Противоядия провизора

Противоядия провизора

Назар Шохин

Дверной колокольчик, вздрогнув, звякнул, и в аптечный зал вошла женщина в темном модном плаще и яркой шапочке.
– Здравствуйте! Врач прописал моему сыну вот эти лекарства, – посетительница протянула в окошко прилавка клочок бумаги.
– Добрый день! – ответил аптекарь, средних лет, большеголовый, в серебряных очках и белом халате мужчина, и стал вслух читать рецепт. – Так. Аспирин. Горчичники. Кальцекс. Ментоловая мазь. Стрептоцид белый. Тройчатка. Всего – шесть. Подписано «врач-терапевт Фукс». От Генриха Альбертовича, значит, – пояснил он, скорее всего, себе. – Диагноз определен, дата указана, личный штамп имеется, – фармацевт свернул рецепт и отложил его в сторону. – Вот что: подойдите после обеда. Во втором часу.
 
Посетительница ушла, а аптекарь, передав торговлю помощнице, поднялся в свой кабинет на втором этаже. Сев за рабочий стол, он набрал по телефону номер.
– Генрих, привет! Сосед, скажи на милость, откуда в нашем колхозе взяться сейчас аспирину и кальцексу? – Объяснения на другом конце провода длились несколько минут. – Ясно. Ты уж не мучай ни аптеку, ни себя, ни пациентов – выписывай то, что у нас в наличии. Договорились?

Хозяин кабинета вновь спустился вниз, в соседнюю с залом комнату, где сидели аптечные сотрудницы.
– Дамы, не ленитесь, уделяйте больше внимания посетителям; напоминайте им, особенно молодым и пожилым, чтобы они точно следовали указанным в рецепте дозам. – Подобные назидания провизор делал коллегам почти каждый день, но в этот раз вышло как-то сочувственно.

За неимением дополнительных работников этим женщинам предстояло не только работать, но и приводить в порядок всю аптеку после ее неожиданного разгрома в феврале и такого же срочного ремонта в апреле. Сам провизор в последние дни тратил почти три часа в день на перестановку мебели и других вещей, укладку склянок, колб, бутылок и снадобий в ящики, а также на разбор бумаг.

Домой на обед идти не хотелось, и провизор отправился в соседнюю с аптекой закусочную. 
– Аркадьевич, добро пожаловать в наш кишлак! – встретила мужчину русоволосая продавщица. – Какими судьбами? Давненько я тебя не видела!
– Так зима же разошлась, Татьяна, снега шли стеной. Какие уж тут обеды?
– На твоей стороне, значит, снегопады, а наши края осадки минуют? – парировала продавщица. – Что будем есть? Пирожки? С мясом? С картошкой? С капустой? Какао?
– Нет уж. Неси все, что у тебя под прилавком припасено для комиссий и ревизоров. Не стесняйся и не жалей!
– Для тебя, родненького, скоро будут домашние котлеты. Предупрежу заранее: со своим спиртусиком, разумеется. Зэк ты наш несостоявшийся, отметим твое возвращение, – произнесла с улыбкой женщина. – А пока вот тебе блины с мясом и грибами, икра баклажанная и черный чай с сахаром.
Аптекарю удалось пообедать ровно за двадцать минут.
– «Жди меня, и я вернусь!» – шутливо процитировал провизор, приставив левый кулак к губам, изображая динамик, приложил шляпу к груди и распрощался.

Фармацевт вошел в открывшуюся после обеда аптеку вместе с утренней посетительницей, вымыл руки, надел белый халат и встал перед прилавком.
– Здравствуйте еще раз, Иосиф Аркадьевич! Вы, наверное, утром меня не узнали? – голос женщины дрожал. – Я – мать той девочки, которая переболела пневмонией. Помните, это было перед самым вашим арестом в феврале? Я хотела попросить прощения за свои ложные свидетельства.

Иосиф Аркадьевич нахмурился и смущенно опустил глаза на прилавок.
– Этот злополучный флакон… Я давала показания против вас этому бритому офицеру в эмке, когда у дочери разошлась по всему телу сыпь. И была уверена тогда, что получила здесь, в аптеке, яд. Но у дочки, как мне уже потом объяснили, просто возникла аллергическая реакция. Медсестра не проверила на переносимость – вот и получилось. Дочь моя выздоровела, – женщина закрыла лицо ладонями.
– Я читал ваш донос и узнал вас утром. Яд страшен, но клевета страшнее, – произнес провизор как можно спокойнее. – Бог вам судья. Живите долго и вы сами, и ваши дети. И без рецептов врачей. А вот ваш сегодняшний заказ, – аптекарь протянул посетительнице пакетик. – Приходите в любое время.

Провизор вернулся в свой кабинет, а потом отправился вниз.
– Девочки, не пишите на этикетках выдаваемых лекарств «Яд!», даже если это действительно яд. И еще: предупреждайте посетителей, что пенициллин хорош, но требует предварительной проверки на переносимость. И последнее: принимающему этот препарат больному надо быть под постоянным наблюдением врача.

Еще немного обыкновенной аптечной рутины – и рабочий день подошел к концу.
Иосиф Аркадьевич отправился домой, как обычно, ночью, улицами под фонарями через сквер Сталина.
– Добрый вечер, товарищ Коган! – крикнул кто-то у будки сквера. Удивленный, провизор повернулся и увидел перед собой парня в модной кепке.
– Вечер добрый, голубчик! А я тебя узнал: восемнадцать лет назад мы тебя с Фуксом с того света вытаскивали.
– Спасибо, всегда помним. А мы с мамой с самого начала верили, что вы оба невиновны! Идемте с нами на фильм за компанию, лишний билет есть.
Коган благодарно помахал парню рукой:
– Ты заглядывай в аптеку. Или приходи домой в гости. С матушкой приходи. Не стесняйтесь. Супруга будет рада.

Еще двадцать минут – и Коган у ворот своей двухэтажки.
Он поужинал, взял кипу газет, бегло пролистал их и, выключив приемник, лег спать.
В час ночи семью провизора разбудил звонок.
– Чем обязан в столь поздний час? – спросил заспанный хозяин. Когана будили так не раз в жизни, но все это было до ареста. – Жду ваш автомобиль. И обязательно с рецептом терапевта. Выдадим все при наличии. Если надо будет готовить, что-нибудь придумаем.

Коган и Фукс вернулись домой на «Эмке» в седьмом часу утра – двери с двух сторон автомобиля открыл сержант.
У порога чудом выбеленного за ночь дома, с фасада которого исчезли выведенные углем еще зимой свастика и звезда Давида, улыбаясь, стояла с бидонами молочница в цветастом стеганом халате.
– Товарищ Коган и товарищ Фукс, вы почему не покупаете молоко?
– Так ты, ханум, сама этот двор избегала вроде, – ответил ей Коган. – Устроила блокаду, лишив весь Дом врачей творога и сливок. А, видишь, как все получилось?! Ну ничего, не горюй, молоко твое отличное, водой его не разбавляешь. Ты заглядывай к нам, ханум. Мы люди незлопамятные.

…В воздухе стоял нежный аромат цветущего урюка. Надо быстро привести себя в порядок, позавтракать и – на работу. Городок совсем маленький, а аптека единственная. И врачей с дипломами, особенно в районах, пока совсем мало. А май для фармацевтов и врачей месяц тяжелый: весной люди имеют обыкновение болеть чаще…