Мастера часть 3

3

А есть у меня и другой пример Мастера.

Познакомился я с ним при поступлении на службу в Красносельскую школу искусств. Александр Евгеньевич Ермаков трудился в ней на постоянной основе в качестве основного баяниста, а настройкой, ремонтом и Реставрацией пианино, роялей, баянов, аккордеонов и гармоник он занимался по всему городу и по всей области. Клиентура - обширнейшая.

Как баянист он закончил Горьковскую консерваторию, хотя сам он родом из Калуги, женился на питерской пианистке, жил в Красном, лет сорок пять ему было на момент нашего знакомства.

Поджарый, среднего роста, трудоголик, выносливый, подвижный, играл на баяне он очень хорошо, лучше меня, разносторонний качественный музыкант.

Я пришел совместителем на создание фольклорного ансамбля - инструментального, этнографический уклон привнести.

Директором школы тогда был дядечка лет шестидесяти. В округе, в образовательно-культурной среде его все знали под прозвищем "Засушенный Геракл". В принципе, похож был. Школа была его стараниями в отличном состоянии, после капитального ремонта, порядок во всем, чувствовалась жесткая рука этого "Гаврилыча", как его все звали за глаза. Хозяин-отец-кормилец - так он себя ощущал. Подчиненные преподаватели и обслуга относились к нему с, отмеченной мною, неприятной подобострастностью. Нет, субординация должна быть, куда без нее. Но я человек анархичный и старался везде, где бы я не находился, к независимости. Представить меня в позе "чего изволите" несколько трудно, наверное бывало, но я не помню. Живых авторитетов для меня тогда не существовало.

Чуть позже Александр мне рассказывал какое впечатление я произвел при знакомстве на этого директора "Гаврилыча". Он ему поведал.

Пришел, мол, значит, этот никому неизвестный субъект, то есть я, к нему в кабинет и развалился в кресле, ногу на ногу... мол, наглый я.

Видимо я должен был сидеть на краешке стула и смотреть ему в рот, но я и потом не смотрел-то особо. Тут в чем дело - пришел я к нему по рекомендации его заведующей отделением, я был ей нужен, и самому мне было интересненько попробовать . Предполагалась покупка заказных гуслей. Рожки, кувиклы, жалейки, перкуссия уже были, но лежали без дела, даже волынка у них в школе была - как использовать никто не соображал. За тем меня и пригласили. Об условиях моей деятельности и шел разговор у директора в кабинете. Надо отдать должное Николаю Гавриловичу - все условия им были соблюдены впоследствии (а бывали у меня и другие случаи), мною, кстати, тоже.

С Саней Ермаковым мы, можно сказать, подружились, с приятностью общались. Через год я ушел, так как надоело по четыре часа концертмейстерствовать на хореографии, ненавижу я это дело, чувствуешь себя магнитофоном, то включают, то выключают тебя. Все свои обещания я выполнил - сбагрил ансамбль на Саню.

Но общаться мы продолжали. Года два у меня в квартире стоял белый рояль. Александру некуда было его приткнуть, места в мастерской не хватало. Рояль - "дрова" купил он его тоже за бесценок. Год реставрировал, перебрал - ВСЮ механику, детали заказывал в Германии и Минске. Продал за хорошие деньги. Но я видел как он работает.

Реставрация таких инструментов - сложнейшее дело, фирму не помню, но раритет всемирного бренда, рояль этот. Каких только специфических приспособлений и веществ не было у Шуры в мастерской - и по дереву, и по металлу, лаки, клеи, инструменты хитрые.

Как-то придя к Сане в мастерскую, как обычно, занять денег, я , когда он мне продемонстрировал почти законченный результат реставрации, поиграв на, практически новом, том самом, беленьком рояле, увидел в его расширенных от удовольствия зрачках, практически, сексуальное наслаждение от проделанной тяжелой и сложной работы. "Посмотри какую вещь я сотворил - произведение искусства, как звучит, какое покрытие", - как бы говорил он всем своим существом.

Понимаете в чем разница радостей?

Один - объебать и нажиться. Другой - сотворить, возродить, практически из хлама, что-то очень похожее на шедевр ... и конечно же и получить за свой труд приличное, достойное вознаграждение. Не могу я представить Сашу в качестве донецкого Владимира с о смехом рассказывающем о своем смекалистом обмане. Не могу - и все тут. Потому как, годами складывающаяся, репутация приносит гораздо больше дохода, чем разовые выгоды. Поэтому Александр и настраивает сегодня элитные инструменты по всей Европе, в той же консерватории, а не на задворках империи, как этот жлоб (он уехал вскоре).

Подарил мне Саня лет двадцать назад досточку от фортепиано, длинную и широкую - низ корпуса спереди, я ее использую в качестве стола. А досочке-то, чёрненькой такой, сто сорок лет возрасту. Ощущать ее старость, отчего-то, мне нравится.