Экс - ры IX 9 гл Интересы у всех свои

Глава девятая
 
Интересы у всех свои — новый поворот судьбы — лишние свидетели — попались и сбежали

Ничего не подозревая, оболтусы возились с цепными кандалами  и только прибежавшие из тайги собаки как-то странно забегали вокруг избы показывая свою озабоченность.

Алексей  оставил последнюю заклёпку и пошёл посмотреть, чем это так озабочены их собаки. Обойдя избу, он сразу и не понял, что лошади отсутствовали, но когда дошёл до Виталия, где до него дошло, что и лошадей нет, с ним случился приступ нервного срыва. Он открыл рот и стал что-то мычать вместо того чтобы сказать что же у них случилось. Виталий прикрыл глаза, чтобы не видеть припадок друга на психическом уровне. После попыток что-то сказать Алексей заскочил в избу и стал заряжать патронами карабин.

Виталий зашёл за избу всё понял и предложил сматываться пока не поздно. Алексея всё ещё трясло от ярости, и он грозился застрелить вора.
— Ну чего сейчас-то трястись, кто украл наши продукты, мы пока всё равно не узнаем, так что надо уносить ноги, — сказал он товарищу.
Постепенно к Алексею пришёл рассудок, и он, вывернув из-под порога полено, достал припрятанные армейские банки с тушёным мясом.
— Хорошо, что у нас осталась заначка, — сказал он.
— Ага, — сказал Виталий, —  спасибо изобретателю Николю Апперу, а то бы щас глодали тухлятину.

Наскоро собравшись, они поспешили  по тропе в сторону Закудыкиных гор. По пути они зашли в урочище Большие Каменюги, где находился загадочный валун с таинственной воронкой и ступенями уходящими вниз. К своему удивлению они увидели сидящего на том самом валуне следователя прибывшего из Екатеринбурга и арестовавшего Виталия.
Сначала Алексей хотел его пристрелить, но Виталий остановил его, сказав, что после убийства следака тайгу начнут шерстить так что им придётся не сладко, ведь могут подумать на них самих. Да к тому же Тисковских явно был там не один, чему свидетельствовали лайки местных охотников, а те уж сами дотошные следопыты в поисковом деле вычислят в раз кто тут постреливает.

Оболтусы оставили в покое Тисковских и отправились в находящиеся неподалёку Глыбовые горы, где у них было устроено ещё одно жильё под валуном в виде большого жёлудя с верхним размером два на три метра. С южного края каменная порода внутри вымылась, образовав сводчатую камеру под которой могли бы уместиться двенадцать человек. Вот здесь и было ими обнаружено некое углубление, которое они сначала забросили, а потом решили его обустроить на всякий случай.

Как-то проходя здесь, Виталий заметил зайца стремительно выскочившего из-под камня и удравшего с глаз долой. Заинтересовавшись этим обстоятельством, Виталий позвал Алексея, и они стали раскапывать казалась бы бездонную каменную нору. И вскоре докопались до такого что им сами уже пришла в головы мысль обустроить здесь запасную лёжку для вылеживания лосей поднимающихся на вершину горы для обороны от медведей и волков.

Крутые склоны горы давали лосям преимущество перед нападающими волками, когда они их сбрасывали вниз мощными ударами копыт. Медведю тоже было сложно подступиться, и уклонятся от смертельных ударов меткими и устрашающе стремительными копытами. Вот уж где можно получить смертельный перелом черепа, не сходя с места. А тут выстрелы из карабинов остановят любого сохатого, как бы он не был вооружён страшными на вид копытами. Но производить отстрел лосей на вершине они решили всё же не делать, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание.

Раскопав под камнем огромный котлован, оболтусы оборудовали слив дождевой воды, время от времени заливающей дно ямы. И кроме того вокруг камня они проложили канавки для обхода воды внутренней части и на этом дренажная часть была закончена. После они обнаружили, что сделанный им дренаж работает, и вода практически не заливает каменную часть их жилища под полом.
 
Всю внутреннюю часть Пещерного камня как оболтусы назвали своё новое убежище, обложили брёвнами с моховой прокладкой, сконструировав что-то наподобие избы с неправильными стенами. Пол они тоже выложили брёвнами, при чём подгоняя стволы щепетильной плотностью, чтобы от нижнего каменного основания не тянуло холодом. Во избежание холода они предварительно под полом устроили толстую моховую прослойку, где с удовольствием поселились мыши. Впрочем, вскоре мышей из-под пола изгнало многочисленное семейство ежей, и такое соседство оболтусов вполне даже устраивало. Ежей они подкармливали, периодически устраивая им, пиршество со своего стола чему последние были довольны и привыкли к людям настолько, что иногда бесцеремонно разгуливали у них под ногами.

Печку друзья выложили из камней, обмазав сооружение толстым слоем глины. Труба была съёмная, чтобы не торчала как бельмо на глазу. Со временем они обжились, принеся кое-какую домашнюю утварь, что только дополнило уюта в тайном жилище.
Постепенно здесь появились нары и другие удобства для обитания. Небольшая квадратная дверь снаружи была обмазана берёзовым дёгтем, чтобы отвадить хозяина здешней тайги, да он и сам берёгся и не попадался на глаза оболтусам.
Лоси же чувствовали себя здесь в полной безопасности понимаю каким-то своим чутьём, что друзья оболтусы им ничего плохого не сделают. И даже их плотные лёжки в зимнее время были обозначены в снегу так, словно там лежал гигантский лось.

— Вот меня всё время терзает мысль, а что же там есть такое в той воронке в Больших Каменюгах, — сказал Виталий, обращаясь к Алексею.
— Так и меня терзает, — ответил Алексей. — И ступени, там помнишь, были такие странные, кто их там выпиливал непонятно, это же какой труд нужен, чтобы их сделать и посмотри, как они были смыты дождевой водой, значит не одна сотня лет прошла, а может и тысячи. А может там древняя цивилизация. Я читал одну книжку, так автор прямо написал, что до нас уже было несколько высокоразвитых цивилизаций
— Хорошо бы это проверить, да только чего там делают следаки, — спросил Виталий.
— А мне кажется всё просто, они ищут Львова, а тот я, думаю ещё тот ворюга и это он тебя подставил.
— Да брось быть того не может! — возразил Виталий.
— Да вот как раз такие интеллигенты и становятся преступниками, приоделся и ворочает такими делами, что нам и не снилось, а как тут что сотворишь в наших-то обносках. Тут манеры нужны обхождение умные слова говорить, а что ты скажешь этому следователю Тисковских, так он сам тебя задавит железными аргументами такое напридумает что сам и сознаешься в том, чего не совершал. Тисковских это фигура выше, чем сам Львов, хотя тот сам не такой  уж и дурень что связался с Бесами по наследству от покойного Мздищева.
— Я вот что предлагаю надо посмотреть, что они там делают, — сказал Алексей.
— Под пулю зовёшь так по мне лучше тут отсидеться, а потом сходить туда и узнать в чём там дело.

Поговорив ещё некоторое время, они решили, что нужно сходить в урочище Большие Каменюги и узнать, что за интерес привёл туда следаков из посёлка.
Лесничего Загоскина они заметили на пути к урочищу Большие Каменюги, тот шёл, присматриваясь к следам ранее прошедших людей. Следом за ним пристроились и оболтусы.

— Этот оболдуй нас выведет туда куда следует, видишь, как придирчиво присматривается, вроде его в посёлке считают полным дурнем, а он смотри, как читает следы. Тут особое умение нужно не зря его Модест Петрович пристроил на место лесничего свой человек в тайге на вес золота, — сказал Виталий.
— А может сам Модест Петрович и выдаёт его за такого дурня, тут какая-то хитрая политика прослеживается.
— Фу ты забудь слово политика, а то в раз в тюрьму угодишь, купцы говорят, что в Москве зреет большой бунт, рабочие бастуют.
— А чего они там хотят? — спросил Алексей.
— Чтобы рабочий день укоротить и получать не нищенскую зарплату как мы с тобой. Много тебе заплатил Модест Петрович вот то-то же так что скоро большая политика придёт и к нам в посёлок. Учится надо, а как тут учится, если попы только про своё талдычат, — сказал Виталий.

Перед входом в урочище Большие Каменюги они захватили в плен зазевавшегося Загоскина.  Тот испугался и стал заикаться и прикидываться дурачком.
— Ты тут не дуркуй, а то получишь дырку в черепушке, — сказал ему Виталий. — Говори смерд поганый чего ты тут вынюхиваешь да высматриваешь.
— Да чего говорить-то это Модест Петрович сказал, сходи Краюха да посмотри чего там Тисковских делает, а как ему откажешь удавит да и в болоте утопит тот ещё душегуб, — откровенно сказал Загоскин о своём хозяине.

— Ты вот что Краюха ты не бойся, плохого мы тебе ничего не сделаем, нас самих ищут, — сказал Алексей.
— Так я знаю, вас все присланные следаки ищут, а Модест Петрович мне по секрету сказал, что не тех ищут, а надо искать Львова, вот как. Он от Модеста Петровича получил золото за какие-то дела и ушёл с ним, а дела не сделал. Много получил, а дела не сделал, обманул, — сказав это Закоскин захихикал.
— Ты вот что Краюха, ты иди, куда шёл, а мы за тобой вроде как прикроем, чтобы самим не нарваться на следаков.
— А вы в меня не пульнёте, — спросил Загоскин, опасаясь всё же этих беглых оболтусов.
— А какой нам интерес тебя убивать, чтобы на нас ещё повесили дело, — сказал Виталий.
— Ну, так-то оно так, но ведь лишних свидетелей убирают, — поник Загоскин.
— Да какой ты свидетель все же принимают тебя за дурачка, а ты разве дурачок раз состоишь при такой должности и сам Модест Петрович тебя любит.
— Ага, один раз любит другой раз колотит, — ответил Загоскин.

— Ну, всё шуруй да гляди в оба тут осторожней надо быть место такое гиблое, — сказал ему Виталий, и Загоскин временами посматривая назад, двинулся вперёд.
Так с небольшими опасениями оболтусы прикрывая лесничего  подошли к урочищу Большие Каменюги где Загоскин обманув их бдительность как растворился.
— Где это чучело я его не вижу, — сказал Виталий.
— И не увидишь, он нас кинул и убёг! — ответил, почему-то улыбаясь, Алексей.
— Вот же коровья морда, — сказал в сердцах Виталий, пытаясь всё же что-то высмотреть среди вековых деревьев. — Ушёл паскуда, щас он всё может рассказать следакам чтобы сбить с толку. Модесту Петровичу нужен сам Львов и просто так он его Тисковских не отдаст на кону его золото. Ему проще нас продать за рисовую похлёбку чем отдать Львова.
— Вот падаль и где его искать, — спросил Алексей.
— Ничего далеко не убежит, а пульку в его черепушку я положу, будь уверен, — сказал Виталий.