Московская квартира. Часть 2

К утру Людмила уже твёрдо решила ехать. Конечно, опять вряд ли удастся попасть на море, но проигнорировать просьбу престарелой маминой родной сестры она не смогла. Она быстро собралась и через несколько дней уже была в Москве.

Квартира за все эти годы мало чем изменилась. Только диванчик с кухни исчез, и в комнатах ковры со стен перекочевали на пол. Но в общем-то, квартира была чистой и даже уютной, только немного несвежей. Гораздо сильнее изменилась хозяйка. Она сгорбилась, поседела и еле передвигалась с по квартире. Людмила долго стояла под дверью, дожидаясь, пока тётка откроет дверь.

- Здравствуй, Людочка, ждала тебя... очень, - проговорила Анна Николаевна, неловко посторонившись, чтобы пропустить в квартиру гостью.

- Здравствуйте, Анна Николаевна, как ваше здоровье? Что случилось? Меня встревожило ваше письмо.

- Проходи в кухню, чаю попьем хоть, - пригласила Анна Николаевна. - Только к чаю у меня ничего почти нет, в магазин хожу редко, ноги не слушаются, с палочкой вот.

- Я привезла немного гостинцев. Варенье, мёду немного, пряники наши пермские, вкусные. Садитесь, я чай сама приготовлю, - Людмила помогла тётке сесть и поставила на плиту чайник.

- Мне угостить-то нечем, - вздохнула Анна Николаевна, - суп варю даже редко, продукты носить тяжело.

- А соцработники к вам не приходят?

- Есть, - ответила тётка. И зашептала, - ходят кто-то, только я их боюсь. Смотрят странно, подозрительно. И медичка тоже... Боюсь я её уколов.

- А где же Андрей?

- Сгинул. Болтается где-то.

- Но жив?

- Да что ему? Жив поди. Своей жизнью живёт. За границу куда-то мотанул, знаться со мной не хочет.

Они попили чай с пряниками и перешли в комнату. Анна Николаевна еле переставляла ноги. Людмила осторожно усадила её на диван.

- Вы скажите, чем я могу помочь? Что-то сделать? Пока отпуск, могу побыть здесь недолго, но потом домой ехать надо.

- Что ехать? Оставайся. Здесь работу найдёшь, и зарплата больше. Мне много не надо, только чтоб рядом живой кто... Андрея давно след простыл, не вернётся. Обидела я его сильно...оскорбила... А тут ходят всякие, стервятники. Боюсь я их. Я квартиру на тебя отпишу. Больше некому.

Людмила была ошарашена предложением. Так вдруг, бросить всё, переехать жить в другой город и перевернуть свою жизнь, конечно, немыслимо. Но предложение, что и говорить, было заманчивым и щедрым, хотя и туманным. Выполнит тётка своё обещание или нет, пока оставалось непонятным.

- Я должна подумать, - ответила она, - не могу так сразу сказать, получиться остаться, или нет. Андрея надо бы поискать. У Вас телефон его есть?

- Не отвечает...

- Вы дайте мне номер, я попробую дозвониться.

Старушка вынула негнущимися пальцами мятую бумажку из кармана халата, протянула Людмиле. Она набрала. Абонент недоступен.

- Вот ещё, - зашептала Анна Николаевна, наклонясь к самому уху Людмилы, - у меня под матрасом деньги на похороны, карточка там, сделай всё, как надо. Не бросай...

Она заплакала, неловко утирая глаза уголком платка, накинутого на плечи.

- Не расстраивайтесь, я побуду с вами до конца лета, пока отпуск, а там видно будет.

И Людмила осталась выполнять роль сиделки. Она старалась баловать тётушку вкусными домашними супами и котлетами, но та ела мало и всё больше спала под шумок работающего телевизора, особого беспокойства не доставляла.

Приходящая медсестра и работница социальной службы очень обрадовались присутствию Людмилы.

- Замороченная бабулечка, - жаловались они, - всё боится, что мы её ограбим. Хотя, конечно, бывают случаи... Старики одинокие - ничего хорошего...

- Она не одинокая, у неё сын есть. И родственников полно. Я теперь с ней буду, - ответила Людмила.

Но постоянного присутствия тётка не требовала. Она сам была еще в состоянии себя обслуживать.

Отпуск у Людмилы получился довольно приятным, она опять побродила по московским музеям и выставкам, окунулась в бешенный ритм московских центральных улиц, но поняла, что сами москвичи живут в спальных районах почти так же, как жители любого другого российского города: дом-работа-магазин-дом. Они почти не бывают в центре и их жизнь мало чем отличается от жизни людей в других городах. Возможно, раньше было иначе, но сейчас она видела в магазинах те же продукты и товары, что и в Перми, и банкоматы всюду стояли такие же, и троллейбусы были похожи...

Лето приближалось к концу. Деньги тоже были уже на исходе. Москва оказалась недешёвым удовольствием, и от отпускных уже почти ничего не осталось. Тётушка о деньгах не заговаривала и о завещании тоже больше не упоминала. Сама Людмила стеснялась задавать такие вопросы, и была в глубоком раздумье. Ей очень хотелось вернуться домой, в собственную квартиру, но она не знала, что делать со старушкой.

Однажды вечером, Анна Николаевна заявила, что хочет принять ванну. Это было немного странно, обычно она мылась под душем и не очень часто.

- Мы же только вчера в душ с Вами ходили, - удивилась Людмила.

- Опять хочу... ванну... - Анна Николаевна упрямо двинулась в сторону ванной комнаты.

- Хорошо, сейчас организуем, - как можно бодрее ответила Людмила, наполняя ванну водой.

Анна Николаевна долго нежилась в мыльной пене, несколько раз просила Людмилу намылить мочалку и потереть спину, долго и с наслаждением стояла под душем, надела всё чистое после купания и отправилась спать.

Утром она не проснулась.

Людмила хоть и была к этому внутренне давно готова, но испугалась и растерялась. Позвонила в скорую, приехали медики и полицейские, опросили, осмотрели, проверили документы и Анну Николаевну увезли.

Оставшись одна в чужой квартире, Людмила чувствовала себя жутковато. Она еще раз попробовала позвонить Андрею, но телефон молчал.

Она подошла к кровати, откинула матрас, вынула оттуда всё содержимое - деньги, банковскую карту и какие-то бумаги. Там же оказалось и завещание, причём, нотариально заверенное. Причём - оформленное на неё. Анна Николаевна, как и обещала, оставила квартиру Людмиле.

Она запаниковала. Мысли лихорадочно скакали в голове, путаясь и сбиваясь. Она полезла в интернет и задала вопрос - может ли сын оспорить завещание. Ответ был краток - может.

Она опять стала звонить Андрею. И он опять молчал. Она отправила ему текстовое сообщение со своего телефона и с телефона матери. Ответа не последовало. Она не хотела судебных разборок ни со своим братом, ни с какими другими родственниками. Да и квартира эта ей была, в общем-то, не нужна. Ей вполне хватало её просторной уютной квартиры в родном городе, из которого она не собиралась никуда переезжать от своих близких. Конечно, можно продать, деньги будут немалые и они никогда никому не помешали бы, но... Где же Андрей? Вдруг, набегается по свету, приедет домой, а дома уж нет. Куда ему? Бомжевать? Ведь это его квартира, вон даже вещи его в шкафу висят...

Она позвонила дочери и попросила пригласить на похороны всю пермскую родню. К вечеру следующего дня квартира наполнилась родственниками. Людмила рассказала о завещании и о желании найти Андрея. Мнения родственники высказывали разные:

- Зачем искать его? Живи да радуйся квартире в Москве, - говорили одни.

- К юристам надо идти, - говорили другие.

- А остальным родственникам по закону ничего не положено? Мы тоже, наверное, имеем право на наследство, хоть на кусочек, - говорили третьи.

Кто-то начал искать Андрея по всем соцсетям, кто-то звонил в юридическую консультацию...

Среди общего шума и суматохи в квартиру незаметно вошел мужчина в потертой джинсовой куртке.

- Добрый вечер, - негромко поздоровался он, - я Андрей, сын усопшей.

Все затихли. Людмила с удивлением его разглядывала. Она ни за что не узнала бы его, встретив на улице. Она помнила его молодым пареньком, а сейчас перед ней стоял седой пятидесятилетний мужчина. Она обрадовалась его появлению. Все вопросы с наследством сразу отпали. Выяснилось, что долгие годы он с женой и дочкой ютился в квартире родителей жены, не желая иметь дело со своей своенравной матерью.

Он взял на себя заботы по организации похорон. И вся родня вздохнула с облегчением. А у Людмилы, как будто гора с плеч свалилась. Через несколько дней она с радостью вернулась в родную Пермь и приступила к работе. Отпуск закончился и начался новый учебный год.

***