Дело было в Солнышко

Я уже точно не помню как её звали: Оксана или Ульяна, как-то так. Но это уже не важно...

Нам по 6 лет, мы в подготовительной группе детского сада «Солнышко».

Мы сидим на полу, друг напротив друга, она вытаскивает кубики из коробочки, делит их между нами: один себе, другой мне. Мне нравится, что она рядом, что бы она не делала, мне просто хорошо, необъяснимо хорошо, какой-то ток проходит по всему моему телу, приятно от всех её слов, от её сладкого голоса, мимики, телодвижений, лёгких и случайных касаний моих коленей её рукой. Я не знаю почему я всё это чувствую, когда она рядом со мной. Я смотрю на её лицо, оно такое красивое. Я часто задумываюсь о том, чтобы попросить маму забрать Оксану жить к нам домой, но та, наверное, не согласится, ведь там ещё есть Ира, они точно подерутся. А мне хочется, чтобы Оксана всегда была рядом.

Я прихожу с прогулки. Вспоминаю о том, что бабушка, когда отводила меня утром в детский садик, дала мне конфету «Мишка на севере». Я вижу, что она лежит в углу ящика для одежды, смотрю на неё и мне спокойно.
Меня кто-то отвлёк, я отлучился буквально на 5 минут и по возвращению увидел, что конфеты нет. Я стал её искать, перерыл все свои вещи, но конфеты не оказалось.
«Ну ладно», — подумал я, — «попрошу бабушку или маму купить мне ещё одну».

Но мне хочется выяснить, куда могла деться моя конфета. Я осматриваюсь. Встретив на пути нянечку, спрашиваю про конфету у неё, но она отвечает, что нигде не видела ни одной конфеты.
Быть может Серёжка знает? Спрашиваю у Серёжи, он говорит, что конфету скорее всего похитили и что нам обязательно нужно начать «расфледованья» и идти «вокруженя». Мне не понятно, что такое «расфледованья» и «вокруженя», но раз надо идти, то я соглашаюсь. Мы осторожно пробираемся в туалет, из туалета идём в раздевалку, потом обратно на пузе ползём в помещение нашей группы. Я следую за Сергеем, но до сих пор не понимаю, зачем мы ходим и ползаем туда-сюда?
Потом Серёжа куда-то уходит, я остаюсь ждать у входа в коридор. Чуть позже вижу, что он уже играет с кем-то в самолётики. Эх, ну ладно, тогда сходим в «вокруженя» потом. А как же наше «расфледованья»? Грустно вздыхаю.

Вечер. Я вновь у кабинки с одеждой. Воспитательница сказала, что мне нужно одеваться, скоро придёт мама. Я вижу, как Оксана и её мама уходят и забывают прикрыть дверцу кабинки. Я направляюсь к ней, чтобы закрыть и вижу, что на дне лежит фантик от конфеты «Мишка на севере». Так значит, это была она!? Значит она взяла мою конфету и ничего не сказав, съела её?!
Сначала мне становится обидно, но чуть позже, когда я представляю, как она ест мою конфету, мне почему-то становится приятно и радостно. Я улыбаюсь и я рад, что ей понравилась моя конфета.

Позже мы идём с мамой по улице, она держит мою левую руку и я говорю ей:
— Мам, а можешь мне ещё купить конфету, такую же, как мне дала вчера бабушка?
— Нельзя так часто кушать сладкое, у тебя же диатез, ты забыл?
— Но мам, я не себе, я хочу угостить Оксану.
— Оксану? Ну хорошо, если для Оксаны, ладно, завтра я постараюсь купить.

Я счастлив, иду и размахиваю правой рукой, напевая какую-то весёлую песенку. Улыбаюсь и смотрю на маму. Та смотрит на меня и улыбается в ответ. Какой чудесный день и как здорово, что я снова могу сделать приятно Оксане! Эх, поскорее бы мама купила ту конфету и поскорее бы завтра, чтобы вновь увидеть Ксанку. И надо сказать Серёжке, что больше не нужно идти ни в какие «вокруженя» или проводить «расфледованья», всё и так теперь понятно.