Повесть о Моисее. Часть2 Незнаменитая война

Начало повести  http://proza.ru/2023/07/17/1139               
               
                "...Среди большой войны жестокой,
                С чего — ума не приложу,
                Мне жалко той судьбы далёкой,
                Как будто мёртвый, одинокий,
                Как будто это я лежу,
                Примёрзший, маленький, убитый
                На той войне незнаменитой,
                Забытый, маленький лежу."
                (Твардовский – «Две строчки»)

В 1939 году я был направлен в Ленинградскую высшую офицерскую бронетанковую школу. Но неожиданно пришёл приказ всем курсантам отбыть по новому месту службы.

Началась финская война. Хотя тогда все обязаны были называть её Финская компанией, а не войной.

Карельский перешеек. Мороз за 30. Я должен был принять роту, командир которой был накануне расстрелян. Причиной столь жёсткого приговора послужила неудачная атака прошлым утром. Приказ роте был – взять укреплённый дотами участок. Наступать в лоб на, изрыгающие огонь, бетонные укрепления, нужно было по открытому участку в 200 метров. К огню пулемётов по нашим солдатам, вёл огонь ещё и финский снайпер. Прежний командир повёл солдат в атаку ранним утром. Солдаты бежали вперёд по твёрдому, как бетон снежному насту. Когда капитан понял, что положил уже, как минимум, треть своих солдат, приказал отступить. На поле остались лежать убитые и раненые бойцы. Забрать их смогли только к ночи. На таком морозе даже те, кто был ещё жив, умерли.

Передо мной была поставлена та же задача - силами роты захватить этот рубеж. При этом никакого пополнения взамен погибших и раненых бойцов мне не предоставят. Единственное, что в моё распоряжение поступит один снайпер. На знакомство с бойцами и разработку плана действий мне было дано два часа.

На моих солдат было страшно смотреть. Обмороженные, с потухшими глазами, они уже свыклись с той мыслью, что жизнь их здесь и закончится.
Ознакомившись с позицией, у меня созрел план действий. Я понимал, что если мы не возьмём этот рубеж, меня ожидает участь бывшего командира роты.

Я побеседовал с каждым воином в отдельности. Вопросы задавал одинаковые: имя, фамилия, кем работал до армии, откуда родом, хорошо ли стреляешь?
Потом собрал всех вместе и прикомандированного снайпера, обрисовал ситуацию:
- Знаю, что не хватает на всех белых маскировочных халатов, знаю, что вы вооружены старыми «трёхлинейками» и винтовки на морозе отказывают, знаю, что не у всех валенки, а башмаки с обмотками. Но это даже хорошо в нашем случае, с ноги не свалятся. Знаю, что финны, защищая свою землю, дерутся как звери. Но наша задача – выжить, взять дот и не потерять ни одного бойца. Задача сложная, но вполне выполнимая. Но для этого нам нужно хорошо подготовиться. На время подготовки к операции отменяю все различия в званиях. Для вас будет один командир – я. Среди нас я насчитал 5 человек, кто до армии работал с деревом, а так же четверо деревенских, кто тоже имеет в этом деле понятие. На время подготовки к атаке, эти люди станут командирами подразделений, которые мы создадим. Их слушаться беспрекословно. Любое неподчинение старшим группы, будет мной расценено, как измена Родины, со всеми вытекающими.
Я поставлю им задачу после разговора с командиром полка. Теперь разойтись и отдыхать.

Я явился с рапортом к командиру полка:
- Товарищ подполковник, разрешите мне самому определить время начала атаки? У меня будет к Вам одна просьба, поскольку вы не можете нам дать больше снайперов, то можно ли нас обеспечить ещё пятью снайперскими винтовками. И последний вопрос. Что делать, когда позиции финнов будут нами захвачены?
- Ну ты, парень, – орёл. Уверен, что возьмёшь дот? Хорошо. Время атаки определишь сам, но знай, соседи твои слева и справа, пойдут в бой через два дня на рассвете. Так что у тебя на подготовку всего два дня и одна ночь. Винтовки дам две, самые современные, системы Токарева, но без оптического прицела.

Я вернулся в роту, и собрав тех кто «понимает» в дереве, поставил им задачу:
- Соорудить из старых ящиков от снарядов подобие небольших щитов, поставленных на лыжи. За этим щитами будут скрываться ползущие по полю наши солдаты. Щитов должно быть вдвое больше, чем воинов в нашем подразделении. Если не сможете найти необходимое количество материала, сбивать щиты не плотно, экономя доски, а потом накидывайте на них тряпьё и поливате водой в несколько слоёв. Получатся прочные ледяные заслоны. Распределить солдат по своим бригадам. Оставить незанятыми только нового снайпера и тех солдат, имена которых я вам назову. У них другая задача.

У солдат моих появилась надежда, что останутся живы, поэтому они с остервенением, другого слова не подберу, взялись за работу. К вечеру все щиты были готовы. Я объяснил, что каждый воин будет толкать перед собой такой щит и тащить привязанный к нему на длинной верёвке второй щит. Этим мы сможем визуально, для финнов, увеличить количество нападающих. Пусть думают, что нас больше. В случае ранения, а такое, к сожалению, возможно, солдат сможет составить два щита вместе, что даст ему лучшую защиту, пока мы его не заберём. На всю операцию по пересечению этого открытого участка, у нас 30 минут. Знаю, что ужасно устали, но теперь все, включая и снайперов, будем тренироваться. Вы должны так быстро ползать с этими щитами, как это вообще возможно. Под утро я распустил бойцов, чтобы они выспались. Подъём назначен на час дня.

На следующий день потеплело, термометр стоял на отметке -18. Солдаты, ожидая нашего наступления на следующее утро, были спокойны. В 14 часов я выстроил всю роту и сообщил, что наступление начнётся через час. Пояснив, что утром наступать - это погибнуть. Солнце светить будет нам в глаза, а теперь солнце уже к закату опустилось низко и бьёт прямо в глаза финнам. Кроме того, те уже привыкли к утренним атакам. Ползём и останавливаемся, ждём моей команды, чтобы продолжить движение. Наши снайперы, двое, стреляют только по бойницам дзотов. Как только пулемёт замолкает от вашего попадания в стрелка, мы двигаемся. И так дальше. Новый, боец с винтовкой с оптическим прицелом, в этом не участвует. Твоя задача только финский снайпер.  В случае моей смерти, командование перенимает, как и положено, лейтенант. Когда пересечём открытое поле, и окажемся между дзотами, то и тогда не подниматься. Дальше действуем по обстановке. В силу опять входит субординация. Командиры отделений получат мой приказ позже. Теперь поесть, сходить в туалет, написать письма, покурить, обмотки на ногах и узлы на башмаках завязать так, чтобы не развязались во время атаки. Лучше закрепить их нитками.

В общем, всё так и произошло. Или почти так. Один боец всё же был убит, когда полез, за соскочившим с ноги, валенком, двое легко ранены. Дот мы взяли.

Когда подошли с задней стороны к этому укреплению, увидели, что входная дверь в бункер, была призывно приоткрыта. Решено было не рисковать и во избежание сюрприза, типа: гранаты привязанной к двери или пулемётной очереди изнутри, первым послать, так называемого, «Ваньку». Накинули полушубок старшины на сломанную невысокую ель, и распахнув палкой дверь, поставили в проёме нашу куклу. Ни взрыва, ни выстрела не последовало. Чьё-то предложение, кинуть внутрь, для верности гранату, я отверг, поскольку, нам потом в этом бункере может не один день пересиживать.
В общем, вошли. А там шесть убитых и один живой. Живым оказался пожилой финн, раненный в правое плечо. Я обратился к нему по-русски, просто так, чтобы что-то сказать:
- А если бы не рана, то стрелял бы в нас, входящих?

Финн, не задумываясь, ответил на русском языке, но с сильным акцентом:
- Да. Обязательно. Вы пришли на мою землю убить меня, моих детей.
Скажи офицер, если бы я пришёл в твой дом, ты бы в меня стрелял?
- Да. Обязательно. Но откуда ты так хорошо знаешь русский язык?
- Я служил в русской армии в 20-м драгунском Финляндском полку до 1916 года. Но к чему Ваши вопросы, если меня всё равно расстреляете?

Я приказал перевязать раненого, а потом, передумав, отдал приказ всем выйти в наружное охранение и проверить всё вокруг, в радиусе 50 метров.
Когда мы остались с финном вдвоём, я, чтобы хоть как-то расположить его к себе и выяснить что-нибудь важное, дал слово офицера, что отпущу.
Прежде расспросил про убитых солдат. Оказалось, что среди них была одна девушка - снайпер. Они ведь как думали, что мы опять пойдём в атаку только утром, а снайперу, сидевшей весь день на дереве, мы их звали «кукушками», не было ночью смысла там оставаться.  Девушка спустилась в бункер погреться и поесть. Когда же она увидела в амбразуру дота, что мы ползём, она стала подыскивать удачную цель. Но сделать она смогла лишь один выстрел. Прикомандированный к нам снайпер, в ответ на её выстрел, послал свою пулю. Пока перевязывал плечо пленному, мне удалось его разговорить. Оказалось, что у них нарушена телефонная связь с соседним дотом и, наверняка, те пошлют сюда своих военных, узнать, что тут произошло...

Я послал двух солдат с донесением к командиру с предложением, что мы ночью проберёмся в тыл к соседнему доту и накроем его. Если мой план будет одобрен, прошу запустить две красные и одну белую ракеты.

За этот бой я получил орден и взыскание (чуть не попал под трибунал) за то, что отпустил пленного финна. Вскоре я был отозван назад, в Ленинград, для продолжения учёбы в высшей офицерской бронетанковой школе. Но этот бой сыграл в будущем огромную, почти роковую роль, в моей судьбе во время Отечественной войны.

Но уже поздно. На сегодня достаточно воспоминаний о той, незнаменитой, войне.
В следующий раз расскажу про моё участие в Великой Отечественной Войне, про мою личную встречу с маршалом Жуковым и про...


Карикатура журнала Punch, изображающая вторжение Советов в Финляндию, 1939 год

Продолжение здесь: http://proza.ru/2023/07/28/1643