Джами 12. Казизаде Сиистани. Перевод на русском

Джами 12. Казизаде Сиистани. Перевод на русском
 
Двор Джами. Заходил туда молодой поэт Казизаде Сиистани, посмотрел вокруг и в сердце его появилась радость. И сказал себе:
- Как в раю. Да, здесь, в тени величавых деревьев и цветов, возле ручья и я стал бы известным поэтом, как Джами и Навои. – И увидев старика, наблюдавшим за водой, сказал себе. – А этот старик – его слуга, садовник. – И спросил его. – Где Хазрат Махдум – почтеннейший господин?
- Они были здесь сейчас, ответил с любезностью старик.
Систани высоко поднял голову, выступил вперед и объяснил садовнику:
- Скажи высокопочтеннейшему махдуми, что пришёл редчайший ум эпохи, певчий соловей поэзии, луч солнца – Кази-заде Сиистани!.
Старик с той улыбкой сказал:
- Хорошо.
Сиистани разозлился:
- Субханаллах, какие люди находятся на службе великих людей? Эй, тупоумный, что будет, если ты захочешь пойти к почтенному махдуми, и скажешь, что великий поэт пришел!?
Старик улыбался и спросил:
- Вы тот, кто написал ответ Маулана Нахави?
Сиистани радовался, что здесь все же знают его.
- Да, я тот сладкоговорящий поэт, редчаший сатирик, который своим пламенным дыханием испепеляет врага, а его слава дошла до самой луны и зывёзд.
Старик спросил:
- Чьё стихотворение лучше – ваше, или стихи Мауланы Нахави?
Сиистани как бы ударли молотом по голове. Но почему-то  сдержал себя от гнева и сказвл:
- Мои, конечно... – и увидев неодобрительный взгляд старика, он как бы исправил себя: - Потому Нахави сказал правду:
- «Я был в адское место, которое настолько плох;
Что ветер там подобен огню, а почва – только соль.
А то, что я сказал, - совершенная ложь:
«Если кто-то винит чистую землю Систана;
Река не становится грязной от собачьей пасти”.
А “лучший стих тот, что больше лжи в нем”. – Так рассуждают знатоки поэзии.
- Хорошо сказано, отметил с улыбкой старик.

Тут подошла группа ученых и поэтов во главе с министром Навои. С ними также особый поручитель султана Ширин. Привестствовали, читали стихи в знак дружбы, и о том, что каждое лицезрение и есть праздник души, весеннее цветение.   
Тут не выдержал Сиистони и сказал рядом сидящему:
- Кто-нибудь не сообщил Хазрату Махдуми, что пришли высокопоставленные гости?
Ширин удивился?
- Да вот он. Хазрат сидит в краю дастархана...
Систани ахнул и сказал:
- Опозорился я вовеки веков.
Он быстро встал и сбежал без обуви.
Джами просил:
- Останавите его. Я никогда не был так радостным от беседы ни с кем в своей жизни.
Когда вернули молодого поэта Систани, он сел на колени и просил прощения:
- О светлейший Хазрат Махдуми, как говорят арабы “аль-гарибук-аль-аъма”. Путешественник как слепой в чужом городе. Простите мой грех.
Джами радостно ознакомил его:
- Это наш молодой друг - знаменитый поэт Казизаде Сиистони. Его ответ поэту Нахави лучший образец сатирического стихотворепния.
Все одобрили слова Джами. И воспрявший духом Сиистани просил:
- Разрешите мне продолжить учебу на вашем медресе аль-Кудс.
Джами согласился:
- Пуст удача сопутствует тебя всю жизнь.
Радовались все. Навої отметил: 
Хорошо, что собрались молодые талантливые поэты и ученые со всех городов и областей. Мне радостно увидеть здесь также Мухаммада Бадахши и даёкого горного Бадахшана. Разместите всех в общежитии медресе Кудс с моего счета. Вы будете проповедниками города просвещения фазила-т.
Все радовались:
- Спасибо. Пусть Бог помилует вас.
Навои обратился к Джами:
- Устад, я намеревался написать «Хамса» на тюркском, чтобы наши больше узнали о мудрости мира.
- Это доброе дело, - одобрил его Джами.
Ширин сомневался:
- Но говорят, что тюркский язык – это не стиль поэзии.
Джами объяснил:
- Поэт – охотник слов, он строит из слов ожерелья, он находит в словах сокровище смысла.
Ширин не отстал от своего:
- Но у нас самые распространённые слова, это "кровь, стрела, клинок, шипы, да и счастливый воин". Можно липисать красивые стихи с этими словами, как персы?
Сиистани просив разрешение сказал:
- Да, можно. Вот, что писал Маулана Джами:
Осудадило, њоли дили зор чї донї?
Хунхории ушшоќи љигархор чї донї?
Њаргиз нахалида ба кафи пои ту хоре,
Озурдагии синаи афгор чї донї?
(подстрочный перевод)
Счастливчик, что ты знаешь о сердце влюбленного?
Истекающей кровью и стрелой в печени?
Ты,  не ужалившись даже шипом роз,
Что знаешь о ране клинка взором любимой в груди?

Все восклицают чувства восхищения.
Ширин забеспокоился и подумал, что “запах плова очень приятный и заманчивый, но разговор затянулся. Если буду думать лишь о животе, меня лишат всего – снимут с должности”. И вдруг объявил:
- Мир Алишер, у меня к вам хорошие новости.
Навои. Ей-богу, я не жду от тебя хороших новостей. Скажи, однако.
- Султан мира приглашают вас на беседу.
Навои. Так срочно? А кто были у него, когда отдал приказ?
Ширин. Министры... И... малика...
Навои. Хазрат Махдуми. Извиняюсь. Продолжайте беседу без меня. Я сегодня не вернусь.
Небо погнало меня на все стороны,
Моя участь – печаль и слёзы...

Грустно уходит. Все провожают его.