Чудо

Ненастно. Зябко. Уже сказал свое слово льющий как из ведра дождь, но слышны были еще звуки, недавно бушевавшей вдали грозы. Капризы природы, движения по трассе, привычный вид прохожих – от всего этого веяло каким-то однообразием, наполненным суетой и повседневностью буден. В наступающей темноте одиноко мелькали огни уличных фонарей и вывесок.
 Парень на вид лет 16, в поношенном и сильно разодранном, в кое-как подштопанном пальто, в видавших виды штанах, в старых, отцовских, на два размера больше чем его ноги ботинках, шел медленным шагом, ни обращая внимание на дорогу, находясь во власти своих мыслей. Ему были безразличны косые, пренебрежительные взгляды, проходящих мимо людей. Равнодушный ко всему, уставший от всего, он повернул за угол. Не имея больше сил идти, ни сколько от холода, голода, и длинного пути, сколько от бессилия отыскать ответ на тревожащий его вопрос: « Как жить дальше? Что делать?». Облокотившись спиной об стену какого-то заведения, медленно опустился на землю, собрал колени вместе, и подпер их к груди; сомкнув руки вокруг них, уткнулся лицом и тихо расплакался.
 На него неожиданно нахлынули воспоминания, которые мучали и томили его, немыслимым грузом, отягощали без того его нелегкую жизнь. Перед ним вставали картины, давно волновавшие его: в полностью прогнившем, по большей части уже развалившемся, но все-таки местами приспособленном  для жилья доме, ждали его как спасителя, мать и младшие брат с сестрой. Он знал, он изведал этот их семейный скверный быт: утром каша, вечером все та же каша, несколько кусочков черствого хлеба – и ожидание, когда появится возможность хоть что-то заработать, чтобы чуть-чуть стало легче. Все это время Степа, так звали молодого человека, искал шанс, где бы хоть ни много подработать, но, к сожалению, ему не везло. Все как один, словно сговорившись, давали неопределенный, не заставляющий ни чего обещать ответ или просто в меру такта и уважения к нелегкой судьбе отказывали. Чаще всего, он подрабатывал у старика Палыча, принося хотя бы, одну-две копейки, как ни как, на жизнь хватало. А теперь, когда их благодетеля ни стало, он погиб по нелепости в ходе какого-то несчастного случая. Всё изменилось, буквально в мгновение ока. Мать, ставшая инвалидом, после трагедии, в которой погиб отец, та и не могла помогать семье. А так называемые, деньги по «инвалидности», они ни чего не значили, и к тому же их не выплачивали по какой-то неизвестной причине . И вот, больше двух месяцев, они живут, как изгои, перебиваясь кое-как.
Со стороны улицы, выходившей на территорию продовольственных магазинов, шел мужчина, облаченный в пальто и шляпу, как у ковбоя. По внешнему виду, можно было точно сказать, что очень спешит, куда-то, в столь поздний час. Быстро минуя какой-то камень, , ни обратив на него внимания, он услышал всхлип. И неожиданно остановившись, вернулся обратно, и тогда понял, какую ошибку совершил. Наклонившись к мальчику, мягко положил руку на плечо.
- Парень, с тобой всё в порядке? – учтиво, спросил сидевшего.
В ответ, последовало только молчание. И тогда, ни много растормошив, заставил проснуться, и посмотреть на него, своими заплаканными глазами. Догадавшись примерно, в чём дело, аккуратно поднял под локоть, и к удивлению парня, без претензий, повёл к себе домой.
Там, Стёпа, отогрелся и потихоньку начав соображать, что да как, испугался, увидев, где он находится.
- Ты не бойся меня, я тебя не обижу. Он протянул ему кружку горячего чая, уселся рядом за обеденным столом.
 Степа, стесняясь, взял ее, сделал маленький глоток и резко ощутил дикий голод. Заметив выражение лица, хозяин дома, быстро положил тарелку с колбасой, которую достал из холодильника, а к ней и полбуханки хлеба.