Шедевральное кино про королевского стрелка Шарпа

  Любимейшее из любимого у меня -- серия фильмов про приключения
королевского стрелка Шарпа. Называются они в такой манере: "Рота
Шарпа", "Честь Шарпа", "Сабля Шарпа", "Золото Шарпа" и т. п. Я
пересматривал их много раз, наслаждаясь в них ВСЕМ: физиономиями,
репликами, поступками, пейзажами, музыкой. Придираться там есть к
чему, но мне это не интересно. Фильмы про Шарпа -- кусочек ста-
рой, доподлинной Британии и существенная часть моего мира.

  Там оптимальное для меня соотношение между словами и делами,
оптимальный темп событий, оптимальная закрученность сюжета. Нет
умничанья, нереалистичных эпизодов, излишнего натурализма, ре-
жиссёрских или актёрских претензий на гениальность.

  Моралька там простая, но крепкая. Скажем, в первом же фильме,
"Стрелки Шарпа", на сабантуе в монастыре испанские партизаны,
союзники англичан, провозглашают тост "Смерть французам!", а Шарп
не пьёт. Его спрашивают: почему? Шарп отвечает: "Мне никогда не
нравился этот тост. Я солдат, а не убийца." В 2022-2023 гг. этот
ответ Шарпа был особенно к месту, потому что меня изряднейше до-
стали интернетные призывы хохлов и русичей к истреблению друг
дружки. Я понимаю, что это так стараются трусливые диванные мра-
зи, частью проплаченные, но всё равно это очень противно.

  Для Шарпа солдаты противника -- бедолаги, которых обстоятельст-
вынудили сражаться. Никакой заведомой вины на этих солдатах нет,
если они воюют, соблюдая некоторые ограничения.

  Шарп сам старается убивать по минимуму, над пленными не издева-
ется, никого не насилует, не мучает, не грабит. Он храбрец, идёт
впереди, о товарищах заботится, старается быть справедливым. Не
грузит зрителя рассуждениями. Не заискивает перед начальством. Не
высокомерничает с солдатами. Для Шарпа главное -- не пятнать сво-
ей части. При этом он как-то раз за разом остаётся жив, но на то
ж оно и кино.

  Среди прочего, мне импонирует в Шарпе то, что он -- из босяков,
тяготеет к простому образу жизни и не тиснется в "высшее общест-
во".

  Ещё мой любимый персонаж там -- майор Хоган, начальник разведы-
вательной службы у британского командующего, будущего лорда Вел-
лингтона. Он смелый, невозмутимый, предприимчивый, лёгкий в обще-
нии, уместно циничный и любитель тончайше пошутить. И почитать
Уильяма нашего, Шекспира. Кстати, да: у Хогана шекспировский
склад ума, наверное. С Хоганом связаны некоторые смешные эпизоды.
Меня, правда, рассмешить легко, но только изящным юмором.

  Пошлятины в кино про Шарпа нету, матерщины тоже. Кровавые сце-
ны отсутствуют. В одном из фильмов Шарп отрезает саблей полуото-
рванную руку раненному офицеру (она всё равно уже не прирасла
бы), но и это показывается быстро, без страшных подробностей. То
есть, данное кино почти детское, на нём отдыхаешь от дегенератс-
кой современности.

  Смотрели бы больше про битвы Шарпа -- меньше тянуло бы собст-
венные войнушки начинать. Кстати, основные съемки большинства
фильмов сериала проходили в... Крыму.

  Впечатляюще показаны отборные стрелки (chosen men), бывшие под
началом Шарпа: они не интеллектуалы (кроме Харриса), но и не ду-
раки; не ангелы, но и не очень большие грешники. От слушания их
разговоров уши не вянут. Главное -- эти солдаты блюдут "первое
правило Шарпа": сражаться насмерть. Взаимная поддержка у них пол-
ная.

  Британские офицеры в этом фильме -- почти все храбрецы и при-
личные люди. При случае даже могут возглавить атаку. Своих солдат
не боятся и не сторонятся. Некоторые французские и испанские офи-
церы тоже не совсем плохи.

  Отрицательный персонаж Генри Симмерсон (к концу фильма -- гене-
рал) -- "трус, но не дурак". Неоднозначен. Любит походную жизнь.
Иногда говорит дельные вещи (к примеру: "Битва -- не место для
сведения личных счётов. К ней надо  относиться, как к работе"). В
войсках он держится, наверное, не только благодаря родовитости и
связям с себе подобными, но также потому, что его трусость чаще
воспринимается как осмотрительность, способствующая сбережению
войск и в конце концов оборачивающаяся победами. Если кто-то в
войсках слишком рвётся вперёд, рядом должен быть и кто-то для
сдерживания порывов. Наверное, это была функция Симмерсона. А что
он однажды якобы погубил целую армию, так Наполеон погубил даже
три (одну в России, другую под Лейпцигом, третью под Ватерлоо).

  Ой, сериал про Шарпа, конечно же, идеализирует, но идеализирует
умеренно, уместно и изящно. Примерно так ведь и надо.
  Этот сериал -- редкостная удача, шедевр, который надо бы поне-
многу втюхивать трудящимся. Соответственно он прошёл лишь по краю
массового сознания: в интернете на его упоминания я почти не на-
талкивался. Треплются про какие-нибудь "Игры престолов", про ка-
куюнибудь "Бригаду", в лучшем случае про "Семнадцать мгновений
весны".

  Мне почему-то приятно, что Шон Бин (род. в 1959) почти мой ро-
весник. Я им почему-то даже горжусь. Типа МОЁ поколение сумело
сварганить аж ТАКОЕ. Будто и я там был при деле каким-то дальним
краем, как же. А до того я как будто сам, каким-то своим геном
или атомом, немножко дрался под Ватерлоо (только с какой сторо-
ны?!). Давно это было, но картинки свежо стоят перед глазами --
благодаря кино про Шарпа. А может, и переселение душ тут при
чём-то.

  Фильмы про Шарпа -- это уходящее качество. Дальше всё больше по-
является разная хрень для тупеющих дегенератов. Думаю, культ этого
кино не сложился потому, что оно очень уж правильное и соответст-
венно не лезет в абсурднутые мозжишки обкуренных татуированных
обезьянок.

  Если всё же придираться. Шарп как-то быстровато выздоравливает
после ранений. И как-то легковато переносит ночёвки на голой зем-
ле в зимнее время (пусть и в Испании, но там тоже бывает снег,
даже в кино про Шарпа). И ещё там громковато ведут конфиденциаль-
ные разговоры, находясь в палатках, а надо бы на свежем воздухе
-- и при хорошем обзоре вокруг. И заметим снисходительно, что Шон
Бин в реальности НЕ СЛУЖИЛ (хотя по его актёрской игре такого не
скажешь). В связи с этим его даже немного жалко: красоваться ведь
ему приходилось в ЧУЖОМ мундире. И чужие сапоги натирали ему но-
ги...

  В каждом фильме про Шарпа хоть что-то сделано криво -- на мой,
конечно, взгляд. Скажем, в фильме "Битва Шарпа" супруга лорда
Килли аж два раза раздаёт мушкеты ирландским гвардейцам испанско-
го короля. А до того ведь солдаты Шарпа уже раздавали мушкеты им
же. Вопрос: сколько можно раздавать [одни и те же] мушкеты одним
и тем же гвардейцам? Понятно, что режиссёру надо было как-то из-
образить наглядное участие леди Килли в war effort, но он не при-
думал ничего лучшего, чем вот эта раздача мушкетов. Раздача патро-
нов -- ещё куда ни шло, но это ж не наглядно, да и с этим обходи-
лись бы без леди.

  В фильме "Рота Шарпа" выглядит странным эпизод с потерей знаме-
ни 95-го полка якобы Генри Симмерсоном. Ясное дело, что режиссёру
надо было, чтобы Симмерсон потерял знамя. И режиссёр явно под-
толкнул Симмерсона к этому: всучать знамя посылаемому вперёд ма-
лому отряду было совершенно ни к чему -- и не стыкуется с трусос-
тью Симмерсона (трусость делает человека осмотрительным, расчёт-
ливым). Отряд со знаменем, отправленный через минируемый мост по-
пугать французов, находится под командованием якобы бывалого и
героичного майора Леннокса, который на этот раз не сумел ни во-
время обнаружить французскую кавалерию, ни построить свой неболь-
шой отряд в каре вокруг знамени. А до того Леннокс почему-то не
предложил Симмерсону хотя бы не перетаскивать на французский бе-
рег знамени. Далее, Леннокс попросил Шарпа прикрыть его бойцами
фланг отряда, но Шарп с этой задачей не справился, потому что
продолжил легкомысленно ковыряться на минируемом мосту. Лично я
считаю, что в потере знамени не Симмерсон виноват, а виноваты
режиссёр, Леннокс и Шарп. Но Симмерсон, оправдывавшийся перед
будущим лордом Веллингтоном, почему-то не привёл тому моих дово-
дов: наверняка не только я обращал внимание на то, что самые
очевидные и самые веские доводы никогда героями не озвучиваются,
если это не требуется режиссёрам.

  В фильме "Честь Шарпа" испанский маркиз дрыхнет в неохраняемой
палатке и, конечно же, не может проснуться, потому что ему во
время сна перерезают горло "от уха до уха". Если не хочешь, чтобы
твою маркизскую палатку дополнительно охраняли, хотя бы зашнуро-
вывай её изнутри на ночь. И вешай внутри хоть какую-нибудь сигна-
лизацию типа колокольчика.

  Далее, Рамона, дама сержанта Харпера, собирается рожать, сорат-
ники отсутствующего сержанта берутся сами принимать роды, потому
что им якобы поздно уже звать на помощь женщин. А самих-то аж че-
тыре человека, так что наверняка можно всё же отрядить за женщи-
нами хотя бы одного бойца. Но режиссёру ведь надо, чтобы роды
принимались солдатами: якобы им самим это интересно. И таки да,
крепкие были люди в то время: запросто рожали зимой в палатках,
на негигиеничные одеяла, чуть ли не на снег, а у "акушеров" вдо-
бавок руки были немытые.

  Далее, чтобы задержать конных испанских партизан, отправившихся
в погоню за Шарпом, сержант Харпер натягивает между деревьями ве-
рёвочку. Верёвочка вполне заметна (это ж не тонкая проволока), но
один партизан всё равно задевается и падает с лошади, и весь от-
ряд неслабо ЗАДЕРЖИВАЕТСЯ: не иначе, начинает высматривать другие
верёвочки и всякие прочие ловушки на каждом шагу.
 
  Далее, раненный в ногу Шарп, благодаря верёвочке Харпера избе-
жавший захвата партизанами, всю ночь допрашивает перепохищенную
им из монастыря маркизу на склоне горы под одеялом, на которое
немножко падает снег. Я понимаю, что ранения в ногу Шарпу привыч-
ны, и что холод для этих древних людей -- ерунда даже после купа-
ния зимой в ручье (Шарп с маркизой таки успел упасть с лошади в
воду), но ведь есть ещё такое элементарное соображение, как [ми-
нимальные правила гигиены] наличие противника поблизости. Как ре-
зультат, спящего Шарпа уже при свете зимнего дня берут в плен
французы, наверняка успевшие даже позавтракать [круассанами и
лягушками].

  Далее, когда Шарп приставляет нож к горлу неправильного парти-
занского главаря Матарифе, тот признаётся, что зарезал маркиза с
подачи своего брата-иезуита, на благо французов. Ну, и зачем было
признаваться? Что изменилось бы, если бы заявил, что не резал?
Доказать или проверить всё равно не было возможности. И Шарп не
рискнул бы убивать невинного партизанского командира в присутст-
вии его же вооружённого отряда. Наоборот, возможность безнаказан-
но убить появилась после признания (партизаны ведь были не в кур-
се сотрудничества своего главаря с французами -- условными врага-
ми Испании).

  Кстати, Матарифе ведь убивал пленных французов и личных врагов
честно: устраивал с ними дуэль на длинных ножах. Если противник
плохо владел ножом, он был сам виноват в этом: надо было своевре-
менно учиться фехтовать. А что Матарифе прирезал маркиза, так тот
ведь был эксплуататором трудового народа. Но режиссёру потребова-
лось чудовище, и он это чудовище как-то слепил. Матарифе то вое-
вал с французами, то как бы сотрудничал с ними, но хоть это нор-
мально: французы ведь были врагами УСЛОВНЫМИ, а не абсолютными;
при некоторых раскладах они были для испанцев противником, при
некоторых других -- уже нет. С французами иногда немножко сотруд-
ничал в разумных пределах даже Шарп.

  Далее, когда в конце фильма овдовевшая маркиза ластится к Шар-
пу, он признаётся, что она ему нравится, но он почему-то отказы-
вается продолжить с ней отношения. Скажем, я бы не отказался, на-
верное, хотя дама и не очень в моём вкусе. Маркизом бы я от это-
го, конечно, не стал, но хотя бы подучил французский язык, а поз-
же пожил бы с комфортом в Париже. Париж СТОИТ обедни. Короче,
мотив Шарпа не ясен. Зато ясен мотив режиссёра: надо было освобо-
дить место возле Шарпа для других дам в последующих фильмах.

  Всякие такие нелепицы требуются для закручивания сюжета: это
понятно, но не радует. По-моему, сюжетные натяжки портят зрителя:
откладываются в подсознании, создают устойчивое ложное представ-
ление о возможностях и опасностях. И люди потом больше мучаются и
чаще погибают.