Сверившись с картой, переданной дроном, Артём определил, что ближайший пост охранения находится в сотне метров на северо-восток и даже разглядел его в прицел. Он с ним разберётся, но не сейчас. Другой пост примерно в полукилометре, вот туда он и пойдет. Если бы снега было поменьше, добраться до него можно было меньше чем за десять минут, но утопая в нём по колено, пришлось потратить целых полчаса. Другой человек поостерёгся бы так открыто приближаться к врагу, пусть даже и ночью. Споря с облаками и ветром периодически светила луна, да и ломающийся наст хрустел ночью особенно громко. Наконец он приблизился на приемлемое расстояние в двести метров и приготовился к стрельбе. Ему хорошо была видна траншея, отрытая по дуге длиной не больше десяти метров. В ней постоянно двигались (наверное, чтобы как-то согреться) четверо немцев. Мороз был градусов девять, но ему, в отличие от немцев, было достаточно комфортно. Система терморегуляции его экипировки была рассчитана на двадцатиградусный мороз с учётом меховой поддёвки и сорокаградусную жару. Артём посмотрел на часы. Если наблюдения бойцов были верны, то до смены оставалось минут пять. Ну да, так и есть: в прицел он увидел группу из пяти немцев, идущих по натоптанной в снегу тропинке. Почему же их пятеро? Ах, да! Пятый ведь разводящий. Вот он, в меру упитанный фельдфебель, идёт позади. Подойдя к посту, группа остановилась на краю траншеи. Поговорив о чём то, фельдфебель жестом приказал группе спускаться вниз. Этого-то и ждал Артём. Встав во весь рост, он первым выстрелом уложил фельдфебеля, потом длинная очередь начала косить остальных. Те, кто предпочёл выскочить и пытаться убежать легли совсем недалеко. В панике они не попали на тропинку, а застряли в снежной целине и уже там их настигла гибель. Кое-кто попробовал отстреливаться, но не видя толком цели трудно добиться успеха. Скоро всё было кончено. Девять трупов за полминуты. Артём спрыгнул в траншею. Первым делом быстро разобрал пулемёт и разбросал его части во все стороны. Чем тут ещё поживиться? Гранаты. Будьте любезны, возьму парочку, пожалуй, ещё одну. Ну и пополнить боезапас за счёт поверженного врага.
- Прямо как в компьютерной стрелялке, – бормотал Артём, извлекая пачки патронов из ящика в нише окопа – убил врага, забрал патроны, увидел аптечку, сразу восстановил здоровье. Да ещё и жизни прибавил. Тьфу, выдумщики хреновы, бойцы диванного фронта. Ладно, пора убираться отсюда.
От этого поста он направился на северо-запад к следующему. Пока шёл, отметил, что оттуда прекратились звуки стрельбы, которую они открыли, как только услыхали шум. Значит постреляли в темноту и успокоились, решив, что соседям что-то померещилось. Оказывается, тропинка вела прямо к ним. Значит с тем фельдфебелем шло больше людей и этот пост был последним на маршруте. А тот первый у болота, который он обходил, был оборудован тёплым блиндажом, то есть отделение немцев находилось в нём по несколько дней. С ними он потом, на обратном пути разберётся, а пока тропинка вывела его на расстояние броска гранаты к следующему посту. Он забросил в окоп одну за другой две гранаты и следом забежал сам выпустив очередь скорее для страховки. В окопе никто не уцелел. Проделав всё в прежнем алгоритме, сверился с картой и пошёл к следующему, но уже не по тропинке, огибающей овраг. Через поле было ближе.
- Что происходит? – штандартенфюрер Вайнхоф, вышел из палатки в наброшенном на плечи кожаном пальто.
- Пока непонятно, герр штандартенфюрер, я уже послал выяснить в чём дело. – штурмбаннфюрер Кальхорн выглядел растерянным – Какая-то стрельба на постах у нас в тылу. Сначала на одном, потом на другом.
Через час в палатку безуспешно пытающегося заснуть штандартенфюрера Вайнхофа вошел Кальхорн.
- Ну что, выяснили, Дитрих? Дайте угадаю: напились негодяи и открыли пальбу. Да?
- Никак нет, герр штандартенфюрер. Они уничтожены…
- Что, кто уничтожен?
- Посты. Уже четыре поста перебиты полностью, я объявил тревогу.
- Хоть это додумались сделать. Партизаны чёртовы. Выяснили какими силами совершено нападение?
- Никак нет, их нет!
- Что вы несёте Кальхорн? Что значит «их нет»? А трупы? Не мямлите, говорите как есть!
- Так точно, трупы есть, но партизан нет. Действовал один человек.
- То есть как? Один человек уничтожил четыре поста боевого охранения? Вы отдаёте себе отчет, когда заявляете мне такое?
- Герр штандартенфюрер, но всюду лежит глубокий снег и следы даже маленькой группы вряд ли можно скрыть. Там следы одного человека. Он пришел от четырнадцатого поста, который контролирует тропу, ведущую по краю болота к партизанам. На четырнадцатый не нападал. Он передвигался от поста к посту, выходил на них точно, как по карте, не отклоняясь, по прямой. Я предположил куда он может направиться и послал взвод. Они придут туда раньше его.
- Изловите его, Кальхорн, живым! Хочу посмотреть на него, прежде чем мы его повесим.
- Zum befehl, Herr Standartenf;hrer!
При приближении к следующей цели часы на руке Артёма бешено завибрировали. Так они реагировали на сигнал дрона о изменении обстановки. На экране отражались новые цели.
- Ого! Да они и правда не дураки. Выслали группу с упреждением, прямо по моему маршруту. Два, четыре, десять, ещё восемь… Итого двадцать две головы, не считая тех что на посту. Справлюсь.
Залегшие прямо в снег гитлеровцы не сразу поняли, что негромкие хлопки – это выстрелы, направленные прямо на них. Они опомнились, когда уже третий заорал от боли. Тут же началась беспорядочная пальба. А откуда взяться порядку, если не знаешь с какого направления тебя поражают? Впрочем, несколько шальных пуль всё же достигли цели, заставив невидимого в темноте стрелка совсем ненадолго прервать методичный отстрел. Взвод, посланный на поимку наглого русского, поредел уже почти наполовину. Офицер дал команду отойти и спрятаться в небольшом овражке, чтобы осмотреться, тем самым оставив без защиты четверых солдат в окопе охранения. Артём, немедленно воспользовался этим и прикончил их. Пока немцы приходили в себя он зашёл им во фланг и встал во весь рост. Вот теперь-то немцы убедились, что это не кара небесная их убивает, а человек с руками и ногами, потому что снова вышедшая из-за облака луна явила им его четкий силуэт светя стрелку в спину. Он прекрасно их различал на снегу и без ночного режима в прицеле. Расстреляв два магазина по мечущимся в поисках укрытия гитлеровцев, Артём решил, что на сегодня достаточно. Он побежал к дороге, чтобы преследователи не пошли по его следам. Пробежав около пяти километров по утрамбованному снегу, свернул в лес. Совсем недавно он именно в этих местах добывал битум, а чуть в стороне есть развалины небольшого хуторка. Там он найдет и дрова, и крышу под которой переночует. Почему-то человеку очень важно, чтобы хоть что-то у него было над головой, хоть хлипкий навес, хоть одна досочка. Без крыши, или даже её подобия мы чувствуем себя неуютно настолько, что ночлег в открытом поле для абсолютного большинства людей является неординарным событием. Это результат нескольких десятков тысяч лет эволюции. Когда человек размножился настолько, что пещер стало на всех не хватать, то пришлось изобретать жилища из подручных материалов. Ведь древние человеки были совсем не глупы и вопреки бытующему мнению в пещерах они не жили постоянно, потому как вряд ли мечтали подхватить цистит, а только прятались от непогоды. Потом кто-то самый сообразительный из них понял, что шалаш может принадлежать не всему племени, а лично каждому гомо сапиенсу, нужно было только правильно оформить разрешительные документы на камнях. А кто был ещё не очень сапиенс, тот спал под кустами, рискуя стать поздним ужином для какого-нибудь хищника.
Помешивая в котелке кашу, Артём с улыбкой размышлял о эволюционном пути. А ведь неплохо бы одним глазком посмотреть на первобытный период, с его багажом знаний он и в средневековье прослыл бы волшебником, если бы не риск оказаться на костре. Особенно интересно как древним людям удавалось растить детей. Детёныши других зверей с рождения знают что делать, чтобы избежать опасности, но человечий если даже и знает, то не может применить знания из-за своей беспомощности в течении нескольких лет. Но уж больно много дверей надо открыть, чтобы добраться до нужного диапазона. Нет, некогда сейчас. Он должен хорошо отдохнуть перед завтрашней вылазкой. У него не было никакого плана, точнее был только один – уничтожать фашистов, а все действия по его претворению зависят от конкретных обстоятельств. В то же время его не оставляло ощущение чего-то радостного, он гнал эти мысли прочь, не хотел развития этого ожидания, чтобы не настало разочарование.
Среди ночи его опять разбудил дрон. По дороге, проходящей недалеко от хутора, пронёсся свет фар. Судя по звуку двигателей, это были броневики. Если они ищут его, то вряд ли ночью найдут место, где он соскочил с дороги и ушёл в лес, а потом вернулся в обратном направлении. Через два часа броневики вернулись, что подтвердило его предположение. Теперь можно спокойно поспать до утра среди обугленных брёвен.
Утром Артём решил действовать как обычный снайпер. Зная расположение постов, он не спеша прополз между ними, полуметровый снежный покров прикрывал его передвижения. В сотне метров от кромки леса выбрал небольшой сугроб и стал осторожно, чтобы не обвалить его, прорывать туннель ровно такой ширины, чтобы в него просунуть только оружие и голову. Засыпав себя снегом насколько это было возможно стал ждать. Перед ним было несколько рядов палаток с торчащими печными трубами. Среди палаток сновали эсэсовцы, но обычные пехотинцы его пока не интересовали. Наконец в поле зрения появилась пара офицеров. Удивительно, но немецкие офицеры до сих пор не научились, или не желали выглядеть так же как рядовые. Если даже в одном подразделении все одеты в одинаковые серые шинели и каски, то яркие, серебристые погоны сразу выдавали наиболее желанные для любого снайпера цели. Тщательно прицелившись в того, что постарше, Артём выпустил подряд две пули, потому как расстояние было большое и прицел выдавал вероятность поражения не превышающую семьдесят процентов. Пока второй офицер, присев, озирался вокруг, наверное, ища место куда можно спрятаться, следующая пара выстрелов настигла и его. После этого Артём накрывал немцев короткими очередями там, где они стояли небольшими группками. Но они быстро сориентировались и попрятались за палатками. Опустошив магазин, Артём вставил другой с бронебойно-зажигательными патронами. То, что ему удалось вывести из строя десяток грузовиков, из которых три сразу загорелись, была и заслуга Фёдора, сообразившего принести такие замечательные боеприпасы. А палатки вспыхивают как порох, да ещё ветерок разносит пылающие обрывки и кидает их на соседние. Когда-то будучи студентом в стройотряде, он наблюдал как за пять минут сгорела двадцатиместная палатка студентов радиофака. Хорошо, что был день и многие были на участке, а оставшиеся предпочитали дремать под деревом, а не в душной палатке.
Наконец в немецком лагере заработали пулемёты. Артём оценил насколько точно они определили направление стрельбы. Пули ложились совсем рядом. Он отполз из сугроба и осмотрелся. Справа уже выдвинулась группа и направилась к нему отрезая путь отхода в лес. Именно тех, кто собрался зайти к нему в тыл он и взял в оборот первыми. Потом резко поднялся и побежал насколько это было возможно в глубоком снегу. Но ведь и немцы не умеют летать. Артём бежал прямо на пост, делая короткие остановки и расстреливая его. Когда он подбежал к окопу и перепрыгнул через него, в нем уже не было живых. Артём решил перевести дух и позволить немцам подойти поближе. Он залёг за бруствером и дождался, когда немцы подойдут настолько, чтобы начал действовать принцип: один выстрел – один труп. На реализацию этого принципа ушёл целый магазин. Перезарядив оружие, Артём встал и не торопясь пошёл к лесу. Обернувшись и увидев, что оставшиеся в живых немцы снова идут следом, пресёк эти поползновения, уложив ещё пятерых, заставил других снова залечь в снег, и пошёл дальше. Оставшиеся полтора десятка серых шинелей стояли в нерешительности, решая что предпринять. Этот неуловимый русский положил две трети взвода, а от самого пули как будто отскакивают. А сейчас он делает нечто нелогичное. Вместо того, чтобы скрыться в лесу, он решил вернуться и опять сближается с ними. Сдаётся в плен? Как бы не так! Ferfl;cht!!! Как же быстро он стреляет! Не просто стреляет, а попадает в цель едва прицелившись! Потеряв ещё четверых, серые предпочли по возможности быстро ретироваться. Ну, наконец-то отстали! Теперь следует пойти в дом родной, то есть в лес. Пора бы уже подкрепиться, спокойно выкурить трубку и даже подремать, воображая во сне как выживших эсэсовцев распекает их, гауптман, полковник, или генерал, может даже тот самый, что звонил ему на батарею.
До наступления темноты Артём совершил ещё две вылазки к лагерю в разных местах. Всё повторилось по той же методе, как летом с румынами. Он верно рассчитал, что броневики окажутся бесполезными в таком глубоком снегу.
К вечеру он порядком устал и решил отказаться от ночной смены. Найдя в лесу укромное место, Артём сбил снег с ветвей деревьев и зарылся в образовавшийся сугроб, прямо как монгольский воин в походе. Наутро он проснулся в хорошем настроении – день прошёл очень продуктивно: грузовики и живая сила. Даже больше, чем он ожидал. Что же день грядущий нам готовит? А денёк выдался солнечный и безветренный. Если бы не очки, которые могли адаптироваться к слепящему отражённому от снега свету, то он, скорее всего, предпочёл бы переждать до сумерек. Учитывая этот фактор, Артём решил подойти к лагерю с восточной стороны. Только он вышел на дорогу, как его планы мгновенно поменялись. Это была та самая дорога, по которой к батарее везли снаряды. Позиции погибшей батареи были в паре километров севернее, но сейчас четыре машины везли какой-то груз, может даже снаряды. Окинув взглядом открытую местность и не увидев ничего могущего ему помешать, Артём решил действовать. Расстреляв кабину первой машины, он сошёл с дороги и перевел огонь на последнюю. Колонна остановилась запертая на дороге. Он не стал сжигать машины сразу, потому что хотел узнать что за груз в кузовах, из которых повыскакивали солдаты. Их оказалось не так много – по четыре в каждом кузове. Его заметили сразу, начали обстреливать и даже кинули гранату. Ну, это уже наглость! Почему бы вам было сразу не убежать? Через двадцать минут на дороге лежало двадцать трупов. Артём полез в кузова, чтобы рассмотреть груз. В трёх первых машинах действительно были боеприпасы – патроны, снаряды и мины. В третьей машине кроме боеприпасов были загружены пять бочек с бензином. Зато четвертая везла провиант. Вскрыв один из ящиков, Артём радостно воскликнул:
- Ха! Вот так приз! Это мы сохраним и дотащим любой ценой!
Забрав ящик из кузова, он отнёс его подальше от дороги и оставил у куста. Вернувшись к третьей машине постоял, размышляя над чем-то вслух:
- Они, наверное, по сто пятьдесят кило весят. Не взорвутся, но могут разбиться.
Наконец продумав свои действия, открыл задний борт, потом выкинул из кабины труп водителя, завёл машину и в несколько манёвров поставил её поперёк дороги. Забравшись в кузов одну за другой сбросил три бочки на снежный отвал вдоль дороги. Снег значительно смягчил удар, бочки не взорвались и даже не помялись. Приложив немало усилий, даже слегка перегрузив экзоскелет, выкатил их из кювета на дорогу. К каждой машине прикатил по бочке и положил их набок со стороны бензобака. Потом забрался в кузов первой машины и достал из ящика цинк винтовочных патронов. Хорошо, когда в бою их не считаешь. Вернувшись к кустику, где положил ящик, направил автомат в сторону четвёртой машины. Он целился в бочку, которая взорвалась от зажигательного патрона и машину сразу охватило пламя. То же самое произошло и с другими грузовиками. Он уже подходил к лесу с деревянным ящиком на плече, когда начали рваться боеприпасы в горящих машинах. Артём стоял и смотрел на четыре огромных костра, затем ушёл вглубь леса. Прикопал ящик в снегу и отметил место на карте. Подумав немного, скинул ранец и достал из него недавно сшитую из брезента небольшую сумку. Сейчас в ней находилась большая аптечка, которую он переложил в ранец. В сумку поместилось два десятка пачек патронов и пара перевязочных пакетов на всякий случай. Она держалась на ремне через плечо и дополнительно крепилась к ремню. Фляжку тоже положил в ранец и закопал его рядом с ящиком. Она сейчас не нужна. Теперь можно было действовать гораздо оперативнее. Перекусив и покурив после трудов праведных, снова пошёл к немецкому лагерю. Он решил зайти с другой стороны, хотя ему пришлось выйти на открытую местность. Ближайший лесной массив виднелся темной полосой в трех километрах от выбранной им позиции, а к врагу он приблизился на триста метров. Ничего не поделаешь, у него же автомат, а не гаубица. Хорошо лишь то, что он был на небольшом пригорке. Ждал больше часа пока не увидел цель заслуживающую его внимание. Группа офицеров шла через весь лагерь. Хорошо, что он не открыл огонь сразу, а дождался, когда они дошли до самой большой палатки. И как это он раньше не замечал её. В ней явно размещался либо штаб, либо походная кровать командира. А может и то и другое. Это же то что нужно! Впереди шестерых разнокалиберных офицеров нервно размахивая руками вышагивал долговязый генерал в смешных меховых наушниках. Мерзнут ушки-то у дедушки фашиста. Ничего, ничего, сейчас согреетесь. Артём, сменяя магазин, ещё раз мысленно поблагодарил Фёдора за «зажигалки». Нет, нет, сразу открывать огонь не стоит. Они только вошли. В палатке тепло, судя по густому дыму из печной трубы. Генерал уже снял свою шинель, теперь раздевается его свита. Они собираются вокруг стола, чтобы погадать на оперативных картах, или рассаживаются, чтобы перекусить. Всё это Артём рисовал в своём воображении, ведь без него ни одно хорошее дело не выгорит. Ещё минутка… Пора! Все тридцать пуль исчезли в чреве палатки. Она уже загорелась, но Артём, сменяя магазины один за другим, стрелял и стрелял по ней. Из горящей палатки так никто и не вышел. Не жалко, совсем не жалко патронов, потому-что лишившись командиров, немцы пусть ненадолго, но прекратят боевые действия и дадут нашим передышку хотя бы на день, пока не прибудет новый генерал. Он выпустил по немцам весь боезапас и теперь лёжа в снегу снаряжал магазины. Сильный удар в плечо заставил уронить в снег наполовину заполненный магазин. Пуля! Его обнаружили и теперь группа солдат быстро приближалась к нему справа. Нет, здесь давать бой не стоит, надо уйти подальше к лесу. Поднявшись он увидел, что и с другой стороны идёт вторая группа. Не медля ни секунды, Артём побежал. Оборачиваясь на бегу, он отметил, что солдаты как-то подозрительно быстро бегут и даже нагоняют его. Ещё ему бросилось в глаза, что они одеты не в немецкие шинели. Зато вторая группа состояла из полицаев. Одетые кто во что горазд, они все носили опознавательный знак, видный издалека: белую нарукавную повязку. Остановившись и полоснув по ним очередью, заставив полицаев залечь, Артём прорычал:
- Погодите, сволочи! Я не я буду, если хоть один из вас уйдёт! – затем, дав пару очередей по солдатам, продолжил бег.
И полицаи, и солдаты ненадолго задержались, но погоня возобновилась. Артём наконец понял почему шинели бегут так быстро – они были на лыжах. В таком темпе он не успеет забежать в лес. Полицаи заметно отставали, нужно воспользоваться этим. Он занялся солдатами, вышибая их одного за другим одиночными выстрелами. Когда они снова залегли, перевёл огонь на полицаев, заставив и их упасть носом в снег. Пробежав ещё сотню метров, повторил. Когда солдаты приблизились к нему всего лишь на тридцать шагов, их оставалось всего шестеро. Это уже не проблема, и она была решена, хотя и не до конца. Какой-то подранок орал от боли и просил, вероятно, о помощи. Но не на немецком. Кто же это? Разбираться было некогда, потому что полицаи были уже очень близко и не переставая обстреливали его. По меньшей мере десяток попаданий. Они по очереди перебегали всё ближе. Артём отметил, что полицаи всё же обнаруживают элементарные познания в военном деле, потому что совершают перебежки грамотно, он не успевает их поразить. Значит обучены кем-то. Это не местные мужики на службе у немцев. Бывшие красноармейцы? Тем более надо выполнить обещание. Полицаев осталось не больше дюжины. Надо заставить их подняться. Артём вскочил, намереваясь побежать, но не успел сделать и десяток шагов как нога, попав на какую-то палку, спрятавшуюся под снегом, поскользнулась и он, сделав нырок, погрузился в сугроб с головой. Пытаясь выбраться из него, он выпустил из рук автомат и тут же упал снова под тяжестью навалившихся на него тел. Полицаи вытащили его из сугроба сами и теперь били прикладами и ногами. Артём, отбиваясь смог повалить только троих и вскоре снова оказался на земле. Это ведь только Джеки Чан, Чак Норрис, Клод Ван Дамм и даже Митхун Чакраборти способны победить два десятка плохих парней, почему-то подбегающих к ним строго по очереди. А в реальных условиях, как ему когда-то рассказывал коллега сменный инженер Михаил Михайлов, в миру Мишка-каратист, не всё так просто, а он был в числе пятерых лучших каратистов в области и знал в этом толк. С одним даже физически развитым противником умелый каратист справится запросто, с двумя трудновато, но можно. Если их трое, то хорошо бы упредить одновременным ударом двух рук и ноги. Если не получилось, то, скорее всего, выживешь, но останешься без одежды. А вот если их четверо, то не мешает обеспечить себе тыл в виде дерева, или стены и уйти в оборону.
Но на Артёма напало больше десятка разъярённых полицаев. Их ещё больше обозлило то, что они не могли прижать его руки и ноги к земле, чтобы связать. Откуда им было знать про экзоскелет и контур безопасности, не позволяющий кому-либо кроме хозяина расстегнуть одежду. Им только и оставалось, что навалиться и прижимать его к земле всем телом грязно матерясь при этом. Артёму всё меньше нравилось такое положение дел, запах махорки и перегара, источаемый полицаями. Однако, ни ножом, ни пистолетом воспользоваться он не мог. Зато увидел какую-то деревянную рукоятку, торчащую из сапога полицая как раз в пределах досягаемости. Только бы эта рукоятка имела продолжение в виде ножа. Нет, это не нож! Артём вытащил нечто вроде длиннющей толстой иглы сантиметров двадцать в длину. Скорее всего это была слесарная отвертка, заточенная на остриё. В знак благодарности за какое-никакое оружие он кольнул ею прямо в пах бывшего владельца, тот заорал от дикой боли и стал кататься по утоптанной множеством сапог площадке. Следующего он ткнул пальцем в глаз за то, что тот вздумал отобрать у него заточку и воткнул её снизу-вверх по самую рукоять ему в сердце. И в ту самую секунду стал ощущать удары по спине. Это полицаи в свою очередь пытались безуспешно проткнуть его ножами. Поражая их по очереди, он постепенно сумел выбраться и встать на ноги. Ну, теперь держись! Во второй руке появился его боевой нож. Кто не был насажен на иглу, тот оказывался с перерезанным горлом. Артём встречал их ногой, валил на землю и приканчивал ударом в сердце, или печень. Когда полицаев осталось только пятеро, они побежали прочь. Нет, не уйдёте! Я ведь обещал! Артём метнул заточку вслед убегающими, и она вонзилась под лопатку крайнему. Выхватив пистолет, побежал следом…
На залитое кровью место боя он вернулся с разряженным оружием. Нашёл в снегу свой автомат, оттирая его от снега посмотрел на раненого полицая.
- Это ведь я тебе должен быть благодарен за заточку. Очень больно тебе?
- Помоги, помоги мне…
- Помочь, а как помочь предателю? Только одним способом. Догадываешься каким?
Превозмогая боль, полицай кивнул.
- Тебе всё равно жизни не будет. Предателей никто не любит. – Артём сменил обойму пистолета.
- А пошёл ты...! Предателей? – раненый скривил рот в усмешке – Посмотрел бы я на тебя тогда, в июле сорок первого. Командиры сбежали, а комиссары ещё раньше, а ты воюй без патронов, без оружия, в окружении. Тебе-то тоже жить охота, вон как этих разбросал. Ненавижу…
- И ты считаешь это оправданием? Те ребята, которые смерть приняли, значит, жить не хотели? Они-то сразу умерли, а ты перед смертью несколько месяцев в позоре жил. Сейчас многие в плену, но врагу не служат. Я не судья тебе. Как вышло, так вышло. Не бойся, это освобождение для тебя. – раздался выстрел, прекративший мучения полицая.
Тяжело вздохнув, Артём пошёл в сторону всё ещё стонущего солдата. Похоже, что он наблюдал за сценой казни и инстинктивно прикрывался рукой.
- Кто же ты такой? – подойдя поближе Артём силился понять что за форма на нём – Sprichst du Deutsch?
- Ja, ja, Herr Offizier?
- Ну-ка, ну-ка, где твой аусвайс? Документы давай!
Окровавленными руками солдат достал удостоверение и протянул Артёму.
- Ласло Маркоши. – прочитал Артём – Ах вот оно что! Так ты не немец. Magyar?
Венгр кивнул головой всё ещё зажимая рану рукой, надеясь остановить кровь.
- Для подкрепления прибыли, в каком количестве, откуда?
- Четыре батальона, тысяча четыреста пехотинцев, под Воронежем стояли. Вы меня убьёте, господин офицер?
- Надо бы. Если сейчас сможешь выкарабкаться, то войну тебе всё равно не пережить.
- Почему вы так считаете?
- Вас венгров решено в плен не брать. Негласный приказ.
- Почему?
- Почему? За ваши зверства в Воронеже! – венгр опустил глаза, а Артём продолжил – Все тут останетесь, только очень немногие из вас вернутся. Вы такое же неблагодарное, жадное и злобное племя, как и все европейцы. Земли захотели? Вы её получите поровну, по справедливости, по два аршина.
Артём бросил удостоверение ему в лицо и просто ушёл, предварительно вытащив из-за поясов убитых венгров четыре гранаты. Он слышал, как позади клацнул затвор винтовки, но даже не обернулся. Выстрела так и не последовало…
Уже давно стемнело, а Артём всё сидел на ящике, уставившись в небольшой костер. Вода в котелке давно кипела, какие-то мысли не позволяли ему приготовить себе чай. Что-то снова его то тревожило, то радовало. В конце концов он решил, что на первый раз достаточно и он завтра вернётся обратно к своим. Что-то тянуло его обратно. Заварив, наконец, чаёк, уснул с мыслями о Алёне и ему вдруг стало очень спокойно. Часы разбудили его с рассветом. Он взвалил ящик на плечо и пошёл через лес к переходу. Шёл он, сделав небольшой крюк, чтобы избежать встречи с немцами. Сейчас ему не до них. Через два часа был на месте. Опять, спрятав ящик в снегу, подполз поближе к посту, чтобы рассмотреть его в подробностях. Это была довольно длинная в пятьдесят метров траншея. Посередине сооружён мощный настил из брёвен, переходящий в блиндаж, по сути это были два смежных блиндажа. Издалека сооружение казалось огромным сугробом. Рядом с блиндажом стоял мотоцикл с коляской. Наверное, он плохо заводился в мороз, поэтому двигатель не был заглушен. Значит он скоро увезёт кого-то отсюда. Ага! Это же повар, он привёз завтрак и теперь раздавал его черпая половником из термоса. На порцию каши сверху ложилась сосиска. Из второго термоса каждый из двадцати солдат сам наливал себе кофе, аромат которого доносился и до Артёма.
«А им очень повезло. Возможно, это последняя трапеза в их жизни, а пьют они настоящий, а не какой-нибудь Ersatz-Kaffee»
Вытащив из-за пояса гранаты, положил их перед собой. Выдернув нить запала, подождал три секунды, и только потом бросил первую. Она очень удачно стукнулась о крайнее бревно и упала прямо в термос с кашей. Термос разлетелся во все стороны повалив столпившихся вокруг него едоков. Немцы не успели опомниться, как вторая граната залетела прямо под бревенчатый настил, следующая перелетела его и разорвалась в траншее на другой стороне. Подхватив последнюю гранату, Артём пошёл в атаку на ошеломлённого врага. Он забросил её прямо в боковой проём, завешенный старой шинелью, полагая, что сейчас там внутри завтракает командир. Грохот и крики заглушили выстрелы его автомата. Артём забежал в траншею, поливая всё свинцом. Магазины менял не крепя пустые на ремень, а давая им упасть на землю. Выбежав с другой стороны пошёл дальше уничтожая всех на своём пути. Дойдя до конца, вернулся и ворвался в смежный командирский блиндаж. Тут тоже было всё в ажуре. Шесть трупов. На столе вместе со сложенными и развёрнутыми оперативными лежали игральные карты и портфель с какими-то документами. Запихав не глядя все бумаги в портфель направился к выходу и остановился. Он с минуту смотрел на мёртвое тело, лежащее у стены, потом снял с головы трупа форменное кепи. По плечам рассыпались светлые, почти белые волосы. Женщина, да ещё и молодая.
Присмотревшись разглядел то, что в полутёмном помещении не сразу бросилось в глаза. В руке немка сжимала оружие, причём снайперское. Больше того – это была советская СВТ. Артём разжал тонкие пальцы немки, взял оружие и вышел наружу. Винтовка была в отличном состоянии, и не только от хорошего ухода, она была совсем новой. Открыв затвор, он увидел небольшой нагар на деталях.
- Значит стреляла недавно. Как же вы, любите русское оружие. Теперь оно вам мстить будет за своё пленение.
Осмотрев ещё раз весь пост, Артём кроме винтовки, решил забрать два пулемёта. Погрузив трофеи в коляску выехал прямо на лёд и поехал в сторону коридора.
- Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, там едет кто-то! – солдат показывал в сторону болота.
- Кто там ещё? – лейтенант поднял бинокль к глазам. К ним ехал человек на мотоцикле – Ба, да неужели? Во даёт!
Артём, подъехав, не спеша спустился в траншею.
- Макаров, ты ли это? Мы тебя завтра ждали, сам же говорил про трое суток. Значит это ты там пошумел?
- Здорово, Сашка! Считай, что досрочно выполнил план. Командир у себя?
- Не-а. Только что пошёл на левый фланг с обходом.
- Ладно, подожду. Боец, выгрузи-ка вон тот ящик. Сашка, когда Афанасьев вернётся, испросишь у него разрешения разграбить тот пост. Там два станка пулеметных, миномёт и боезапас к нему около трехсот мин. Идти надо немедленно, но осторожно.
- А немцы?
- Там пока нет никого. Живых нет. Кстати, мотоцикл и пулемёты останутся вам.
Идя по траншее к командирскому блиндажу, Артём столкнулся с Цоголовым.
- Здравия желаю, товарищ лейтенант!
- Арсен, ты зачем здесь?
- Расформировали нашу группу, товарищ лейтенант. Приказали каждому вернуться в свое подразделение. Собирать вместе будут при необходимости.
- Хм. А может так оно и лучше будет. Арсен, вот добыл ещё одну винтовку, займись ею, почисти и смажь. Ну и пристрелку произведи. Пусть пока у тебя будет. Подберем ещё пятерых и обучим.
- Будет сделано, товарищ лейтенант.
Артём вошёл в блиндаж. Арина, что-то читающая за столом, сразу вскочила радостно вскрикнув.
- Артём! Как хорошо! Вы не ранены? – она обняла его.
- Не ранен, Аришка. Ну как вы тут поживаете? – Артём положил ящик на пол, повесил оружие и ранец на вбитые в стену гвозди.
- Артём, садитесь, поешьте, я только что сварила. Ещё неизвестно когда Игорь придёт.
«Ого! – подумал Артём – Уже Игорь!». Он едва заметно улыбнулся, глядя на смутившуюся девушку. Арина поняла, что выдала себя. Она порывалась что-то сказать, но Артём опередил:
- Ариша, не надо ничего объяснять. Я рад за вас. – он подошёл и поцеловал её в щёчку – Очень рад. Но где же твоя каша?..
Артём уже доедал, когда вошёл Афанасьев.
- Здорово, гуляка! Ну что, удачно сходил?
- Удачно. Ты людей послал за миномётом?
- Послал весь взвод. Миномёт тут на отшибе ох как сгодится. Нам бы его вчера, мы бы больше накрошили.
- Что, немец прорывался?
- Ага, прорывался, только не немец. На разведку боем было похоже. Я так и не понял кто это. Обмундирование, каски, оружие – всё другое. И ведут себя не как немчура, дёрганые какие-то, что-то орут всё время. Но все трупы забрали с собой.
- Это мадьяры.
- Кто? – Арина никогда не слышала этого слова.
- Венгры, Ариша. Артём, а ты откуда знаешь?
- Встречался. Там. Не зря же ходил.
- Понятно. Кстати, тебе передали приказ? Ариша, ты что, не сказала? Забыла?
- Не забыла, решила, что сначала он поест. Артём, давайте чаю налью.
- Нет, погоди с чаем. – Артём подошёл к принесённому ящику, откинул замки и открыл его. Полутёмное помещение мигом заполнил кофейный аромат. Он вынул жестяную банку и передал Арине – Вот этим угости. Ты мне положи в ранец пару баночек, но остальное для тебя.
- Артём, просто нет слов. Спасибо! – девушка была растрогана.
- А что за приказ, Игорь? Я уже встретил Цоголова и знаю про расформирование группы.
- Приказ касается лично тебя. Арина, звони капитану. Железных приказал связаться с ним, как только ты вернешься.
- Ну так я всё равно к нему пойду доложиться.
- Не спеши, приказано сразу связаться. Арина, что там?
- Товарищ капитан, младший сержант Калинина, вы приказали сообщить, когда Макаров… Да, только что… Есть. Артём, возьмите. – она протянула трубку Макарову.
- Лейтенант Макаров у аппарата. Товарищ капитан, Андрей, что-то случилось? Да… да… Так точно, всё в порядке, сейчас приду и доложу, ещё документы какие-то добыл… Нет, не смотрел. Прислать? Да я сам принесу. Что?.. Почему в госпиталь? Я здоров, не ранен. Объясни же толком! Есть немедленно выполнять! Чёрт знает что! – озадаченный Артём положил трубку.
- Что стряслось, дружище?
- Не знаю. Приказано немедленно идти в госпиталь, а зачем и для чего даже не намекнул, да ещё и в отпуск уйти на двое суток в приказном порядке.
- В отпуск? Да, странно, но пока не сходишь, не узнаешь.
- Ну ладно, значит пойду. Пока, ребята.
- Игорь, что это может быть? – спросила Арина, когда Артём ушёл.
- Даже предположить не могу. С тех пор как с последним самолётом прибыли две новые медсестрички и врач, половина личного состава начала обнаруживать у себя самые разные болезни и пытаться попасть в госпиталь. Спасибо, хоть самострелы не делают. А Макарова его командир сам направляет. Не это ли причина?
- Скажешь тоже. – засмеялась Арина – Ты лучше ешь, пока не остыло…
Проходя вдоль огромного штабеля брёвен, Артём впечатлился проделанной сапёрами работой. Сначала они вырубали лес, а теперь, когда жителей вывезли, решили просто разбирать дома. Всё равно немцы их сожгут в отместку, когда отряд выйдет из района. Там же, в домах брались доски, из которых они уже сколачивали настилы шириной до двух метров. Вся эта работа велась для будущего выхода полка. Выходить предполагалось как раз на участке Афанасьева. Болото там было неглубокое, по колено, но всё же это было болото и техника там бы не прошла. Поэтому решено строить гать. Около ста метров уже было проложено раньше для проверки, собственно это и был тот самый коридор для перехода в тыл к немцам, он не был заминирован, сплошное минное поле начиналось сразу после него и по сторонам. Брёвна укладывались в разбежку на связки хвороста, а сверху настилы из досок. Материала должно хватить на два километра. Именно такое расстояние было до противоположного берега. Поэтому участок Афанасьева нужно было впоследствии разминировать. Артём с нетерпением ждал весны, чтобы проверить свою «автоматику» с вмороженными растяжками в действии.
Госпиталь и штаб полка теперь размещались в опустевших деревнях. Госпиталь в школе, а штаб в избе сельсовета соседней деревни. Артём уже подходил к бывшей когда-то кулацкой большой избе, во дворе которой были развешаны постиранные бинты и бельё, как вдруг кто-то бросился к нему, повис на шее и стал целовать. Ему не нужно было гадать, этот запах волос и аромат нежных губ он узнал бы из миллионов других.
- Бог мой!!! Что это, как? Алёнка!!! Цветочек мой аленький. Ты! Ты! Я сплю, скажи мне: я сплю?
- Нет, не спишь, роднулька мой! Я здесь, с тобой!
Они стояли посреди улицы, о чём-то говоря, целуясь, и не веря своему счастью, долго молча смотрели друг другу в глаза. Открылась дверь госпиталя и на крыльцо вышел человек в белом халате. Из-под воротника халата виднелись капитанские петлицы.
- Гречушникова! Подойди сюда.
- Тёмочка, это главврач, подожди, я сейчас. – Алёна подбежала к врачу, выслушала его и вернулась к Артёму – Тём, он сказал, что у меня есть двое суток отпуска. Представляешь?
- Представляю. Мне тоже именно такой отпуск дали мне. Это уже похоже на заговор. Кстати, мой командир здесь тот же что и на заставе.
- Знаю.
- Откуда? Ты разве знакома с Андреем?
- Ну конечно знакома! Я же рассказывала тебе, что папой приезжала на заставу за неделю до войны, с Машей познакомилась, потом на стрельбище заехали, там и был Андрей. И раньше видела в отряде. Я узнала его сразу, как только сошла с самолёта. Он побежал звонить, чтобы тебя задержали, но было уже поздно, сказали, что ты ушёл. Тёма, у тебя опасное задание было, да?
- Задание как задание. Аленький, давай сначала к штабу пойдём. Я доложусь и трофеи сдам, а потом начнём отпуском пользоваться.
Алёна сбегала за своим рюкзаком и санитарной сумкой.
- Ты кого-то лечить собралась? Зачем тебе сумка?
- Ты ведь не расстаёшься со своим автоматом.
- Ты права, моё сокровище.
По дороге к штабу Алёна рассказала, что их поезд расформировали, Надежда Сергеевна сейчас в Саратове, в большом госпитале, а они с Таней попросились на фронт. Таня как раз с ней и прилетела.
- Да, дела. А я-то всё никак не мог понять эти два дня что же меня то ли мучает, то ли радует. Теперь всё стало на свои места. Кстати, ты же видела, что Андрей посадил в самолёт немца. Мой пленник, между прочим.
- Ой, ой! Да ты хвастуном стал!
- Так я не для хвастовства. Если уж ты там была, узнала того немца?
- А с чего мне его узнавать?
- Как же, как же. Ты хорошо помнишь тот день у тира?
- Каждую секунду, Тём.
- Это же тот самый подполковник, который отвлёк меня, а ты убежала.
- Да? Это что значит? Значит он… – Артём не дал Алёне договорить, приложил палец к её губам и поцеловал.
Они шли по дороге почти ничего не замечая вокруг, поэтому Артём не сразу услышал чей-то зов.
- Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант! – их догонял Фёдор – Товарищ лейтенант, разрешите обратиться.
- Алёна, познакомься. Это товарищ Фёдор Сухов. Бывший шалопай, а ныне стрелок самородок.
- Здравствуйте, товарищ Фёдор Сухов, рада знакомству. Я Алёна.
- Здравствуйте, очень приятно.
- Федя, запомни: при знакомстве мужчина не должен говорить, что ему приятно. Сообщать сей факт должна дама.
- Тёма, почему? Все же так говорят.
- Неправильно говорят. Знакомство с девушкой для любого мужчины уже сам по себе приятный факт. Обращая лишний раз внимание на это, можно зародить сомнения у дамы, что ему действительно приятно. Понял, Федя?
- Так точно, понял, товарищ лейтенант.
- Ну тогда обращайся. Что стряслось?
- Я хотел заменить оружие, попробовать полуавтомат. Товарищ сержант Рахимов говорит, что я ещё до неё не дорос. Разрешите, а?
- Вообще то он верно говорит. Это всё твои пять классов аукаются, Фёдор. – видя удручённый вид парня, Артём кивнул – Так и быть, можешь взять его. Рахимову скажешь, что я разрешил, но с испытательным сроком. Так что смотри чтоб ухаживал за ней как за ребёнком, иначе отберу.
- Спасибо, товарищ лейтенант. – Фёдор на радостях метнулся было обратно, но опомнился – Разрешите идти?
- Иди, Федя. Но сначала сделай кое-что. Вот этот портфель отнеси в штаб. Потом иди в нашу землянку, забери остальные винтовки и неси на стрельбище. Арсен сейчас там пристреливает другую винтовку, пусть и твою наладит и научит с ней работать. Всё ясно, не перепутаешь?
- Ясно, товарищ лейтенант! Сделаю как надо, давайте портфель.
Фёдор чуть не вприпрыжку побежал к штабу размахивая портфелем.
- Знаешь, что, Аленький, пойдем-ка и мы на наш полигон. Там от начальства далеко, место тихое и красивое. Кстати и с Ариной познакомлю.
- Арина тоже здесь? – Артём, конечно рассказал ей и про Арину. У Алёны не возникло ни малейшего чувства ревности, она всецело доверяла ему. Он ей единственной рассказал о себе, то, что вовсе не должен был. Как же можно было ему не доверять?
- Ага. Прямо как с тобой случилось. Так же вернулся с операции, а тут она. – Артём остановился, словно вспомнив что-то – Алёнка, придётся всё-таки в штаб идти.
- Ты же Федю послал.
- Выходит напрасно послал, забылся на радостях. Он же всего не расскажет. Пойдём сначала туда.
Фёдора они встретили уже возвращающимся из штаба. А у самого штаба стояла полуторка, в моторе которой копался Рахимов.
- Здравия желаю, товарищ лейтенант!
- Здравствуй, Ренат. Раз ты здесь, значит и командир тут?
- Так точно.
- Ренат, я Фёдору разрешил взять «Светку», пусть парень попробует, но ты всё же контролируй его, чтобы не запустил оружие.
- Понял, товарищ лейтенант. Он только что сообщил мне и побежал.
- А с Алёной ты не знаком, не видал её в Бресте? Тогда познакомься: Алёна Вячеславовна Гречушникова.
Ренат, услышав отчество и фамилию, понимающе посмотрел на Алёну и пожал её руку.
Артём вошёл в штаб.
- Товарищ подполковник, здравия желаю. Разрешите доложить результаты разведки.
- Так ведь ты уже прислал свои результаты. Что-то есть ещё?
- Так точно. Четыре дня назад к противнику прибыло подкрепление. Мадьяры, четыре батальона, тысяча четыреста голов. Из-под Воронежа. Полицаев видел, но количество неизвестно. И ещё… – Артём рассказал про генерала и офицеров.
- Ты уверен, Артём? – с сомнением спросил Андрей – Всё-таки потеря генерала – серьёзная история.
- На сто процентов уверять не могу, но палатка сгорела дотла, выход был в поле моего зрения, да и выпустил я туда под сотню пуль.
- Ну что-ж, Макаров, учтём твои сведения, проверим. – Кретов многозначительно посмотрел на Андрея, который кивнул в знак согласия – Объявляю тебе благодарность! Можешь идти, а то Алёна тебя заждалась, поди.
- Служу Советскому Союзу! – а про себя подумал: «кроме меня тут все всё знают про меня»
На улицу вышли вместе с Андреем.
- Ну как, доволен моим таинственным приказом? – смеясь спросил Андрей, протягивая другу папиросу и подмигивая Алёне.
- Слов нет, я и не думал, что ты такой интриган. Но этой интригой, конечно, доволен. А может устроим какой-нибудь ужин на радостях?
- Не сейчас и не сегодня, Артём. Завтра приду к тебе в избушку. И повод есть выпить. Не только по случаю вашей встречи. Вы ведь там будете?
- Там. Вот ты догада! Ну ладно, пойдём мы. А что за повод-то?
- Там узнаешь. Погоди, не надо пешком в такую даль. Ренат же может отвезти.
Прибыв на стрельбище, они застали в избе Фёдора и Цоголова. Трофейные винтовки стояли в пирамиде, а на столе были разложены детали разобранной СВТ. При виде Артёма и Алёны, Арсен велел Фёдору собрать винтовку и сказал, что они завтра продолжат. Но Артём его поправил.
- А зачем завтра? Пусть он сегодня в вашей роте переночует там и продолжите, а уже завтра стрельбы здесь проведёте, а я посмотрю.
Арсен согласно кивнул.
- Товарищ лейтенант, винтовку ту пристрелял. Всё нормально, бой хороший, видать она совсем новая.
- Да, новая и уход хороший был. У немки прямо из рук взял.
- Снайперша была? – удивился Фёдор.
- Федя, снайперша – это жена снайпера, точно так же генеральша жена генерала. Просто снайпер.
- И ты её убил, Артём? – спросила Алёна.
- Я не видел кто в блиндаже, а граната – оружие неизбирательное. Арсен, проследи, чтобы Фёдор почистил оружие.
- Товарищ лейтенант, можно спросить?
- Спрашивай, товарищ Сухов.
- Вот вы нас всех гоняете с этой чисткой, а сами никогда свой автомат не чистите, хотя стреляете больше всех нас. Почему?
Арсен толкнул его локтем в бок, мол болтай, да знай меру. Но Артём ничуть не рассердился.
- Верное наблюдение, Фёдор. Молодец! Только ведь моё оружие не совсем обычное, точнее совсем необычное. Оно сделано из особых материалов. Механизму и стволу не нужна ни смазка, ни чистка. Нагар к ним не пристаёт. Говоря научным языком: происходит полная адгезия, то есть отлипание его от поверхностей. Иногда после долгой стрельбы при смене магазина из приёмного тоннеля высыпается струйка тончайшей пыли. Мне достаточно при отсоединённом магазине открыть затвор и дунуть внутрь, чтобы очистить всё.
Фёдор слушал с открытым ртом, да и Цоголов был удивлен этими подробностями. Он поторопил Фёдора, чтобы побыстрее оставить Артёма и Алёну одних.
В избушке было довольно тепло, вовсю горела печка, поэтому зимнюю экипировку можно было снять. Алёна была одета в ватные штаны и телогрейку, но они были поверх обмундирования подаренного Артёмом.
- Какая же ты послушная девочка. Помнишь всё что я тебе говорил. Приходилось ловить пули, или осколки, было больно?
- Ничего, я уже привыкла, да и защищает с каждым разом лучше.
- Так и должно быть. – Артём погладил красовавшиеся на груди Алёны медаль «За отвагу» и Орден Славы третьей степени – Это за Сталинград? Ты у меня молодец, горжусь тобой, родная.
- А у тебя когда орденов прибавится, разве ты плохо воюешь?
- Это неважно. – улыбнулся Артём – Мы же тут партизаним, начальство далеко, вот когда соединимся с нашим корпусом, тогда и осыпят нас медалями с ног до головы. Иди ко мне, моя красавица, я так соскучился…
… Алёна проснулась ранним утром. Боже, как же она скучала по привычке любимого прикасаться к ней, как только она удаляется от него. Нет, она не будет пока вставать, потому что он сразу проснётся. Пусть поспит, а она будет охранять сон запустив руку в его волосы и поглаживая шрам на голове. Он всё чувствует, слышит и видит даже во сне, когда она рядом. Незаметно для себя она снова уснула и проснулась уже от выстрелов, раздающихся совсем рядом.
- Тёма, Тём! – Алёна осторожно, но настойчиво тормошила Артёма – Стреляют!
- Где? – Артём наконец открыл глаза, крепко обнял любимую и прислушался – Это, наверное, Арсен с Фёдором. Ого! Почти девять часов. Пора вставать.
Он снова привлёк к себе Алёну, и они встали ещё через полтора часа.
- Ага, это они. – Артём посмотрел в окно, с которого просматривалось всё стрельбище – У тебя всё готово? Ну, давай, корми меня и пойдём к ним, посмотрим.
- Готово. Тёмка, а где ты кофе раздобыл? Это же такая редкость сейчас.
Артём рассказал ей про ящик, который тащил через леса и поля.
- Подарил весь ящик Аришке, а она мне позволила взять две банки.
- А если бы ты знал, что я здесь, тоже так бы поступил?
- Наверное, да. Ты ведь мне не говорила, что любишь кофе. – пошутил Артём.
- Ах ты!.. Ну ничего, я с Ариной познакомлюсь и договорюсь, она поделится, а тебе больше не дадим. – показала ему в ответ язычок Алёна – Тём, а можно мне из снайперской винтовки пострелять? Не из твоей. Я из обычной уже стреляла.
- Отчего же нет? Вон в пирамиде их пять штук. Из полуавтомата хочешь?
Позавтракав, они вышли на лёгкий морозец. Фёдор пристреливал винтовку, а Цоголов контролировал попадания с биноклем в руках.
- Здорово, бойцы!
Артём не считал зазорным здороваться за руку с подчинёнными. И Алёна последовала его примеру.
- Здравия желаем, товарищ лейтенант. Доброе утро, Алёна, а вы никак тоже снайпер. – Арсен увидел винтовку у неё за спиной.
- Нет, Арсен, просто решила попробовать.
- А что, Арсен – это идея! – Артём посмотрел на Алёну – Говорят, что из женщин получаются прекрасные снайперы. Какой-то у них сердечный ритм особенный, очень для стрельбы подходит. Вот и проверим, да, Аленький? Фёдор, снаряди-ка магазин Алёне.
Алёна легла на расстеленную на снегу шинель и посмотрела в прицел.
- Ой, как всё близко. А куда стрелять?
- Давай по каскам.
Первый же выстрел удивил всех. Каска аж закрутилась на жерди. Второй раз был промах.
- Алёна, перед выстрелом задерживайте дыхание. Спусковой крючок должен ходить плавно. – наставлял Алёну Арсен.
- Поняла. – следующие выстрелы сопроводились характерным звоном.
Потом Алёна перешла на мишени.
- Кучно бьёте, очень даже хорошо.
- Правда, Арсен? – Артём посмотрел в свой прицел – Да, неплохо. Алён, в стороне шест торчит. Попробуй в него попасть. Только кроме задержки дыхания попробуй стрелять в промежутке между ударами сердца.
- Вижу. – налипший на шесте снег стряхнулся после выстрела – Ой, попала!
- А теперь в перекладину. Турник корявый такой рядом видишь? – Артём всё больше удивлялся. Это не было простым везением.
Алёна исправно попадала во все цели.
Отстреляв весь магазин, она встала, довольная собой.
- Вы только посмотрите на неё! – Артём был поражён – Эта девушка провела всю жизнь рядом с оружием, но панически боялась его. Алёнка, а ведь ты тоже талант-самородок, как товарищ Сухов. Как думаете, ребята, нам помешает в снайперской группе медик-стрелок? Правильно, не помешает. Буду ставить вопрос о твоём переводе к нам. Не, не, даже не возражай. В госпиталь будешь ходить по мере необходимости, если работы будет много, сейчас-то там тяжёлых нет. Как только найдём ещё троих, начнём занятия, и ты будешь их посещать.
- Как же ты всё за меня решил. А если я не хочу?
- Хочешь, Алёнка, и всегда хотела, просто не могла себе признаться. Я не прав?
- Прав, прав. – засмеялась Алёна – Как раз у тира всё и началось. Ну, всё на сегодня. Пошли обедать. Ребята, и вы с нами.
- Спасибо, Алёна, неудобно. Мы лучше в роту пойдём.
- Так, а ну отставить! – с напускной строгостью приказал Артём – Алёна всё-таки сержант. Арсен, забыл про субординацию?
- Слушаюсь товарищ лейтенант и товарищ сержант.
Едва они вошли в избу, раздался зуммер полевого телефона. Алёна, стоящая к нему ближе всех, взяла трубку:
- Аллё! – это было так по-домашнему – А, Андрей, здравствуйте. Да, всё нормально. В шесть или семь вечера. Андрей, а может вы за Танюшкой заедете? Артёма позвать к аппарату? Хорошо, до вечера.
- Это что такое происходит? Со мной командиру уже не о чём говорить, да? – Артем притворно злился.
- Я же всё за тебя решила. А вы вечером поговорите. Всё, давайте к столу.
- Кстати, я уже не первый раз слышу о какой-то Тане. Давно с ней знакома?
- Давно, Тём. В Кричеве познакомились и с тех пор вместе.
- В Кричеве? Да, вот это были деньки. И сейчас не легко, но лето сорок первого это…– Артём покачал головой.
После обеда Арсен повёл Фёдора отрабатывать стрельбу на максимальной дистанции. А на самом деле, чтобы побыстрее оставить любящую пару вдвоём. А ближе к вечеру пришли Игорь Афанасьев и Арина, которых ничего не объясняя попросил прийти Андрей. Едва войдя, Арина, увидев Алёну, сильно удивилась.
- Здравствуйте, Алёна!
- Здравствуйте. А разве мы с вами знакомы? Вы Арина? – девушки пожали друг другу руки.
- Да, Арина. Я вашу фотографию видела у Артёма.
- Вот как! В таком случае может сразу перейдём на «ты»?
- С удовольствием. Мы тут принесли с собой немного вкусностей. Давай на стол накроем.
Вкусностями на войне была самая обычная в мирное время еда, например, сало, квашеная капуста, солёные огурцы, колбаса, хлеб. А без картошки, конечно, никуда.
Подъехавшие на полуторке Андрей и Ренат привезли с собой ту самую Таню и Светлану, которая не расставалась со своей рацией.
Наконец вся компания уселась за стол. Раскупорили принесённые Андреем те самые бутылки с трофейным коньяком, которые добыл осенью Артём.
- Так, у всех налито? – Андрей встал с кружкой – Нет, нет, девчонки, надо выпить всем. По такому поводу нельзя не выпить. Итак, сегодня четвёртое февраля, мы по понятным причинам узнаём про новости с фронта с опозданием. А вчера наша Света, наша Веснушка, приняла сводку совинформбюро о том, что второго февраля закончилась Сталинградская битва. Сдались фашисты и Паулюс их сдался. Их там десятки тысяч в нашем котле сварилось. И в этой победе есть наша малая доля. Ведь та дивизия, которая тут за лесом стоит, направлялась именно туда, а застряла здесь. Кстати, Артём Николаевич, подтвердилась гибель их генерала и почти всего ихнего штаба от твоих рук. А вот теперь ура!
Все разом встали, раздался звон сдвигаемых кружек и троекратное «ура». Такая радостная новость пока нечасто появлялась в первые годы войны. Потом слово взял Артём.
- Друзья мои, да именно друзья, я вас не для красного словца так называю, эта война после двадцать второго июня разделила жизнь людей на «до» и «после», и ещё очень долго будет делить. Здесь и сейчас мои друзья «до» – это наш командир, Ренат и моя Алёна, а «после» это вы: Игорь, Арина и Светлана. Хочу, чтобы все вы жили долго. Хочу помянуть ребят с заставы: нашего политрука Ивана Зайцева, Сашку Валкова, Фархода, Тимоху Кныша. И всех ребят, которые там полегли. И, конечно, майора Вячеслава Гречушникова. Давайте выпьем.
- Артём, – остановила его Алёна – ещё Василия Егоровича надо помянуть. Я его не знала, но…
- Что, Егорыч? – Ренат подался вперёд – Погиб?
- Откуда ты знаешь про Егорыча, Алёна? – Андрей помрачнел.
- От Маши. Она же знала куда ехала. В Саратове у неё мама. Дала адрес Агафье Петровне, и та ей написала про мужа, а она мне рассказала.
- Как же он погиб, Алён, когда?
- Он грузы возил в Ленинград и не успел выехать, когда блокаду замкнули. Так и остался там шофёром. В январе сорок второго вёз детей на Большую Землю, колонна попала под бомбёжку. Бомба упала прямо перед машиной, и она пошла под лёд. Он успел выскочить и бросился в полынью. Вытолкнул всех, до единого, детей на лёд, люди подбежали, а он уже ушёл под воду. Жена и девочки сейчас в Вологде.
- Да, жаль мужика. – Андрей выпил залпом – Жил скромно, тихо, а ушёл героем. Светлая память ему и всем павшим. Сколько же ещё их будет…
Разошлись друзья уже за полночь, оставив Артёма и Алёну вдвоём на крыльце избы.
- Тёма, а ты ведь не шутишь насчёт меня. Думаешь у меня получится снайпером быть? Ведь я не первый день на войне и понимаю, что умение стрелять в этом деле ещё не всё. Так?
- Сможешь. Стрельба твоя сегодня была на небольшое расстояние. Но это уже задел на успех. Подучим, потренируем. А потом я усовершенствую твоё оружие, чтобы проще было.
- Почему потом, почему не сразу?
- Ты должна владеть азами этой науки. А если в какой-то момент у тебя окажется не твоя винтовка, что будешь делать? Вот так-то. Кстати, почему ты почти не возражаешь этой идее, неужели и правда мечтала об этом?
- Нет, конечно, – Алёна засмеялась – я же знаю, что ты всё равно уговоришь.
- Это потому-что так будет лучше, и мы всегда будем вместе. А вдруг тебя захотят куда-то перевести по медицинской части.
- Вот ведь какой ты хитрец. Я об этом даже не думала.
- Ты даже не подумала, что отпуск у нас заканчивается, а мы какой-то болтовнёй занимаемся. Пошли в дом…
Два дня спустя Артём поставил вопрос перед начальством о дополнительном наборе снайперов. Ему особо не возражали, потому что польза от них была налицо. Труднее было уговорить врача. Капитан медицинской службы Синельников ни за что не хотел расставаться с образованной и опытной медсестрой. Пришлось обещать ему, что Алёна поможет, если нужно будет ассистировать на операциях, да и вообще курсы продлятся не больше двух недель. Скрепя сердце капитан дал согласие. Четверых стрелков Артём подобрал в своей роте из тех ребят, что пришли вместе с ним, чтобы как первую группу их потом не отправили в свои части.
И начались занятия. С утра Рахимов проводил полевые занятия, а во второй половине дня Артём приобщал их к теории стрельбы с помощью рисунков и формул. Программа подготовки уже подходила к концу. Среди ночи Артём поднял Алёну и велел одеться. Они ушли в глубину леса и вышли на небольшую полянку. Алёна услышала тихое гудение и легкое потрескивание. Она изумлённо смотрела на медленно опускающийся дрон обеспечения, но вопросов не задавала. Артём взял её винтовку и четыре магазина, положил в один из отсеков вместе с какой-то запиской. Дрон поднялся и растворился в ночном небе.
- Алёнка, давай разведём костёр. Надо подождать.
Они ещё согревались чаем, когда дрон снова опустился на поляну. Артём открыл тот же отсек, достал винтовку и магазины.
- Ну вот, теперь это качественно другое оружие, прицел и даже магазины. А на вид не скажешь, правда?
- А что в нём изменилось?
- Утром у тебя экзамен. Сдашь, потом я активирую его и объясню как пользоваться. Про это не стоит распространяться.
- Мог бы не говорить, я уже по твоему лицу понимаю что можно говорить, а о чём молчать.
- Ты ж моя умничка! Ну, пойдём. Тебе надо поспать перед экзаменом, не то всё в молоко выпустишь. Поблажек для тебя не будет.
- И что, на второй год меня оставишь? – Алёна потрепала его за ухо.
- Оставлю, и не только на второй год. На всю жизнь оставлю, независимо от результата экзамена.
Наутро после экзамена, Артём отослал новоиспечённых снайперов на чистку оружия в избушку, а сам усевшись с Алёной на бревно, служившее рубежом стрельбы, начал рассказывать про свойства винтовки.
- Начнём с магазинов, Аленький. Теперь они вмещают не как обычные по десятку патронов, а целых пятнадцать. Из них вынули механизм подавателя, который занимает изрядную долю объёма, и вмонтировали, а точнее, вживили искусственные мышцы. Значит у тебя будет шестьдесят патронов в боекомплекте.
Теперь винтовка. Детали и ствол покрыты особыми сплавами, чтобы уход за оружием был минимальным. Исключены недостатки, которые есть у серийного оружия. У них есть очень неприятное свойство – можно по невнимательности, или неосторожности просто потерять магазин. Ты не потеряешь.
У тебя теперь и прицел совершенно другой. Я его уже активировал. Положи винтовку сюда и посмотри в него не прикасаясь руками. Что видишь?
- Ничего нового, Тём.
- Верно. Так и будут видеть все, кто посмотрит в него. Но у тебя на руке часы. Теперь возьми его в руки.
- Ой, тут только какой-то красный кружок и чёрный крестик. Только кружок слегка дрожит.
- Правильно, у тебя сейчас включён режим коллиматора. Крестик указывает центр поля зрения прицела. Он свои размеры не меняет. Наводкой его на цель измеряется расстояние. Красный кружок и есть прицельная марка. Твой прицел попроще моего, но этого достаточно, чтобы стрелять не вычисляя поправки. Просто наводишь крест на цель и слегка тянешь спуск. После этого марка может смещаться в зависимости от условий стрельбы. Прицел учитывает всё – и ветер, и дальность, и превышение. Поэтому этот красный кружок немного смещён и дрожит из-за слабого ветерка. Ну, давай постреляй, почувствуй разницу.
Алёна действительно почувствовала разницу, и она ей так понравилась, что пришлось три раза снаряжать магазин.
- Тёма, хватит на первый раз, мне в госпиталь пора. Завтра придёшь за мной?
- Не знаю, смогу ли дождаться до завтра. Я тебя отвезу сам.
Следующие несколько дней Алёна училась работать с новым прицелом и к двадцать второму февраля полностью его освоила. А двадцать третьего весь полк, за исключением боевого охранения, собрался в самом отдалённом месте района, куда не доставала вражеская артиллерия. Из подъехавшей к строю штабной «эмки» вышли командир полка и начальник штаба. Оба были одеты в новую форму с недавно введёнными погонами. Причём Кретов был уже с погонами полковника. В последние дни было несколько рейсов с Большой Земли. Слухи про новую форму и погоны шли уже давно, этими рейсами она и была завезена, правда успели переодеть далеко не всех. Но самолёты привезли не только пополнение, боеприпасы, форму и погоны. После торжественной речи полковника Кретова, поздравившего личный состав с двадцатипятилетним юбилеем Рабоче-Крестьянской Красной Армии, начались награждения. Награды получили многие рядовые и офицеры, в том числе Афанасьев и Железных Ордена «Боевого Красного Знамени». В снайперской группе Рахимов, Цоголов, Сухов и ещё трое получили ордена Славы и медали «За отвагу». Девушки радистки тоже заслуженно прикрепили к гимнастёркам медали «За отвагу». Наконец к столу, накрытому красной скатертью, вызвали лейтенанта Макарова.
- Э, да тут случай особый, непростой. – загадочно улыбаясь сказал Кретов, заглянув в бумаги – Ну что ж...
Начштаба начал зачитывать наградной лист с описанием подвига лейтенанта, заключающегося в выполнении особо важного задания в деле обеспечения безопасности советского государства –
- … Наградить лейтенанта Макарова Орденом Красной Звезды! Народный Комиссариат Государственной безопасности, генерал-майор Шаров.
Артём не совсем понимал о чём речь, пока Кретов не прочитал фамилию Шарова. Вот оно как! Всего лишь за пешую прогулку туда-обратно. Видно и правда в том пакете важные бумаги были. Не забыл полковник, а теперь генерал Шаров.
Кретов пожал руку и вручил Макарову красную коробочку.
- Поздравляю, Артём Николаевич с высокой наградой! Долго она тебя искала, посмотри на дату. Октябрь.
- Служу Советскому Союзу!
Артём приложил руку к козырьку, ожидая команды вернуться в строй, но Кретов отчего-то не спешил. Он взял вторую бумагу и принялся зачитывать другой наградной лист. В нём перечислялись заслуги Макарова уже во время службы в полку. От обеспечения надёжной радиосвязи с командованием, подготовки снайперской группы и до уничтожения большого количества живой силы противника, в том числе и высокопоставленных офицеров СС.
- … Наградить старшего лейтенанта Макарова Орденом Боевого Красного Знамени! Ну что ты застыл, Макаров? Держи награду. Заслужил.
- Виноват, товарищ полковник, может это не мне? Ошибочка вышла.
- Во, дела? Ты у нас вроде один Макаров. Кому же ещё?
- Так я ж лейтенант, а написано старшему.
- Да? Действительно, написано: старшего лейтенанта Макарова. Только ошибочки никакой нет.
Кретов кивнул начальнику штаба, стоящему рядом и тот достал из коробки с наградами что-то завернутое в бумагу.
- Вот теперь никакой ошибки, товарищ старший лейтенант. – начштаба развернул свёрток и протянул Артёму новенькие погоны старшего лейтенанта. – Держи. Долго ты в лейтенантах ходил, теперь твой путь до генерала будет короче. Поздравляю!
- Служу Советскому Союзу!
- Старший лейтенант Макаров, встать в строй. – скомандовал наконец Кретов.
Артём стоял в строю разведроты и слышал ото всех сторон поздравления подчинённых. Он посмотрел туда, где стояла команда медиков, поймал светящийся от гордости за него взгляд своей Алёнки. Она ведь сосем недавно говорила про награды, которых у него немного. И вот сегодня сразу две, да ещё очередное звание. Такое не с каждым случается.
Он был растроган и немного смущён.
Награждения отличившихся продолжались ещё около часа. Потом все разошлись по своим местам. Боевую работу никто не отменял.
- Ну, какие планы, товарищ старший лейтенант? – Андрей похлопал друга по плечу – Знаю, знаю. Ты прав, надо обмыть и награды, и погоны.
- Я ведь ещё ничего не сказал.
- Тёма, ты так громко подумал, что все мы услышали. Верно, товарищи?
- Да, да, все слышали. – поддержала Алёну Арина.
- Отбиться от немчуры проще чем от вас. Ничего не поделаешь – сдаюсь!
Домик на стрельбище мало-помалу превращался в подобие клуба для посвящённых. Оно и понятно почему. Место красивое и относительно безопасное, к тому же далеко от начальства. Пока сдвигались и накрывались сколоченные для курсантов-снайперов плотниками столы, Алёна приладила погоны к форме Артёма и прикрепила ордена. Это было несложно, потому что достаточно было сорвать с плеч кусок материи и открывались уже готовые для крепления погонов планки и пуговицы. Да и воротник легко превращался из отложного в стоячий, если оторвать его отвороты. Артёму ведь было известно о этих изменениях, поэтому модернизация формы была в неё заложена. Он смотрел на эту красоту и задумчиво произнёс.
- Да, жаль, что придётся всё это скрывать.
- Что скрывать, Тём, погоны?
- Да, и награды тоже. Это же блестяшки, для снайпера самоубийственно. Звезды на погонах золотые.
- Да, верно. – согласился Афанасьев – У тебя звезда на фуражке зелёная, значит и на погонах такие же нужны. А эти издалека видны. Скоро зелени вокруг будет море.
- У Артёма всё другое. – согласился с ним Андрей – Помню, как он показал на заставе свою полевую форму. Я аж обзавидовался. Удобно, практично, да и красиво. Вот ты Алёне такую же справил, а нам нет. А, Артём?
- Закрыли мою контору в Туле, я, когда там воевал, заходил проведать. Они уже сворачивались. С вами то только здесь встретился, а с Алёнкой пораньше. А насчёт удобства, ты, Андрей, прав. Да и красивая она именно потому, что удобна и практична.
- Это как, товарищ лейте… Ой, товарищ старший лейтенант, разве это связано?
- Очень просто, Света. Если человек изготавливает для своей деятельности какой-то инструмент, то доведённый до совершенства он ему кажется красивым. То же оружие тебе в пример. Люди коллекционируют оружие именно из-за его красоты. Красивый клинок, красивое ружьё… Как правило, оно и в применении эффективно. Так уж устроены наши мозги. Красота для нас в целесообразности.
- Что это значит, Артём? – Арина даже прекратила нарезать хлеб.
- Ариша, есть такая поговорка: на вкус и на цвет товарищей нет. Это значит, что кому-то блондинки нравятся, а кому-то брюнетки? Да, но не это основная причина. Мужчину привлекает женщина если ему нравится её внешность. А о чём это говорит? Мужчина считает женщину красивой, то есть по её лицу делает вывод о её здоровье, способности родить здоровое потомство. Не зря древние греки говорили, что…
- Если хотят испортить красоту, то её приукрашивают. Да, Тём? – Алёна вспомнила первые дни их знакомства.
- Да, Аленький, и это тоже. Греки много чего говорили в древности, но в данном случае: здоровый ребёнок родится только у здоровой матери. Вот именно поэтому женщины часто улыбаются, в любой ситуации стараются быть красивыми. Это не мода, а древние инстинкты. Так женщина показывает, что она здорова. Так что красота всегда целесообразна.
- Во даёт, Артём! – Игорь выбил пробку бутылки и начал разливать трофейный коньяк по кружкам – На сегодня достаточно ликбеза. Давайте сюда ваши ордена, кидайте в кружки. Ну что, взяли дружно и… За Победу!
Наутро, Артём осматривал стрельбище в ожидании своей команды. Он настоял на том, чтобы снайперы и бронебойщики периодически, раз в неделю выполняли контрольную программу стрельб, чтобы не терять навыки. Первым пришёл Цоголов.
- Здравия желаю, товарищ старший лейтенант.
- Здравствуй, Арсен. Не спится тебе, да? На сорок минут раньше пришёл.
- Я говорил с командиром, а он хочет с вами обсудить кое-что. Потому и пришёл раньше.
- Слушаю.
- Говорят, что полк скоро выходить будет из болот через наш участок, а там ведь немцы держат сектор, вы знаете.
- Да, там у них позиции неплохие. Мне повезло к ним подобраться. Второй раз они этого могут не допустить, надо будет штурмовать.
- Штурм можно будет облегчить, если огневые точки подавить.
- А чем давить, Арсен? На наш миномёт они своим ответят, да ещё и артиллерией поддавят. Начальство пока ничего придумать не может. Без артиллерии трудно.
- Я место нашёл, товарищ старший лейтенант. Оттуда тот пост как на ладони, и их миномёты видать. Если там склон занять, можно их по норам загнать, пока они нас вычислять будут, то одним броском силами взвода задавить.
- Ну ка покажи примерно где это.
Артём достал блокнот и расчертил линию берега, болота, позицию немцев и расположение роты Афанасьева.
Цоголов с минуту изучал эскиз и показал кружком место.
- Вот тут небольшая горка.
- А если они сразу пришлют на ту горку роту мадьяр, то уйти оттуда получится только в руки к немцам.
- Никак нет, не пришлют. У них вот тут минное поле. Недавно сам наблюдал как минировали, густо. Они подходы к своей артиллерии так прикрыли. Сюда выйти можно только мимо нашего левого фланга, а если они со стороны своих позиций обойдут, то одного пулемёта достаточно, чтобы сдержать.
- Ого! Вот так новость! А Афанасьев знает про это?
- Так точно! Потому и к вам направил. Он думает, что снайперы в этом деле как раз к месту будут. Ждут вас в роте через три часа.
- В таком случае твой план имеет право на реализацию. Стрельбы закончим и пойдём.
У Афанасьева находились и Андрей, и старшина Пешков. Они уже был в курсе изменений и сидели с озабоченным видом. Ведь под угрозой был выход полка из этого мешка, во всяком случае были возможны большие потери. Как только пришли Артём с Цоголовым, они впятером пошли к указанному Арсеном месту. Разговаривать приходилось шёпотом, да и двигаться с особой осторожностью, потому что они были в прямой видимости немцов на вновь появившемся посту.
- Вон там они, на том склоне. – указывал Цоголов – оттуда им видна эта низинка и половина нашего коридора, а если перевалить эту горку, то с другой стороны виден тот самый большой пост. И туда уже подвезли ещё три миномёта.
- Они не дадут перевалить горку. Позиция там больно хороша. – Андрей внимательно изучал местность в бинокль – Получается так что мы больше не можем пользоваться нашим коридором.
- Это точно – согласился с ним Игорь – И ведь если не Арсен, послали б мы разведку и капут им. А ты, Артём, снова в рейд собрался.
- Да, уж. – произнёс Артём – Придётся забыть про рейд. И дело не в том, что мне будет капут. Как будет выходить полк в такой ситуации? Немец-то не дурак, наглухо закрыл.
- Может у них это случайно получилось. – удивил офицеров Арсен – Кто им мешал раньше этот овраг закупорить? А на самом деле они просто прикрывают свою батарею.
- Э, брат. – Афанасьев покачал головой – Пушечки-то ихние в километре отсюда.
- Никак нет, товарищ старший лейтенант. Они их вчера перевезли сюда. Вот так получается. – Арсен начертил на снегу треугольник. Вот тут эти два поста, а батарея чуть дальше между ними.
- Выходит они собираются тебя, Игорь, накрывать, как только начнётся переправа, и если мы на том берегу захватим плацдарм, то и туда достанут. А корректировать огонь отсюда удобнее всего. Ладно, всё ясно, уходим. – Андрей первым отполз от гребня гряды – Пойду я докладывать начальству. Дело серьёзное.
Они уже шли в расположение роты Афанасьева, когда Артём предложил.
- Пост этот надо ликвидировать первым, однозначно. Ночью.
- Ночь, она для всех ночь. – резонно заметил Игорь – Большими силами невозможно, а малые не смогут.
- У тебя есть предложение, Артём? – спросил Андрей.
- Да. Я сам это сделаю. У меня же прицел ночной.
- Ладно, ребята, вы пока думайте, посмотрим как командование решит. Пойдём, старшина. – Андрей уехал с Пешковым.
Через три дня в штабе Макаров и Афанасьев изложили свои соображения. Однако, Кретов, выслушав всех, неожиданно запретил любые действия на том участке.
- Всё отставить! – видя недоумение в глазах офицеров, пояснил – Если сейчас каким-то образом растормошить их, то они либо усилятся там, либо изменят диспозицию. Пусть там сидят, а вам, Афанасьев, вести непрерывное наблюдение и обо всех, даже мелких, изменениях докладывать немедленно. Контролировать всё: численный состав, вооружение, график ротаций, даже расписание приёма пищи.
- Слушаюсь, товарищ полковник.
- Через месяц начнёт сходить лёд, – продолжил Кретов – нам уже надо думать о выходе сразу после получения приказа. Начальнику тыла составить и согласовать график погрузки материальных средств и определить с точностью до метра места нахождения машин перед переправой. Не должно быть никаких заторов при выдвижении. Пока самой большой проблемой является разминирование участка перед коридором. Эти новые посты противника не дадут работать днём. Надо продумать способ разминирования.
- Разрешите, товарищ полковник. – выступил вперед Андрей.
- Слушаю, капитан.
- Товарищ полковник, данный участок заминирован особым образом. Мы полагаем, что разминирование там произойдёт само собой.
- Это как, что за особое минирование?
Андрей рассказал о способе установки растяжек, предложенному Макаровым.
- Да? В таком случае пусть сам Макаров нам расскажет почему растяжки сработают сами.
- Как раз во время таяния льда, товарищ полковник. Палочки с закреплённой на ней гранатой закреплены с небольшим наклоном должны под её тяжестью опуститься и натянуть струну. И если этого будет недостаточно, то граната, нагретая солнцем, быстрее растопит лёд под собой, она уйдет на дно и тем самым высвободит чеку.
- Хм. Оригинально, ничего не скажешь. И что, Макаров, у вас имеется опыт такого разминирования?
- Никак нет, товарищ полковник. Никогда не сталкивался с такой задачей, а тут Афанасьев думал над этим, я и предложил.
- А если не сработает?
- Товарищ полковник, в любом случае этот процесс начнётся гораздо раньше, чем начнётся выход полка. Если не сработает, то придумаем что-нибудь.
- Наш Макаров выдумщик каких поискать. – усмехнулся начальник штаба – Может поэтому у него всё получается. Мы и в самом деле не станем сооружать гать пока лёд не сойдёт.
- Ну что же, – подытожил Кретов – прошу, товарищи командиры, с этой минуты начать подготовку к выходу. Начальнику инженерной части ещё раз продумать действия личного состава по наведению переправы. Проводите тренировки постоянно. Второй попытки у нас не будет. А подавление опорных пунктов противника продумаем позже, перед выходом. Все свободны.
Офицеры разошлись по своим частям. Артём почти бессознательно направился к госпиталю. Он провёл целых два часа на морозе пока его Алёнка вышла к нему. Вид у неё был усталый после четырёх операций с утра.
- Тёмочка, у нас ещё трое тяжёлых. Ты иди, я сама приду, когда закончим. Что-то вид у тебя задумчивый
- Аленький, возможно мне придётся именно с тобой идти на боевую операцию. Пока об этом никто не знает, да я и не скажу. Пойдёшь со мной?
- Конечно пойду, только не знаю, справлюсь ли. Что нужно делать?
- Немца бить.
- Ну, раз больше некому, – улыбнулась Алёна – то постараюсь.
- Некому, родная. Стрелять придётся ночью и на приличную дистанцию. Дело рискованное. Только ты сможешь выжить.
- Понятно. Расскажешь потом подробнее.
- Расскажу и покажу на месте, но не сейчас. Времени пока много, продумаю пока ещё раз.
- Тёмочка, мне пора. – Алёна оглянулась на окно, в котором Таня махала рукой подзывая её – Ты не переживай так. Я же Сталинград прошла. Ну всё, не скучай. – она обняла Артёма, чмокнула в щёку и убежала.
Артём действительно сильно переживал из-за сомнений в правильности своего плана. И Алёна безошибочно это почувствовала. Но ничего, времени ещё достаточно, может и не потребуется привлекать её.
На обратном пути Артём неожиданно для себя свернул к штабу. Обычно во дворе кроме караульных всегда кто-то был. Офицеры то выходили покурить, то дожидались своей очереди для доклада. А сегодня не было никого.
- Разрешите, товарищ полковник? – Артём был доволен, тем, что комполка был в штабе один, если не считать Светлану, но она располагалась в сенях избы, где был оборудован узел связи.
- А, Макаров, входи. Что-то недосказал?
- Товарищ полковник, о другом хочу сказать. О снайперах.
- Недоволен, что их вернули в свои подразделения?
- Поначалу спокойно к этому отнёсся, но подумал и решил, что не доучил их, а это может быть очень опасно для каждого.
- Тут для всех опасно. Ты говори что нужно.
- Их нужно учить снайперским дуэлям. И ещё есть так называемая практическая стрельба. У немцев тоже снайперы имеются и их нельзя недооценивать. А мои ученики хоть и стреляют хорошо, но каждый из них для врага сам пока является лёгкой мишенью. Мне нужна неделя, чтобы доучить их снайперской тактике.
- Хорошо, собери их снова если считаешь это важным. Может мы и правда оказались не правы распустив группу. Будет ещё один маленький, но отряд.
- Спасибо, товарищ полковник. Разрешите идти?
Ещё один отряд. Действительно, полк имел в своём составе не просто три положенных по штату батальона, но и отдельные самостоятельные подразделения: разведывательная рота капитана Железных, отдельная инженерно-сапёрная рота и три отдельные роты, в том числе рота Афанасьева, которым определили роль подразделений быстрого реагирования, то есть ликвидации прорывов противника, или усиления других подразделений. И вот теперь у Макарова было уже своё отдельное подразделение в составе разведроты, в котором уже был особый отдельный взвод автоматчиков старшины Пешкова в количестве двадцати бойцов. Все снайперы и бронебойщики переводились под командование Макарова на постоянной основе и их тоже было двадцать человек. Все, кроме сержанта Гречушниковой, которую не отпускал начмед Синельников. Но Артём собирался преодолеть и это препятствие. А пока полным ходом продолжилось обучение стрелков. Собственно, оно сводилось к лекциям Макарова на тему снайперских премудростей и хитростей. Приближалась весна и поведение в «зелёнке» отличалось от зимнего. Нужно было научить бойцов стрелять со стопроцентной уверенностью, что это именно цель, а не какая-то «блестяшка» имитирующая вражескую оптику, или горшок с нарисованными усами и глазами. Тут важна была сила убеждения в том, что на той стороне сидит спец не хуже, а может и лучше тебя, так что необязательно каждый день валить кого-то, а важно вернуться с позиции живым. Обучение продлилось десять дней вместо недели. И после этого немцы стали нести ощутимые потери в живой силе даже не идя в атаку. И это их приводило в бешенство. Злость они пытались унять миномётной стрельбой. В день по десятку и вот к концу месяца уже можно лишиться целой роты. Излюбленным местом снайперов стало место откуда немцы брали воду – в болото впадал ручеёк, образованный родником, бьющим из-под земли. Вот этот водопой и стал кошмаром для немецких поваров и ездовых.
Пару раз и Алёна сидела в засаде, конечно прикрываемая Артёмом. Они теперь почти всегда были вместе. Для Алёны было далековато добираться со стрельбища в госпиталь, да и не каждый день получалось. Снег постепенно сходил, а, значит, день выхода полка приближался, и нужно было готовить тяжело раненных к эвакуации самолётом. А тем временем и болото стало превращаться в озеро. Растаявший снег, превратившийся в воду, теперь сам подтачивал ледяной панцирь, помогая день ото дня все ярче светившему весеннему солнцу. В один из дней, Артём, наблюдавший за занятиями, услышал хлопок, потом ещё один. Взрывы доносились от участка роты Афанасьева. Артём решил выяснить что там происходит. Трубку ожидаемо взяла Арина.
- Ариша, здравствуй, что у вас там?
- Сейчас передам Игорю.
- Артём, здорово! – голос Афанасьева выдавал его возбуждённость – Беги сюда, кажется началось. Уже две разорвались.
- Сейчас буду. – Артём понял, что речь идёт о растяжках. Выйдя из избы, подозвал Рахимова – Ренат, я к Афанасьеву, а ты дай дострелять и заканчивайте на сегодня.
Через полчаса он уже вместе с Афанасьевым стоял на краю болота и наблюдал за процессом. До вечера сработало с десяток растяжек.
- А если они не все разорвутся? Там ещё штук шестьдесят. – беспокоился Афанасьев.
- Да не пори ты горячку раньше времени. Это ведь только начало. – Артём и сам про это думал и, скорее успокаивал и самого себя – Лучше предупреждать тех, кто заступит на посты, что такое и ночью может быть. Кстати неплохо бы им счёт вести. Ты же знаешь сколько растяжек поставили, я ведь не зря убедил тебя записать и зарисовать. Мало ли, может какая-то не сработает, тогда и будем думать. Не всё так просто оказалось. Я-то думал, что солнце нагреет гранаты, а про воду на льду не подумал. Как она будет плавить лёд ещё неизвестно.
- Но ведь срабатывает же! Лёд-то рано или поздно весь уйдёт. Хотя насчёт подсчёта ты прав, я распоряжусь чтобы постовые считали разрывы.
- Хватит вам болото глазами буравить, оно и без этого тает. – позади них стояла Арина с двумя кружками кофе – Лучше взбодритесь немного.
- Тю! Напугала же! Прямо как кошка бесшумно ходишь. – Игорь и правда вздрогнул от неожиданности – А вот кофеёк кстати. Артём, вот уж не думал, что так к нему привыкну. А если тот ящик закончится, что я делать-то буду?
- Ничего, – успокоил его Артём – ещё добуду. Спасибо, Аришка.
- На здоровье, Артём. Вы не торопитесь, Алёна подождёт.
- Алёна?
- Ага, только что звонила. Она там, на стрельбище. Нет, нет, допивайте, а то обижусь!
Игорь смеясь наблюдал как Артём, обжигаясь горячим кофе, торопился опустошить кружку.
- Да не спеши ты, не то горлышко обожжёшь и сказать ничего Алёне не сможешь.
Лес постепенно оживал после зимней спячки и на деревьях с каждым днём раскрывалось всё больше зелёных листочков. Выход группы был назначен на середину апреля. Решено было, что гать проложат ночью, но для этого нужно обезвредить наблюдательные посты немцев на берегу, которые были по сути небольшими укреплёнными опорными пунктами. Эта задача поручалась разведроте капитана Железных, которая в назначенный день сосредоточилась в расположении роты Афанасьева.
Андрей ближе к полуночи собрал всех командиров взводов для уточнения задачи.
- … Итак, задача поставлена и всем ясна. Начинаем в два часа. Старший лейтенант Макаров, решили с кем пойдете на ближний пост? Спрашиваю, потому что не удивлюсь, если решите пойти в одиночку. И заранее запрещаю это.
- Никак нет, товарищ капитан, в одиночку не пойду, нет смысла, да и много людей брать не стоит, потому что риск большой. Ночи сейчас лунные и большую группу легче заметить. Я как-то об этом не подумал, чтобы в штабе полка перенесли операцию на два дня как раз из-за луны.
- Ну, теперь-то уже поздно. Значит будем действовать при луне, если не повезет с облаками. Сигнал для группы Пешкова – белая ракета. Все по местам!
Идя к своей группе Артём мысленно радовался тому, что Андрей не стал уточнять с кем он собирается ликвидировать посты немцев. И действительно, как ему потом рассказали, капитан был просто взбешён, когда ему доложили, что Макаров взял с собой кроме Цоголова, Сухова, шестерых автоматчиков и… Алёну.
- Так, ребята, – разъяснял задачу Артём, когда группа прибыла на место – Арсен и Фёдор, остаётесь тут и прикрываете. Быть пока ниже гребня, чтобы ваши силуэты не высветила луна. Я захожу к посту с фланга, сержант Алёна перебегает на соседний склон, на середине занимает позицию для стрельбы и по сигналу снимает часовых, потом контролирует пулемётную точку.
- Товарищ старший лейтенант, может я пойду вместо Алёны? А то как-то… – Цоголов не понимал такого решения. Почему вообще Алёна участвует в налёте, да ещё и с таким риском?
- Отставить, боец Цоголов. Всё, занимайте места. Алёна, пошли.
Примерно в сотне метров от позиций, занимаемых Цоголовым и Суховым, Артём наметил место выхода Алёны. По его сигналу она должна была спуститься по одному склону и подняться на второй. Это только со стороны казалось преступным безрассудством. Но Артём знал, что в намеченном им плане в живых могла остаться только Алёна. Её позиция находилась в прямой видимости вражеского пулемётчика. Она ведь тоже была одета в броню, да и связываться с ней для координации при помощи часов было проще простого. Алёна ждала около получаса и наконец из её часов раздался тихий голос Артёма.
- Аленький, я на месте, готова?
- Готова, Тёма.
- Давай!
Алёна перевалила за гребень и начала осторожно спускаться. Дойдя до дна большого оврага, осмотрелась и не увидев ничего подозрительного начала подниматься на противоположный склон. Её остановила длинная пулемётная очередь. Вот где не нужна лунная ночь.
- Тёма, меня заметили. В меня стреляют. Ай!
- Кто, откуда, я тебя не вижу, ты где?
- Не знаю, я ещё не добралась, в меня со спины бьют. Ой, мамочки…!
В это время ожил пулемёт того поста, уничтожение которого и было задачей Алёны. Артём видел траекторию пуль, но конечная цель пока была вне поля его зрения. Он в прицел поглядел на гребень и увидел как над ним возник силуэт человека. Это был Цоголов. Арсен держал в руке гранату. Выдернув чеку он просто покатил её по склону вниз, потом точно так же вторую. Раздалось два взрыва и пулемёт стреляющий в спину Алёне замолчал. Потом с гребня раздались автоматные очереди. Как потом выяснилось, новый пост появился совсем недавно, он был выдвинут вперед на двести метров, а Алёна оказалась между двух огней.
- Аленький, ты в порядке? Ребята убрали его.
- Да, Тём, сейчас. У меня по всему телу теперь синяки будут.
Пулемёт всё ещё стрелял в её направлении. И вдруг осёкся после точного выстрела Алёны. А тут луна оказала действенную помощь.
- Алёна, как вы? – Арсен и Фёдор не верили своим глазам.
Девушка выжила под перекрёстным пулемётным огнем и подавила все огневые точки на солидном расстоянии в почти полной темнота. Было чему поражаться.
- Всё хорошо, ребята, вы не высовывайтесь. Я сама.
Тем временем группа Макарова забросала гранатами короткую траншею и вместе с автоматчиками ворвалась в неё добивая уцелевших. Отсюда тот большой пост, когда-то им уже атакованный был виден как на ладони. В небо взвилась белая ракета. Это был сигнал для группы Пешкова и снайперов. Пока Алёна с Арсеном и Фёдором занимала позиции для стрельбы, Пешков вышел на рубеж атаки. Немцы не смогли выпустить ни одной мины, потому что расчеты всех шести миномётов были уничтожены снайперами почти сразу. Бой длился не больше десяти минут. Взвод Пешкова не стал занимать траншею, а направился прямо на артиллерийскую батарею немцев.
Увидев зелёную ракету, капитан Железных поднял роту и повёл её кружным путём по берегу к месту выхода. Там был опорный пункт немцев, который надо было уничтожить. Сапёрная рота вместе со вторым батальоном одновременно с этим начала наведение переправы. Солдаты по шесть-восемь человек несли вязанки хвороста, бросали их в воду и бегом возвращались за следующими. Сапёры едва успевали их правильно уложить. На них укладывались брёвна, а потом настил из досок.
Полковник Кретов, видя, что на том берегу дела идут непросто, послал ещё две роты в подкрепление и это решило исход боя. К четырём часам утра с противоположного берега в небо взвилась белая ракета. К этому времени переправа была готова больше чем наполовину.
Тем временем немцы окончательно опомнились, но выслали вперед незначительные силы. Они надеялись, что их артиллерия разрушит планы русских.
Автоматчики с трудом переводили дух, попадав на землю возле траншеи.
- Валера, ты уверен, что не станут стрелять? – Артём с трудом дожидался пока Пешков отдышится – Ты же не подорвал их.
- Нет, мы бы не успели. Только орудийные замки сняли и прицелы поразбивали.
- Ну, хорошо, если так.
- У них ещё три танка. Идут туда к переправе.
- Там их встретят. Ключевое место здесь, отсюда всю переправу и оба берега видно. Они сюда попрут, но только пехотой. Всем к бою!
По переправе пошли первые машины, когда немцы были уже в прямой видимости. Вся снайперская группа и два бронебойщика уже были здесь. Кроме того, на дальних подступах немцев начали забрасывать минами со стороны роты Афанасьева и заслона, организованного Макаровым. Выведенные на прямую наводку трофейные зенитные орудия поливали основной лагерь немцев свинцом, не давая им перегруппироваться. Их было решено приберечь как раз для этого случая. Из-за ограниченного боезапаса они не стреляли даже по разведывательным самолётам-«рамам». Отстреляв всё до последнего снаряда их подорвали.
Немцы, неся потери, откатывались несколько раз, но им очень не хотелось выпускать русских из мешка, поэтому атаки не прекращались. Они не могли обойти по короткой дороге захваченный пост, чтобы выбить роту капитана Железных с занимаемого плацдарма. Когда же им наконец удалось добраться до потерянного опорного пункта, то он уже был усилен переправившимися батальонами, которые сходу вступали в бой. К полудню весь полк вместе с техникой, нагруженной материальными средствами вышел из района. Рота Афанасьева была в арьергарде. Понимая, что русские смогли уйти, немцы ослабили натиск настолько, что группы Макарова и Пешкова смогли беспрепятственно покинуть позиции и присоединиться к ней. Едва завидев Алёну, Афанасьев подскочил к ней. Он был бледен, руки его тряслись и были в крови.
- Алёна, помоги! Все медики ушли вперёд, ей плохо!
- Что случилось, Игорь? – Артём впервые видел Афанасьева в таком беспомощном состоянии.
- Арина… Она умирает! Там…
Алёна сбросила рюкзак прямо на землю, Артём едва успел подхватить её винтовку. Арина лежала на земле и хрипела.
- Что с ней, Алён? – Артём подбежал следом.
- Проникающее в грудь. Серьёзная рана… Не знаю что делать.
Рана действительно была серьёзной. Пуля пробила лёгкое и осталась внутри. Силы быстро покидали Арину.
- Мы её не донесём, надо доставать пулю.
- Тём, я не смогу, она глубоко. Опасно.
- Артём, если умеешь, сделай что-нибудь, она же умрёт! – Игорь был на грани.
- Так! Ну-ка прекрати панику, соберись! Лучше убери отсюда всех подальше, организуй оборону и разведи огонь. Нужна горячая вода.
Окрик Артёма немного отрезвил Афанасьева. Он приказал занять круговую оборону. Источника воды поблизости не было, пришлось сливать воду из фляжек.
- Тём, что будем делать? – Алёна прижимала рану рукой надеясь остановить кровь.
- Сейчас посмотрим.
Артём вынул из ранца аптечку и достал шприц с обезболивающим средством.
- Раздень её. Давай, коли вот это. Это новокаин, сделай блокаду. – когда Алёна выполнила то, что он сказал, Артём достал тот самый шприц с зелёным гелем, но не стал выдавливать его содержимое в рану. Продезинфицировав пластиковый наконечник спиртом, он ввёл его в пулевое отверстие, потом вынул и покачал головой – Глубоко вошла. Это и плохо, и хорошо. Давай-ка повернём её набок. Потерпи, девочка, может быть больно.
Он снова ввёл наконечник в рану и приложив руку к спине начал тихонько надавливать на пулю.
- Тёма, что ты делаешь?
- Немцы! – послышался чей-то крик. И сразу начали раздаваться выстрелы.
Афанасьев не побежал в сторону выстрелов, он видел, как его комвзвода принял командование. Да и командир из него сейчас был бы неважный.
- Федя, стой! – Артём остановил Федора, собравшегося на линию огня. Он дал ему своё мачете. – Держи, сруби пару жердей. Игорь, вон плащ-палатка чья-то. Отвлекись, сделайте с Фёдором носилки.
Артём велел Алёне обколоть новокаином место на спине Арины прямо напротив раны. А сам, взяв в руку скальпель, присел рядом и сделал несколько глубоких вдохов. Наконец сосредоточился и протянул руку со скальпелем к Арине.
- Тёма, погоди! Что ты задумал? – Алёна ухватила его руку.
- Не мешай, Аленький. Другого выхода нет.
Алёна отпустила его, он осторожно приблизил лезвие, и резким движением сделал глубокий надрез. Алёна не успела понять что произошло, а он уже сделал другой надрез поперёк первого.
Артём снова взял шприц с зелёным гелем и стал осторожно погружать его наконечник в раневой канал. Нащупав пулю, стал толкать её пока та не показалась из спины Арины. Взяв её пинцетом, вытащил полностью.
Артём заполнил рану гелем со стороны входного отверстия. Еще немного в крестообразный надрез со стороны спины. Через минуту кровь прекратила вытекать из обеих ран. Артём облегчённо вздохнул, отошёл и закурил. Руки его тряслись.
Алёна сама начала зашивать раны, потом вколола стимулятор из аптечки Артёма. Арина задышала гораздо свободнее. Гель постепенно заполнял раневой канал и обволакивал повреждённые ткани. Со временем они восстановятся полностью.
- Артём, ну что?
- Всё будет хорошо, Игорь. Сейчас перевяжем и положим на носилки. Пойди погляди что там. Надо уходить.
Игорь ушёл к своим солдатам, а Артём, взяв Арину на руки, уложил на носилки и укрыл одеялом. Рота уходила под аккомпанемент пулемётных очередей от залегших в открытом поле немцев. Они шли без перерыва до самой темноты. Убедившись, что погони давно нет, Афанасьев дал команду остановиться на ночёвку. Связавшись через рацию Арины с полком, Артём выяснил, что полк ушёл вперёд на целых пятьдесят километров и будет их ждать в заранее условленном районе. Арина лежала рядом с костром, вокруг которого сидели Артём с Алёной, Игорь и Арсен Цоголов со своим напарником Суховым.
- А я не знал, Артём, что ты ещё и хирург. – Игорь нервно дразнил костёр, перебирая палкой раскалённые угли.
- Так я и не хирург. Учился оказывать первую помощь, вот и всё.
- Всё? – с сомнением спросила Алёна – Ты же проделал настоящую хирургическую операцию. Я такого никогда не видела. Хочешь сказать, что и в этот раз придумал, сделал это впервые?
- Нет, Аленький. Не совсем так. Сделал и правда первый раз в жизни, но придумал не я. Прочитал в одной книжке описание такой операции.
- Так ты медицинскую литературу читал?
- Да нет же! В обычной художественной книжке. Про англо-бурскую войну.
- Тём, ты шутишь?
- Нисколько. Называется книжка «Капитан Сорви-голова», автор француз Луи Буссенар. В общем в палатку с ранеными пришёл врач по прозвищу «доктор обмани смерть». Свободное от лечения время он проводил в боях, о чём говорил карабин за его спиной. В палатке лежал тяжело раненый в грудь пленный английский лорд и его сын Патрик. Так вот этот доктор занялся в первую очередь ими, а раненые буры терпеливо ждали. Ранение того лорда было точь-в-точь как у Аришки. Он сделал надрез с противоположной стороны, ввёл зонд и вытолкнул пулю. – рассказывая Артём обратил внимание, что все смотрели на него вытаращив глаза и только у Арины на лице была слабая улыбка. – Этот доктор был очень болтлив и не умолкал ни на минуту. Он утешал пациентов тем, что если бы они жили хотя бы на сто лет раньше, то головы этих молодцов от тогдашних пуль разлетелись бы на куски. А современная пуля может пройти насквозь и, не причинив никакого вреда, вылететь чистой как голландская кухарка. Он так и говорил: гуманная пуля. Подлечив солдат, он возвращался на передовую и щедро одаривал англичан этими самыми гуманными пулями.
- Ну ты даёшь, Артём! – наконец выдохнул Игорь – И что же дальше, этот лорд с сынком выжил?
- Не-а, лорд не выжил! – Артём заметил как вытянулось лицо Игоря, который сразу с беспокойством посмотрел на Арину – Операцию он перенёс благополучно. Потом главный герой капитан Жан по прозвищу «сорви-голова» зашёл его проведать и во время беседы снаружи раздался злобный голос: «Ты больше никого не убьёшь, английская собака!». Жан выскочил, но никого не увидел, а на палатке как раз напротив места кровати лорда кто-то нарисовал углём крестик. И той же ночью его через этот крестик застрелил сын казнённого этим полковником фермера. Причём стрелял Поль Поттер как раз из отцовского старинного дульнозарядного ружья негуманной пулей.
- Умеешь ты обнадёжить, слов нет. – успокоился Игорь.
- Того доктора к нам в любой госпиталь прислать, – задумчиво произнесла Алёна – он бы так не болтал.
- Он на самом деле прекратил лекцию про гуманные пули, когда занялся ранеными бурами. Резал и сшивал их тела в полной тишине. И буры молчали несмотря на ужасную боль. Этот писатель отчего-то любит слово «ужасный» и его производные. Смотри-ка: Аришка улыбается. Значит скоро поднимется.
- Я же не английская леди и никого не казнила. – тихим голосом сказала Арина.
- Как не казнила, а тех бандюков в лесу забыла? Но за них никто мстить не станет. Ты бы не разговаривала, а постаралась уснуть. Думаю, что через пару дней встанешь, а я за тебя радистом поработаю.
- Ладно, давайте укладываться, – Игорь поднялся с места – пойду посты проверю и тоже.
Наутро Артём обратил внимание Игоря на порозовевшие щёчки Арины, чем очень обрадовал того. Он не отходил от носилок и командование ротой временно, до полудня перешло к Артёму. К вечеру следующего дня они пришли в условленный район и соединились со своим полком. Андрей уже перекипел и высказал Артёму своё возмущение не так как собирался сделать это раньше. Тем более что, увидел Алёну живой и здоровой. Он всё узнает и поймёт в своё время. Так снова сказал ему старший лейтенант Макаров.
Полк полковника Кретова медленно продвигался по немецким тылам в намеченный командованием корпуса район и в начале июня сорок третьего года был уже на подступах к городу Орёл. Отсюда громя тылы, нарушая коммуникации врага полк прошёл вдоль так называемой курской дуги и к пятому июля вышел в район Белгорода. Здесь и произошло соединение со своим корпусом, закончилась партизанская жизнь полка. После битвы под Курском дивизия освобождала Харьков, форсировала Днепр. Весной сорок четвёртого полк Кретова перешёл Сиваш. Разведротой уже командовал гвардии старший лейтенант Макаров, а начальником штаба полка был гвардии майор Железных.
Девятого мая тысяча девятьсот сорок четвёртого года на высоком обрывистом берегу стояла группа из двадцати снайперов и бронебойщиков. Они смотрели на почти полностью разрушенный Севастополь и у них сжимались кулаки от злобы. Поэтому их никто и не подумал останавливать, когда они увидели проплывающие мимо две буксируемые баржи, и как по команде подбежав к краю обрыва, принялись их обстреливать. Баржи были битком набиты гитлеровцами. В считанные минуты и буксиры и баржи были подожжены. Немцы в ужасе метались по палубам, превратившихся из надежды на спасение в смертельный капкан. Забитые трупами баржи медленно дрейфовали на запад к румынским берегам.
Отдохнув месяц в Крыму войска погрузились в эшелоны и через три недели прибыли в Белоруссию. Начиналась грандиозная операция «Багратион». Проходя тем же путём, каким они отступали в сорок первом, Андрей, Артём, Алёна и Ренат, добрались до Бреста. В доме Алёны жили люди. Они позволили войти и даже отдали ей уцелевшие чудом портреты её мамы и её карандашный портрет, сделанный уличным художником в Минске. Кроме того пообещали сохранить все книги, которые были в доме и отдать их после войны.
На своей бывшей заставе друзья увидели, что кто-то похоронил пограничников в братской могиле тут же, на месте бывшего блиндажа. Они перенесли останки политрука Зайцева в эту могилу, соорудили скромный фанерный обелиск с вырезанной из жести звездой. После войны они вернутся и обустроят её, а пока нужно было добить зло.
В предместье освобождённой Варшавы, капитан Макаров и старшина Гречушникова попрощались с подполковником Железных и младшим лейтенантом Рахимовым. Андрею было предписано явиться в город Львов, в погрануправление и он взял Рената с собой. Страна освобождена, нужно было восстанавливать границу.
После форсирования реки Одер полк подполковника Афанасьева был направлен на север, на Кёнигсберг. И Арина, конечно, с ним. Они так и остались жить там после демобилизации. Встретившись с ними через шесть лет после войны, Артём шутил, что Кёнигсберг переименован в честь Арины.
Фёдор Сухов получил тяжелое ранение при форсировании Одера и ещё долго после войны лечился в госпиталях. Светлана Лыкова разыскала и выходила его. Артём сдержал слово и приехал к нему, чтобы направить на учёбу. Но убеждать Фёдора не было необходимости. Это сделала за него Светлана. Получив профессию токаря, Фёдор работал в железнодорожном депо и учился в вечерней школе, потом в техникуме. В его трудовой книжке была всего одна запись о приёме на работу.
В начале мая сорок пятого батальон гвардии майора Макарова был во втором эшелоне штурмующих Рейхстаг войск. Он смотрел на этот последний штурм, но нисколько не жалел, что не участвует в нём сам. Ему важнее было своими глазами видеть это со стороны.
Стоя с Алёной среди дымящихся развалин Берлина они смотрел на колонну пленных немцев, строящихся к маршу. Им не было их жалко, но и ненависти к ним они уже не испытывали. Оба хорошо знали насколько это разрушительное для души чувство. Они ведь больше не враги, они… никто.
- Herr Major! Herr Makarow, enschuldigen Sie, bitte…!
Краем глаза Артём заметил какую-то потасовку, кто-то из колонны звал его, не обращая внимания на приклады конвоиров. Он подошёл поближе.
- Погодите, ребята, это он меня зовёт.
- Не положено, товарищ майор.
- Знаю, но ты погоди, может чего важное скажет.
Сержант конвоир отступил, не выпуская, однако, немца из виду.
Артём всматривался в грязное, давно не бритое лицо немецкого гауптмана и напрягал память, не узнавая его.
- Герр Макаров, я, наверное, сильно изменился. Ну ещё бы, столько всего было… – немец повернулся к подошедшей Алёне – Здравствуйте фройлен, простите, не знаю вашего имени.
- Бог мой! – воскликнул Артём, наконец узнав его – Эрих, Эрих Ланге, это вы! Ну, конечно вы! Всё-таки выжили, как я вам и пожелал.
- Да, герр Макаров. Вы оказались пророком не только в отношении моей судьбы. Вермахт разгромлен, Рейх уничтожен, Германия унижена. Вы как будто знали обо всём ещё тогда в сорок первом. Ваше спокойствие после того как я сообщил вам про падение Минска тоже об этом говорит.
- Да, Эрих, знал. Я почему-то рад, что вы живы, хотя, вероятно, и не заслуживаете этого после того что творили на нашей земле. Вам повезло больше чем Кремеру, Шерману и многим другим.
- Да, герр майор, может вы и правы. Но я клянусь вам, что за мной нет ни одной невинной жертвы, я…
- Не надо! – остановил его жестом Артём – Теперь послушайте меня ещё раз. Всё рано или поздно закончится и ваш плен тоже. Возможно вы обзаведётесь семьёй, у вас будут дети. Ваш долг честно рассказать им свою историю и всё что вы видели на этой войне. И если вы хоть на одно слово ему соврёте, или попытаетесь оправдать какими бы то ни было причинами преступления, совершённые вашими соотечественниками, то горе вам и, особенно, вашим потомкам. Пусть и через сто лет, но кара их настигнет. Это непросто быть правдивым, Эрих. Понимаете о чём я?
- Понимаю, герр Макаров. Я подумаю над вашими словами.
- Думайте, Эрих, времени теперь у вас достаточно. Хотя честно вам скажу, что сомневаюсь в вашей правдивости. У нас с вами слишком большая разница в понимании правды. Прощайте.
Ланге кивнул и поплёлся к колонне, он встал в строй и зашагал со всеми после команды начать движение так ни разу не оглянувшись на Артёма и Алёну.
Через два месяца демобилизовавшись, чета Макаровых приехала в один из южных городов, где провёл свою бурную юность Артём Макаров. Но перед этим они заехали во Львов, где проходил службу полковник Железных, который жил вместе с Машей и двумя её сыновьями. Здесь-то Макаров и сообщил Андрею и Ренату, что пришло то самое время, когда он может рассказать и объяснить то, о чём не мог говорить раньше. Друзья восприняли всё на удивление спокойно. Наверное, пережитое во время войны не шло ни в какое сравнение с признанием Артёма. В последующие годы Артём не раз виделся со своими друзьями, но однажды пришёл день, когда он попрощался с ними навсегда.
Продолжение следует
Своё время Глава 8. Прорыв
© Copyright: Артём Маилов, 2023
Свидетельство о публикации №223071900459
Свидетельство о публикации №223071900459
Рецензии