Ангел Музыки. Нерассказанная история. Часть 2

   «Явление Музы»

   –   Принцесса сидела, бледна, грустна,
   Пастушьей свирели внимала она.
   Ах, мальчик, умолкни и песни не пой,
   Мечтать не мешай мне вечерней порой.

   Шаловливый ветерок, будто играя, перебирал рыжие локоны девушки, чей звонкий голос разносился по каменистому берегу моря. Взобравшись на скалистый холм, о подножие которого бились волны холодного моря, она подставила лицо под порывы морского бриза.

   – Лотти, Лотти, ты где?

   – Я здесь, отец, – девушка, которой предназначались эти слова, приветливо улыбнулась, махнув рукой пожилому мужчине, взбиравшемуся по склону холма.

   – Ах ты, мой маленький эльф, – подойдя к ней, мужчина, с такими же, как у дочери, светлыми волосами, обнял прильнувшую к нему девушку. – Ты снова оставила мадам Жаклин в одиночестве?

   – Прости, отец. Я не хотела ее обидеть, просто… Так вышло. Мне стало скучно от ее лекций… Но ты посмотри, это же… чудо, как хорошо!

   Пролетевшая в небе чайка издала пронзительный крик. Девушка раскинула руки, взмахнув ими, словно крыльями.

   – Знаешь, папа, однажды я тоже так улечу, далеко-далеко, как эта чайка… и увижу весь мир.

   – Да, милая, разумеется…

   ***

   – О, опять эта мечтательница, только погляди на нее…

   Девушка склонила голову, натянув капюшон своего плаща на лицо. Она терпеть не могла выходить в город, где их семью вовсе не любили. Отец девушки был талантливым музыкантом и преподавателем, но, не отличающиеся родовитостью и богатством, они постоянно были предметом насмешек. Шарлотта остро ощущала на себе косые взгляды городских модниц, щеголяющих новыми нарядами. Потому и в этот раз, наскоро закончив свои дела и, по пути, завернув в лавку, где она купила несколько книг, девочка поспешила домой.

   Их скромный двухэтажный дом находился почти у самого моря. Шарлотта часто любила сидеть у окна с книгой на коленях и мечтать… мечтать о дальних странствиях, о приключениях и неведомых землях. Порой, размечтавшись, она даже пропускала речь своей гувернантки, за что ей порядком доставалось.

   А когда же наступало лето, то она убегала в рощу, неподалеку от дома. Бегая там, среди высоких деревьев, она представляла себя дикой нимфой из Мифов Древней Греции. Это был особый, только ее мир, полный фей и таинственных существ, живших в цветках, под камнями или покрытыми мхом пнями… А как было здорово, забравшись на высокое и раскидистое дерево, представить себя этаким эльфом, общающимся с ветром. Казалось, что ветер понимал ее, то стихая, то усиливаясь вновь… А иногда ночью, когда она поднимала взгляд ввысь, то ей казалось, что звезды так близко, что можно коснуться их рукой, на которой обязательно останется их волшебная пыльца. Было такое чувство, точно они готовы рассказать ей о чем-то неведомом и загадочном…

    Даже повзрослев, она сохранила в себе эти качества – быть самой собой и искать красоту даже там, где ее не видят другие. Но, все же, порой ей было очень одиноко. И тогда на помощь пришла музыка. Она стала еще одним ее увлечением, возможно, передавшимся ей от отца. Часто, бродя по лесу, она пела для себя, а затем для отца под аккомпанемент его скрипки. Она помнила с детства историю о Маленькой Девочке, к которой прилетал Ангел – Хранитель и пел ей, помогая заснуть. Именно такого Ангела девочка видела в своем отце, который души не чаял в своей Прекрасной Розе, как он называл дочь. Единственный ребенок, она была его гордостью, радостью и его светом.  Ведь она так напоминала ему ее мать. Та же нежная, возвышенная, страстная душа… Он знал, что настанет день, когда она покинет его, упорхнув из их гнезда далеко-далеко. От осознания этого его сердце сжималось в волнении – что же ждет ее впереди? Хотелось уберечь ее, спасти, помочь…

   Однако детство не может длиться вечно. Когда Арманд получил письмо из института, то долго не решался вскрыть конверт. Наконец, прочтя его, он медленно поднялся с кресла и прошел в полисад. Шарлотта сидела на скамейке и читала, а на ее коленях уютно свернулась калачиком Полночь – ее пушистая любимица.

   – Лотти, мне нужно кое-что сообщить тебе.

   – Что случилось, отец? – девушка подняла на него взволнованный взгляд своих бирюзовых глаз. – Ты так бледен…

   – Все хорошо, дорогая. Я здоров, но… Боюсь, что вскоре нам предстоит расстаться и надолго…

   – Что? – девушка вздрогнула. Кошечка проснулась и с удивлением взглянула на свою хозяйку. – Отец, как…

   Арманд присел рядом и взял дочь за руку.

   – Прости, моя милая, но это так. Я получил пакет из Музыкальной Академии Франции. Они предлагают мне место преподавателя в Париже… Поэтому…

   – Да, отец… Я понимаю. Ты должен ехать…

   – Я знал, что ты поймешь меня, – мужчина обнял прильнувшую к нему девушку. – Но это ненадолго. Уже через полгода я вернусь и заберу тебя с собой. А до того слушайся мадам Жаклин и приложи все усилия, чтобы стать истинной леди.

   – Обещаю, отец.

   … Поезд тронулся, но Дюбуа махал рукой своей дочери из окна до тех пор, пока состав не исчез из виду. Для девушки потянулись совершенно безрадостные дни, похожие один на другой. Спасала лишь переписка с единственной, но самой лучшей подругой. Изабелла давно уже вышла замуж, но не по любви, нет. Это была сделка, между родителями двух семей. Деньги к деньгам. Муж Иззи, как шутливо называла ее Шарлотта, был намного старше ее и настоящий аристократ, немногословный и сдержанный, во всех движениях которого скользило высокомерие и властность. Сразу же после свадьбы он увез ее из Антиба на его родину, в Австрию. И теперь между подругами легло неодолимое расстояние, а от их дружбы остались лишь редкие письма. Вот и в этот раз, после обеда Шарлотта получила долгожданную весточку от своей дорогой Иззи. В ней она сообщала, что скоро подарит милорду наследника. Это было так неожиданно и необычно… Иззи, ее маленькая Иззи – уже жена, скоро мать. А она, что же станет с ней, одной, в маленьком городке на самом краю света? Что же ждет ее?

   ***

   – Шарлотта, просыпайтесь. Мы уже почти на месте.

   Девушка с трудом открыла глаза. От неудобного лежания на спальной полке вагона все ее тело ныло. В вагоне было еще темно, но мелькающие за окном фонари говорили о том, что их поезд уже приближается к станции. Это путешествие очень утомило ее. Но нетерпение в ожидании встречи с отцом окупало все неудобства и усталость. На перроне в столь ранний час народу было немного. Отдав вещи носильщикам, Шарлотта, в сопровождении мадам Жаклин направилась к выходу с вокзала. Сев в поджидающий их экипаж, она поплотнее закуталась в шаль. Светало, и девушка с интересом смотрела в окошко экипажа. Париж пробуждался, и, стоило им выехать на одну из главных улиц, как ее захватил круговорот столичной жизни. Как он отличался от тишины приморского городка ее детства! Шум проезжающих по брусчатке экипажей, обилие причудливой архитектуры и ярких вывесок магазинов просто ошеломило ее.

   Наконец экипаж остановился у большого многоэтажного (в пять этажей) дома на красивой зеленой улочке. Этот дом почти ничем не отличался от остальных, кроме роз, которыми был увит один из балконов третьего этажа. Шарлотта улыбнулась – тетушка верна себе. В этом их вкусы с племянницей были схожи – они обе очень любили розы. Зайдя внутрь и поднявшись по внушительной мраморной лестнице на третий этаж, Шарлотта постучала в дверь из темного дерева. Вскоре за ней послышались шаркающие шаги и дверь распахнулась.

   – Да?

   – Добрый день, мы к мадам Лоран.

   – Marie, qui est la*?  – со стороны гостиной послышался приятный женский голос. А через секунду появилась и его обладательница – красивая пожилая женщина в голубом шелковом платье. – O, mon cher*! Как же я рада вас видеть! Как вы добрались?

   – Bonsoir, madame*, – Шарлотта сделала книксен. – Comment ca va*?

   – O, merci*! Какая прелесть! Моя дорогая Charlotte, – тетушка обняла смущенную девушку. – Как же я рада тебя видеть! Проходите же!

   Передав шляпку и пальто горничной, девушка, в сопровождении тетушки и гувернантки прошла в дом. Честно говоря, она была поражена: всю свою жизнь проведя в пригороде Франции, в своем, горячо любимом доме у моря, она не представляла себе столичной жизни. Поэтому девушка с интересом рассматривала интерьер квартиры и прислушивалась к звукам за окном.

   – Мадам Жаклин, ваша комната слева.

   – Merci, мадам, – чинно поклонившись, молодая женщина удалилась в отведенную ей комнату. Тетушка с улыбкой повернулась к Шарлотте.

   – Как же ты выросла, моя дорогая… Когда мы виделись в последний раз ты еще была совсем крохой. А теперь передо мной настоящая юная леди.

   – Спасибо, тетушка, – девушка улыбнулась. Ей с первого взгляда понравилась эта полноватая, пышущая жизнью, улыбчивая пожилая женщина. И, похоже, это было взаимно.

   – Кстати, ты слышала, что у нас недавно открылся новый театр? Гранд Опера, как мы нарекли его, просто прекрасен. Конечно, найдутся те, кто поспорит со мной, но, можешь мне поверить – я бывала в разных театрах – и в Италии, и в Австрии… Но этот – просто жемчужина. Мы с тобой обязаны побывать там. Я уже забронировала пару билетов на Жанну Д'Арк… Ты же любишь Верди, не так ли?

   Шарлотта с улыбкой слушала тетушку. В этом вся мадам Лоран – она не обладала особым талантом к музыке, играя на пианино больше для себя, но была превосходным слушателем. А это не менее ценно… Потому девушка всегда могла положиться на ее вкус.

   Тем временем они подошли к еще одной двери.

   – А вот это гнездышко предназначено для моей племянницы. Надеюсь, тебе здесь будет уютно.

   – О, мадам! Как здесь красиво! Спасибо…

   Действительно, комната, выполненная в светло-бежевых тонах, была очень уютной: кровать под балдахином, трюмо с пуфом, у большого панорамного окна – письменный столик с парой стульев. Вещи девушки были уже доставлены в комнату – Шарлотта заметила пару чемоданов у плательного шкафа.

   – Не за что, моя милая. Располагайся. Твой отец уже уехал в Академию – занятия начинаются рано. Но не грусти, после обеда мы пойдем на экскурсию по городу и обязательно заглянем в пару модных салонов… Мы, парижане, не любим сидеть в четырех стенах.

   Когда тетушка вышла, девушка присела на край кровати в задумчивости. Что же теперь ее ожидает? Этот город такой шумный, такой… чужой. Шарлотта выглянула в окно – ее глазам предстала узкая улица, застроенная одинаковыми пятиэтажными домами в чисто французском стиле: с большими кованными балконами, мансардами и покатой крышей. Интересно, сможет ли она привыкнуть к этой новой жизни?

   С отцом они увиделись лишь поздно вечером. Услышав стук в дверь, Шарлотта тут же выбежала из комнаты (нарушив, тем самым, все установленные правила приличия, но какое ей было до них дело?) и тут же утонула в объятиях отца.

   – Мой милый рыжеволосый эльф, как я рад тебя видеть, – от этого, такого знакомого и родного голоса у девушки защемило в груди. – Я очень скучал по тебе.

   – И я тоже скучала, папа, – теперь все было позади, бессонные ночи, грусть. Теперь она была дома. Так было всегда с отцом – его энергетика успокаивала ее и позволяла ей ощущать себя удивительно защищенной.

   – Пойдем, я хочу знать все, что ты делала.

   Месяц пролетел незаметно. С отцом девушка, к ее огорчению, виделась редко – он уходил рано, а возвращался поздно вечером. Мадам Жаклин вскоре после их приезда попросила разрешение съездить навестить своих родственников в Булоне и никто не стал возражать. Потому единственной компаньонкой стала мадам Лоран. Однако скучать ей действительно было некогда. Прогулки каждый день чередовались с чтением (Шарлотта с детства обожала читать, а у тетушки оказалась довольно обширная библиотека) и занятиями музыкой. Когда девушка увидела чудесное пианино в гостиной, то тут же попросила разрешения сыграть на нем. Теперь Шарлотта могла развлекать себя, исполняя произведения Моцарта, Шуберта и Бетховена, а также наигрывая мелодии любимых песен. Казалось, ничто не могло нарушить их тихое семейное счастье.

   Однако у своенравного северного ветра были свои планы. С наступлением зимы дни стали холоднее, порой на город опускался густой туман и пронизывающая сырость. Шарлотта с тревогой стала замечать, что ее отец глухо кашлял, возвращаясь домой. И, однажды у него возник сильный жар. Вопреки всем ожиданиям, за ночь он не спал, перейдя в жесточайшую лихорадку. Шарлотта не отходила от отца ни на шаг. Сердце ее сжималось от тоски и беспокойства, но доктор уверял, что все будет хорошо, поэтому она всеми силами старалась держаться – хотя бы ради отца. Видя, что он забылся беспокойным сном, девушка тихо присела на край кровати, устремив свой взгляд на огонь. Внезапно она почувствовала, как его ладонь сжала ее руку.

   – Отец?

   – Лотти, – голос Арманда был еле слышен. Девушка в беспокойстве хотела встать и пойти за доктором, но он удержал ее. – Постой, дорогая. У меня не так много времени…

   – Нет, отец. Не говори так. Ты поправишься…

   – Прошу, Лотти, выслушай… Милая моя, ты помнишь, я рассказывал тебе об Ангеле Музыки?

   – Д-да, конечно. Но…

   – Моя девочка, твой Ангел обязательно найдет тебя, он всегда будет с тобой и станет охранять тебя.

   – Но, отец…

   – Пообещай мне одну вещь, хорошо? Пообещай не меняться, будь собой во что бы это ни стало и следуй своему сердцу. И еще – никогда не отступай от своей мечты. Тогда все сбудется, я знаю это.

   – Я… Я обещаю, отец.

     Едва не сойдя с ума от горя, девушка погрузилась в печаль. Ничто более не радовало ее. Одетая в черное, она часами сидела у навек замолчавшего рояля, вспоминая мелодии, что любил исполнять ее отец. Жизнь не стоит на месте, на смену юности пришла взрослая жизнь. А чтобы жить, необходимо было зарабатывать… Казалось, само Провидение вело ее туда, где ее ждал тот, чье имя было скрыто мраком…

   ***

   Взрослая жизнь. Вступать в нее всегда не просто. А особенно, когда нужно выбирать путь, стоя на перекрестке дорог… Шарлотта помнила слово, данное отцу. Она попыталась поступить в консерваторию, но класс уже был набран, и ее не взяли. Тогда она, не в силах более сидеть дома, решила искать работу. Тысячи франков в месяц, что оставил ей в наследство отец вполне хватало на жизнь, но это было слабым утешением. И она вышла в мир, решив попытать счастья – устроиться на работу в театр, тот самый Гранд Опера, о котором так много рассказывала ей тетушка. Воистину, красивее его она не видела ничего в своей жизни… К тому же, театр будто ждал ее – в тот день как раз проходил конкурс на место в хоре. К ее изумлению, ее взяли, в качестве хористки труппы Гранд Опера.

   О, что за удивительный мир открылся ее глазам! Как будто разом воплотились все ее детские мечты – она получила возможность перевоплотиться в различных героинь, проживая их жизни одну за другой. Хотя она и не была настолько наивной, чтобы вовсе потерять бдительность – рабочие театра очень напоминали ей тех жителей ее городка, что работали на пристани. И она знала, что от них стоит держаться подальше, в особенности от мужчин. Потому, как не велико было ее желание изучить театр поближе, она ограничилась его верхней частью, бесстрашно взбегая по винтовой лестнице на крышу, откуда открывался великолепный вид на весь город.

    А как приятно было сидеть там, прихватив с собой пару круассанов… Она не участвовала в интригах или сплетнях, поэтому вскоре смогла найти общий язык почти со всеми, исключая лишь своенравную Приму Театра. И она чувствовала, этот мир закулисной жизни, костюмов, музыки был невероятно близок ее душе.

   Глава 4. Дороги судьбы

   – Ты слышала, он снова здесь. Призрак.

   – Да ладно, Луиза, глупости. Неужели ты веришь всем этим глупым россказням?

   – Но я сама видела…

   Разговор происходил в одной из гримерных балерин театра. Уже несколько месяцев по Опере ходили слухи о таинственной фигуре в плаще и фраке, которая появлялась будто неоткуда и исчезала в никуда. Ни один не видел лица таинственного существа, как и не мог угнаться за ним – существо исчезало так же внезапно, как и появлялось. Все это породило волну слухов среди служащих театра, а молодые балеринки так и вообще теперь предпочитали ходить парами. Любая шутка, совпадение или розыгрыш – все это сразу же связывалось с привидением.

   Эрик с усмешкой наблюдал за воцарившейся суматохой. Знающему театр, как свои пять пальцев, ему не составляло труда стать бесплотной тенью. В конце концов, человеку свойственно веселиться, а уж такому мастеру иллюзий, как Эрик… Особенно его повеселил эпизод с ложей №5. Эта ложа уже давно приглянулась ему, и, как только выпала возможность, Эрик тут же решил воспользоваться ею, чтобы получить ложу в свое полное распоряжение.

   Да и момент был подходящим – ставили Фауста, а Эрик, как талантливый мистификатор, знал, что если действовать – то сейчас. Сидящие в ложе господа, чье внимание целиком и полностью было поглощено спектаклем, ужасно испугались, когда у их уха прозвучал глубокий таинственный голос, сообщивший им, что эта ложа занята. Вскочив с кресел, они стали с ужасом озираться вокруг – но ложа была пуста. Более того, их нелепое поведение вызвало смех у сидящих

   рядом, в соседних ложах людей. Наконец, смущенные и недоумевающие, они не успели присесть на свои места, как голос возник вновь, в этот раз полный негодования. Напуганные не на шутку, зрители поспешили выйти из ложи. С тех пор желающих занять ее поубавилось, и Эрик мог беспрепятственно посещать представления. Но он не ожидал, что судьба приготовила ему сюрприз.

   ***

   Однажды он, как обычно, прогуливался по зданию, задумавшись и не глядя по сторонам. Работники театра и артисты уже давно разошлись по домам, и он мог чувствовать себя гораздо свободнее. Эрик и не заметил, как ноги привели его в зрительный зал. Войдя в свою любимую ложу, он сел в кресло и закрыл глаза.

   И тут… он услышал его. Голос. Певице явно не хватало опыта, но та искренность, с которой она пела, окупала все. Эрик в изумлении выглянул из-за шторок, он не мог поверить, что ему не привиделось – ведь кто мог петь в пустом и полутемном зале в такой час? Однако все, что он мог увидеть – это часть сцены. Загадочная певица оставалась вне поля его зрения. Тогда, пренебрегая всеми правилами безопасности, он вышел из-за шторок и облокотился о перилла. Ему открылась вся правая часть сцены, на которой, в одиночестве, стояла юная девушка. Вопреки всему, она была абсолютно реальна. Не замечая его, да и вообще позабыв обо всем на свете, девушка пела. Ее рыжие волосы были собраны сзади в бант и роскошным золотым потоком струились по плечам и спине. Изящная и воздушная, она напомнила ему эльфов их сказок севера, что он читал в детстве… Одетая в простое серое платье, она плавно ступала по сцене. Эрик уже не слышал ее голоса – очарованный ее нежностью, ее необычной личностью, он с трудом мог унять трепет – девушка ошеломила его. Не только голосом, нет… Было в ней нечто… особенное, будто не от мира сего. И тут она открыла глаза (до того скрытые под длинными темными ресницами) и посмотрела прямо на него. Эрик отшатнулся, скрывшись в спасительной тени. К счастью, свечи на гигантской люстре уже давно были погашены, и сцена освещалась лишь парой софит, поэтому мужчина был уверен – она не видела его. Но следовало быть осторожнее. Он был поражен и понял, что нашел потерянный кусочек паззла. Это была она, его муза, та, кого он так долго ждал. Он решил постоянно, насколько это будет в его силах, быть рядом с ней, охраняя и оберегая ее. Куда бы она не пошла – он будет рядом с ней, всегда, незримо.

   Вскоре он понял, что предчувствие не обмануло его. Это произошло накануне премьеры оперы Аида. Прима театра уже с утра была не в духе, постоянно упрекая окружающих в невнимательности и некомпетентности. Досталось и Шарлотте, которая попалась под горячую руку, когда они столкнулись в коридоре. Прима искала, на ком бы сорвать злость, и Шарлотта подошла для этого как нельзя лучше. На не ожидавшую подобной вспышки девушку посыпался град критики, насмешек и оскорблений, доведя ее, тем самым, до истерики. Как была, в легком концертном платье, девушка взбежала по винтовой лестнице на крышу театра. Шатаясь, будто пьяная, она подошла к статуе, изображающей лиру Аполлона, и посмотрела на город, что простирался, казалось, у самых ее ног. Какой же одинокой она ощутила вдруг себя в этот миг. Все недавние события – потеря отца, оскорбления Примы, ее собственное бессилие вылились в поток слез. Как же ей хотелось улететь отсюда, далеко-далеко…

   – Мадемуазель, осторожно!

   Она ощутила, как кто-то крепко схватил ее за руку. В замешательстве обернувшись, девушка встретилась взглядом с человеком в черном плаще и маске.

   – Призрак Оперы…

   Шарлотта пошатнулась, но Эрик успел подхватить ее, не дав упасть.

   ***

   Шарлотта очнулась от того, что почувствовала, как кто-то нежно смачивает ее виски холодной водой. Она слабо шевельнулась и открыла глаза. К ее изумлению, девушка увидела, что лежит не на своей кровати под балдахином, а в полутемной комнате, на софе, а рядом с ней, в кресле, сидит тот самый человек в маске и с сочувствием смотрит на нее. Ей стало жутко. Девушка хотела вскочить с софы, но тут же ощутила сильнейшее головокружение и вынуждена была со стоном откинуться на подушку. Мужчина хотел поддержать ее, но она дернулась, не дав ему прикоснуться к ней.

   – Кто вы? Зачем я здесь?

   – Не бойтесь, Шарлотта. Я не враг вам, дух или привидение. Я Эрик.

   – Но, почему вы…

   – Разве вы не помните? Вам стало дурно на крыше, и я принес вас сюда, в мою студию. Не бойтесь, здесь вам ничего не грозит.

   Тут девушка вспомнила все – свою истерику, отчаяние. Ведь она даже и не представляла к чему мог привести ее глупый опрометчивый поступок… Если бы не Эрик… Она вздрогнула.

   – Д-да, я, кажется, припоминаю. Эрик, простите. Я не хотела вас обидеть, просто согласитесь, это так неожиданно и странно – очнуться в комнате с незнакомым человеком в маске…

   Мужчина хмыкнул, покачав головой.

   – Вполне вас понимаю. Но, прошу вас, в свою очередь простить мне мой вид. Эта маска… залог моей анонимности… Это… трудно объяснить.

   – И не нужно. Но, Эрик, Бога ради, объясните, где я нахожусь?

   – Вы все в моей студии. Это все, что вам нужно знать. Как только вам станет лучше, я тут же проведу вас наверх.

   – Наверх, так значит мы…

   Поняв, что проговорился, Эрик в отчаянии закрыл маску рукой. Как же он мог забыться? Никто не должен знать, где находится его тайное убежище…

   Видя его растерянность, девушка решила сгладить неловкость.

   – Эрик, не беспокойтесь. Я не такая глупая. Я знаю, кто вы.

   Мужчина тут же перевел на нее испуганный взгляд.

   – Не беспокойтесь, мсье. Я не склонна к распространению сплетен и слухов. Кроме того, кто в своем уме поверит, что я провела ночь в гостях у легендарного Призрака Оперы?

   Эрик улыбнулся и накрыл руку девушки своей ладонью. Та изумилась красоте его рук – длинные тонкие пальцы выдавали в нем человека, склонного к музицированию.

   – Эрик, вы… музыкант?

   Тот улыбнулся еще шире.

   – Да, в своем роде. Но отчего вы спрашиваете?

   – Я… – девушка густо покраснела. – Простите, я не хотела лезть не в свое дело, но… Я люблю музыку, но те учителя, что занимались со мной, не могли помочь мне почувствовать ее так, как мне бы хотелось…

   – Отчего… для вас это так важно? Я слышал, как вы репетировали недавно, одна, в пустом зале… Вы не заметили меня…

   – Я не увидела… Думаю это из-за моего плохого зрения… А насчет вашего вопроса… Мы с отцом всегда любили музыку, и я пообещала ему, что смогу исполнить нашу общую мечту – стать солисткой. Но теперь понимаю, что некоторые мечты просто должны остаться мечтами…

   Эрик увидел, как глаза девушки вдруг наполнились слезами. Он вынул свой белоснежный платок и подал ей. Девушка благодарно улыбнулась.

   – Благодарю… Я не всегда такая, поверьте, просто столько всего навалилось. Я ненавижу одиночество, однако оно, похоже, любит меня. Это нелегко…

   – Я знаю, каково это, Шарлотт. И вы не одиноки в этом.

   – Вы?

   Эрик со вздохом отвернулся, смотря на пламя свечи.

   – Да, верите или нет, но это так.

   – О, Эрик, простите меня за столь нетактичный вопрос. Это было грубо с моей стороны.

   – Ничего, я привык.

   Тут молодой человек ощутил, как легкая девичья рука легла поверх его ладони. Он с удивлением посмотрел на Шарлотту, увидев в ее глазах то, чего вовсе не ожидал увидеть – нежность и… понимание.

   – Я не хочу, чтобы кто-либо из нас привыкал к этому. Вы спасли мне жизнь, Эрик. Мне этого не забыть.

   – Вы мне ничего не должны…

   – Я не об этом, просто… Мы теперь связаны нашей маленькой тайной и все, о чем я прошу – давайте станем друзьями.

   Эрик, не веря, смотрел на эту юную, но такую храбрую девушку. Она совсем не испытывала страха, оставаясь с ним наедине, беря его за руку… Если бы она только знала… Нет! Он сделает все, только чтобы Шарлотта никогда не испугалась его. Она первая, кто увидел в нем не фрика, не чудовище, но друга, человека, равного себе.

   – Конечно, Шарлотт. С радостью.

   ***

   В самом деле, вскоре они стали лучшими друзьями. Но, кроме преданного и понимающего друга, Шарлотта нашла в Эрике восхитительного учителя и наставника. И это касалось не только пения, его советы часто помогали ей принимать нелегкие решения или находить выход из неловких ситуаций. А учителем музыки Эрик стал по своей воле, предложив ей свою помощь, и девушка с радостью согласилась. Их уроки были окутаны тайной и непередаваемым вдохновением. Эрик умел затронуть те струны в ее душе, которые она всегда скрывала от других, и вызвать небывалые доселе чувства, заставляя ее откликаться на его зов. Она шла ему на встречу, без страха и сомнений, когда он вел ее сквозь переливы звуков и помогая ей ощутить подлинную Силу музыки. Он и сам был музыкой в эти мгновения, она струилась сквозь него. Все, кто видел девушку на репетициях заметили произошедшую в ней перемену. Ранее поникшая, словно цветок без дождя, теперь девушка светилась изнутри каким-то особенным, небывалым светом. То был свет истинного вдохновения. А обретя его, она обрела веру и надежду и ее голос изменился, раскрывшись, став сильным и уверенным, наполнившись удивительными чувствами и эмоциями. Ее напарницы тут же решили, что Шарлотта либо влюбилась, либо у нее появился неведомый покровитель, что, в общем-то было недалеко от истины. Жизнь Эрика так же изменилась, раз и навсегда, когда в его сердце вошла Муза. Да… удивительны Дороги Судьбы, что привели ее к нему, всеми забытому музыканту. Он понимал, что полюбил ее раз и навсегда…
   C Эриком никогда не было скучно. Каждый раз, после их занятий он придумывал какие-то интересные развлечения. Она помнила, как однажды он, в ее день рождения, дал ей карту, на которой были отмечены различные места в опере, где он спрятал для нее загадки, разгадав которые можно было найти главный сюрприз. Да, забавное это, должно быть, было зрелище, когда хористка Гранд Опера бегала по театру с листом бумаги в руках, пытаясь найти спрятанный клад… Но результат этих поисков превзошел все ожидания, когда последняя загадка привела ее на крышу театра. Там Шарлотту ждала большая коробка, открыв которую она была ошеломлена – из нее вылетело более сотни бабочек, взвившихся в самое небо… На дне же коробки оказалась музыкальная шкатулка искусной работы… А как она смеялась, когда однажды Прима театра, отличающаяся крайне взрывоопасным характером, доведя одну из девушек – хористок до слез, нашла в своем трюмо удобно свернувшуюся там змею. Безобидный ужик, но визгу-то было…

   Однако, она успела оценить и другие качества его характера, как, например, сострадание. Так, когда у одного из рабочих (по-моему его звали Буке) заболела дочь, и он никак не знал, как ей помочь, то, зайдя вечером в свою каморку под лестницей, обнаружил там флакон с лекарством и деньги… Или когда однажды Шарлотта уговорила Эрика прогуляться с ней вечером в Булонском Лесу, и они, идя под сенью раскидистых деревьев парка, увидели маленькую девочку, которая горько плакала, сидя на траве. Эрик вздрогнул, как от удара и быстрым шагом подошел к ребенку, желая успокоить. К удивлению Шарлотты, девчушка очень скоро перестала плакать и, позволив Эрику взять ее на руки, доверчиво прижалась к нему, обхватив ручонками его шею. На расспросы кто она и откуда малышка отвечала, что потерялась, когда гуляла с ее бонной, и что она живет с мамой и папой в большом доме на широкой улице, где есть аллея с высокими деревьями. Эрик, отлично знающий город (он любил гулять по вечерам, когда улицы почти пустынны и успел изучить Париж вдоль и поперек) тут же предложил отвезти девочку домой. Без труда найдя нужный дом – и как ему это удавалось? – он попросил Шарлотту выйти и постучать в дверь, что она и сделала, с большой радостью. О, какое счастье было в глазах графини, когда обняла свою дочь! Тогда же, едя в фиакре рядом с Эриком, Шарлотта задумалась. Ее тронуло его сочувствие и чуткость к окружающим…

   – Эрик, – спросила однажды Шарлотта, когда они после захода солнца (девушка заметила, что днем Эрик старался не появляться на свету, но потом он объяснил ей, что страдает неким заболеванием, при котором вреден солнечный свет), устроили небольшой пикник на крыше Оперы. – Эрик, скажи, а там, в Персии, было интересно? Тебе приходилось воевать?

   Не ожидавший подобного вопроса музыкант опустил голову.

   – Сложно однозначно ответить на этот вопрос, мадмуазель Дебуа. Скажем так, Персия – не самая миролюбивая страна, и мне пришлось научиться владеть оружием. Ты знаешь Аслана, он научил меня приемам самообороны. Но я старался держать саблю в ножнах, так как не приемлю насилия…

   Девушка была очарована своим учителем, причем весьма искренне. Она, честно, старалась всячески подловить его, найти подвох. Но подвоха не было. Ей нравилась его тонкая, возвышенная натура, в которой не было и толики высокомерия и надменности, что она замечала порой в других артистах. Он казался ей самодостаточным, но в то же время понимающим человеком. Иногда, конечно, он любил пошутить или вел себя, как наивный ребенок, но только если это касалось неведомых для него сфер жизни. В остальном его необычная, пускай порой и эксцентричная натура притягивала ее, словно магнитом. И она и не думала сопротивляться этому.

   Он так и не снял перед ней свою маску, и Шарлотта стала видеть, что то, что он скрывает, вовсе не является конспирацией или маскарадом. Это было нечто, причиняющее ему сильную душевную боль, что-то, от чего он порой отводил глаза, стоило ей посмотреть на него.  В конце концов она догадалась о причине его душевных терзаний, но всеми силами старалась не подать вида. Пусть лучше считает, что она не о чем не подозревает.