Особенное сердце. Глава 3

Соня очнулась через несколько часов, все ещё в объятиях спасителя. Но, вовсе не чувствовала удовольствия, только стыд и отвращение, вроде не сопротивлялась, а такое ощущение гадостное, словно изнасиловали, хотелось в душ, но тяжелое тело любовника буквально придавило, и ещё, за окном темнело, неужели день так быстро пролетел? Увы, время неумолимо, как суд инквизиции. Нет, надо все же вырваться и бежать прочь, получил, чего хотел, расплатилась и ладно, хватит на сегодня. Меж тем, богач вздрогнул, начал подниматься и... губы его расплылись в какой-то жуткой улыбке, впервые за все время знакомства, причём, рот начал расти, пока не закрыл все лицо, а после превратилось оно в маску маньяка. Девушка завизжала испуганно, попыталась вскочить, но под ней оказалась подручная безумца, обхватила её своими руками без кожи, а также оплела ногами, не дёрнешься. Жертва забилась, пытаясь освободиться. Комната отеля вокруг исчезла и перенеслись на матрас в квартиру Сони преображенную.


— Вижу, даже классическая ситуация со спасением не научила тебя любить, лишь бросила в мерзкую лужу распутства, — начал мучитель, покачал головой, — не пыталась оценить внутренний мир нового знакомого, не разглядела души, отметила лишь внешние проявления. Сочла более простым и логичным отдаться первому встречному, «отблагодарить», вместо того, чтобы попытаться найти путь к его сердцу.


— И как можно полюбить такого, он же преступник, жестокий, — девушка всхлипнула, — если бы не дала то, чего ему было нужно, взял силой. Для этого все и затеял, между прочим. И как могло быть иначе, ты меня сделал мерзкой, грязной, никто и не сможет разглядеть ничего внутри, лишь падшую деву. Ни один мужчина, способный на любовь, не подойдёт.


— В тебе не могут разглядеть души, потому что её там просто-напросто нет, — возразил маньяк, — все, что сделал я, уподобил внешность внутреннему содержанию и только. Тонкий налёт видимого благополучия и благопристойности слетел, обнажив внутреннюю мерзость. Пустота отвратительнее любого зла, поверь, ибо ты ближе к мраку, чем к свету. Не совершила в жизни ничего ужасного лишь по одной причине, не требовалось. И поверь, если бы тебя спас от приезжих не богач, возможно, бандит, а полицейский, работник МЧС или агент разведки ноль ноль семь, вышло абсолютно то же самое. Увы, ты не выполнила того, что должна была, не сумела пробудить в себе истинной любви, да и вообще, никакой, более того, ещё ниже пала, а значит, заслужила наказания, знай, что все всерьёз и шутить никто не собирается в принципе.


Маньяк вытащил свой электрошокер, выстрелил проводками в воздух, те переплелись и превратились в плоскогубцы. Соня заверещала заранее, забилась, но силы были слишком не равны. Страшнее всего, что не получалось ни потерять сознание, ни умереть, брызгала кровь, рты на маске смеялись, злобно, радостно или просто мерзко, пока «процедура» не закончилась. Нельзя не упомянуть, что вырваны оказались ногти не только на руках, но и на ногах, взмыли они в воздух и приросли к пальцам подручной безумца, сменили цвет на кроваво-красный. Соня уже не кричала, а лишь тихо стонала, когда ее отпустили, так хотелось накинуться на палача, обрушить на него кулаки, впиться зубами, но сил не осталось, буквально не могла пошевелиться. И это ведь лишь самое начало. А злодей решил добавить, словно и без того не досталось изрядно.


— Ты непременно должна почувствовать разницу, понять, насколько хуже и грешнее стала, — заявил негодяй, преображая своё оружие обратно, — мой шокер покажет изменения, максимально наглядно.


И вот проводки отправились в полёт, впились, последовал удар током, заставивший жертву извиваться, боль и вправду стала кратно сильнее, а раны на теле от игл больше, ныне напомнили следы от клыков.


— Очень советую завтра учесть полученный опыт и расстараться больше, — монстр погрозил пальцем, — потому как, когда снимают скальп заживо, это не самая приятная процедура, поверь.


— Будь ты проклят! — выкрикнула жертва и плюнула в злодея.


— Детка, посмотри на меня, я уже давно проклят, — поганец рассмеялся, — не усугубляй своё положение, прошу.


До утра пострадавшая прорыдала, корчась на матрасе, утром обнаружила, что на руках её появились перчатки, скрывавшие отсутствие ногтей, боль никуда не уходила. Вставать не хотелось, но очень хорошо помнила предупреждение, кому охота быть скальпированной заживо? Но, теперь должна быть осторожнее, обыскав квартиру тщательно, нашла Лезвие ржавое сломанного ножа, спрятала его в сумочку. Пусть только кто-нибудь попытается приблизиться, сразу пырнет. В конце концов, терять почти нечего. Возможно, стоило бы поискать помощи, (не в полиции, там инфернального маньяка не поймают, они настоящих то преступников искать разучились, просто хватают первых, кто под руку попался, и пытают, пока не сознается), но у кого? Найти истинно верующего священника не просто, и чтобы не сочли сумасшедшей. Экстрасенсы и колдуны тем паче сплошь обманщики, да на ни— и денег надо, а с наличностью у жертвы маньяка было не очень, деньги из квартиры исчезли вместе с нормальной мебелью, как и карточка. Единственный способ заработать, найти клиента и выполнить пару раз команду «ложись». Но, во-первых, много не дадут, во-вторых, увеличит уровень своей греховности кратно, что и почувствует на своём теле.

Электрошокер не пожалеет, а его владелец и подавно. К тому же, времени слишком мало, пока до кого-то доберёшься, не факт, что ещё сумеют помочь, проще выполнить условия чудовища. Скорей всего, оно просто мучает, чтобы страдала перед смертью, но вдруг окажется честным и вправду мозги вправляет таким стремным способом? Нет, логичнее постараться себя исправить. Но, трудно искать истинную любовь, будем откровенны, когда боишься всех встречных, в конце концов, вчера, сначала, пытались изнасиловать, после принудили к сексу, в принципе, считай почти и изнасиловали, просто не посмела отказать, да и состояние не то было, чтобы спорить и сопротивляться. Хуже иное, соблазнить какого-нибудь мужика не так сложно, есть, что предложить, например, экзотику разврата, а вот как насчёт самой? Благодарность появлению чувств не поспособствовала, не вышло известного персонажа Джулии Робертс из неё, увы и ах. Да и богач был, мягко говоря, не тот, не киношный. А не отправится ли на Арбат? Там полно людей искусства, которым может понравиться типаж, вроде «падшего ангела», и сами способны очаровать. Бедный художник или поэт, или певец, или музыкант, они личности непростые, выше, чем другие смертные, возможно, у них получится превратить холодное сердце в пылающее от любви?

Благо, денег на метро наскребла в кошельке. Полицейские и дежурные метрополитена смотрели с подозрением, как на потенциальную воровку или скандалистку, пришлось скромно потупиться. Добралась до центра, поспешила на Арбат, а там продавцы и художники лишь расставляли товар и открывали магазины, никому и дело не было до той, что выглядела, как жрица любви. Несколько человек предложили нарисовать портрет, но явно ожидая денег, а не делая познакомиться или привлечь внимание. Наконец, Соня приметила музыканта с гитарой, настраивавшего свой инструмент, тут же лежала коробка для подаяния. Мужчина ударил по струнам несколько раз, проверил лады и начал, конечно, популярную песню, которую знали все, пел, не выпуская папироски из зубов. Девушка присмотрелась, вроде ничего, не назвать красавцем, тоже жизнь изрядно потрепала, но, в принципе, ничего, если уж в кого влюбляться, главное, чтобы не был женат, и не имел детей, любовницу можно и в сторонку подвинуть, речь ведь о жизни и смерти идёт. Но, как подкатить, чтобы не послал, куда подальше, так сказать? В первую очередь, пройти мимо словно спешит по каким-то своим делам, потом спрятаться в соседнем переулке. Дождаться, пока толпа на Арбате станет достаточно большой, благо, лето, много отпускников. Вот, сцена готова, вернулась, сделала вид, что слушает, и музыка вправду захватывает.

Проблема в том, что современное музло на чувства не действует, оно слишком бездушно, про тексты и вспоминать не стоит, за редким исключением. Попрыгать и покривляться под такое можно, а вот чтобы проняло, неа. Нет в нем никакого содержание, культура почти совсем уже умерла, заменил дешевый суррогат. Оттого и люди ныне становятся равнодушными, а откуда браться эмоциям? Кино глупы, однотипны, отечественное смотреть невозможно, иностранные испорчены повесточкой окончательно, вместо толковых сценариев, сплошные спецэффекты, книжные магазины завалены беллетристикой, вроде дамских романов, розовых детективов, скверной фантастики и фэнтези, и псевдоисторических поделок, в театрах ставят какую-то дрянь, портят классику своим «видением», надеются скорее на скандальность, чем интерес. Скульптуры и картины стали уродливыми, больше перфоменса, чем искусства. Настали времена бездарей, халтурщиков и бракоделов, когда в выигрыши не таланты, а умеющие продать любой мусор по цене шедевра. И пипл охотно хавает такое дерьмо. И главное, ни один маньяк к злодеям не пристает, почему-то. Возможно, безнадёжны и даже пытаться исправить не стоит, в аду потом объяснят, что заработанных денег с собой в могилу не заберёшь, а вот за закопанный талант отвечать придётся, если не за свой, то тех, кто с настоящими работает не сумел пробиться сквозь океаны халтуры.

Вкусы то у людей портятся, убеждают их, что чёрное это белое, и спешат купить то, что раньше не на всякой помойке согласились принять, да за большие деньги, между прочим. Но, когда ты в отчаянном положении, что угодно себе внушить можно, Соня включила фантазию, постаралась не слышать текстов, заменяя, мысленно, другим, и начала танцевать. Не то, чтобы умела, но сейчас любое дрыгание подходит, главное, филейной частью трясти посильнее и изгибаться соблазнительно, тем паче, публика подобралась не слишком привередливая, и профессионализма не требовалось. Бросали денежки куда охотнее, чего музыкант не мог ни заметить, оценил. Через пару часов собрал, по его мнению, достаточно, чтобы устроить небольшой перерыв.


— А ты хороша, — обратился он к девушке, — что, любишь музыку?


— Ага, — соврала жертва маньяка, — а музыкантов ещё больше, у тебя есть девушка, а то может, угостишь даму бутылочкой пива?


— Свободен, как птичка, — кивнул новый знакомый, — подожди, барахло соберу, и есть кое-что позабористей, чем пиво, думаю, оценишь.


К ужасу Сони, новый знакомый повёл её в какой-то переулок, изрядную часть выручки положил в пакет, его спрятал под крышу какого-то подвального помещения, а, вместо него, достал пакетик с каким-то белым порошком. Слышала, что люди богемы принимают разное, но, чтобы сразу наткнуться на наркомана, это ещё постараться надо. С другой стороны, покойнице следить за здоровьем смысла нет, а под дозой пробудить чувства проще. Почему бы не влюбиться в музыканта, убивающего себя? Станет новой Мариной Влади. Исполнителю, конечно, до Высоцкого, как от Земли до Альфа Центавры верхом на улитке, туда и обратно шестьсот шестьдесят шесть раз, но девушка и сама ныне собой ничего не представляла, сойдёт и такой. Отправились к мужчине в квартиру. Она, собственно, была лишь немногим лучше, чем та, в которой обитала сама Соня, разве натолкнулись на каких-то спавших там же бомжей. Музыкант их вышвырнул, потом приготовил две дозы.

Жертва маньяка подозревала, что наркотики окажут на неё столь же малое действие, как алкоголь до того, потому, послушно воткнула шприц себе в вену. Собственно, угадала, а вот спутник свой кайф словил, забалдел, почувствовал себя звездой, но, отчего-то не уснул и не отключился как должен был, взялся за гитару, но получалось карстовые совсем скверно. Девушка не испытывала ничего, кроме отвращения. И вот на это она убила драгоценные полдня? Лучше бы просто в бар завалилась, и подобрала там кого-нибудь, возможно, хороший страстный секс помог бы, если нет примеси страха и стыда. Меж тем, наркоза обратил внимание на спутницу, полез её лапать, за что получил коленом в пах, а потом локтем в глаз. Оттолкнув надоеду, Соня рванула к двери, распахнула, а там уже словно ждали. Схватили и потащили обратно. А там и гитарист от боли протрезвел, или, скорее, силы тьмы постарались.

В общем, удалось вырваться жертве далеко не сразу, опозоренная, истерзанная, в крови и слезах, брела по улицам, и никто словно не замечал, не предлагал помощи или вызвать скорую помощь, стала невидимой, пока не остановился полицейский патруль и тоже вовсе не с предложением довезти до больницы или дома. Потребовали документы, которых, с собой не было, не слушая, забрали и повезли в обезьянник, не забыли врезать, как следует, уже на месте, чтобы не сопротивлялась, и закончили все, что не удалось наркоманам. Остаток дня провалялась на грязном полу, ко всему безучастная, даже не среагировала, когда один из сокамерников вытащил из-под рубашки маску и надел, превратившись в маньяка, и не перенеслись в квартиру к девушке.


— Очень странный у тебя способ искать любовь, — заявило чудовище.


— Не на сайтах же знакомств, — Соня ухмыльнулась и сплюнула кровь, — а кто ещё может быстро во мне пробудить какие-то чувства, и ответить на них? Обычный молодой человек, работник офиса, крестьянин, работяга, серости, не способные ни романтикой порадовать, ни будущее обеспечить? Или лучше поискать в больничках солдатиков - инвалидов, вернувшихся с войны, и кто в таком виде к ним пустит? Меня, такую, невозможно воспринимать серьезно. Вот под дозой должна была превратиться в сказочную фею, но, даже тот, кто летает на Пегасе, искал не музу, для вдохновения, а просто девку не строгого поведения, готовую раздвигать ноги перед первым встречным. Не вышло у нас красивого романа, как в книгах. А ещё винишь в равнодушии, кого любить-то, спрашивается? Мы - потерянное поколение, вырожденцы, овцы, покорно бредущие на убой, а уж кто лишит жизни, безумные богатеи, дерущиеся за ресурсы, очередной вырвавшийся из лаборатории вирус или свихнувшаяся природа, не так важно, сопротивляться не способны, как сырой трут, из которого не высечь искры, как ни старайся. Хочешь мои волосы? Да забирай, сомневаюсь, что сумеешь сделать больнее, мое тело разорвано, растоптано и избито, но страшнее, что кровоточит душа, словно скончалась или при смерти.


— Мертвые боли не испытывают, поверь покойнику, — отмахнулся злодей, — и то, что чего-то испытываешь, хорошо, прогресс, перестала быть равнодушной, познала злость, ненависть и гнев, а из них, как из пепла, может вырасти что-что новое, или же, просто скончаешься, а пока твоё сердце все ещё не особенное. Значит, должен наказать.


И снова бескордная обхватила тело Сони, и увы, девушка ошибалась, боль оказалась слишком сильна, проволочки шофёра переплелись, превратившись в кривое ржавое и тупое лезвие, и именно им начали снимать скальп полностью, ото лба до затылка, медленно и аккуратно. Когда же закончили, волосы с кожей взмыли в воздух и наделись на голову ужасной помощницы, покраснели, стали цвета крови. Жертва же осталась стонать на матрасе. Утром появился грязный засаленный чёрный платок, скрывший рану от посторонних глаз. Несчастной не хотелось вставать вовсе, чувствовала себя совершенно опустошённой, в конце концов, все предыдущие попытки лишь усугубили муки. Темные силы издевались, насмехались, превращая классические истории любви в мерзость, а после ещё и наказывали. Последний день настал. Только в фильмах ужаса все старания жертв, зачастую, оказываются напрасны, даже когда думают, что спаслись, победили и вырвались, оказывается, ничего подобного, и муки только начались.

Так не лучше ли плюнуть на все и не давать врагам рода человеческого поводов для веселья? Но, потом пришла иная мысль, а не закончить ли ещё быстрее, чего терпеть, тем паче, когда сдирают кожу, это куда больнее, чем, когда речь идёт об одной лишь голове, представить может вполне. Кряхтя, поднялась, брошенная в притоне одежда вернулась, даже грязное и ношеное белье, которое не носила, натянула все на себя, с тем лишь, чтобы полицейские не приставали. Всегда их побаивалась, а теперь получила повод для этого вполне реальный. И не так важно, маньяк ли зачаровал патрульных, или они сами, периодически, насиловали девушек, которые не могли ни отказать, ни сопротивляться представителям власти, чтобы ещё и срок не пришили заодно.  Эти могут. Пусть не сразу, но вспомнила, где находится подходящий мост. Просто с верхнего этажа или крыши прыгать опаснее, есть шанс выжить, а так упала с большой высоты, ещё и утонула, благо, плавать не умеет. В общем, отправилась, добралась достаточно быстро. Медленно стянула с руки перчатку, раны оказались такими свежими словно ногти вырвали лишь пару минут назад, бросила предмет вниз, полюбовалась тем, как падает, потом, перелезла через перила и встала над водой. В таких делах главное не затягивать процесса.


Тем более, могут и помешать, христиане, да и не только они, почему-то уверены, что не давать кому-то убить себя, это правильно, типа грех и все такое. А создавать такие условия, при которых кто-то захочет сбежать в небытие, это типа нормально. Наверное, первое требует меньших усилий, выручили, таблеточками в дурке покормили и норм, при этом забывают, что все мы, по сути, потенциальные покойники ещё с рождения. То есть, протянуть ещё немного, это не так важно, тем паче, не факт, что человек осознает своё духовное несовершенство и начнёт работать в этом направлении, а вот делов натворить разных вполне способен, потому как если уже есть проблемы с психикой, способны усугубиться и вылиться в очень разные формы.