Возвращение на Волгу

 Возвращение на Волгу
Интервью с новыми немцами Поволжья

Каждое утро, после завтрака, я включаю компьютер и читаю свою электронную почту. На сей раз, она начиналась так: - Добрый день, дорогой Папа Шульц! Хочу Вас спросить, как можно в России  найти Вашу книгу «Слезы и Грезы», или хотя - бы почитать в её Интернете? Заранее благодарю!
-Прошу прошения! А Вы кто? Откуда? Хотел бы с Вами ближе познакомиться и узнать причину вашего любопытства. Я автор книги, которую вы ищете. – Тут же ответил я неизвестному корреспонденту.
-Дорогой Брат во Христе, позвольте приветствовать Вас Именем Господа нашего Иисуса Христа!
Ich Bin Tatjana Jost! В Германии я читала Ваши книги, но они остались в Германии, а я уже три года, как вернулась туда, где я родилась, в Поволжье, в Жирновском районе, в селе Франк.1.*. От нас до Саратова, до Волги, сто километров, до Камышина 150, до Волгограда двести шестьдесят.
Frank - это материнская, коронная, немецкая колония названа по фамилии первого своего старосты. Основана она 16.05.1767 года, переселенцами из Мекленбурга, Пфальца, Саксонии, Дармштадта и Изенбурга.
После депортации поволжских немцев в 1941 году, колонию Франк переименовали в село Медведица.
Сейчас в Медведице живет три тысячи человек, есть сельсовет, больница, терапевт, детский врач, дом престарелых, рынок, много частных магазинов. Российские немцы сюда съезжаются семьями, даже из Германии.
Здесь некоторые наши новые поволжские немцы интересуются Вашими книгами. Книгу «Перелетные Птицы» я привезла с собой, её уже зачитали до дыр. А вот книги «Слёзы и Грезы», «Волга моя колыбель», «Дневник поволжской русалочки» к сожалению, здесь у нас нет.
- Дорогая Татьяна! Рад Вас приветствовать! Как так получилось, что вы из Германии вернулись в Поволжье? Просветите нас, как там жизнь? Много ли там вернувшихся из Германии наших русскоговорящих немцев. Интересно всё! Напишите! Всем нашим большой привет!
А мои книги можно читать в Интернете, на сайте Поволжских немцев. Покупать их не надо, а своё мнение о прочитанном можете написать, это будет, как благодарность или неблагодарность читателя... Даю Вам ссылку. Приятного чтения. https://wolgadeutsche.net/rd/schulz_reinhold.htm
И ещё! Мне пишут, что в республике Коми, откуда я родом, в нашем поселке «Красный Затон», в 1990 году жило 12 тысяч человек, среди них было много советских немцев. Спецпоселенцев, депортированных и трудармейцев. Там было 7 детских яслей, 3 садика, 4 школы, № 9, № 10, вечерняя и музыкальная, ГПТУ №  1, речной техникум, десять магазинов, кинотеатр, клуб, почта, баня, прачечная, жилкомхоз, электростанция, пожарка, кислородная, техучасток, лесхоз и ОРС – отдел рабочего снабжения. В посёлке бурлила жизнь!
Теперь от огромного Вычегодского Судостроительного-Судоремонтного Завода, на котором работало больше тысячи человек не осталось и следа. Большой лесозавод с пилорамой, станками, столяркой, судоверфью растащили в пыль. Большие, красивые, исправные, мощные, современные речные суда северного речного пароходства ушли в металлолом. А приписанных тогда к Затону, было более 50 судов самоходного флота, и 25 несамоходного. Они всю сельхозпродукцию с верховьев рек Вычегды и Сысолы вывозили по реке. Сегодня река обмелела, даже паводков нет. Посёлок превратился в сонный, спальный район. Теперь там нет работы, остались одни частные магазины и 5 маленьких частных лесопилок. Утром плотный автопоток идёт в город, люди едут на работу. Зарплаты маленькие. Летом все кто может, копаются в огородах и на дачах, продукты питания растят сами, ходят в лес по грибы по ягоды. В лесу на деревьях богатые благотворители даже указательные стрелки повесили, в какую сторону выходить из леса. Население в поселке катастрофически уменьшается, многие уезжают в среднюю полосу. Продаётся куча домов.
И вот на этом фоне, в Затоне, на Калиновской улице появились новые соседи, которые вернулись из Германии, из бывшей ГДР, из города Росток. Они вернулись туда на ПМЖ, купили дом. Глава семьи в Германию уехал из Казахстана, а его жена из Трехозерки, соседнего с Затоном поселка. У них два сына, один серьезно болеет. Соседи им помогают. Уже по блату пробили Интернет, на днях подключили. Связь налажена!
В свое время некоторые наши вербовщики-иноагенты, обещая молочные реки и кисельные берега, агитировали русскоязычных немцев-переселенцев живущих в Германии возвращаться назад в Россию, в Сибирь, на Алтай, в Крым. Но про Волгу даже они не заикались.
Как Вы на такое решились? Меня интересует подробное описание, чем руководствуется человек решившийся вернуться из Германии в Россию? Причины отъезда? Что было плохо в Германии? Что хорошо в Поволжье? Трудности на новом месте? Есть ли у вас мед страховка? Что будет с Вшей пенсией?
С Вашего разрешения, на основе Ваших личных переживаний, я хотел бы написать об этом репортаж или хороший, честный рассказ – исповедь, или взять интервью. Рассказ конечно можно написать под вымышленными именами, предварительно показав Вам всё на согласование. Это все-таки наша, непростая история российских немцев.  С большим к Вам уважением - Папа Шульц.

Уважаемый Папа Шульц! Отвечаю! Мою бабушку с материнской стороны звали Барт Мария Андреевна, девичья фамилия Вильгельм, родилась она ещё до революции, в Поволжье, в материнской, коронной, немецкой колонии Кольб, тоже названой по фамилии первого старосты поселения. Сегодня Кольб, в Волгоградской области - это село с русским названием Песковка, по названию протекающей по селу реки.
 
У моего прадедушки Андрея Вильгельма и его жены Елизаветы, старшую дочь звали Вильгельм Феня Андреевна, замужем Шрайнер, моя бабушка Мария Андреевна, замужем Барт, Паулина, замужем Рейн, Эмма, замужем Титова и младшая Олинда. Паулина и Олинда были в трудармии в г. Фрунзе. Работали на заводе выпускающего артиллерийские снаряды. Вильгельм Эмма была отправлена в Воркуту. Все сыновья, из трудармии не вернулись. Андрей вроде потом нашёлся, жил где-то в Омской области.

В бабушкиной семье - Марии Андреевны Барт, было 2 детей: Старший сын, Барт Виктор Соломонович родился перед войной - умер в Берлине в 2019 г. Дочь Ольга Барт, по мужу Jost, моя мама  родилась 05.11.1946 года в Челябинске.
По отцовской линии, бабушку звали Альвина Рейзвих, её мужем был Яков Jost.

По указу от 28 августа 1941 года, из Поволжья было депортировано 188 эшелонов с советскими немцами.
Большинство наших родственников, поволжских немцев, выслали на Урал, в Челябинск. Оттуда бабушку через военкомат призвали в трудовую армию. Бабушка Мария со своей старшей сестрой Феней Андреевной Шрайнер попали на печально известный челябинский кирпичный завод. Работали в горячих цехах, делали кирпичи, толкали вагонетки. У моей бабушки были очень натруженные руки с большими шишками под кожей.

Многие семьи из колонии Кольб были высланы в Сибирь, точное место нам неизвестно. Сын Марии Андреевны Барт, которая работала в Челябинске, Барт Виктор Соломонович, жил у матери его отца Соломона. У своей бабушки по отцу. С ними жил и сын Фени Шрайнер, Фёдор Шрайнер. Когда эта бабушка умерла, дети остались совершенно одни. Они сильно голодали, собирали очистки картофеля на помойках. - Так рассказала мне, моя мама.

Марие Барт сообщили, что ребята в Сибири умирают с голоду, она без разрешения комендатуры, ночью села на поезд, уехала за детьми и привезла их в Челябинск. За эту самоволку её хотели посадить, но, слава Богу, всё обошлось хорошо. Так они и жили все вместе до возвращения на родину в Поволжье, в немецкое село Кольб. *2. До войны там проживало более трех тысяч человек, у каждого было свое подсобное хозяйство. Сейчас там осталось 250 человек.
Раньше в Кольбе была церковь, школа, пекарня, маслозавод, кирпичный завод, огромный общественный, фруктовый сад и многое другое.
В 1958 году, не смотря на официальный запрет, они вернулись в Поволжье, в родное своё село, и увидели кошмарную картину. Перед глазами возвращенцев царила страшная разруха. Из красивого центра немецкого села, сделали пустырь. Половины деревни не существовало вообще. После депортации немцев, вновь приехавшие эвакуированные заняли пустующие немецкие дома. Не заготовив на зиму дров, они разбирали пустующие, соседние, деревянные дома на дрова, и топили зимой печки. Они в деревне сожгли все деревья и фруктовые сады. Через речку был добротный мост, сейчас его не было. Не своё, не жалко! Тогда заплакав, моя ома - бабушка Мария сказала: Поедем назад, в Челябинск!
Но её старшая сестра Феня сказала: - Нет! Стыдно уезжать со своей родины! Мы останемся здесь! Тут похоронен наш отец, наш дед, наши предки и родственники. Немецкое кладбище за 200 лет было очень большое. Но могилы близких своих, похороненных у самой дороги, они найти не могли. Все деревянные кресты были сожжены, могилы сравнялись с землей.
-Что эти люди сделали с душой России? С кармой своей Родины? - причитали на кладбище шокированные женщины.
В центре немецкой колонии на холме была деревянная, очень красивая лютеранская церковь. Я её хорошо помню, потом там хранили зерно. А потом начальство разобрало ее на строй материал. Строй материал увезли во Франк и там из этого материала начали стоить свиноферму имени Розы Люксембург, а из лучшего материала начальство построило себе дома.
Но жить в них они не могли, так как ночью там не было покоя, всё шумело, гремело, летело.
 Много раз эти дома перепродавались. Возмущённые кощунством «Барабашки» никого туда не хотели  пускать. Молитвенный дом власти переоборудовали для культурных целей и назвали народный дом или клуб. Сначала в Кольб вернулось три немецкие семьи, жили на квартире у дяди Феди Райдова. Работали за трудодни. Никто из них не вспоминал, что власти чинили им какие-то препятствия, потому что был запрет советским немцам возвращаться на свою родину, в Поволжье.
Многие депортированные кольбовцы остались в Челябинске. Постепенно, некоторые немцы возвращались в Поволжье, на сою родину. Вернулись семья Курц, Шрайнер, Барт, Манц, Гайдельбах, Брайдегам, Канцлер, Вайс, Мерш, Шеффер, Рейм, Бриян, Рейн и многие другие. Семьи были большие, у многих по восемь детей.

В 70 годах многих немцев переселили в большой двухэтажный дом с огромными окнами. В деревне этот дом сразу обидно прозвали «Рейхстагом», потому что в нём жили немцы. Потом на первом этаже этого дома сделали магазин и когда привозили дефицитные продукты, очереди из покупателей брали его штурмом. Немцы Поволжья терпеливо обо всём молчали, даже детям своим не рассказывали о своём прошлом, о своей родословной, что творилось в трудармии, что до революции они жили, не просто зажиточно, а богато. Теперь вся эта правда являлась опасным для жизни компроматом.

Моя мама, Ольга Яковлевна Барт родилась в Кольбе, до седьмого класса училась в школе, а в 16 лет пошла, на ферму работать дояркой, вручную доить коров.
Мой папа Jost Иван Яковлевич впервые увидел мою маму Ольгу и сразу послал к ней сватов. Сватами приехали семья Кислер, моя тётушка Фрида Гиз, в девичестве Jostt и другие папины родственники.
Мама ничего не знала, и была у подруги Лизы Безгольдт на Дне рождения. Неожиданно приехали сваты, забрали её с именин, привезли домой, и там шумно сосватали мою маму.
А Лиза Безгольт, следом тоже  вышла замуж за русского. Дома все были против. - Nur Deutschen Mann nehmst du! - говорила её бабушка. Немцы старались сохранить чистоту своей нации, своей культуры. Они считали, что когда семьи смешанные, разная культура, религия, разное воспитание, разные взгляды на одно и тоже, будут являться причинами разлада. Со временем это становиться сильно заметно, не в обиду сказано. Такое правило было у многих народов. Даже российские немцы Поволжья, севера, Сибири, Молдавии, Украины, Кавказа, Казахстана, Узбекистана и другие, все с разным менталитетом. В браке это ощущается. Русские тоже не хотели впускать в свою родню поволжских немцев, но, зная, что они хорошие хозяйственники, работящие и чистоплотные, уступали разгоревшейся любви.
На Новый 1967 год, после свадьбы, на тройке лошадей, молодые мама и папа уехали из села Кольб жить в деревню Франк.
Я Tatjana Jost, родилась во Франке 14.08.1967 году и была у них единственная дочь.
Забегу немного вперёд. Родители мои разошлись. У папы потом была другая семья. Он взял в жены Марию Миль, у неё от первого брака было уже двое детей и совместно они родили ещё двоих детей, так что у меня есть ещё два сводных брата. Но мы особо не общаемся
У моей мамы тоже потом были дети. У меня есть сводный, младший брат, Jost Александр Фёдорович 1980 года рождения, но о нём особая история.

Хотя все наши тоже были против, 26.09.1987 года, я вышла замуж за русского, за Глазунова Александра Ивановича. Жизнь показала, как все были правы. У нас оказались разные характеры, разные взгляды, разные понимания одного и того-же. Мы воспитаны на разных ценностях и традициях. В общем, небо и земля! Но когда мы познакомились, он сказал мне однажды: Что он у нас увидел, что можно жить по - другому! Мы прожили вместе уже 36 лет.
У нас трое детей и трое внуков. Старший сын Лёша с 1988 года рождения, у него дочка Алина пошла во второй класс. Он живёт в Германии работает на железной дороге, строит вагоны.
Второй сын Александр с 1994 г. выучился на сварщика, в Германии женился на местной немке Изабель, у них родился сын Элиас.
Младшая наша Мария с 1995 года рождения, вышла замуж за Сандра, Александра Александровича Лаконина, его мама Валентина Фрицлер. У них родилась Милина, она тоже второклассница. Мария в Германии выучилась на повара, пошла на практику в маленький ресторанчик, а потом узнала, что хозяйка лесбиянка и дочь сразу оттуда ушла. Потом когда заболела её Милина, она всегда была с ней дома. Теперь она хочет идти и учиться на социального работника, чтобы работать с детьми.

Все наши предки были лютеранами. Когда церковь сломали, собрания проводили в своих домах.
К нам набивалось столько народу, что люди сидели, стояли, толпились в коридоре. Мы с бабушкой сидели у порога, я на маленьком стульчике, возле неё и слушала чудесное пение. Когда проповедовали слово Божье, люди так проникались душой к сказанному, что плакали, потом пели, от этого сердце замирало, и мороз пробегал по коже. А потом у нас в деревне людей становилось всё меньше и меньше, одни уезжали, другие умирали.
Моя бабушка умерла в Песковке в 83 летнем возрасте. Когда ее провожали в последний путь, крупными снежинками с неба шёл снег. Народу было много. До сих пор её вспоминают добрыми словами. Люди говорят: Никогда не забудем её выпечки - вкусняшки. На надгробном её памятнике по-немецки написано: Bart Maria 04.09.1910 - 21.11.1993 г. Воспоминания о ней у меня самые драгоценные, я её никогда не забуду и до конца дней моих на земле, буду очень ей благодарна. Её трудолюбие поражало, она была образцовая хозяйка. Все что она готовила, вафли на немецкой вафельнице, ривелькухен, гренки, штрудли, шницель суп, клецки, кребель, всё это я стараюсь и сейчас готовить регулярно. Мама моей бабушки похоронена где-то в Сибири.

Я никогда не забуду, как мы в ноябре резали свиней. Собиралась вся родня, все помогали. Мужики во дворе разделывали тушу, затаскивали в дом. Дома, кто сало резал,  кто у плиты сало перетапливал, кто фарш крутил, делали сальтисон, варили холодец. Всю свинью мы перерабатывали за один день. Вечером накрывали стол, готовили свежину, все садились и вкусно кушали. Каждый, в подарок, получал кусок свежего мяса. Никто никому не платил деньги.

Мы всю жизнь жили в Песковке. Это был большой посёлок, там жило много немцев, все дружно держались вместе.  Лучшего места на земле, я никогда не хотела бы иметь.
Когда шли разговоры о восстановлении Республики немцев Поволжья, мы радовались, как дети и очень надеялись, что все наши немцы соберутся вместе. Даже наши русские соседи говорили: Пусть немцы придут, хоть порядок наведут! Власти решили всё по-своему.
Все наши очень ждали, надеялись, что будет у нас своя республика! Это была мечта нашего народа.
Но когда этого не случилось, всех прорвало и они водопадом хлынули в Германию. Мы никогда в жизни никуда не переезжали, всегда жили на одном месте. Боялись оборвать свои корни.
Моя мама сказала: Я никуда не поеду! Кому мы там нужны? Я умирать буду тут. Тут мой отец  похоронен! Мой дед! Тут моя мама! Тут вся моя жизнь. Вы на меня документы не делаете! Я никуда не поеду! Но все немцы России едут в Германию, и мы поехали, и маму увезли.

23 мая 1998 года, в 31 летнем возрасте, я с детьми и со всей родней уехала в Германию, одна, без мужа. Очень мы все переживали, когда ехали в Германию.
В первом лагере Harzgerod -  под Магдебургом, нас встретили хорошо. С языком у нас были проблемы. Дома со мной мама говаривала по-немецки, а я отвечала по-русски. У дяди Вити в семье все разговаривали по-немецки, у них с языком проблем не было. Они теперь живут в Берлине.
Мой папа всё хорошо заранее подготовил. Лидия Штерц, его сваха из Поволжского села Лебяжье Камышинского района, в лагере работала бератором. Она нам во всем помогала! Спасибо ей!
В Harzgerodе мы прожили три года. Там было красиво, зимой много снега, летом много грибов. Мама скучала, часто по ночам считала свои деньги, экономила, чтобы хватило уехать назад. Три года и я рыдала с мыслью: Домой! Назад! Только назад! Домой!
Дядя Витя нас отговаривал, говорил: Не надо уезжать из Германии. Куда вы вернетесь? Там ничего вашего уже нет. Вы все продали! Так мы и остались, но много плакали, пока немного не привыкли на новом месте в Harzerode. На всё была воля Божья!
Через три года, 18 августа 2001 года, следом приехал мой муж, он оформился на мою немецкую фамилию. В России в свое время и немцы меняли немецкие фамилии на русские, было и на оборот. Все это делалось не от хорошей жизни. Так что не стоит в этом судить людей.
Мы с мужем переехали в Salzenwedel. Наши верующие друзья устроили его на работу сварщиком в известную фирму «Krampitz».
В городе Luchow – Danenbeg, земля Нидер Заксен, мы купили старый домик, но он оказался очень холодным, мы его продали, вернулись обратно в Salzenwedel. Моя мама там умерла и похоронена в Salzwedele. Жили мы там до последнего дня, пока не поехали назад в Поволжье. Все это время муж очень тосковал по родине, десять раз уезжал и приезжал обратно. Язык ему не давался. Его тогда было трудно понять. Но потом этой ностальгией, он заразил меня еще больше.

В 2003 году, мой сводный по маме брат, Александр Фёдорович, в Германии с друзьями отдыхал на озере и его покусали осы. Он потерял сознание, его увезли в больницу, там три недели был в коме.  Мы за него сильно молились, и держали за него двух суточные посты, чтобы он пришёл в себя.
Эту молитву Господь услышал и в моём сердце громким мужским голосом сказал: Услышана молитва твоя! Это было 14 августа 2003 года. Я стоя молилась дома и сказала:
-Господи я слабый, сомневающийся человек, если это так, то пусть врач скажет, что с братом?  Я тогда буду знать, что это воля Твоя, и мы возьмём его к себе домой! Господь дал ответ сразу.
Через пару минут к нам пришла верующая сестра из нашей церкви, потом наши соседи. Тут же зазвонил телефон. - Врач говорит, я ничего не понимаю? Это чудо! Это просто чудо! Ваш брат пришёл в себя, он машет руками и ногами.
Я тут же опустилась на колени с телефонной трубкой в руках. Мы сразу поехали в больницу к моёму брату. Первое что он сказал: - Я хочу кушать!
10 месяцев лежал он в больнице. В нём было 31 кг. Он был весь в пролежнях. В больнице плохо за ним ухаживали – равнодушно! 
Сейчас мой брат инвалид первой группы, полностью парализован, немножко может говорить. За ним надо постоянно ухаживать, кормить, поить, мыть, убирать. В Германии я не работала, 20 лет ухаживала за больным братом.
Даже когда моя мама, два месяца лежала в больнице, к ней тоже никто не подходил. Я выхаживала ее одна. В Германии я очень много увидела несправедливости по отношению к нашим русскоязычным немцам.

В первый раз за 20 лет жизни на исторической родине, в 2018 году в октябре месяце, я с дочерью из Германии поехали в Израиль, чтобы побывать на святых местах, там, где ступала нога Господа нашего. Там тогда проходила всемирная христианская конференция. Собрались верующие из Америки, из Чехии, из Украины, из Германии. Мы были в пустыне, на Иордане, в Назарее, в Вифлееме, в Иерусалиме.
Когда мы были на Галилейском озере, нам позвонили из Германии и сказали, что наша внучка Милина сильно заболела и сейчас лежит в клинике города Магдебурга, у неё рак. 
Мы очень сильно перепугались, страшно переживали, беспрестанно молились. В Германии, в больнице над ней молились все братья из нашей русскоязычной церкви. Врачи удивлялись, почему все девочки после химиотерапии лежат пластом, а ваша бегает и улыбаются. Только Христос может сотворить такое чудо, в этом нет даже сомнений. Господь силён и, слава Богу, всё прошло!

Очень хорошие воспоминания у меня о родительском доме. Наверное, этим я и жила в Германии все эти годы. Я не могла перейти в другую, новую, современную, быстротечную жизнь и осталась навсегда в своём прошлом. Некоторые обрубают всё, сжигают за собой мосты и живут в современном мире, у меня так не было. Я всегда старалась жить, так, как было у нас на Волге, в  родительском доме.
Рядом с нашим домом была летняя кухня, она всегда была свежевыбеленная, белые занавески на окнах, там всегда вкусно пахло. Я никогда не забуду, когда утром выйдешь из дома в школу, забежишь на кухню, а там столько всего напечённого, и всё так вкусно пахнет! На плите томлённые пироги в сметане, немецкие вафли, сварен заурезупе из кислой капусты и запах настоящей карамели. Я это никогда не забуду! У нас тогда уже было две коровы, пять свиней, куры, утки, гуси. Бабушка всегда перетапливала масло. Делала всякие заготовки на зиму.
Помню, я заглядывала в подвал, куда спускалась бабушка, он был до потолка полным всякими припасами. Там были закрутки, бочки с соленьями, арбузы, помидоры, капуста, банки с вареньем и компотами.  Я в этом выросла и в этом хочу жить дальше. Это снилось мне по ночам.
В современном мире всё не так, как было у меня в детстве. Я всегда старалась жить, так как было у нас дома: топить печь, готовить так, как учила бабушка.
***
30.08.2020 года, прожив в Германии больше двадцати лет, имея гражданство обоих стран, мы с мужем взяли с собой моего сводного брата инвалида и вернулись назад в Поволжье, в наше село Франк. Наши дети и внуки остались в Германии. К нашему возвращению они отнеслись ревниво. Старший сын не приехал провожать. Он обиделся! Саша сынок, сказал на таможне, чтобы нас не пропустили. Он так рыдал, так плакал. Дочь тоже сильно плакала, она скучает и переживает до сих пор. Внуки очень сильно скучают, особенно Элиас. Первые полгода на Волге, нам было очень тяжело морально! Иногда я даже думала, что не выдержу и ради внуков вернусь назад в Германию. Этот период надо пережить. Наши друзья, вернувшиеся сюда из Германии, сейчас это тоже переживают.

В Поволжье трудностей у нас особых не было. Как-то Господь особенно благословил нас здесь. С языком проблем нет. Люди к нам были расположены, кто-то в чем-то и поможет.
Нас сразу поддержал наш новый знакомый, дядя Эдвард Дорн, он тоже вернулся из Германии. К сожалению, он умер 7 февраля 2023 года. Он, придет, бывало, проводку подделает, деревья в саду обрежет.
Теперь из Германии из городка Winsen Luhe под Гамбургом вернулась семья Рейм, Эдуард и Оля, у них двое детей. Им тоже все помогают, кто, чем может. Эдик устроился на работу у местного фермера, ему сразу дали новый КАМАЗ. Эдик вообще молодец – сам делает разные колбасы, копчения, вообще с мясом работает прекрасно. Семья верующая, их тоже Господь обильно благословляет.
Когда мы уезжали в Германию, у нас здесь была большая церковь, сейчас ее нет. Собираемся у нас дома, чтобы, как написано в писании идти узким путём! А не с миром в ногу. Сохрани Господь от этого! У нас здесь своя дружная, христианская община! Слава Богу, за все заботы о нас…
Еще десять лет назад, будучи в отпуске во Франке, у одного дедушки, за 350 000 рублей (3500 €) мы купили большой дом, размером 10 х 12 метров, с жилой площадью 120 квадратных метров. При доме огромный земельный участок, сад, огород, сараи, хлев, баня, колодец.
Дедушка 20 лет жил один, дом был неухоженный. После переезда, у нас несколько лет была ударная, большая стройка. Мы всё капитально отремонтировали, в доме газовое отопление.
Сейчас дома здесь подорожали, от 450 (4500 €) до миллиона (10 000 €). Смотря, какой дом?
Муж работает тут сварщиком, получает 18 000 рублей, (180 €) это мало. Я занимаюсь, дома молоком и молочными продуктами. Я веду домашнее хозяйство, продаю молоко, делаю сметану, сыры, мороженое, пеку торты. Мою «Мицубиси», которую мы пригнали из Германии, мы пока не можем растаможить. На своей «Ладе Калине», езжу на базар, продаю молоко и молочные продукты. Ко мне клиенты и сами приезжают, даже издалека. Клиентов на молочные продукты у нас много, берут в Саратов, в Самару и даже в Питер по спецзаказу возят попутным транспортом. Почти как раньше, когда наши предки поставляли немецкие деликатесы к царскому столу. Вкус и немецкое качество, лучшая реклама нашим чистым, экологическим продуктам.
Мы держим две свиньи. 40 курей, 25 уток, 3 гуся. В прошлом году было 9 голов крупно рогатого скота, сейчас один бык, пять коров. Они у нас породы Джерси и Ярославская порода, у них жирность сливочного молока 6%. Литр такого молока, стоит 83 рубля, это 0,84 €. Сено покупаем, корма тоже. Выходных и праздников у нас нет. Встаём в 4 утра, ложимся в 11 вечера. Скучать некогда, дышим полной грудью. У меня в месяц выходит до 30 тысяч.(300 €). Брат тоже получает пенсию 18 000 рублей. Но его деньги мы не трогаем, это его. Живём мы неплохо, нам на всё хватает. Хотя цены здесь тоже стали высокие, но мы в магазин ходим мало, только за мукой, сахаром и солью. Я бы не сказала, что мы в чём-то нуждаемся. У нас полный достаток. Правда компьютера у нас тут нету и принтера тоже, и с Интернетом здесь не так хорошо, как в Германии. Телевизора у нас нет. Вся связь по сотовым телефонам.  С детьми и внуками перезваниваемся часто, чувства самые лучшие, особенно когда слышим их голос, по видео вацапу показываем все, что им интересно.
Прежде чем сюда приехать, я в Германии всё приготовила и привезла с собой разные немецкие приспособления, машинки для кухни и для быта. Я сама катаю лапшу и делаю вермишель.
У меня даже есть старый немецкий сепаратор для переработки молока. Я всегда хотела быть кондитером, но учиться у меня не получилось. Я всему научилась сама. Сейчас тоже учусь на онлайн курсах. Мне это интересно! В Германии у меня такого острого желания не было, хотя я там тоже на своей семиместной «Мицубиси» сама за рулем, ездила за 700 километров, на разные платные курсы, по теме украшения тортов.
Сейчас я сама делаю свое фирменное масло, мороженое, торты, сыры. Это моё хобби, всему этому я училась сама и у нашей бабушки.
Нам местные говорят: Вы для нас пример! Вы приехали из Европы, из Германии и как трудолюбивые пчёлки начали всё создавать с нуля и становиться на ноги! Мы смотрим на Вас и тоже хотим так жить. Вы для нас пример!
Почему мы из Германии вернулись сюда в Поволжье? Просто душа у нас крестьянская. Нам нравится жить на земле. Чтоб были домашние животные, чтобы я занималась молочкой. Это приносит столько радости! Мне нравится жить на земле, нравиться, когда я сбиваю масло. Оно такое золотистое лежит в твоих руках, как живое. Или когда я сметану делаю. Когда коровы приходят со стадом, и ты встречаешь их у калитки, и все мы радуемся! А потом я с ними разговариваю, как с подругами! Или когда в огороде осенью собираешь богатый урожай, столько овощей и фруктов.
Моё любимое время года - это золотая осень! Я восхищаюсь творением Господа нашего! Осенью все деревья в разных цветных листьях. В огороде все выросло, картошка, кабачки, огурцы, помидоры, арбузы, паслён, смородина, крыжовник. Участок большой, всему место хватает. Когда несёшь в дом полные корзины овощей и фруктов, сердце радуется, а они все такие красивые, аппетитные, от них идёт такой приятный запах. Это не магазинные продукты, это лекарство! Все это надо переработать, законсервировать и заготовить на зиму. Мы труда не боимся! Гостям радуемся!
Вот этого мне в Германии не хватало. А когда мы там, в унитаз выливали пищевые отходы, моё сердце просто плакало, ведь всё это можно было бы дать свиньям и коровкам! Почему мы это добро выливаем в канализацию? Это же грех!
Наши поволжские немцы привезли в Германию веру в живого Бога, а там где Бог, там крепкая семья, много детей,  домашний уют, взаимное уважение, всегда есть работа и достаток.
Все в Германии хорошо: и социальную помощь платят и чистота кругом, красиво и даже русские магазины есть. Германия мне много дала! Я очень благодарный человек и очень люблю эту красивую страну,  люблю нашу немецкую культуру. Я не знаю, но немцы там сейчас стали совсем другими, не такие как мы.
Старые немцы, пережившие войну, нас ещё понимали и хорошо к нам относились. Они были культурные, общительные, много видели и знали, умели рассуждать и думать. У них было своё мнение!
А их потомки, воспитаны далеко не по немецкому образу жизни. Это европейцы, не знающие сою историю, своих вековых, немецких традиций. Семья для них на втором плане, на первом деньги и карьера.

  Они как-то обидно называли нас русскими, а здесь мы опять стали немцами. Нас уважают! Мы чувствуем себя дома!

Райнгольд Шульц. В тексте 28 705 знака.
Германия. Гиссен. Читается за 55 минут.
04.07.2023 - 18.07.2023.

* Село Франк: https://lexikon.wolgadeutsche.net/article/790
* Село Кольб: https://lexikon.wolgadeutsche.net/article/578
* Село Песковка: https://ru.wikipedia.org/wiki/%
BA()
И снова работа. 1,5 тысячи просмотров. Видео: https://youtube.com/watch?v=NDxQVo1i0FY&feature=share
Списки эшелонов и депортированных: https://forum.wolgadeutsche.net/viewtopic.php?f=6&t=48
***

  Семья Jost

Комментарии:
Дорогая Татьяна, доброе утро! Вчера, по электронной почте, я послал Вам готовую о Вас статью «Возвращение на Волгу». Вы её прочитали? Замечаний нет?

       Дорогой брат, всё прочитала, всё отлично! Публикуйте с благословением Господним! Пусть молодые сердца людей, читают правду, где нет ни капли лжи. Слава Богу, за всё!

Дорогая Татьяна, благодарю за совместную работу и добро на публикацию статьи «Возвращение на Волгу» в Интернете и в СМИ. Если появятся публикации, я Вам пришлю на них ссылки. Будем на связи. Божьих Вам благословений. 18.07.2023. ПШ.

С Господом! T.J. 18.07.2023.
***
Дорогой Райнгольд! Описанная тобой история достаточно типична — не считая только возвращения наших переселенцев из Германии на Волгу. Такое бывает нечасто, уж очень много проблем возникает при этом.
Добавить к этому имело бы смысл, то, в каком отношении здешние немцы «сейчас стали другими, не такие как мы».
Нечто подобное я слышал еще от своих родителей и позже постоянно убеждался в этом сам.
К молодым местным немцам это, конечно, относится вдвойне, ведь их воспитывали по жестким американским «лекалам», очень далеким от традиционного образа жизни немцев и российских немцев…
Отношение молодых немцев к семье, конечно, во многом связано с их безбожием. Но главная их особенность, по-моему, в другом. США прививали им в первую очередь преклонение перед всем американским и неприязнь ко всему немецкому.
Да, некоторые немцы возвращались в места выселения, хотя это бывало нечасто.
К примеру, в середине 60-х вернулся в свой Маркс (штадт) один из моих двоюродных братьев. Правда, у него была русская жена, да еще подходящий возраст (лет 40) и подходящая специальность (строитель).
Тем не менее, препятствий ему там пришлось преодолеть не мало.
«Шумиха с возрождением Республики Немцев Поволжья» в то время была более чем закономерна. К концу 80-х (в отличие от середины 60-х) основная масса бывших жителей АССР НП по возрасту уже не могла последовать примеру моего родича и возвратиться на родину своими силами.
Правда, многие их дети и внуки были в принципе не прочь переселиться на Волгу, но только при условии официального восстановления Немреспублики.
Что касается особенностей здешних немцев, то я имел в виду, что ты сообщишь об этом со слов своей корреспондентки. В.Д.

Дорогой Райнгольд! Ну что я могу этом случае сказать!? Каждому своё, даже семена, вроде бы все одинаковые, а посадишь в землицу, прорастают по-разному. Одни схватывают быстро и становятся крепенькими растеньями, а другие вроде и поливаешь, и удобряешь, как и другие, а не крепнут, и растут так себе, - не ахти. Так и человек, и птицы, и животные, - все ищут место, где им было бы хорошо.
Моя племянница с мужем, детьми, и внучатами после рождества улетели жить в Парагвай. Там строят и обустраивают свой быт. Её мама и брат с семьёй остались тут.
Вот так нас людей и разбрасывает в разное время по всем уголкам света. Вот и эта женщина не могла тут прижиться, поэтому и уехала обратно. Каждому своё! Дай Бог им счастья! В.Ш.

Дорогой В! Не научишь, как найти информацию, когда в каком эшелоне, куда, были депортированы эти люди?
Барт Мария Андреевна, девичья фамилия Вильгельм, родилась она ещё до революции, в Поволжье, в материнской, коронной, немецкой колонии Кольб, названой по фамилии первого старосты поселения. Сегодня Кольб, в Волгоградской области - это село с русским названием Песковка, по названию протекающей по селу реки.
               У моего прадедушки Андрея Вильгельма и его жены Лизы, старшую дочь звали Вильгельм Феня Андреевна, замужем Шрайнер, моя бабушка Мария Андреевна, замужем Барт, Паулина, замужем Рейн, Эмма, замужем Титова и Олинда. Паулина и Олинда были в трудармии в г. Фрунзе. Работали на заводе выпускающего артиллерийские снаряды. Вильгельм Эмма была отправлена в Воркуту. Все сыновья, из трудармии не вернулись. Андрей вроде нашёлся, живёт где-то в Омской области.
               В бабушкиной семье - Марии Андреевны Барт было 2 детей: Дочь Ольга Барт, по мужу Jost, моя мама  родилась 05.11.1946г. и сын Виктор Соломонович.
               По отцовской линии, бабушку звали Альвина Рейзвих, её мужем был Яков Jost.
ПШ. Понедельник, 17 июля 2023, 13:14
 
Дорогой Райнгольд!
Сквозной информации по эшелонам на этот счет, увы, не существует. Шпак в свое время попытался составить соответствующий перечень, но далеко идущих последствий эта работа не имела. Да и не могла иметь: перечень составлялся по информации людей, чьи близкие отправлялись в соответствующих эшелонах. Стало быть, этот перечень мог помочь только тем, которые сами (или их близкие) ранее поделились со Шпаком соответствующей информацией. В.Д. 17.07.2023.