Сибирский самородок

                Светлой памяти Петра Григорьевича Кулебакина


    Очередная дурь Хрущёва, связанная с ликвидацией машино-тракторных станций по всей стране, в Новосибирской  области обернулась созданием на базе Барышевской МТС  филиала Всесоюзного института механизации (ВИМ). Эта МТС с 30-х годов во время войны и после исправно обслуживала колхозы средствами механизации. Однако этому дурелому  Хрущёву показалось, что колхозам и совхозам сподручнёй  иметь технику   в  собственности  и самим её ремонтировать. Последствия не заставили себя долго ждать. Не имея материальной базы, хозяйства  оказались  в тупиковой ситуации. Но, это Никиту Сергеевича не очень уже беспокоила.  У него в уме уже рождались кукурузная и целинная авантюры.
      Барышевская  МТС  имела типовую мастерскую по ремонту техники с полным набором станочного оборудования, гараж, котельную,  типовой детский сад, великолепный клуб со зрительным залом, библиотекой и музыкальной школой, баню,   административный корпус и жильё для работников. Всё  это и досталось филиалу  ВИМ. В ту пору  в Сибирском филиале академии наук работала несколько лабораторий, связанных с сельским хозяйством. Они были переданы в состав  этого нового  института.
        Лаборатория почвообработки  во главе с Кулебакиным из Новосибирска переехала в село Барышево и вместе с лабораторией зернообработки составила костяк нового института. Из всей техники, принадлежащей этой лаборатории, единственную ценность представлял трофейный немецкий грузовичок, удивительно «мягкий» на ходу.  Он послужил сплочению всего коллектива, поскольку исправно возил сотрудников за ягодами и грибами в окрестные леса. Сам Пётр Григорьевич происходил из сибирского крестьянского рода. В ту пору ему было лет 35, он был могучего телосложения, лысоват, говорил с хрипотцой и был уже кандидатом наук.  Его семья состояла из жены, дочери и сына. Петр Григорьевич был,  как и многие сибиряки, заядлым охотником и рыбаком. В научном  задельи лаборатории были некоторые успехи  в  создании  устройств  для обработки  солонцовых земель.  В ту пору, когда я с ним познакомился, он был уже коммунистом и первым возглавил нашу партийную организацию.    Мы жили в одном  доме на  две квартиры, который вскоре построили для сотрудников института. За 10 лет  соседства у меня с  П.Г.  не было никаких конфликтов, чего нельзя сказать о наших жёнах. Моя дочка дружила с одногодком Костей, у нас был общий сарай и погреб, небольшой огородик и очень низкие зарплаты.   К нашему большому удовольствию в недавно созданном Обском водохранилище развелось много рыбы.  И зимняя рыбалка со льда для нас  стала  источником дополнительного  качественного  пополнения рациона.  Почти постоянный коллектив  из 20-25 рыбаков (слесари опытного завода, научные сотрудники)  возглавлялся Петром Григорьевичем.  Он был очень опытным и удачливым рыбаком и многому научил меня. 
        Обычно с рыбалки мы возвращались вечером, но магазин в Ярках на трассе приспособился к нашему графику и исправно снабжал нас водочкой. Мне запомнился один забавный случай. Когда за горячительными напитками отправился П. Г.,  кто-то сидящий в машине  сказал, что наш парторг несёт средство для сплочения коллектива. Тут надо сказать, что целая бутылка водки, употреблённая П.Г.,  на него никак не влияла, его могучий организм справлялся с ней  без особых усилий.  Две немного развязывали его язык, а после третьей он даже иногда начинал петь.  Единственным развлечением для П.Г. в межсезонье было совместное потребление  водки с его городским другом. Тот приезжал в пятницу, они закупали ящик водки и, непрерывно  играя  в шахматы (а играл П.Г. очень прилично,  закусывая из огромного таза макаронами по-флотски, к понедельнику опустошали этот ящик.  Но, П. Г. , конечно, не был пьяницей.  Его уважали  в  нашем коллективе  за принципиальность, отзывчивость, честность.   
    Набирала силу целинная эпопея.  Стране требовалось много зерна. Вместо того чтобы развивать исконные зерновые регионы, решили пустить в оборот залежные земли. А они находились в Казахстане и в Западной Сибири. Испокон веков на солонцовых землях Западной Сибири  росло разнотравье. Тысячи гектаров лугов, пастбищ  и  покосов  позволяли вдоволь кормить всю живность.   На разнотравье коровье молоко превращали в масло с уникальными непревзойдёнными вкусовыми свойствами. Это масло в Западной Европе шло по цене золота. Но  урожайность этих полей всегда была невысокой.   Однако,   невежды  от  нашего  руководства и науки  решили распахать эти уникальные пастбища, превратив их в бесплодные земли на многие  годы. Только горстка сибирских учёных, среди которых активную позицию занимал П.Г. , выразили протест и, как могли,  боролись с этой  авантюрой, но проиграли.
     Несколько лет П.Г. и его команда искали способ  возродить   эту уникальную структуру пастбищ.  Им это удалось.  Так родилась знаменитая стойка СибИМЭ  (к  этому времени наш институт уже стал  самостоятельным, численность сотрудников была  около 500 человек).  А Пётр Григорьевич уже возглавлял целый отдел.  На тематике комплексной обработки солонцов П.Г. стал доктором сельскохозяйственных наук,  и под его руководством защитились ещё 5 инженеров.  Наш опытный завод освоил производство этих стоек и неплохо на этом зарабатывал. Их стали делать и в других областях и краях Союза. Эта разработка принесла нашему институту известность. Пётр Григорьевич занял должность заместителя директора по науке.  Он также  почти постоянно был авторитетным руководителем партийной организации. Эта должность  не испортила  характер П.Г.  Он оставался уважаемым в коллективе  института и  во всём   Со ВАСХНИЛ.  Когда наш директор  Кубышев   В. А. (очень  приличный человек) был переведен на работу в Москву, П.Г. стал исполнять обязанности директора.     В   1982 он  тяжело заболел и вынужден был оставить пост директора, причём вышестоящее начальство  поступило с ним некорректно, не  предупредив его, просто сняло с должности.   Должность директора была предложена мне,  и вопреки существующим правилам,   мы нашли возможность сохранить  его на должности замдиректора до самой его кончины.
     Петр Григорьевич не успел стать ни член-корреспондентом , ни академиком, но его научные заслуги вполне соответствовали этим званиям. А стойки СибИМЭ до сих пор приносят громадную пользу сельским  труженикам.  В основе  её конструкции лежит  талант и упорство русского сибирского самородка Петра Григорьевича Кулебакина.
 19.07.2023 г. Минск