Сибирский армянин Армянский сибиряк

 

 Этот высокий статный армянин появился в нашем институте вскоре после его создания.   Он уже был кандидатом наук, получив степень за какое-то исследование по надёжности двигателей.  Он учился в аспирантуре в ВИМе  вместе с нашим директором Павловым Борисом Васильевичем .  Они были дружны и приехали в нашу деревню с семьями. У Вагана Семёновича были жена  Астник Дмитриевна, две дочери и племянник (ныне крупный бизнесмен, живущий на Рублёвке). Поначалу их поселили в одной комнате, но вскоре они получили  такую же 3-х комнатную квартиру, как и я. Первое впечатление и удивление мы ощутили, когда В.С. пришёл на торжественный вечер  9 мая  в орденах и медалях, так же, как и наш директор.  Оказалось, что он прошёл всю войну, был дважды тяжело ранен, а левая рука так и осталась малоподвижной, укороченной, в шрамах.   Мкртумян возглавил лабораторию механизации животноводства, а его жена стала заведующей детским садом.  В любое время года Ваган Семёнович рано утром и поздно вечером гулял  по берегу реки Ини, невзирая  на погоду. Несмотря на солидный возраст, он был очень наивным, верил всем и обо всём.  Это его свойство заприметили двое  прощелыг  из строительной бригады и страстные рыбные браконьеры.  Утром, встретив его у речки, сказали: «Ваган Семёнович, купи краснопёрок, свежие».  В.С.: «А почём?» - « Три рубля миска». В.Г. вынул 6 руб., и отдал им и сказал : «Отнесите рыбу моей жене». Эти браконьеры пришли к его жене и сказали: «Ваган Семёнович сказал, чтобы Вы купили 2 миски рыбы». А.Д не могла не послушаться мужа и тоже выложила 6 рублей. Когда обман вскрылся, В.С. очень расстроился и сказал: «Не ожидал я от сибиряков такого».  Над  этой историей смеялся весь институт.   Через 1,5 или 2 года начали капитальный ремонт детского сада, эта же парочка пустила слух, что один из них упал с лесов и разбился. Астник  Дмитриевна   моментально поверила в это и так расстроилась, что перенесла инфаркт миокарда и вскоре умерла. А с этих прохвостов, как с гуся вода. 
     С первым снегом большинство сотрудников встало на лыжи, и соревнования между лабораториями приобрели регулярный характер. Ваган Семёнович честно признался, что никогда в жизни на лыжах не бегал, но пришёл на соревнования и участвовал в кроссе за команду своей лаборатории, заняв последнее место и получив поощрительный приз. Но, не унывал.  Оправившись от трагедии с потерей жены, Ваган Семёнович посветил себя работе и дочкам. Прекрасный пол нашего коллектива уделял вдовцу усиленное внимание, некоторые очень хотели заполучить его в мужья.  Но, Ваган Семёнович  вплотную занялся научной работой и выдал на гора докторскую.  Эта диссертация была не совсем обычной.  Она основывалась на одном оригинальном изобретении,  идею которого  предложил молодой инженер Литман  (из поволжских немцев). В.С. понял  перспективность этой идеи, набрал аспирантов и стал  системно  её  воплощать в конкретные  технические решения.  Защита докторской проходила   при участии 2-х  оригинальнейших  учёных, которые ему  оппонировали.  Ваган Семёнович попросил меня опекать  его оппонентов. Первым, кого я встретил в  аэропорту Толмачёво, был огромный, могучий мужик, директор такого же института из Белоруссии, Севернев Михаил Максимович. Я уже встречался  с ним и знал, что он   партизанил всю войну,  а потом посвятил себя науке. Он один из первых  в  СССР  использовал в производстве энергию солнца.  По прибытии в гостиницу «Обь» выяснилось, что  М.М. забыл свой шикарный болоньевый плащ в самолёте. Мне пришлось поехать на поиски.  Нашёл стюардессу,  и она мне вернула плащ со словами:  «На и шалун же ваш профессор».  – «А что такое?» -  спросил я.  – «Так он крепко подпил и пытался нас всех троих перещупать».
   Вторым оппонентом оказался профессор из Москвы Улицкий Евгений Яковлевич (как позже выяснилось, отец знаменитой ныне писательницы). Щупленький, весёлый еврей, который знал сотни анекдотов и великолепно их рассказывал.   Земляки Вагана Семёновича озаботились доставкой замечательного коньяка с его родины. Он был загружен в холодильники  наших оппонентов и оприходован ими. Но, Михаилу Максимовичу пришлось часть коньяка у соседа-москвича реквизировать. Защита прошла успешно. Это событие мы праздновали уже в нашей деревне. Это была первая докторская, защищённая в стенах нашего  института. 
       Развитие  идеи Литмана  привело к защите ещё  2-х докторских и 6 кандидатских диссертаций.  А автор этой идеи давно живёт в Германии и продолжает удивлять инженерными новациями. Один крупный номерной завод стал производить коллектор для  машинной дойки коров,  и этот прибор  ещё выше поднял авторитет нашего института не только в Союзе, но и за границей.  Во времена перестройки и, особенно  в ельцинское безвременье,  Ваган Семёнович тяжело переживал  перемены. Когда мы с ним расставались, он мне тихо сказал: «А партбилет я сохранил. Я уйду из жизни с ним».  Ваган Семёнович в партию вступил на фронте. И по очереди с Кулебакиным возглавлял нашу партийную организацию. Благодаря его «рекомендации»,  я познакомился с  трубадуром ленинской эпохи Афанасием Лазаревичем  Коптеловым.  На склоне лет  я признался Мкртумяну в своей шалости ( см. рассказ «Я-халявщик» на сайте проза.ру).
   Услышав моё признание, он задумался, вздохнул и произнёс: «Ладно, это не такой уж большой грех».    Много лет  спустя после смерти жены, одна  молодая, симпатичная настойчивая  женщина сумела  покорить сердце Вагана  Семёновича  и даже родила ему  ребёнка.
    Ветеран войны, израненный, награждённый боевыми орденами и медалями, внесший существенный вклад в развитие науки, умер на почте,  стоя в очереди за  мизерной пенсией.
    В моей памяти Ваган Семёнович остался кристально честным, справедливым человеком, отдавшим во благо Сибири несколько десятков лет. Он был похоронен в её земле.
 19.07.2023 г. Минск