Черный октябрь. Ад на Гаудалканале

Я уже не раз писал, что мне нравится слушать лекции историка из Белоруссии Максима Токарева, который специализируется на изложении событий на Тихоокеанском театре военный действий в годы Второй мировой войны. Он сам служил на флоте, уволился в запас в звании капитан-лейтенант, так что морскую терминологию знает отлично.  Дотошно изучается иностранные  материалы, зная английский язык.  И правильно делает, ведь у нашей стране о войне на Тихом океане очень мало пишут, она не коснулась нашей страны, которая участвовала лишь в конце войны и то на сухопутном фронте.

К тому же Максим мастерский подает материал. Это не сухая лекция с изложением материала. Нет, он подключает к ней и ведущего передачи Тимина, и слушателей, к которым обращается с вопросами. Но в последней лекции о событиях на Гаудалканале он превзошел себя. Почему, вы скоро узнаете.  Все это происходило на канале TacticMedia  в передаче «Архивная революция».

Оригинально Токарев подходит даже к названию самой лекции. «Черный октябрь». Под этим названием прошло три лекции Максима о событиях на Гаудалканале в октябре 1942 года. И хотя в войне после битвы у атолла Мидуэй уже произошел перелом, но японская армия и флот были еще сильны. Мне это напоминает события примерно того же периода на советско-германском фронте. Перелом после Сталинградской битвы произошел, но немцы собрали силы, чтобы начать операцию «Цитадель» на Курском выступе фронта.

Название Гаудалканал не имеет никакого отношение в каналам, как мы привыкли их видеть и называть. Например, Беломоро-Балтийский канал. Нет, Гаудалканал остров в Тихом океане, входящий в группу Соломоновых остров недалеко от Австралии и до этого бывший территорией Филиппин. Но когда американские войска под натиском японцев ушли из Филиппин, и японцы захватили их, остров Гаудалканал стал хорошим плацдармом для атаки на союзника США Австралию. Это понимали и американцы, поэтому и произвели десантную операцию на остров, где японцы с помощью корейских рабочих начали строить аэродром, захватили вначале небольшой плацдарм, а затем расширили его и добавили на остров войска. К октябрю 1942 года на острове, на участке вокруг строящегося аэродрома, оказалось свыше 22 тысяч солдат и морских пехотинцев. Американские морские пехотинцы – это не моряки с кораблей, которых направили воевать на сушу, как в СССР, а это сразу пехотинцы, которые приписали в морской пехоте, видимо, по той простой причине, что им надо будет воевать на островах, окруженных водой.

Но на острове оставались и японцы. И те, кто был там изначально и охранял корейских рабочих, и к которым японцы доставляли подкрепления, включая мощные 150-мм гаубицы, стреляющие на большие расстояния. Но потом американцы оправились от потрясений Перл-Харбора, где были потоплены или серьезно повреждены их линкоры, и хотя первую половину 1942 году уступали одну позицию за другой, но сумели выиграть битву у атолла Мидуэй, потопив при этом 4 самых крупных японских авианосца, которые к этому времени стали  основной силой на море со своей авиацией.  Но у японцев еще были авианосцы, а вот к описываемым событиям у флота США оставался всего один действующий авианосец «Хорнет».  Он-то и должен был своей авиацией прикрывать  строящийся аэродром на Гаудалканале. Правда, со временем американцы переправили на этой почти готовый аэродром с полсотни своих самолетов разных типов, которые стали угрожать позициям Японии в этом регионе.

А теперь почему Токарев объединил свои лекции под названием «Черный октябрь»? По простой причине – действительно, ночи в тропиках такие темные, что ничего не видно. Где-то высоко-высоко мигают небольшие звезды, а вокруг тебя сплошная темнота. Мне довелось быть в тропических широтах, отдыхал на китайском острове Хайнань. Это примерно та же широта, только северная, а Гуадалканал – южная, т.е. они находятся на примерно одном расстоянии от экватора.  Так там такая же непроглядная темень, что на Гаудалканале. Причем наступает мгновенно, как будто выключили свет в комнате. Вот поэтому и назвал свой материал Токарев «Черный октябрь». Но не только этим объясняется название. Это были поистине черные дня для американцев, которые находились на острове. Но обо всем по порядку.

Итак, на довольно большом острове, покрытом густой тропической растительностью, так называемыми джунглями, сосредоточились две группы воюющих. На небольшой участке 22 тысячи американцев, а на остальной части острова – меньше 10 тысяч японцев, которые к тому же  испытывали огромные проблемы со снабжением боеприпасами и продуктами питания, даже пресной водой.  Побывавший на этом острове с инспекцией подполковник Генерального штаба японской армии написал подробную справке о состоянии дел на острове и пробился на прием к Главнокомандующему Объединенным флотом Японии адмиралу Ямамото. Тот вник в просьбу подполковника, вернее, самого Генштаба, и приказал готовить десантную операцию на Гаудалкнал с мощным корабельным прикрытием.  И к 11 октября такая операция была подготовлена.

Все необходимое для солдат на Гаудалканале погрузили на шесть быстроходных транспортов, четыре армейских и два флотских. Там было и 2 тысячи солдат, пушки, танки, но главное – боеприпасы и продукты питания. И большим 16-ти узловым ходом (это больше 25 км/час, для транспортов огромная скорость) десант в окружении большого количества эсминцев направился в сторону Гаудалканала.  Дальнее охранения десантных средств осуществляли три авианосца и пять линкоров, разбитых на две оперативные группы.  Одной из них в составе двух линкоров постройки Первой мировой войны, но не раз модернизированных, шести эсминцев, командовал вице-адмирал Курита.  В её составе были два линкора «Конго» и «Харуна» с огромными 356-мми орудиями главного калибра в количестве 8 орудий на каждом, и 20 орудиями 120 – мм пушек, так называемых противоминных, т.е. для отражения атак миноносцев.

По плану операции эти линкоры должны были войти в не очень глубокий пролив между островами на траверзе аэродрома и обстрелять его. Войти ночью, когда ничего не видно. Курита выразил сомнения, что он может посадить корабли на рифы, сообщил об этом Ямамото, на что тот ответил в нехарактерной для него манере, что корабли войдут в узкость пролива, будет ли ими командовать Курита или сам Ямамото, и Курита все понял. Он отбросил всякие сомнения и к ночи 13 октября приблизился к Гаудалканалу.

Чтобы сделать ночь не такой темной, японцы послали к острову и свои гидросамолеты с осветительными бомбами, а для корректировки огня Ямамото послана остров своего лучшего по этой части офицера и линкора «Ямато», на котором держал свой флаг. Тот занял позицию на возвышенности, снабженный мощным радиопередатчиком и далее корректировал огонь линкоров главным калибром.

Как известно, самые крупные орудия устанавливаются на кораблях. На суше уже пушки или гаубицы калибром 152, 203 и 230-мм считаются крупными, больше пушек нет, за исключением экзотических пушек на железнодорожных платформах, самой известной из которых является «Дора».  А на кораблях пушки 356-мм, 406-мм и самый большой калибр на линкорах «Ямато»  и «Мисуси» - 460 мм.  Поэтому разрывов таких огромных снарядов солдаты и морские пехотинцы никогда не слышали и не видели в боях на суше.

Наступило 14 октября. Едва стрелка часов перевалила за полночь, над аэродромом появились гидросамолеты и стали запускать ракеты. Одного цвета над той часть аэродрома, где стояли бомбардировщики, другого цвета, в центре, где был пункт управления полетами, оставшаяся после японцев пагода, и третьим цветом обозначалась стоянка истребителей. И через несколько минут начался ад.

Артиллеристы, которые располагались на берегу для отражение атак с моря, ощутили, что над ними прогромыхал поезд, а потом где-то взорвалось.  Японские линкоры открыли огонь с расстояния в 29 км от берега, их огромные пушки выстреливали снаряды весом свыше 600 кг на такое расстояния. Причем шедший первым «Конго» стрелял  разрывными и осветительными снарядами, а за ним «Харуна» - бронебойными. Последние уходили глубоко в землю (преимущественно песок) и там взрывались. Создавалось впечатление, что  произошло землетрясение, и под ногами не земная твердь, а что-то жидкое. Ужас охватил всех американцев, никто из них с этим еще не сталкивался. Один солдат вспоминал, что он старался спрятаться под телом другого солдата, а тот, в свою очередь, прятался под него самого. Ни в траншеях, ни в палатках и деревянных домиках от разрывов снарядов было не спрятаться. Все находящиеся на берегу американцы думали лишь об одном: «А где наш флот?». Но флот был далеко.

Правда, нашелся один смельчак, командир отряда торпедных катеров на другом острове, занятом американцами. Он и повел 4 катера в атаку на извергающие огонь японские линкоры, и катера даже выпустили торпеды. Но их заметили эсминцы, охраняющие линкоры и стреляющие тоже по острову. Они перенесли свой огонь на торпедные катера и отогнали их.

В это время линкоры, развернувшись, пошли противоположным галсом, обстреливая аэродром. Сейчас бронебойными снарядами вел огонь «Конго», а «Харуна» осветительными и разрывными.  Снаряды японцев снести пагоду, взорвали спрятанные поз землей авиационные торпеды, попадали в самолеты и самое плохое – попали в склад с ГСМ, уничтожив весь запас авиационного топлива. Были снесены все антенны и остров остался без связи с внешним миром.

Но Моська (торпедные катера), облаявшая слона (напавшие на линкоры) сделала своё дело. Курита, увидев, что его эсминцы стреляют куда-то в другую сторону, подумал, что там американский подлодки, а это опасность торпедной атаки из-под воды, и приказал прекратить огонь по аэродрому на 10 минут раньше, чем планировалось, и чем он мог еще стрелять, и приказал отходить большим 29-узловым ходом от острова. Всего по аэродрому было выпущено 968 снарядов крупного калибра с обеих линкоров (Харуна выпустил немного больше).

Американская артиллерия на берегу стреляла по линкорам, но не могла достать, её дальнобойность была намного меньше, чем у орудий главного калибра линкоров.  Не стреляли линкоры и по прибывшему накануне американскому десанту, которые расположились на берегу, но тем не менее, те пережили немало страшных минут, когда над ними, как  тяжеловесные поезда, пролетали крупные снаряды линкоров.

Обстрел прекратился, но пока не наступил рассвет, американцы все еще находились в страхе. Лишь потом стали производить ревизию разрушений и потерь.  Как ни странно, погибло всего 47 человек.  Но вот материальные потери были огромны.  Было уничтожено или критические повреждено больше половины самолетов, в первую очередь ударных. Из 9 имевшихся до обстрела бомбардировщиков сумели собрать лишь один. Заправив его остатками горючего из самолетов, отправили его в разведывательный полет над островом. Сумели установить антенны и сообщить командованию о результатах обстрела аэродрома японскими линкорами. Попросили доставить самолетами авиационное топливо. Стали восстанавливать взлетно-посадочную полосы, благо остался без повреждений японский бульдозер. Покрытием полосы являлись металлические гофрированные полосы, связываемые между собой и укладываемые на песок. Помню такие покрытия на аэродроме в Николаевске-на-Амуре еще в начале 60-х годов.

Самолет, посланный на разведку, обнаружил, что японский десант уже достиг острова и разгружается.  Но что-то больше сделать не мог, так как над зоной высадки барражировали японские «Зеро», поэтому разведчик предпочел ретироваться, сообщив командованию координаты выгрузки десанта.  Набрав еще с оставшихся самолетов топлива на несколько истребителей, которые могли взлететь с пока еще короткой восстановленной или не поврежденной ВПП, командование американцев послало их бомбить транспорта японцев подвешенными под фюзеляж 243 кг бомбами.

Японцы, считавшие, что обстрел аэродрома привел к критическим повреждениям, не ожидали атаки американских истребителей с бомбами, что привело к попаданию бомб в два стоящих у берега транспорта, которые уже разгрузились, и те полностью были уничтожены огнем. Еще одна бомба попала в рубку третьего транспорта, стоящий на якоре, уничтожив командный состав. Механики транспорта без команды были ход, и транспорт вылетел на берег, получив критические повреждения.  Но шесть истребителей американцев были сбиты японскими «Зеро».

Так завершился день 14 октября 1942 года. Но это было только начало сражения за Гаудалканал, которое продлится еще немало месяцев.