Лужа

Среди белорусских лесов и полей, среди бескрайних холмов и равнин в низине одного ромашкового луга когда-то, в пору моей беззаботной юности, жила большая лужа похожая на маленькое озерцо. Возможно, она живёт там и сейчас, хотя в этих краях я не был уже тысячу лет и как там обстоят дела мне совершенно неведомо.

Лужа эта рождалась ранней весной в начале апреля, когда с лугов сходили тающие снега. И потом на протяжении всего лета до поздней осени она жила и никуда уже не исчезала, потому что на севере Белой Руси, в краю, что располагается неподалёку от Балтики, погода стоит переменчивая круглый год. Иными словами, зимой там бушуют свирепые метели, а летом нередко льют проливные дожди.

Бывает так, что с самого утра ничто не предвещает ненастья - небо улыбчивое, лазурное, родниково-чистое, словно выплеснувшееся с полотен Мане. Но к полудню внезапно откуда ни возьмись появляются зловещие, как баллады Шиллера, угрюмые облака. Они всё сильнее сгущаются, собираясь в огромную сверкающую булатными мечами молний тучу, и начинается ливень, да такой, что за его стеной не разглядеть даже яблонь в саду за окном.

Приезжая в этот край на студенческие каникулы в опрятный домик, стоящий близ железной дороги, где одиноко коротала век моя тётушка, я не мог избежать и встречи с лужей, так как она располагалась прямо на моём пути от автомобильной трассы к домику.

Я выходил из автобуса, следовавшего рейсом Полоцк-Глубокое с дорожной сумкой, разувался и дальше шёл босиком среди ромашек по луговой стёжке и метров через пятьсот встречал свою добрую давнюю знакомую - то есть лужу, и если день выдавался жаркий и солнечный, то я шёл, не сворачивая в сторону, прямо по ней, по её мягкому травяному ложу, по её чистой, тёплой водице и радовался, если водица доставала мне до колен.

Каждый день я так или иначе встречался с ней, с моей любимицей. В час жаркого полдня я приводил к ней на водопой нашу корову.

Завидев издали лужу, корова ускоряла шаг и заходила в лужу-озеро на несколько метров, почти до середины и пила жадно, с удовольствием. Порой поднимала голову, смотрела в необозримые белорусские дали и в это время с её губ, сверкая бриллиантами на солнце, обильно капала вода. Я смотрел на это завораживающее зрелище и мне самому хотелось припасть губами к водице, но я, помня завет старинной сказки, воздерживался от своего желания.

Вечером, когда я возвращался с косой, накосив корове свежей отавы на ночь, я снова проходил мимо сверкающего сапфирами первых звёзд водяного зеркала и любовался им. В нём отражались помимо звёзд тёмные кроны плакучих ив, румянец заката и моё лицо, когда я черпал ладонью воду, чтобы освежиться от дневного труда и смыть со лба пот.

По утрам после ночного ливня моя любимица была особенно прекрасна ! Вода в ней была прохладна и свежа. И я, воспользовавшись случаем, перед тем как позавтракать кружкой парного молока с хлебным мякишем, бежал к ней по росистой мураве, сбрасывая на бегу всю одежду, благо вокруг не было ни души, и с разбега падал в её ласковые водяные объятия. Выкупавшись, ещё с полчаса лежал в них, глядя на позлащённые встающим солнышком кроны ив, на облака, на кружащих над лугом аистов.

Целое лето лужа веселила, ласкала, освежала и чаровала меня. Да и не только меня.

К ней прилетали на водопой и купанье сотни птиц : жаворонков, ласточек, мухоловок, скворцов, чибисов, соек, коростелей, перепелов, трясогузок, галок, голубей, воробьёв, ворон...

В её уютных травяных глубинах нашли себе пристанище семейства лягушек. О какие чудесные концерты они устраивали погожими вечерами ! Их многоголосый хор оглашал всю округу. Это был гимн во славу жизни, это была благодарственная песнь Творцу за дар рождения на нашей прекрасной земле.

А сколько всякого мелкого народца - улиток, жуков-плавунцов, водомерок, тритонов - населяло её. Не счесть !

Отпуск мой подходил к концу. И снова с дорожной сумкой я шёл на автобусную остановку босиком по луговой стёжке прямо к ней. И прощался с ней так же искренне и тепло, как перед этим прощался до следующего лета с тётушкой, с коровой, с курами, с домиком, с колодцем, с садом, с берёзовой рощей, со скворечней...

Умывал в ней напоследок лицо и произносил слова самой искренней благодарности.

Так она и запечатлелась в памяти навсегда, как неотъемлемая часть того в нашей кратковременной земной жизни, что мы именуем чудесным и таинственным словом "счастье".