Бурятская любовь

Я тебе вот что скажу. Очень меня удивляет, когда люди всерьёз рассуждают: дескать, любовь и интрижка – это разные вещи. В том смысле, что разные механизмы задействованы. Неправда это. Что бы мы ни планировали – результат ни в том, ни в другом случае никогда заранее не понятен. Женщины из другого теста совсем.
Мне тут одна знакомая пиарщица говорит:
- Как только остаюсь одна, понимаю, что сейчас самое время провести marketing research, проанализировать имеющиеся на рынке предложения, так сказать. И вот появляется на горизонте Он. Ничего, интересно, но как только я говорю себе, что надо приступить к анализу – сразу же осознаю невозможность это сделать. Потому что я по уши влюбилась уже, без всякого анализа рынка. Спустя время понимаю, что была не права – вот в следующий раз уже точно поступлю иначе. Но в следующий раз повторяется все заново. Опять без анализа.
Так вот к чему я: у разовой встречи, у интрижки – те же самые механизмы. Косяк может случиться фиг знает где и фиг знает как. Вот я сейчас на Байкал съездил. Сам понимаешь, командировка для нашего человека (если это не на один день) всегда означает, что не только работать ты едешь. Мне кажется, это такие специальные советские гены. Негде ж было людям встречаться. В отели не селили вместе, если нет штампа в паспорте, поэтому любой отъезд в другой город подразумевал возможность адюльтера.
У меня один знакомый был, водителем работал. Не дальнобойщик, но что-то типа того. Один и тот же маршрут у него был: при Ивановской трикотажной фабрике работал. Грузят ему в понедельник товар – едет в Москву. За два дня в Москве свои вопросы решает – и под конец недели возвращается в Иваново. Двадцать лет так продолжалось. В итоге, у него образовалась семья в Москве. Жена – врач, умница, красавица, могла бы стать кандидатом наук, но в научном мире свои склоки и интриги. Дети – мальчик и девочка. Не без проблем, конечно, как у всех. Но радуют папу и маму. И ещё – семья в Иванове. Немного склонная к полноте, но очень хорошая хозяйка. Прекрасного мальчонку ему родила. Да и работница толковая, дослужилась до заведующей цехом.
Иваново – да, город невест, как говорится. Мог бы шалить налево и направо. Но он честный был. Только – к жене, только – к семье.
По-разному, конечно, всё складывалось. Московская работала, крутилась, вечно куда-то ходила. Театры, выставки. То с ним, то без него – он же только половину времени дома. Иногда ему даже казалось, что у нее кто-то есть. Ревновал немного. Но разборок не устраивал. И не потому что рыльце в пушку – нет, он же честным мужем себя считал. Просто полагал, что женщине надо свободы больше давать, чтоб не скучала и не грустила.
А вот ивановская жена была привязана к дому. К приезду пироги пекла. А как уезжал – грустила и ждала. Вещи ему стирала, чтоб приедет он – а тут всё чистое и глаженое.
Спрашиваешь, чем закончилось? Когда фабрика закрылась, начали его пилить, что работы нет, давай в Москву переезжать. Ну, закончилась налаженная жизнь – так и спалился. И что характерно: обе когда узнали – так московская сильней ещё любить стала, а вторая, хоть и домашняя, и ждущая – сразу на дверь указала. Вот и пойми женщин. Чего они хотят?
Бог им судья, я тебе про что рассказываю-то? Съездил я сейчас на Байкал. Ты следишь за нитью-то? Так вот, уработался, но сделал всё намеченное. И вот у меня последний вечер остаётся – завтра днём улетать. Приглянулась мне одна местная. Ещё в первый день глаз на неё положил, когда в столовую заходил. Стоит себе за барной стоечкой. Косички, хоть и не двадцать ей уже. Но взгляд такой – как бы тебе сказать… Не шаловливый – нет. Видно, что серьёзная женщина. Но – договороспособная.
Наливает мне кофе за стоечкой – быстро запомнила, какой беру – и всё время спрашивает:
- Как у Вас дела?
Я понимаю, что их всех так учат говорить. Ну, общаться с посетителями. Гостеприимство нашего городка и всё такое. Но я всё равно как-то терялся. Вопрос «Как дела» задают же не для того, чтобы я подробно рассказал, какие договоры тут заключаю, кто в чём меня обмануть пытается, как пилит дома жена… Поэтому толком не говорили ни о чём.
Кофе уже был выпит – пошёл к ней снова:
- Сделайте мне ещё кофе, пожалуйста.
- Всё хорошо? – а взгляд с озорной искоркой в глазах.
- С чего ж хорошо-то? Завтра уезжать, а я даже не узнал, как Вас зовут.
Это когда на родине знакомишься с девушкой – беспроигрышный вариант. Любому ведь нравится, когда говорят о нём. А тут твоё имя выясняют – если никто за кофе соваться не будет в этот момент, то разговор точно завяжется. Но я не учёл, что местная девушка произнесёт имя, отличающееся от Светлана-Татьяна-Ирина и даже Фёкла-Аглая-Аксинья. В таких случаях всегда приходится переспрашивать.
- Жаргалма.
- Как-как?
- Жар-гал-ма. Мама хотела назвать Дулмадай, в честь бабушки. Папа – Сарангырыл. Но в итоге сошлись на Жаргалма.
Понимая, что утону сейчас в нюансах, быстро уточняю:
- Это что-то означает?
- Да, счастье, счастливая, счастливый подарок. По-разному переводится.
Внешность моя далека от общественных представлений об эстетически совершенном, поэтому я беру всегда барышень словом. Кому-то нравится звучание голоса, кому-то – рассуждения. В общем, я сел на своего конька и, чуть понизив голос, в следующие пять минут рассуждал о том, какой счастливый подарок мы могли бы сделать друг другу по завершении её рабочей смены. Не подарок, а самый настоящий праздник.
- Вы так красиво говорите, я приду. Только не в шесть. Мне надо подготовиться и переодеться.
Мне бы в тот момент задуматься про это «подготовиться». Но конь мой мчался уже навстречу намеченной цели, ни о чём не подозревая.
В назначенный час она постучала в дверь моего номера:
- Ну, здравствуйте!
Я немного опешил: это была та самая Жаргалма, но одета она была в национальный костюм. На голове – шапка с красивыми бусинками и вышивкой. Расшитый халат, под которым еще безрукавка, юбка с оборками и даже какие-то специальные штаны.
- Если играть на раздевание, то точно тебе проиграешь, - сказал я, пропуская её в номер.
- Хочу предупредить: быстро раздеваться я не планирую. Я же пришла Вам сделать праздник. Поэтому всё должно быть красиво и по правилам.
Эти правила, как потом выяснилось, включали в себя национальный танец, потом бурятскую песню. Современные технологии уверенно шагнули в бурятскую жизнь: она включала музыку на своём телефоне – и танцевала, и пела.
Смотрю на неё, ищу, что где-то там у меня желание должно пробуждаться, но давит на меня акклиматизация, все эти часовые пояса в сон клонят. Ну, думаю, ладно. Традиции так традиции, обещали мне праздник, потерплю.
- Это всё красиво. Спасибо тебе. Но ты, наверное, устала. Сядь просто рядом и поговорим. - Хотел погладить её по голове и прижать к себе, но тут увидел, что в волосы вплетены какие-то странные вещи.
- Это разные обереги.
- А зачем?
- Вот эти, – она показала на какие-то мешочки с травой, – чтоб духи помогали мне, во всём поддерживали. Вот это, – дотронулась до какого-то обломка зуба мамонта (так я себе мог сформулировать), - чтобы наказать тех, кто меня обидит.
И колкий такой взгляд прямо молнией испепелил меня из-под бурятской шапочки. Было в этом взгляде что-то доисторически животное. Так во время пещерного строя (или как там это зовётся?) женщины смотрели на провинившегося охотника, не добывшего сегодня пропитания. Сказать «уничтожающе» - это ничего не сказать. Я просто сжался под этим взглядом.
- А теперь я проткну у тебя и у себя ладонь вот этой булавочкой, чтобы наша кровь перемешалась и мы с тобой смогли бы доверять друг другу.
Мне стало немного не по себе.
- А есть ли какие-то иные ритуалы, чтобы сблизиться? Ну, я с детства крови боюсь, - каменным голосом выдавливал я из себя подползающий испуг.
- Да, мы можем выпить вместе специальный чай. У меня с собой, - она извлекла откуда-то из-под полы халата мешочек.
- Ничего себе альтернатива: кровь или чай, - говорю.
- Да, после того как выпьем, через несколько часов наступит полное доверие.
- Да я тебе уже и так доверяю.
В общем, пили мы чай. А потом одолели меня-таки эти чёртовы часовые пояса.
Я – заснул.
И что мне с того, что где-то далеко, за Байкалом, живёт женщина, которая теперь, после чая, мне доверять стала? А ведь сама пришла… Нет уж, не сочти это за национализм, а лучше наши Машки да Наташки. Мешочка у них нет, мамонта в косы не вплетают, а всё как-то по-домашнему, попроще будет.