Питомник 15

13.
Легор немного подумал и простил. Простил охотно, позабыв про все свои амбиции, потому что в их нудноватом, тухлом каком-то хождении по Питомнику вдруг появилось что-то будоражащее! Если дикарь был убит — убит прямо под носом у ловкого Хана со всеми его системами безопасности — значит есть тут что-то интересное - некая интрига, от которой потекло по телу лёгкое покалывание, вроде того, что появилось утром, на платформе, при виде пятерых отморозков. Дядя Пориедор назвал бы это охотничьим азартом, но к охоте Легор относился холодно, а вот покопаться в ситуации, понаблюдать за действующими лицами и попытаться сделать выводы, которые утёрли бы нос слишком проницательному Хану, показалось забавным.
Прежде чем заняться своими прямыми обязанностями администратор предложил  Легору выбор: или он присылает нового сопровождающего, или проводит гостя в его комнату, где тот сможет, наконец, отдохнуть. Легор в ответ предложил третье — ходить за администратором везде, присутствовать на совещаниях с главой отдела безопасности и, если повезёт, помогать ловить преступника, чтобы узнать, для чего ему было нужно убивать бесполезного дикаря. Если же помогать не надо, то он просто посмотрит и послушает. Обещал не мешать, советов не давать, не лезть куда не следует, чтобы не создавать проблем, но заверил, что в комнату к себе ни за что не пойдёт, и с новым сопровождающим вряд ли сможет наладить контакт, потому что всё интересное сейчас будет происходить как раз возле администратора.
Хан ломаться не стал, после короткого раздумья просто кивнул, и они пошли в ту часть ангара, куда гостей обычно не водили.
Здесь, само собой, всё было совсем не так, как в гостевом особняке — гораздо проще и привычней. Если лестница вела на этаж, то этаж этот представлял собой обычный коридор со множеством помещений, которые ничего общего не имели с устройством вольеров. Кабинет начальника службы безопасности, где совершенно очевидно не ступала нога дикого дизайнера, напоминал обычный пункт слежения с той лишь разницей, что полоски экранов занимали сразу три стены и отображались на них, помимо уже знакомых Легору пещер первого этажа и стеклянных кабинетов второго, вольеры сектора развлечений, грязные отсеки для тех, кто был пригоден только для чёрных работ, какие-то лаборатории и даже самые укромные уголки парка. На двустороннем мониторе, что стоял прямо на столе, сменяли друг друга уже смонтированные кадры с камер слежения вокруг и внутри той комнаты, где произошло ЧП, и пятеро качественно идентифицированных служителей Питомника отсматривали их с пристальным вниманием. Они отвлеклись только для того, чтобы поприветствовать Хана с Легором, отрицательно покачать головой после вопроса «есть что-то новое?», и, лишь когда человек на видео перестал дёргаться в своей постели, эти пятеро расселись вокруг стола, оставив место во главе для администратора.
Легор, как и обещал, скромно пристроился в стороне и приготовился внимательно слушать. Растущий интерес к происходящему сам себе он объяснил ещё и теми разительными переменами, которые произошли с Ханом. Теперь это был настоящий руководитель — толковый, сосредоточенный, задающий чёткие вопросы и отдающий такие же чёткие распоряжения. У него даже голос изменился, манера говорить и жест, которым администратор протирал глаза. Теперь он это делал резко, словно отгонял досадное неудобство, а платок выхватывал из рукава словно кинжал. Исчезла и немного плебейская снисходительность знающего к несведущему, которая так бесила Легора. Теперь же он готов был подчиняться и слушаться. Разумеется, до разумных пределов.
Пятерых присутствующих Хан гостю не представил, как впрочем, не представил им и гостя, однако к своим обращался исключительно по занимаемой должности, так что Легору самостоятельно разобраться, кто есть кто, труда не составило, а про него тут, похоже, и так все знали.
Глава службы безопасности доложился первым, коротко и ясно. По его словам выходило, что все, имеющие утилизаторы на руках, находились достаточно далеко, чтобы суметь ими продуктивно воспользоваться. Те же, кто просто имел к утилизаторам доступ, на руки их сегодня не получали, в комнату, где устройства хранились, не заходили, за исключением сопровождающего в Расходный сектор, но, во-первых, свой утилизатор он сдал ещё до происшествия, а во-вторых, модель его устройства отличается от того, которым воздействовали на дикаря.
- А это точно утилизатор? - спросил Хан у того, которого назвал главой медицинского обеспечения. - Может, первая версия была верной, и вы ошибочно приняли удушение от аллергии за действие утилизатора?
Пучеглазый мужчина с искусно подшитыми жабрами ответил не сразу, а сначала выпил воды, возмущённо пуская пузыри прямо в стакан, и лишь потом, пришепётывая и бросая вокруг укоризненные взгляды, сообщил, что спутать следы, которые оставляет утилизатор, с банальным отравлением мог бы любой из присутствующих, но только не он!
- Я вам даже больше скажу, - добавил глава мед обеспечения, потрясая пальцем, - устройство, которое использовал злоумышленник, было из самой первой, опытной серии. Те модели не давали такого полного паралича, как последующие, из-за чего пациент, умирая, мог дёргаться и даже метаться, если организм оказывался достаточно крепким. Наш Профессор никакой крепостью похвастать не мог, поэтому он только выгибался, что и видно на этом мониторе, но все остальные симптомы полностью соответствуют воздействию утилизатора, вне зависимости от модели. И, к слову, в желудке покойника не обнаружилось даже следов той пищи, которую он не переносил!
Все переглянулись.
- Заведующий персоналом, - коротко бросил Хан человеку с жёсткой густой щетиной на голове, из которой торчали в стороны розовые аккуратные уши с наращенными кончиками в виде острых пик.
Едва администратор к нему обратился, человек вздрогнул, а уши смешно задвигались вверх-вниз в такт произносимым словам.
- Я всё проверил! - аккуратно выговорил он, с каждым словом вскидывая к носу невероятно толстую и плоскую верхнюю губу. - К опытной модели был допущен очень ограниченный круг лиц. Большую половину составляют присутствующие, из оставшихся, один - непосредственный изобретатель, был переведён на работу в столицу по просьбе представителя Семей Доступа, - почтительный поклон в сторону Легора, - а из двух его помощников в живых никого не осталось. Оба они пострадали во время экспериментов, но один погиб сразу, другой же получил травмы, из-за которых мы перевели его из Стеклянного заповедника в общий вольер для неопределённых, где он тоже вскоре скончался, предположительно, тоже от удушья.
- Его хорошо проверили при переводе? - спросил Хан.
- Мы всё делаем хорошо, - буркнул начальник службы безопасности. - Вот отчёт о проверке.
Когтистой рукой, похожей на лапу хищной птицы, он выковырял из папки перед собой тонкий пластиковый листок и протянул его Хану. Потом постучал когтем по другому листу, который подтолкнул к медику.
- А вот отчёт об осмотре его трупа следовало бы, наверное, прояснить.
- С какой стати? - снова вскинулся пучеглазый.
- Рана на шее, - процедил безопасник. - Разве она не странная?
- Где?
Трепеща жабрами медик подхватил листок и пробежал глазами текст на нём.
- Что тут странного? - спросил он, когда закончил. - Рана, как рана. Я же говорю, те опытные модели позволяли умирающему дёргаться. Эту рану он мог нанести себе сам во время конвульсий от удушья. И вашего предшественника, между прочим, такая версия смерти вполне устраивала.
- Выходит, удушье у него началось ни с того, ни с сего через два месяца после испытаний, во время которых были получены травмы? - нахмурился безопасник. - А ведь я, когда принимал дела, неоднократно приглашал вас для разъяснений по целому ряду смертей, и по этому тоже! Вы увиливали, отговаривались, но пока в Питомнике всё было тихо, я мог подождать. Теперь же угроза вполне конкретная, если кто-то смог сегодня не санкционировано утилизировать дикаря, завтра он сможет устроить диверсию похуже. Поэтому больше вам от ответа не уйти и объясниться придётся.
Все, включая Легора, уставились на медика.
Тот попыхтел, пожал плечами, потом сунул листок в свою папку со словами:
- Я это изучу. Надо поднять архив... Столько дел, знаете ли... Ничего не успеваю.
- Даю вам время до утра, - хмуро бросил Хан. - Все другие дела оставите на потом. Сейчас можете идти.
Медик обижено пыхтел всё время, пока собирал листки в свою папку, и даже когда он ушёл, казалось, что продолжает пыхтеть воздух вокруг того места, где он сидел. Но Хан, похоже, не замечал ничего. Даже не проводив медика взглядом, он обратился к заведующему персоналом.
- Вы тоже идите. Соберите мне все контакты этого помощника, когда он находился в общем вольере. И разделите их на случайные, регулярные и такие, которые можно было бы назвать особо доверительными.
- Один такой контакт я могу назвать прямо сейчас, - сказал заведующий, поднимаясь. - Это Синь. Она тогда была у «неопределённых», пыталась ухаживать за больными...
- Да, помню, - перебил Хан. - После этого я и перевёл её к «пойманным». Уделите этому контакту особое внимание.
- Её мы проверяли, - тут же вклинился начальник службы безопасности. - Обыскали перед тем, как впустили к Профессору и сразу после. Разумеется, ничего не нашли.
- Разумеется, - эхом откликнулся Хан.
На этот раз он проводил глазами уходившего заведующего персоналом, после чего обратился к чрезвычайно худому человеку с пучком перьев вместо волос и выпирающим из середины лица острым носом-клювом. Легор невольно засмотрелся, потому что подобный «крой» носа стал особенно модным не так давно, и очереди к хирургам, освоившим операцию, растянулись на месяцы вперёд. Внутренне усмехнувшись, уже ничему особенно не удивляясь, Легор про себя обозвал худого «модником», и еле сдержал смех, когда понял, что тощий модник отвечал здесь за питание. На вопрос администратора можно ли со стопроцентной гарантией утверждать, что в пищу ничего не было подмешано, худой модник дотошно и нудно принялся перечислять все этапы доставки продуктов, их переработку, готовку и прочее, прочее, из-за чего заскучавший Легор перенёс всё внимание на монитор, где снова и снова прокручивались записи с камер наблюдения из комнаты Профессора.
Вот заходят какие-то двое. У одного в руках планшет, у другого небольшое устройство  похожее на объектив старинного фотоаппарата. Оба стояли только перед решёткой — второй наводил своё устройство на Профессора, что-то говорил первому, и тот кивал, изредка постукивая по экрану планшета... Вот запись с другой камеры, уже изнутри, где Профессор полулежит на своей кровати и безучастно наблюдает за пришедшими... "Надо же! Он и живой ужасно похож на деда...". Вот приводят Синь, и это снова камера над входом. Видно, как ей отпирают решётку, как она проходит, поправляет подушку под головой Профессора. Синь что-то говорит, и внизу кадра выскакивает титр — перевод её слов: «Как вы себя чувствуете?»... Новый ракурс. Профессор отвечает, что всё хорошо и просит прочитать ещё раз вчерашнюю главу... Снова Синь. Она садится за столик немного в стороне, достает из пакета книгу, которую принесла. В книге большая закладка размером чуть меньше книжного формата. Синь убирает закладку, но продолжает держать её в руке. Переворачивает несколько страниц, читает. Читает долго, судя по бегущему внизу экрана счётчику времени, который внезапно проглотил около двадцати минут. Изображение дёрнулось. Синь, сидевшая прямо, оказалась глубоко облокотившейся на стол. Она почти легла, рука согнута под острым углом и подпирает голову у самого плеча, а закладка, придерживаемая ладонью, жёстко обогнула шею. Кажется будто Синь заснула, но вдруг она поднимет голову, глаза её расширяются от ужаса... Снова Профессор — сначала он начинает тяжело дышать, потом деревянно дёргается всем телом, потом ничего не видно из-за подбежавшей Синь... Новый ракурс, и тут уже хорошо просматривается, как мучительно вздымается и опадает тело умирающего. Он явно задыхается, явно хочет поднести руки к горлу, но, скованные параличом, те только слабо подёргиваются. Синь, совершенно обезумевшая, что-то кричит в камеру... Ракурс съёмки снова меняется, видно, как заходят Хан с Легором, и на этом запись заканчивается. Через мгновение к живому и здоровому Профессору снова заходят двое...
Всё! Никаких злоумышленников. И снаружи никто в тот момент к двери в комнату не подходил, что Легор прекрасно помнил, потому что они с Ханом появились в холле   примерно в то время, когда Синь читала. А те служащие, которые появились чуть раньше и терпеливо ожидали окончания их разговора, ничего бы не сделали даже тайно, потому что не имели на руках утилизаторы, как следовало из доклада начальника службы безопасности.
Получалось, убить Профессора было некому.
- Что ж, отравить его тоже никто не мог, - пробился сквозь размышления голос Хана. - Не представляю, как мне писать отчёт в столицу.
Администратор задумчиво осмотрел поверхность стола перед собой, словно там могло затеряться нечто, что объяснило бы произошедшее, потом взглянул на оставшихся начальников служб безопасности и продовольствия.
- До утра вы свободны. Ищите всё, что может иметь к этому делу хоть какое-то отношение. Самоубийства пойманных дикарей были по крайней мере объяснимы, но этот прокол нам не простят. Да и самим будет спокойней, когда разберёмся. В Питомнике не должно быть никакого своеволия, как бы кто из нас ни хотел, ради патриотических чувств, извести всех дикарей. Только жёсткая дисциплина и единовластие! На этом пока всё.
Начальник службы безопасности ушёл сразу. Худой модник педантично собрал пластиковые листы, по которым отчитывался, и лишь потом пошёл к выходу. По пути  поклонился Легору, произнеся с достоинством:
- Прошу отметить, у нас такое впервые.
- Идите, идите, - поторопил его голос Хана.
Модник вышел, и Легор позволил себе, наконец, расслабленно улыбнуться.
- Поужинайте со мной, Хан, - сказал он, сам не понимая, зачем пошёл на эту уступку с именем. - Я уже проголодался, а вам следует отдохнуть. За едой поболтаем немного, да? По-дружески...






http://proza.ru/2023/07/18/1310