Вперёд, на Запад! глава 32

Глава 32

Погоня


626 год, в районе нынешнего мыса Казантип.

Самым старшим среди них оказался Руслан – тот самый витязь с двуручником. Он был слегка поцарапан, но глубоких ран не было. Алан и Иран тоже с виду были невредимы, однако, похоже, оба получили по шлемам, ошеломление ещё давало о себе знать.
Добрыня, Мстислав и Ратибор тяжёлых ран избежали, но ушибов под кольчугами было не счесть.
Плохо было то, что до ближайшего источника воды было далеко, даже обмыть раны как следует не получалось.

Мужики добивали врагов, выносили раненых аланов. К тем троим ещё трое прибавилось. Из шестерых трое казались безнадёжными, но собрали всех.

– Их пятеро, – начал Руслан, – и они уходят в сторону Лукоморья. Там есть источники, им нужно напиться, и напоить коней. Запасных коней у них нет, поедут шагом, с частыми остановками, или в поводу будут вести.
До моря отсюда полдня пути.

– Надо преследовать, – поддержал Иран, – закончим сейчас, иначе...

Все понимали, что будет иначе. Туго придется и словенам, и аланам, и даже вятичам. Авары найдут сторонников, или просто купят. Народ злобный, с хорошей памятью.

– Тут такое дело, – начал Добрыня, – налегке тоже опасно бежать. Они в броне, если встретят оружно, будет беда. Надо хотя бы троих в доспехах иметь.
– Вот и правильно, – решил Руслан, – у вас лошади свежие, вы поедете в бронях.
Мы возьмём вашего мальца, и с ним налегке пешими побежим. Вы уж приглядите за ранеными и нашими лошадьми.

Долго рассиживаться не стали. Словенские мальчишки уже пригнали коней, обоз запрягали, мертвых врагов раздели, бросили зверью. Своих всех погрузили на телеги, часть трофеев навьючили на пойманных лошадей аваров, обоз медленно пополз на северо-восток. Трое словенских витязей, постепенно приходя в себя, опередив телеги, шли по следам авар, а четверка пеших – Руслан, Алан, Иран и Лютик бежали налегке впереди, без кольчуг, с лёгким оружием. Только Руслан привязал за спиной свой двуручник, он с ним, похоже, вообще никогда не расставался.

Лютик взял свой лёгкий лук, и переднюю часть своего разборного копья. Теперь у него была по сути, короткая пика – не очень удобно против конных, а вот в пешем бою он имел преимущество перед палашами и кинжалами.

Пешеход может опередить конника на длинной дистанции, и наверняка догонит тяжёлого всадника в полном доспехе, особенно, если всадники без заводных коней.

Пятеро врагов ушли на лошадях в полном доспехе, их скорость была невелика. Скоро их заметили по пыли, и идти по следам стало легче. Местность немного повышалась, вдалеке была заметна линия Скифского вала. Авары явно стремились к месту, где вал подходит к морю, там есть источники воды, и там есть вероятность получить помощь. Солнце начало садиться, если они смогут напоить коней, то шагом пойдут по ночной прохладе, у них появится шанс уйти.

Улуг-хан был мрачен. Ещё утром у него был большой отряд, несколько десятков всадников, он преследовал истошенных врагов, а теперь у него осталось лишь четверо телохранителей, и преследуют его. И он истощён, страдает от жажды, кони едва идут. Стоило бы сбросить лишнее железо с коней. Стоило очень больших денег.
– Остановка! – прохрипел Улуг-хан, – конский доспех – наземь!
Его воины не имели сил и желания оспаривать приказ. Заработали кинжалы, они просто срезали ремешки, и скоро богатые конские нагрудники, налобники с устрашающими масками, украшенными серебром, богатые попоны с чешуйчатой бронёй упали в траву.
Они пошли шагом, ведя коней в поводу, давая уставшим животным отдохнуть.
Кони хрипели, их сегодня заездили едва не вусмерть.
Красное солнце сгорало дотла, когда вдали показалось синее море, зелёные пятна высокой травы, и серебристые рощи высоких кустов, или карликовых деревьев, по любому всё это говорило, что где-то рядом есть пресная вода.
Вот уже между деревьями видна заметная тропа, они вышли, они добрались!
Тропа и в самом деле, привела к источнику.

Камнем была выложена чаша для людей, прямо в песок было зарыто огромное бревно с выдолбленной серединой – поилка для коней. Кочевники первым делом подвели коней к бревну, потом стали пить сами.
Увы, им не повезло, ничего съестного при себе не было.
Хан утешал себя, придумывая подробности казни для врагов, настроение даже немного улучшилось, и он начал улыбаться. Они выжили, это главное.
– Великий хан, эти собаки тоже пойдут к источнику, мы встретим их здесь, или лучше продолжить движение? – поинтересовался старший из его телохранителей.
– Я уже бился сегодня, – отмахнулся хан, – уйдем на восток, сколько сможем.

Небо уже покрылось звёздами, когда они отходили от источника, тяжело ступая по песку. Море рядом шумно катило волны. Хотелось спать. Они вышли на твердую дорогу, с трудом подыскивая путь в темноте, но тут из-за горизонта стала подниматься огромная оранжевая луна. Они пошли быстрее, изредка садясь на землю для отдыха. На очередной остановке они легли.
Потом, очнувшись, прошли ещё сотню шагов.
Сил больше не было.

Они отошли в сторону зарослей, спутали ноги лошадям, упали кто где смог.

Луна в эту ночь имела в своем свете кровавый отлив.

Аланы с Лютиком тоже нашли источник. Похоже, авары не поленились бросить в каменную чашу конского навоза – пить поостереглись. В вечерней прохладе идти было легко, они не видели следов, но понимали, что враги близко. Вот вдали показались фигуры пасущихся лошадей. Они остановились, присели. Враги лежали на земле, вповалку, не снимая доспехов.
Руслан пальцами показал, что возьмёт двоих. Они медленно двинулись вперёд, опасаясь спугнуть коней. Руслан выбрал себе тех, что лежали ближе друг к другу.

Остальные распределились.

Тишина, храп авар, кони тихо переступают в траве. Лютик слышит, как колотиться его сердце.
Вот Руслан зажал рот своему, удар кинжалом в шею, авар завозил сапогами по земле, звякнула кольчуга.
Лютик размахивается.
Крик слева, авары завизжали, Улуг-хан сел, открыв глаза, вперился взглядом в Лютика.
Лютик бьёт.

Один из аваров вскочил, схватившись за палаш. Руслан отбросил кинжал, схватился за двуручник.
Иран добил своего, но Алан катается по земле – его противник спал в шлеме и бармице, удар цели не достиг, кинжал вылетел из рук, авар уже сверху, и душит, душит, визжа во весь голос.

Лютик с первого раза не попал. Улуг-хан уклонился, раз, другой, ушел перекатом, вскочил на ноги. Копьё не пробивает кольчуги.
Руслан двуручником забивает противника в мясо.

Улуг-хан опустил личину шлема, выхватил кинжал.

Иран бросается спасать брата, через бармицу пробивает кинжалом шею врага.

Улуг-хан отводит рукой копьё, и бьёт Лютика кинжалом.
Лютик бросает копьё. Время замедляется. Он останавливает удар взрослого воина скрестным блоком предплечьями.
Жало клинка рядом с его лицом, Лютик смещается влево, добавляет вес тела на правое предплечье. Левая рука обводит руку противника, пальцы левой руки захватывают собственное правое запястье.
В горле комом теснится крик, но глотка выплевывает непонятные слова:
– А вот это, как раз, называется, узел, плеча, стоя!
Он последним усилием нажимает, выворачивая правую руку врага.
Улуг-хан падает на спину.
Подбегают свои.

Руслан, пошатываясь, вытирал о траву двуручник, Лютик с Аланом вязали Улуг-хана, Иран прекращал страдания недобитых. Скоро на большой поляне вновь остались только лежащие люди. Кто-то, раскинув руки, ушёл духом в облачную ночь, живые спали вповалку, не видя снов. Только Улуг-хан дёргался, пытался ослабить веревки, и стряхивал с лица мокриц и прочих многоножек, в изобилии ползающих по влажному песку.

Луна склоняется к водам Меотийского болота, по волнам пляшет серебряная дорожка. Перед рассветом тучи разогнало на западе, и тьма сгустилась на востоке. Одинокие звёзды волками смотрят из облаков. На севере зарницы вспыхивают над морем, белым светом освещают горизонт.

Трое конных словен добрались до источника, принялись его чистить после авар.
– Смысла идти дальше нет, – произнес Добрыня, если бы они хотели дать бой, дали бы его здесь. Значит, бегут. Наши на рожон не полезут. Остаёмся до утра здесь.

Они очистили источник, напоили коней, потом и сами напились. Едва звёзды начали меркнуть, сели на коней, шагом пошли вперёд. Прошли пару поприщ, и уведели место вчерашней битвы.

– Трофеи? – поинтересовался Добрыня.
– Слишком приметные, – Алан уже собрал с тел сапоги, золото и кинжалы, разложил на четыре кучки. Для Лютика подошёл кинжал Улуг-хана.
– Спрячь пока, – посоветовал Руслан, – дома будешь носить. Здесь его узнать могут, нарвешься на кровников. Себе потом сам купишь новый. Через несколько дней будем в Пантикапее. Там много рынков.

Словене привезли воду в бурдюках, а вот еды совсем не было. Лютик и аланы напились, и принялись за дело.

Они пробивали мертвым животы, и прямо в доспехах тащили по мелкой воде подальше от берега. Дело было долгим и неприятным, но его требовалось совершить.

Вскоре они были уже усталые, мокрые, и только тогда вспомнили про пленного.

– Алан, спроси, что он тут делал, зачем в Таврию приехал, – попросил Ратибор.
Алан спросил на франкском, потом на тюркском, на греческом.
Улуг-хан только ругался по-аварски, и похоже, угрожал.

Мокрый Руслан подошёл с кинжалом, пробил живот:
– Берёмся!
Они подхватили извивающегося Улуг-хана, и потащили в море. Усталость была такая, что никто не ощущал не злости, не отвращения.

Хана оттащили даже подальше остальных, и бросили в глубоком месте.
Побрели к берегу.
– Не слишком ли? – спросил Лютик.
– Ты видел его извергов? За такое и не так наказывать должно! – поморщился Руслан, – он не менее десятка извергов привёл, а каждый изверг до этого не менее десятка своих умучил, понимаешь? Что, по-твоему нужно, чтобы в нелюдей такую толпу превратить?

Забросали песком следы крови, разгладили ветками песок. Полянка больше ничем не напоминала о ночном происшествии.

Сели в тени, дождались обоза. Солнце уже изрядно припекало, но словенские витязи брони не снимали. Аланы и Лютик высохли на ветру и солнце, шли налегке около телег.

К полудню подошли к Казан-мысу, с высокими холмами по краям, и глубокой впадиной в центре. У перешейка мыса был источник доброй воды, и отряд остановился на большой привал. Варили кашу, забили одну из аварских лошадей, жарили куски мяса на углях.

– Шашлык – лучшая в мире еда! – похвалился Алан.
– Это для воинов, а вот детям молочко нужно, маслице! – возразила Малуша.
– Маслице хорошо, когда оно в каше, а это зерно! Земледелие всему голова! – влез в разговор Достомысл.
– А ты что думаешь? – спросила Малуша у Лютика.
– Как по мне, в доме должно быть и мясо, и сметана, и хлеб! – сказал он.
– Ишь ты! – удивился Достомысл, захотел ты в одном хозяйстве объединить преимущество земледелия, скотоводства мясного и молочного! Но бывает ли так?
– Сейчас, может, и не бывает, – ответил Лютик, – а потом непременно будет.
– Великие мысли приходят на ум этому отроку! – рассмеялся Велимир, и принялся осторожно пробовать похлёбку с кониной.

Они уже почти собрались продолжить путь, когда впереди показался столб пыли, и скоро к ним подскакал отряд всадников. Они не были похожи на бедных тюрков – одежда на них была цветная, под широкими черными шапками вились височные косицы. Водников было с дюжину, впереди на белом коне ехал рослый хазарин.

– Приветствую вас именем кагана, не встречался ли вам отряд авар, человек с полсотни? – спросил предводитель.

Велимир хотел было ответить, но Достомысл дёрнул его за рукав.
Вперёд выехал на своем коне Добрыня:
– Такого отряда мы на своём пути не встречали, почтенный. Если бы встретили, обязательно бы запомнили. Но что тут делать аварам? Они на Истре, много дней пути отсюда.
– Мы ждём посольство от кагана авар, сам Улуг-хан должен сюда приехать, – отвечал хазарский предводитель. Ты меня не обманываешь?
– Ты хочет сказать, что я обманщик? – оскорбился Добрыня.
– Именем Единого бога требую говорить правду! – сообщил предводитель хазар, – наш единый Бог всё видит, и накажет обманщиков!
Вперёд выехал уже надевший доспехи Иран:
– Ты своим Богом не трясти, не на базаре! Мы, может быть тоже веруем в Единого Бога, в землях франков приняли Иссу от готских священников!
– Христиане, да ещё и арианствующие! Схизматики среди своих же! Наш Бог самый сильный! – предводителя хазар понесло на религиозный диспут.
– А по мне, не в Боге сила, а в Правде! – заявил Мстислав.
– Сила в Правде! – подхватили словене.
– Ладно, – остановился предводитель хазар, – значит, аварского отряда вы не видели?
– Мы не видели отряда авар в том количестве, о котором ты рассказал, – ответил ещё раз Добрыня. За время пути по Тавриде нам встречались разные более мелкие отряды, но мы никогда не спрашивали, авары они, или от иного племени. У нас своя дорога. Иди и ты своей! Даст бог, встретишься со своими аварами!

Хазарин недоверчиво посмотрел на Добрыню:
– Ладно, мы поедем! Наш каган ждёт послов, некогда с вами препинаться!

Хазары скрылись вдали, обоз продолжил неторопливое движение.

Добрыня подъехал к Лютику:
– Двоих послов за неделю, да, парень? Ты неплохо начал! Хазар лишил в такой момент обоих союзников! Им теперь только с императором ромеев союз заключать осталось. Только просьба – не трогай послов императора, с тебя станется!