В. Ц. Аншелевич Музыкант и Учитель. Часть 7

 Концертная деятельность

Многому ли может научить педагог, забывший о самом главном: как играть на инструменте, который преподаёшь? Такое не могло случиться с Аншелевичем. Виолончель -- продолжение его самого, способ и средство самовыражения. Нет, наверно и эти слова не годятся. Просто Аншелевич не мог жить, не играя на виолончели. Игра в Государственном симфоническом оркестре им.Уз.Гаджибекова расширяла горизонты в его сольной и камерной деятельности. Но, чтобы не потерять форму ( интонацию и звукоизвлечение), он поддерживал её домашними занятиями.
 
   Концертмейстером виолончельной группы в Гос.симфоническом оркестре Аншелевич был продолжительное время, с 1938 года по начало 60-х годов. И в тоже время Владимир Цезаревич не оставляет концертную деятельность вплоть до своего отъезда из Баку.
 
   В 1987 году В.Ц.Аншелевич дал ряд концертов в консерватории, в музучилище и школе при консерватории, где выступал вместе со своими бывшими студентами, а теперь уже коллегами по творчеству. В тот год широко отмечалось семидесятилетие Октябрьской Революции. И на афишах было напечатано посвящение этому эпохальному в то время событию. К тому же, эта дата совпала с семидесятипятилетием Аншелевича.
   Впрочем, музыканта интересовала в первую очередь творческая сторона. Со свойственным ему вниманием, и даже педантизмом, очень тщательно продумывалась и отбиралась программа для концерта. В него вошли Трио Си-бемоль Мажор Бетховена, Соната Ре-Мажор Мясковского для виолончели и ф-но, и Грига Соната ля минор для виолончели и ф-но. В концерте приняли участие скрипач Бабаев Спартак и пианистки Людмила Беккер, Камила Джафарова и Ирина Казарова. Все они прошли длинный путь ученичества в музучилище и консерватории к этому завершающему концерту в ансамбле со своим Учителем.
   Зал музучилища им. Асафа Зейналлы был переполнен студентами и преподавателями из консерватории и самого музучилища, -- вспоминает Людмила Беккер. -- Казалось, вся музыкальная общественность Баку присутствует на этом концерте старого музыканта, отдавшего немало сил, а главное, пылкого сердца, музыкальному развитию города, ставшего за много лет родным. Идея концерта принадлежала Владимиру Цезаревичу. Он собрал своих самых любимых бывших учеников и объявил о своём желанием играть с ними. Репетировали подолгу и много. Бывшие ученики были уже сложившимися музыкантами. И главное внимание отдавалось музицированию и координации звука. Все словно вернулись в незабываемые студенческие годы...
 
   По традиции два раза в году проводились концерты класса профессора Аншелевича в консерваториис его участием. Но и помимо них Владимир Цезаревич выступал в сонатных концертах, в трио.
 
   26 марта 1988 года состоялся концерт в Музее Искусств. В программе вечер Брамса. На фотографии, на фоне афишы на стене Музея, мы видим В.Ц.Аншелевича с зачехлённой виолончелью в руке. Рядом участницы концерта: Наргиз Алиярова и Саадат Сафарова. Наргиз Алияровой предстоит стать преемницей своего учителя. Она поступила в его класс, когда была в девятом классе Средней специальной музыкальной школы им. Бюль-бюля и продолжила своё обучение у него в консерватории. Именно ей профессор Аншелевич доверил вести свой класс камерного ансамбля.
 
   "В 1992 году Аншелевич эмигрировал в Израиль. Уезжая, Владими Цезаревич переговорил с ректором консерватории Фархадом Бадалбейли и сказал ему, что я, по его мнению, являюсь тем человеком, которому он мог бы доверить свой класс, и который смог бы продолжить его педагогические традиции. Таким образом, я в 24 года получила самый блестящий в консерватории класс по камерному ансамблю."
 
   С разрешения профессора Бакинской Музыкальной Академии, Заслуженного артиста Азербайджанской республики, Лауреата Международного конкурса Доктора философии Наргиз Алияровой я продолжу запись её воспоминаний.
 
   "Владимир Цезаревич не был просто педагогом для меня. Он был другом, советчиком, я могла обсуждать с ним как творческие, так и личные проблемы. Очень часто мы занимались у него в маленькой квартире на Петра Монтина. А после урока начиналось чаепитие. Владимир Цезаревич знал, как я люблю орешки в глазуре, и обязательно у него всегда был запас этого лакомства для меня. Все дни рождения Аншелевича мы справляли большой дружной компанией. Он влил в меня уверенность в себе, поддерживал меня, даже когда выпадали не очень удачные выступления, но обязательно строго говорил мне, что я должна проанализировать, почему получилось не очень хорошо, чтобы не повторить в будущем тех же ошибок и извлечь из этого выгоду.
   Когда он уехал, а затем и вскоре скончался, я потеряла не только Учителя, но и близкого друга. С тех пор прошло 19 лет, но я ни разу не прошла по улице Петра Монтина (ныне Алиовсата Гулиева). Я не могу проходить по этой улице и не зайти в такой знакомый подъезд, а зайти не к кому..."
 
   У него сложился творческий союз с Аделей Маиловой, окончившей консерваторию в 1974 году. В течение десяти лет, с 1981 по 1990 год, они систематически выступали в камерном дуэте. Их концертный репертуар был обширен и включал в себя не только произведения русской и зарубежной классики, но и азербайджанских композиторов. Газеты отмечали, что "творческое общение с В.Ц.Аншелевичем оказало большое влияние на рост исполнительского мастерства А.Маиловой и оставило неизгладимый след в её профессиональной биографии. Во время молдавских гастролей местная пресса назвала их совместную творческую деятельность "союзом зрелости и молодости".
 
   Не забыты и виолончельные ансамбли. Но теперь это не только ученические, но и профессиональные коллективы. Аншелевич создал виолончельный квартет, в котором вместе с ним играли преподаватели школы и консерватории: Абрам Нейман (один из его бывших студентов), Лиля Мусаэлян и Таля Рохлина. С 1970 по 1980 год их квартет выступает с концертами в Баку.
 
   В 1989 году состоялся творческий вечер профессора В.Ц.Аншелевича, в котором принял участие широко известный в Азербайджане Государственный Камерный Оркестр им. К.Караева под управлением Народного артиста Аз.ССР Назима Рзаева. Владимир Цезаревич исполнял Вариации на тему "Рококо" П.И. Чайковского. Вступительное слово прочёл, как всегда, его ученик и коллега Абрам Нейман. И снова Музей Искусств дружелюбно предоставил зал для концерта.
 
   Ещё одна интересная подробность в жизни и творчестве этого многогранного человека. В 1984 году В.Ц. Аншелевич выступает в Москве с докладом на Всесоюзной научно-практической конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения С.М.Козолупова, выдающегося виолончелиста и одного из основателей советской виолончельной школы. С его дочерью, Галиной Семёновной Козолуповой, Аншелевич был знаком давно, ещё со времён Всесоюзного конкурса музыкантов исполнителей в 1933 году, где она завоевала 2-ю премию, разделив её с Арнольдом Феркельманом. Именно к ней, спустя много лет, Аншелевич привёз своего старшего сына, Юрия, а несколькими годами позже и своего ученика В.Бабина для продолжения учёбы.
 
И всё же, думаю, что основной, самой любимой частью музыкального творчества, было преподавание. И снова без воспоминаний студентов не обойтись.

 Одной из любимых учениц Владимира Цезаревича была Ирина Плоткина.Мы были знакомы с ней ещё с детских лет. Вместе поступали в школу для одарённых детей при консерватории и не поступили с первого раза в первый класс. Потом мы опять поступали в неё же после окончания семилетней музыкальной школы. Ира поступила в восьмой класс, а я опять не прошла и только через пару лет поступила в девятый класс. (Не легко было пробиться в "одарённые"...) Ну а потом мы вновь встретились уже в классе камерного ансамбля доцента Аншелевича. У Иры была хорошая техника, красивый звук. Казалось, что она легко извлекает его из своей блестящей лаком скрипки. Не помню, чтобы Владимир Цезаревич делал ей много замечаний. Ещё юной девочкой, старшеклассницей, она была принята на работу в Аз.Гос. Симфонический оркестр, где сидела за одним пультом со своим учителем, Ефимом Барштаком. Позднее (я тогда тоже работала в оркестре), в 1978 году, её назначили концертмейстером оркестра. А ведь ей тогда исполнилось только тридцать лет!
   Аншелевич как-то раз сказал Ире, что игра в оркестре не только не помешала ей (иногда у музыкантов слегка портится интонация, к примеру), но помогла в развитии качеств настоящего солиста оркестра.
   Хотя, справедливости надо отметить, он многократно говорил Бабину о различиях между солистами и оркестрантами. Его слова: "между заместителем концертмейстера и концертмейстером -- большая дистанция. А между концертмейстером и солистом -- настоящая пропасть". Но ведь не каждому суждено стать солистом. Ирина Плоткина (в замужестве - Гаркави) со временем была удостоена высокого звания Заслуженного Деятеля Искусств Азербайджана.
 
   В классе у Аншелевича она играла не только сонаты для скрипки с фортепьяно (обычная программа для камерного ансамбля). Был организован фортепианный квинтет, где партию первой скрипки играла Ира Плоткина, вторую скрипку играла Гала Товбина, за роялем была Сана Кокотова, Миша Заславский -- альт, а виолончельную партию исполнял сам Владимир Цезаревич Аншелевич.
 
   Всегда в гуще молодёжи, он никогда не казался старым. Высокий, худощавый, подтянутый - оказывается, он занимался спортом; летом плавал в бассейне, зимой катался на лыжах в Грузии на горнолыжном курорте Бакуриане, и, как вспоминает В.Бабин, "в молодости ездил на мотоцикле, а потом, когда руководство АГК попеняло ему, что это как-то "не солидно", часто ездил на велосипеде". На крупном носу поблёскивают очки в золотистой оправе. Неспешная речь красивого баритона. Внимательный умный взгляд. Полное внимание к собеседнику, будь он ребёнок, или взрослый человек. Ученики и студенты обожали его. Но и побаивались. Авторитет его был непререкаем. И говорил он не только приятные вещи. Мог и обругать. Услышать от него похвалу было не легко, но зато особенно ценно и приятно.
   Речь его была яркая и образная. Нередко приводил сравнения, сопоставления с обычной жизнью.
   "Деточка, Моцарт - это бульён! Там всё видно!" - любил он объяснять ученикам, как играть Моцарта.
   Или же приводил нам пример, что хорошая хозяйка не будет подчищать крошки с неубранного стола при гостях. Так и мы должны играть без помарок, чтобы слушатели не догадывались, сколько "грязи" мы вычистили, пока наша игра не заблестела всеми красками и чистотой интонации. (Кстати, для девочек это был ещё и хороший урок ведения домашнего хозяйства.) Или же приводил в пример цирковых артистов, которые даже после головоломного трюка улыбаются (мол, любой это сможет!) и - "вуаля"! - раскланиваются. Другими словами, слушатели не должны даже подозревать, какой огромный труд стоит за внешней легкостью и свободой игры. Чтобы музыка радовала и восхищала, а исполнители добились заслуженного успеха.