Откровения старшины роты стройбата

               

           Отметить пятую годовщину со дня смерти прекрасной женщины, матери моей супруги и моей любимой тещи к нам в Тверию приехали её две младшие дочери. ( Моя жена – старшая). Привез их из Тель Авива на машине муж средней, кстати, как и я – Владимир и тоже Борисович.
   
           Посетили кладбище за городом и принялись втроём готовить поминальный стол...Мы с Володей уединились в зале и вспоминали своё армейское прошлое. Так, как о своих армейских буднях я уже рассказывал и даже опубликовал в "Прозе. Ру", целую балладу о солдате -  рассказ же зятя показался мне интересным и показательным.

           Попробую пересказать его от его имени: «В армию я был призван из Сухуми в 1966 году. Из Тбилиси, где был сборный пункт всех военкоматов Закавказья, нас эшелоном привезли в подмосковный Подольск, где в одной из частей мы проходили «карантин» - курс молодого бойца.

           Десять дней учились строевому шагу, отданию чести старшим по званию, пригонке военной формы одежды и знакомству друг с другом, хотя нас сухумчан и было 7 человек. Но вокруг были  парни со всего Союза и надо было сосуществовать на дружеской основе, чего порой мы еще не умели.

           Однажды, это было на 12 й день нашего пребывания в «карантине», в часть приехала группа офицеров для распределения нас – новобранцев по своим частям. Меня и еще трех сухумчан - моих друзей, отобрали для учебы в школе младших специалистов военных строителей. В сопровождении майора нас на автомашине «Урал» с кузовом в виде автобуса довезли до теперь уже своей части, где располагался строительный батальон и ШМС (школа младших специалистов) или попросту – сержантская школа.

           Здесь в 2х этажном большом доме была казарма, где нам предстояло жить, служить и работая, учиться строительному делу, во всех его аспектах. Не скажу, что служба была тяжелой или наоборот лёгкой. Наши учителя – офицеры на своём примере воспитывали в нас и специалистов и воинов одновременно. Вспоминая сейчас каждого из них, можно смело сказать, что для них «Честь имею» было не пустым словом. И мы их вспоминаем с благодарностью.

           В работе и учебе быстро пролетел год и вот нам, выпускникам ШМС вручаются дипломы, погоны сержантов и назначения на должности в разных частях Московского Военного округа. Мне досталась должность помкомвзвода (помощник командира взвода) в одном из стройбатов (строительных батальонов). Ребята во взводе почти все были новобранцами, мне не трудно было сними работать. А вот с командиром взвода старшим лейтенантом Крупиной, выходцем из западной Украины, поначалу отношения не клеились.

           Он всё время придирался ко мне всё пытался поучить, хотя я и без него знал, что делать…Но однажды на объекте (мы строили мост через небольшую речушку) упавшей бетонной балкой его чуть было не придавило.  Я успел подставить вагу (круглую деревянную чурку) и балка легла на неё, не раздавив офицеру ногу. Выбравшись из под балки, ст лейтенант Крупина пожал мне руку и с этих пор наши отношения стали больше походить на дружеские. А однажды, в пять утра, когда весь личный состав взвода спал в палатках, недалеко от строительства, местные ребята решили угнать УАЗик командира.
 
           Тихонько окатили машину от стоянки и забравшись вчетвером в кабину, пытались завести двигатель без ключа, вырвав провода. Я услышал, что машина не заводится и вышел из палатки узнать в чем дело. Думал, что это командир собрался уехать по своим делам. Уже рассвело и я заметил в кабине посторонних ребят. Схватив свой автомат, выскочил  из палатки и побежал навстречу машине. Увидев меня с оружием,пацаны, все четверо бросились наутёк. Я завёл машину(в ней была секретка - спрятанный тумблер, который я поставил буквально накануне), водворил её на место. И в это время из своей палатки вышел командир ст. лейтенант Крупина.

           Пришлось объяснить ситуацию, и с тех пор был организован постоянный пост охраны, а я получил увольнение в Москву на сутки за бдительность и благодарность командира.   

           Когда мы закончили строительство моста, меня перевели в этом же полку на должность старшины роты военных строителей. Ст. лейтенант, теперь уже капитан Крупина рекомендовал меня на эту должность. Это уже был не взвод. Строительная рота, более ста человек. Это огромная ответственность за все: быт, питание, вооружение, воспитание, обучение и т.п. и т.д. В те времена пошла мода в подворотнички вставлять проволочки, а в погоны целлулоидные пластинки. Это считалось армейским шиком и уставу не противоречило.

           Мои погоны старшего сержанта (с тремя лычками) тоже блистали прямизной. Каждое утро на плацу части происходило построение личного состава и после него развод по объектам. Моя рота как раз и отличалась ровными погонами и сверкающими белизной подворотничками (другие этого не делали). Дело в том, что неподалеку от нашей части была небольшая фабрика трикотажных изделий, с девушками которой у нас была дружба и они нам приносили лоскутки шелковой ткани, из которой мы и делали подворотнички к гимнастёркам и мундирам.

           Как раз в это время в наш полк назначили заместителем командира – полковника Гулисашвили, пожилого уже офицера, дослуживающего до пенсии пару лет. На очередном утреннем разводе полковник подошел ко мне. Я скомандовал, рота смирно, и отдав честь, доложил, что рота готова к выполнению плановых работ. Полковник (он был в полевой форме) скомандовал, вольно, я повторил команду…
 
           Подойдя ко мне, полковник вдруг потрогал мой погон и говорит, а теперь старшина потрогай мой. Я удивился, но тут же понял в чем дело. Его погон был мягким. Даю всей роте пятнадцать минут. Всё должно быть по уставу, никаких пластинок… добавил он. Разойдись. Вся рота помчалась в казарму, а я, что бы не мучать ребят, выдал всем запасные мягкие полевые погоны, хранившиеся в каптёрке и через десять минут рота стояла по стойке смирно на плацу.
 
           Полковник прошелся вдоль строя, удовлетворенно хмыкнул и сказав а вы, старшина, после работы зайдите ко мне в кабинет…, скомандовал - вольно. Весь день прошел в работе – мы строили дорогу к посёлку, надо было обеспечить работу дорожных механизмов, автосамосвалов, подвозку горючего, привезти вовремя обед солдатам и тп. И только придя в казарму, я вспомнил о приказе командира явиться к нему в кабинет.

           Наскоро умывшись и переодевшись, я постучал в дверь кабинета. Войдите, сказал командир. А старшина, садитесь, поговорим. Присев на краешек стула, я ожидал разноса (на всякий случай). А полковник начал с того что представился: «Меня зовут Зураб Иосифович Гулисашвили, да я из Грузии, служил в Ахалкалаки на базе Советских войск на Кавказе. До пенсии мне осталось пара лет и меня перевели сюда, под Москву. Семья моя осталась в Батуми, не хотят переезжать сюда. Моему сыну примерно столько же лет, что и вам, старшина. А вы откуда призывались, я не успел почитать ваши досье…?"

           А я из Сухуми, отвечаю. Да вы что, оказывается мы земляки, говорит Зураб Иосифович, встаёт и протягивает для пожатия руку. «Ну, вот теперь я спокоен за вашу роту, раз ею руководит мой земляк. Не считайте, что я беру над вами покровительство, но по всем сложным вопросам обращайтесь». Есть, товарищ командир, будем на связи, разрешите идти? "Идите старшина и успехов».

           Не скажу, что пришлось часто обращаться к командиру, за всю оставшуюся службу всего пару раз и то по вопросам строительства. И лишь когда вышел приказ Министра Обороны о демобилизации солдат,  собирающихся поступать в вузы и отслуживших более двух лет, я попросил полковника Гулисашвили оказать давление на начальника штаба, не желающего меня уволить якобы из за отсутствия мне смены.

           Нач. штаба – майор Соколовский, хмуро поглядывая на меня, пробурчал: «найди себе замену и валяй». Пришлось найти в другой роте одного сержанта, в течение нескольких дней его поднатаскать, и лишь когда он понял суть деятельности старшины – я передал ему по описи весь багаж, полагающийся старшине роты. Получив документы, зашел к командиру попрощаться. Дал ему свой сухумский адрес.
 
           Крепко пожав руку, полковник сказал: «Старшина, ты был хорошим командиром, может останешься на сверхсрочную». «Спасибо за доверие, товарищ полковник, но я не могу, в институт уже подал документы. Да и дома ждут, ведь у меня отец фронтовик – офицер инвалид, да и мама нездорова. Ну, будь здоров, желаю успехов. Крепко пожав руки, на этом мы и расстались.  С тех пор я часто вспоминаю этого чудесного человека, командира, полковника Гулисашвили Зураба Иосифовича, привнесшего в нашу армейскую жизнь особый стиль отношений.
            
                Владимир Ойстачер (в пересказе Владимира Левинтас).