть жестокую развязку, но он предчувствовал её и скорбел о временах грядущих.

При этом Игнасио Сулоага до конца своих дней сохранял внешнюю лояльность франкистскому режиму и любовь к Кастилии. В 1945 году, всего за несколько месяцев до смерти, Сулоага писал:

«Я люблю Кастилию столь глубоко за то, что она показала мне всю совокупность света и тени, смелые контрасты, красные и желтые цвета, несравненные оттенки серого, с его далёкими дымками; краеугольные камни, определяющие параметры и составляющие ландшафты, которые оказывались на моей палитре.»

«Кастилия имеет чудесное свойство перевоспитывать. Ею были перевоспитаны фламандец Карл I, грек Доменико и баск Унамуно.» — писал левый карлист Рамон Мария дель Валье-Инклан (1866–1936). Это же самое можно сказать и про баска Сулоагу, и про самого Валье-Инклана, галисийца.

Умер Сулоага-и-Сабалета тоже в Кастилии. В Мадриде, в своей мастерской «Лас Вистилла», 31 октября 1945 года. А похоронен был в городе Сан-Себастьян — столице его родной баскской провинции Гвипускоа.

Слава живописца Сулоаги слегка померкла с годами, но до сих пор его картины занимают почётное место в крупнейших музеях Европы, Северной и Южной Америки. А изданный в СССР в 1973 году 141-й том Библиотеки Всемирной Литературы, посвящённый испанским писателям ХХ века, включая Валье-Инклана — был проиллюстрирован чёрно-белыми репродукциями 16-ти картин Игнасио Сулоаги.

«Наблюдательный художник-реалист, И. Сулоага создал целую галерею испанских типов своей эпохи.» — было сказано в послесловии к 141-му тому БВЛ.