Философский пароход академика Горшкова

Говорят, что в те далекие и смутные времена, когда наши академики выстраивались в очередь за соровскими грантами, как до этого в мавзолей, решил академик Горшков с друзьями философами построить пароход. Да и не то, чтобы прям пароход, ведь давай я спрошу тебя как на духу: «Какой такой пароход могут построить ставропольские философы?» «Только философский»,  – ответишь мне ты, и будешь абсолютно прав. Ведь в очереди за соровскими грантами ставропольские философы оказались где-то ближе к ее хвосту. Поэтому был это скорее не пароход, с трубами и мачтами, флагами и массивным якорем, а небольшой такой деревянный плот, о котором потом спел любимый поэт битлов Юрий Лоза.

Только «Философский пароход академика Горшкова» кардинально отличался от того самого «философского парохода», которых было, как известно пять, и название которым придумал физик-исихаст  Сергей Хоружий, переводя Джеймса Джойса на русский язык, и на которых Владимир Ленин, прежде чем возлечь в мавзолей и наблюдать с небес выстраиваемую перед ним очередь из академиков, решил сначала выслать из страны тех, кого в этой очереди он был бы не рад увидеть. А не рад Ильич был увидеть Бердяева, Лосского, Трубецкого, Карсавина и Питирима Сорокина, и в придачу еще пару сотен других малоизвестных мыслителей, которых по словам Льва Троцкого «расстрелять повода не было, а терпеть было уже невозможно».

Вот только «Философский пароход академика Горшкова» не увозил из России Бердяева, Лосского, Трубецкого, Карсавина и Питирима Сорокина, и в придачу еще пару сотен других малоизвестных мыслителей, которых по словам Льва Троцкого «расстрелять повода не было, а терпеть было уже невозможно», а скорее наоборот, привозил их идеи в самые так сказать «медвежьи углы» нашей страны. Потому как плыл «Философский пароход академика Горшкова» по Большому Ставропольскому каналу, от самой Усть-Джегуты и до Восточного Маныча, а места те и по ныне глухие и медвежьи.

Но непросто так плыл «Философский пароход академика Горшкова» по Большому Ставропольскому каналу, а с Великой просветительской миссией вернуть в Россию имена тех, кого не очень хотел видеть Ленин в очереди в мавзолей. Потому, по ходу своей миссии,  «Философский пароход академика Горшкова» причаливал к берегу, и сам академиков Горшков и его сотоварищи-философы сходили на берег и несли свет гегельянства и неокантианства в далекие аулы, хутора, станицы и прочие «медвежьи углы». Говорят, именно в одну из таких встреч, ныне известный российский певец Дима Билан, а тогда еще простой подросток из Усть-Джегуты и понял, что «невозможное возможно».

А еще говорят, что «Философский пароход академика Горшкова» останавливался у исчезнувшего ныне хутора Красное Знамя, где в 50 годы, археологи нашли единственный в России зороастрийский храм огня скифского времени. Храм огня оказался прямо на пути строительства Большого Ставропольского канала и поэтому сейчас на его модель можно посмотреть только в Ставропольском краеведческом музее. Так вот говорят, что когда «Философский пароход академика Горшкова» делал остановку у исчезнувшего ныне хутора Красное Знамя, все члены экипажа сходили на берег и разводили большой костер, в честь того самого легендарного огня, который впервые зажег Зороастр в честь Господина Мудрости, и свет которого всю свою жизнь нес Фридрих Ницше, пока не тронулся умом на почве утраты доверия к сверхчувственным основаниям ценностных ориентиров. Чего не скажешь о ставропольских философах, которых никакие соровские гранты не смогли лишить сверхчувственных оснований ценностных ориентиров, ведь наши философы выстояли в этой неравной борьбе благодаря красному и белому «Левокумскому», две алюминиевые фляги коего всегда присутствовали на «Философском пароходе академика Горшкова», тем самым символизируя окончание вечной гражданской войны внутри каждого из нас.
А еще говорят, что к одной из фляг цепью была прикована алюминиевая кружка, на которой рукой нашего земляка-диссидента была выцарапана его фамилия, теперь мало кому знакомая; «Солженицын» и которую он гордо пронес вместе с кружкой через всю Сибирь и Америку. Очевидцы, рубившие лес вместе с Солженицыным в далекой Сибири рассказывали, что кружка эта была соединена цепью еще и с дырявой ложкой.  Американские правозащитники, все как один работавшие на ГосДеп, уверяли мировую общественность, что дырявую ложку нашему земляку-диссиденту выдали в ГУЛАГе исключительно из-за пренебрежения его литературным даром. Но, что могут знать американские правозащитники, если после ареста Анжелы Дэвис, они все как один стали в очередь за соровскими грантами.

На самом деле, дырявая ложка, которую нашему земляку-диссиденту выдали в ГУЛАГе, когда-то принадлежали самому Шарлю Бодлеру, и с ее помощью великий французский поэт, основоположник декаданса и символизма варил на даче абсент, добавляя немного сладкого привкуса в безрадостную поэзию «Цветов зла». А ложку Бодлера выдали в ГУЛАГе Солженицыну, чтобы он таки ушел от диссонансов лагерной прозы к ассонансам высокой поэзии. Однако, как поэт наш земляк-диссидент так и не состоялся, чего не скажешь об авторе этих строк, который нынче является хранителем кружки Солженицына связанной одной цепью с ложкой Бодлера. А все оттого, что именно ставропольские травы придают французскому абсенту тот самый бодлеровский привкус «Цветов зла».

Вот только свою основную миссию, вызволить Элвина Тоффлера, застрявшего с проверкой в Таганроге «Философский пароход академика Горшкова» не выполнил. А все оттого, что сильные подводные течения Большого Ставропольского канала все время относили его в сторону хутора Вавилон.

(Я, Сверх-Я и око Йони)
#здесьисейчас