Чудная чуднАя женщина

               
 
                Посвящается  Е.Б.К.
 
     Моё глупое желание вернуться  назад на 54 года  привело меня на комбинат «Коминтерн» (ныне Борисовский  ДОК  в Беларуси). Мне вдруг захотелось узнать, сохранился ли  бункер, в котором мы прятались от бомбёжки.  На пути из Москвы в Минск я завернул в Борисов и, проезжая мимо комбината, вдруг вспомнил об этом желании.  В проходной меня, конечно, остановили, но разрешили пройти в отдел кадров.  В отделе кадров сидели три женщины.   У одной меня поразили глаза  большущие, выразительные, ярко голубые.   Обладала она крупными, пышными формами.  Она и оказалась начальником отдела кадров. На мою просьбу пропустить меня на территорию она спросила: « А что Вы там делать будете?»- « Так я же здесь в 44 году жил в душевой и прятался в бункере от бомбёжек. Мне хочется пройтись по этим местам». – «Вашу душевую давным – давно  снесли, а бункер, видимо, переживёт всех нас. Раньше там был небольшой склад, но теперь он под своей тяжестью наполовину врос в землю и не используется».    - «Ну, разрешите мне хоть взглянуть на него» - попросил я. Она встала из-за стола и повела меня на территорию, которая разительно изменилась с тех давних пор. И только бункер можно было узнать.  На месте я попробовал мысленно восстановить  былую  картину. Где была душевая, где был мебельный цех, который сгорел во время бомбёжки на моих глазах.
      – «Вокруг душевой были  немецкие окопы, а у самой Березины я обнаружил нетронутый блиндаж, где нашёл настольную лампу, ночник в виде котёнка с зелёными глазами и небольшой молоток. Это молоток  поразил своей конструкцией даже моего отчима Василия  Васильевича. Внутри ручки молотка находились разные сменные отвёртки и свёрла.  Он мне служит до сих пор».  – «А мы создаём музей нашего комбината» - сказала начальник  отдела  кадров   Алена Борисовна.   Может, Вы нам что-то отдадите  в музей из того, что нашли?»
- «Лампа и ночник исчезли бесследно, а молоток сохранился». И хотя мне было его очень жалко, я пообещал, что отдам его в музей.
- «Пойдёмте к нашему директору, я  Вас с ним познакомлю. Вы сами по себе интересный экспонат». – « Прежде чем меня сделать экспонатом, придётся меня забальзамировать. А ведь первым директором комбината в 1944 как раз был мой отчим.  Он пускал в работу обе электростанции комбината, наладил работу пилорамы, оснастил колодочный цех оборудованием и много другого сделал на этом комбинате. У вас есть архивные документы тех лет? Мне бы очень хотелось посмотреть на подпись Петрова Василия  Васильевича».   - «Все документы сданы нами в городской архив накануне юбилея комбината. Он же основан ещё до революции».
       Директор комбината мне не очень понравился. Он стал хвастаться своими успехами по модернизации производства. Но, вот об истории комбината он мало что знал. Мы договорились, что в ближайшее время  я передам экспонат. Он угостил меня хорошим кофе и распорядился выдать мне постоянный пропуск на территорию. Алёна Борисовна оперативно его оформила (у меня оказалась с собой фотография). На этом мы расстались.
          Через пару месяцев я снова приехал в Борисов и привёз обещанный молоток. Директор был в отпуске, Алёна Борисовна тоже. На вопрос, кому я могу отдать этот экспонат, мне ответили, что этим занимается А.Б.  и дали её   адрес. Оказалось, что она живёт недалеко от моей одноклассницы. И я напрямую поехал к ней. К своему удивлению выяснил, что рядом находится кладбище, на котором похоронен мой дядя. Конечно, я сначала заглянул  на его могилу. Шёл дождь, пробираясь  по кладбищу, я изрядно промок. В таком неприглядном виде я и предстал перед  Алёной Борисовной. Она, похоже, решила, что я пьяный.  – «Ну-ка, дыхните!» - скомандовала она с юмором.  – «А чего дышать? Я же за рулём». Жила она в уютном двухэтажном коттедже с сыном – студентом и дочерью-школьницей. Около дома был ухоженный огород, садик, небольшой пруд, устроенный руками хозяйки. Ребят не было дома. А.Б. покормила меня и проводила, взяв с меня слово, что в следующий приезд я обязательно загляну на комбинат и к ней.
         Выруливая на олимпийскую трассу в сторону Минска, я стал думать, откуда у  начальника отдела кадров такой особняк,  внутри очень прилично обставленный. Правда, дальше  кухни и зала я не проходил. В зале был камин и электронное пианино.   Ответ я получил позже.  В очередном разговоре по скайпу  А.Б., объяснила мне, откуда у них это жилище. Оказывается, её муж - военный лётчик   10 лет назад умер от сердечного приступа. А этот дом они вдвоём  возводили своими руками несколько лет. – «Даже Лада в свои 5 лет  помогала нам строить,  не говоря уже о Павле,  который  с удовольствием  работал». – «Муж  у Вас болел?»   - « Да нет, не болел. За три дня до смерти поднимался в небо».
        В  следующую   встречу она разоткровенничалась и рассказала о себе более подробно.     Её отец  - военный лётчик после войны преподавал в лётном училище  в Борисоглебске. А. Б.  окончила там школу и вышла замуж  за выпускника этого училища, который был родом из Москвы. – «А как Вы в Борисове оказались»?  - «Муж  служил  под Минском. А в Борисове нам понравился этот участок».
   А.Б.  окончила музыкальное  училище  и институт культуры в Воронеже.  Но, после рождения сына  не смогла работать по специальности.  – «А как же Вас занесло на комбинат, да ещё и на заведование отделом кадров? Это  совсем далеко от Ваших интересов».  – «После смерти мужа  осталась с двумя детьми. И мне пришлось искать другую работу рядом с нашим новым жильём. Мне помогли друзья моего мужа устроиться сюда».
       В тот же раз я познакомился ближе с её детьми.  Павел заканчивал   институт  и был весь поглощён программированием. Лада училась  в 10 классе, была красавицей и победительницей конкурса красоты г. Борисова. Дети были приветливы, воспитаны, доброжелательны.
       Следующий приезд в Минск состоялся  через год, в течение которого мы регулярно общались в интернете. На этот раз  я явился на комбинат на шикарной машине Тайота Камри.  Правда, эта машина была праворульной, но  представительского класса.       А.Б. мне поведала, что видимо, покинет   свой пост на комбинате из-за нарастающего конфликта с директором. Подробностей она мне не рассказала. – «А как дела с открытием музея?»  - « Ему сейчас не до музея». У меня промелькнула мысль:   «Плакал мой молоточек».  В это раз я познакомился  с интересным мужичком, который  гостил  у  А.Б.    Это  был  однокурсник по музыкальному училищу. Он чудесно играл на гитаре и имел приличный голос.  Мы  слушали его до позднего вечера,  и до Минска я не добрался в тот день, переночевал у своей одноклассницы, сын которой Сергей был заядлым рыбаком и уговорил меня рано утром поехать на Березину. Товарищ  А.Б. тоже оказался любителем  рыбалки. Мы вчетвером на 2-х машинах отправились на Березину.   А. Б. бегала по берегу, давала рекомендации, как и куда закинуть  удочку. Сергей, сидя  со мной в лодке, не выдержал этих указаний и шёпотом послал А.Б. по известному адресу.  А её друг, прихватив с собой бутылку, сидел на берегу и  дремал. С этими  «рыбаками» мы покинули Сергея, но  договорились, что на следующее утро  сами поедем рыбачить.  Из Минска я выехал рано утром, но  оказалось, что  наш музыкант уехал в  Москву. Такое поведение вызвало у меня недоумение.   – «У Вас все друзья такие необязательные»? - спросил я – «Нет, не все. Посмотрим, каким Вы будете другом». – «А Вы хотите, чтобы я стал Вашим другом?»  - «Вы - довольно забавная и интересная личность. И с учёными я до Вас не имела никаких дел». На этом мы и расстались.
   Некоторое время спустя А.Б. позвонила мне и попросила  помочь Павлу, который приехал в Москву в американское посольство. До этого она мне рассказала, что мать её мужа живёт в Москве в хорошей, двухкомнатной квартире. Меня удивило, почему Павел не остановился у своей бабушки.  Он приехал с подругой и рассказал мне любопытную историю. Они вдвоём решили эмигрировать в Америку.   Причину он не указал.   При следующей встрече А.Б. объяснила причину, по которой Павел решил уехать. Оказалось, что в студенчестве он вёл себя очень активно   как оппозиционер власти. Пару раз его арестовывали и, как она сказала, отбили ему почки. Она уже знала, что мой двоюродный брат живёт в Америке, но не просила  меня  о его помощи.
      На тот момент моя семейная жизнь  протекала не лучшим образом,  случилась трагедия с сыном, который из-за больших денег пристрастился к наркоте,  и  мы с  женой  не находили  себе места.  Жена надолго уехала в Сибирь, пытаясь  спасти его.  Они  потеряли пятикомнатную квартиру со всей приличной обстановкой. А мои  болячки  и другие проблемы уже никого не волновали.    Я чувствовал себя одиноким, покинутым всеми.
      В А.Б. мне нравились её несомненные таланты. Она прекрасно  играла на пианино, прилично рисовала,  создавала авторские экземпляры удивительных украшений из камушков, из дерева, стекла. Забегая вперёд, надо сказать, что она эти изделия отправляла сыну в Техас, где они приносили ему приличный доход.  А самое главное, она с большой похвалой оценивала  мои литературные  опусы.   Это мне грело душу.  Совершенно  неожиданно  для себя я ей увлёкся.    Однажды мы  с ней вдвоём поехали   к  историческому месту, где Наполеон переправлялся через Березину  в 1812 году. Там  я ей подробно рассказал  о своей жизни, и дело шло к тому, чтобы предложить ей жить вместе. Но, как только я вспомнил, что разница в возрасте составляет 26 лет (она только  на год старше моей дочери), я осёкся на полуслове. С её стороны тоже не было, как мне казалось,   попыток  перейти на серьёзные отношения.    Это свидание даже поцелуем не закончилось. В нашей переписке в течение всей зимы в конце письма она всегда писала: «Как я Вас обожаю».    Мне  было это очень приятно.   Я  уже чувствовал  себя не таким одиноким.  Очередной мой приезд  я приурочил ко дню её рождения. И подарил ей золотое колечко с камушком.  Но, мне  уже было понятно, что ни любовницей, ни женой она никогда не будет.   И она, несмотря на письменные признания в обожании, не делала попыток  сблизиться окончательно. Объяснить эту   ситуацию я до сих пор не могу.   В тот раз выяснилось, что  её дочь  Лада  перенесла серьёзный бронхит, и врачи рекомендовали  ей поехать на море.  Я предложил ей поехать со мной в Сочи, куда я собирался вскоре, чтобы навестить семью моей дочери.   Мать и дочь восприняли это с энтузиазмом. Лада  уже имела права и водила машину. В  конце июня  мы отправились в путь.  Мы поселились на горе Бытха. У Лады даже была отдельная комната. И каждое утро то я, то муж моей дочери возили её на море. В купальнике она выглядела удивительно красиво. У меня зародилась мысль познакомить её со своим внуком, её ровесником. Каждый вечер мы собирались большой компанией, играли в карты, в шахматы. Я видел, что мой внук очень нравится Ладе. Но он на неё не обращал никакого внимания. 
    – «Слушай, тёзка, Лада же такая шикарная дивчина, что же ты не поухаживаешь за ней?».  - «Дед, я сам себе найду невесту. Она  не в моём вкусе». 
       В один из вечеров (не помню,  о чём шла речь)  Лада вдруг  заявила, обращаясь ко мне: «Не лезьте в мою семью».  Все обалдели,  услышав эти слова, сказанные с такой интонацией.  Всем было неловко. А меня прошибла  жгучая обида. И с того момента эта смазливая девчонка перестала для меня существовать. По возвращении я нашёл в себе силы, не сообщать А.Б. о выходке её дочери.
    В 2011 году мы с женой переехали в Минск поближе к её родственникам.  С А.Б.  наши отношения остались дружескими. Она делилась со мной своими проблемами, я своими.  Однажды она мне сказала, что уволилась с комбината, окончательно убедившись, что директор-жулик, и по нему плачет тюрьма.  Какое-то время она не работала, увлекшись творчеством. Она подарила мне две картины. Обещала нарисовать портрет моей любимой лошади,  и вдруг однажды звонит и говорит, что она работает в Минске, на предприятии, которое располагалось недалеко от моего нового  дома.  Я тогда был одержим идеями использования возобновляемых источников энергии. А предприятие, где стала работать А.Б., использовало солнечные коллекторы. Это меня очень заинтересовало. Она организовала мне встречу с директором этого завода и главным инженером. Уже на проходной  я обратил внимание на странности. На стенах висели иконы, а около некоторых горели лампадки.  Беседа проходила   в  заводском кафе, где тоже было полно икон и свечей.  На мой вопрос А.Б. ответила, что их директор очень набожен. Пока  речь шла о технических вопросах, А.Б. не вмешивалась в разговор. Но меня чёрт дёрнул   затронуть политику. Тут  А.Б. под столом ногой начала подавать сигналы.  И, хотя в нашем разговоре вначале наметились очень реальные шаги  к сотрудничеству, больше меня на завод  не приглашали.   В этой ситуации А.Б. повела себя как-то странно. Она не объяснила мне причину   незаинтересованности в моих идеях, хотя я неоднократно пытался  добиться ответа.  Она тогда снимала однокомнатную квартиру неподалёку от меня, где я несколько раз бывал у неё.  И вот однажды она мне говорит: «Я перехожу на другую работу».  – «А в чём дело?». – «Причина та же, что и в Борисове». Видимо, она опять нарвалась на ворюг, причём набожных.
     Через какое-то время, она уже работала  начальником отдела кадров крупного электронного завода.  Но, продержалась и там недолго.  Пришло время   идти на пенсию, и  она вернулась в Борисов. К этому времени Лада вышла замуж, родила сына и дочь.  И А. Б. занялась внуками, в которых не чаяла души. Её сын, будучи хорошим программистом, уже жил в своём собственном доме. И, когда у него родился сын, А.Б. съездила к нему  в Америку. Я советовал  ей там остаться.  Но, она вернулась. События 2020 года мы  с ней бурно обсуждали.  Её взгляды  были  крайне   радикальными. Я постоянно ей напоминал, что не стоит на просторах интернета  высказывать их.  Наши взаимоотношения  оставались дружескими,  со  взаимным уважением,  взаимопониманием.
        Однажды мы с моим внуком несколько дней прожили  у  Алёны. К моему удивлению я узнал, что Лада занимается бизнесом, продажей запчастей. Свою комнату на  2-м этаже превратила в склад.    Как всегда в этот раз Алёна и Лада по очереди готовили экзотические блюда и потчевали нас. Кое-что нам очень нравилось, а кое-что не очень.  Но, вот горячительные напитки под названием  "Самтрест"  кто-то Алёне приносил очень качественные. Вечерами мы много смеялись, рассказывая всякие истории и анекдоты. Иногда Алёна нас баловала классической музыкой. Но, вот что мне не нравилось, так это постоянный кавардак на кухне. На моё замечание, которое я не преминул высказать (такой уж у меня характер), Алёна отреагировала так: «А что? Это влияет на качество пищи?  Ну, приберусь я, а завтра будет всё так же». В этом вопросе  согласия мы не достигли.
 Но, в  ноябре 2021 года Алёна  сообщила мне, что собирается уезжать навсегда.  Я ляпнул: «Всё, что творится в России и Беларуси, мне  осточертело.  Я, несмотря на свой преклонный возраст, тоже бы  уехал с удовольствием».  – «Ну, так поехали вместе. Берите развод, оформим фиктивный брак».  Я задумался, решил, что  этот вариант приемлем,  и обратился к своей  жене  с просьбой  расторгнуть брак на выгодных для неё материальных  условиях. Она сначала согласилась, но когда я ей предложил подписать заявление, то наотрез отказалась.  А разводиться через суд, я не счёл возможным.  Фото заявления только с моей подписью я  послал   А.Б.   И   произошло  то, чего я понять не могу. На мои телефонные звонки, письма я не получил ни одного ответа. Мало того, я трижды посещал её усадьбу. И хотя в доме явно кто-то был, мне не открывали. Соседи говорили, что она  жива-здорова.
     Что же произошло?  Почему   А. Б.  так резко оборвала нашу  многолетнюю  дружбу. Заходя на кухню, я с грустью смотрю на снегирей, которых она для меня нарисовала. И вспоминаю эту чудесную, талантливую женщину.
 20.07.2023 г. Минск