de omnibus dubitandum 1. 50

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (1572-1574)

Глава 1.50. ТЕПЛАЯ КОМПАНИЯ…

    На протяжении средневековья только церковь имела свою разветвленную разведывательную сеть почти во всех странах Европы. Правда, секретная служба не выделялась как особая организация. Просто весь аппарат церковной иерархии постоянно собирал информацию о положении на местах. Эти сведения суммировались церковными чинами, управлявшими духовенством определенной области и страны, и пересылались в Рим.

    Информация шла сразу по нескольким каналам. Во-первых, по цепочке, которая начиналась от приходского священника и кончалась римским папой; во-вторых, через монашеские ордена; наконец, от специальных уполномоченных папы, будь то послы-нунции, направлявшиеся в различные католические и некатолические страны, или другие представители римского престола.
   
    Возможности сбора информации были почти неограниченными. Если сельский священник мог детально ставить в известность свое духовное начальство о настроениях населенных пунктов, входивших в его приход, то духовник того или иного монарха был в состоянии дать не менее подробный отчет о положении дел при дворе и планах самого государя. Эффективным средством получения сведений была исповедь.
   
    Конечно, огромная машина, снабжавшая Рим нужными известиями, работала не без перебоев, особенно связанных с конфликтами, которые нередко возникали у пап с высшим духовенством отдельных стран. Однако в целом римский престол оставался вплоть до эпохи Возрождения самым осведомленным органом тогдашнего христианского мира относительно положения дел в других государствах и странах.
   
    Чрезвычайно важным орудием для выпытывания сведений, которые желала получить церковь, оказался аппарат инквизиции, особенно в Испании, где она получила наибольшее развитие.

    Система слежки за «еретиками» (а в склонности к ереси подозревалась значительная часть населения страны, и вообще мало кто был огражден от возможности быть зачисленным в разряд подозреваемых), требования доносить на соседей, на знакомых, даже на родных, многочисленные аресты и допросы под пыткой – все это давало инквизиции возможность получать сведения не только об уклонении от «истинной веры», но и обо всем, что хотелось узнать святым отцам.
   
    Однако еще большую роль в развитии церковной разведки сыграл основанный в первой половине XVI в. орден иезуитов – «Компания (Общество) Иисуса»*, как они себя называли. Орден был создан, прежде всего, для борьбы против успехов Реформации.

*) Иезуиты, Общество Иисуса, также Орден св. Игнатия — мужской духовный орден Римско-католической церкви, основанный в 1534 году Игнатием Лойолой и утверждённый Павлом III в 1540 году. Иезуиты принадлежат к числу регулярных клириков.
Дата основания: 27 сентября 1540;г., Монмартр, Париж, Франция
Штаб-квартира: Рим, Италия
Девиз: Ad majorem Dei gloriam (К вящей славе Божьей)
Основатель: Католическая церковь

Членами ордена становились, как правило, тщательно отобранные люди, обученные беспрекословному, слепому повиновению вышестоящим лицам (по выражению основателя ордена Игнатия Лойолы**, каждый иезуит должен был быть подобен трупу в руках духовного начальника).

**) Игнатий Лойола (1491–1556) – святой, основатель с товарищами нового монашеского ордена – Общества Иисуса.
Уже взрослым человеком 33-х лет, пережив бурную молодость блестящего офицера и светского кутилы, после яркого обращения в лоно церкви он прошел весьма тернистый процесс становления. Ощутив необходимость в знаниях для апостольской миссии начал упорно учиться. Не удовлетворившись разнообразным, но довольно хаотично усвоенным образованием в университете Саламанки, пешком отправился в Париж в поисках систематического образования. К этому шагу его косвенно побудили преследования инквизиции.
История св. Игнатия вписывается в историю испанской инквизиции – известны несколько судебных процессов над ним. Ему инкриминировали то, что, не получив еще соответствующего образования, не будучи священником, он «разговаривал с людьми о духовных вещах»; что он якобы учил их тому, чему не учит Церковь; что он спровоцировал «незаконное» паломничество трех женщин к плату (платку - Л.С.) Вероники и т.д. Суд инквизиции выяснял, относится ли Игнатий к «просветленным», «получившим Божественный свет напрямую». Изучив его «Духовные упражнения», инквизиторы не нашли в них никакой ереси. «Все закончилось плохо и хорошо одновременно: Игнатию запретили говорить о делах веры и нравов, пока он не закончит учебу». Это событие совпало со стремлением самого Игнатия к фундаментальному образованию – оказавшись в Париже ради учебы, он обрел «благонадежных товарищей», которые стали ядром нового ордена.
Осмысление этого пути св. Игнатия было положено в основу его пастырских наставлений: «ему довелось дойти до глубокой осознанности, пройдя через неопределенность. Но, уже будучи генералом ордена, св. Игнатий хотел предоставить собратьям возможность системно дойти до осознанности без лишних метаний, поэтому рекомендовал книгу «Духовные упражнения» духовникам, приглашал людей делать упражнения».
Св. Игнатий «придумал путь подготовки иезуита» и сформулировал монашеские обеты для членов ордена – целомудрие, бедность, послушание, готовность выполнять любое миссионерское поручение Папы. «Это то, что делает иезуита иезуитом» подчеркивая миссионерский аспект и непререкаемость послушания Папе в вопросах миссии: «Так бывает и в наше время – вот прямо сейчас скажут, что нужно ехать [на миссию] завтра – и давай».
Такое послушание Папе вовсе не было очевидным и всеми принятым в годы жизни св. Игнатия, когда понтифики отнюдь не были примером христианского совершенства: «Кроме Игнатия тогда никто не считал Папу духовным пастырем, для всех он был в первую очередь политик, да еще и развратник. А Игнатий настаивал на том, что Папа – преемник св. Петра. Даже если сам Папа об этом забыл, но Бог не забыл, говорил он. В этом смелость св. Игнатия». В книге есть свидетельство о том, как непросто самому св. Игнатию давалось такое послушание: «он был в ужасе», когда кардинала Карафу избрали Папой (Павел IV), «он уединился на 15 мин., помолился – и вернулся спокойным, принял это решение», рассказывал о. Штефан. Он полагает, что во многом «именно благодаря иезуитам Папы тоже осознали: если Игнатий говорит, что я преемник, придется им быть». Этот аспект – послушание понтифику – по-разному проявлялся и в ХХ веке: у ордена иезуитов были «сильные споры» с Папой Павлом VI, но они мирно разрешились; были проблемы и с Иоанном Павлом II – «он хотел взять орден под внешнее управление, назначил своего управителя 1981 г., и иезуиты приняли это с послушанием». Это послушание приводило самого св. Игнатия к неожиданным поворотам судьбы: после учебы и рукоположения он пошел к Папе в Рим, получил благословение на миссию в Святой Земле и вместе с друзьями-единомышленниками должен был отплыть в Палестину из Венеции. Но корабля пришлось ждать в Венеции два года (отплыть так потом и не удалось). И эти «магистры искусств из Парижа» не просто ждали – они служили бедным, ухаживали за неизлечимо больными, молились и жили на подаяние, получив, таким образом, бесценный духовный опыт. «Что несет иезуит? Надеюсь, благую весть о том, что Иисус является путем спасения. Это не только информация, а живой опыт».
Иезуит к тому же был обучен всем приемам духовного воздействия на верующих мирян и всем уловкам, позволяющим пускать в ход и оправдывать любые средства борьбы – ложь, клевету, яд или кинжал убийцы.
   
    Устав и правила иезуитов были специально направлены на то, чтобы превратить их в ревностных проповедников и агентов католицизма, при этом нередко агентов тайных или действующих с помощью создаваемой ими секретной службы. Очень часто исповедник короля или глава иезуитской семинарии был по существу – употребляя термины последующей эпохи – резидентом, которому подчинялась обширная сеть осведомителей, или главой шпионской школы. Да, школы, готовившей не столько проповедников, сколько священников, прослушавших курс общих религиозных и специальных разведывательных «наук» и ставших вполне подготовленными шпионами или диверсантами. Часто проповедник и разведчик совмещались в одном лице. Иногда иезуитский шпион обходился и без «проповеднического прикрытия».
   
    Агентами ордена могли быть как его члены, так и светские лица. Как правило, сами иезуиты действовали лишь как тайная направляющая сила, пытаясь совершать наиболее темные дела чужими руками. Порой лазутчики «Общества Иисуса» строили козни прямо на территории противника, в других случаях они действовали исподтишка, через подставных лиц, сами оставаясь в католических странах, вне досягаемости своих врагов.
   
    Так поступали, например, иезуиты, создавшие свои шпионские центры в занятой испанскими войсками части Нидерландов (в последней трети XVI и начале XVII вв.). Иезуитские разведчики могли поддерживать то короля против знати, то знать против короля, даже разжигать народные волнения, тайно или явно проповедовать тираноубийство – в зависимости от целей, которые в данный момент и в данной стране преследовал орден.
   
    Иезуиты приветствовали и поддерживали попытки установления в Европе господства одной (конечно, католической) державы, считая, что создание подобной универсальной монархии будет сопровождаться торжеством католицизма над Реформацией. Во второй половине XVI и в начале XVII вв. орден всеми силами поддерживал притязания испанских и австрийских Габсбургов на европейскую гегемонию. «Общество Иисуса» нисколько не считалось с тем, что подобная перспектива серьезно нарушала интересы других католических государей, дружественно относившихся к иезуитам, и что успеха этих планов страшился даже римский папа Сикст V (он боялся превратиться в простого духовного вассала испанского короля). К началу XVII в. выявился крах великодержавных планов Филиппа II и его преемников, а Тридцатилетняя война (1618-1648), по сути дела, покончила с притязаниями на гегемонию, которые продолжала выдвигать австрийская ветвь Габсбургов. Тогда иезуиты перенесли свои симпатии на Францию, в свою очередь начавшую претендовать на господствующее положение на Европейском континенте.
   
    Помимо разведывательной службы иезуитский орден имел и свою контрразведку. Она не была особой организацией – обязанность вылавливать вражеских лазутчиков в собственных рядах обычно лежала на всех иезуитах. С течением времени ордену пришлось опасаться не столько агентов противника в собственном лагере, сколько перебежчиков. По мере того как все более разоблачалось истинное лицо ордена, увеличивалось и число иезуитов, на верность которых орден не мог вполне полагаться, и даже тех, кто открыто покидал его ряды. Особенно опасными были, немногочисленные, иезуиты, которые не только порывали с прошлым, но и выступали с разоблачением тайн ордена. Именно в отношении них и начинала действовать иезуитская «контрразведка».
   
    Так, в протестантской Голландии стали выходить направленные против ордена сочинения бывшего иезуита Петра Ярриге. Не имея возможности покарать отступника, иезуиты вначале ограничились сожжением его изображения, а также полемическими трактатами.

    На сторону Ярриге немедленно встали протестанты, и полемика больше повредила, чем помогла, иезуитам, привлекая общее внимание к его разоблачениям. Тогда по приказу генерала ордена, словопрения вдруг были прекращены, а в Лейден, где проживал Ярриге, отправилась тайная делегация во главе с отцом Понтелье с целью побудить бывшего коллегу вернуться в «Общество Иисуса». Переодетые иезуиты привезли Ярриге бумагу за подписью генерала, содержавшую полное прощение за все его грехи. Ярриге раскаялся, вернулся в орден и написал опровержение на свои прежние еретические сочинения.
   
    Однако противники иезуитов утверждали, что все это было лишь комедией, разыгранной для сокрытия следов преступления. По этой версии, иезуитские посланцы убили или похитили Ярриге, которого никто из посторонних с тех пор не видел. Иезуиты сообщили, что Ярриге мирно скончался в иезуитской коллегии ордена в Тюле (во Франции), уважаемый и любимый своими духовными братьями. Но вполне вероятно, что его убили или сгноили в темнице еще за два десятка лет до объявления даты «официальной» смерти.
   
    Иезуиты разделили весь мир на области – провинции. Глава иезуитов такой области – провинциал – обычно руководил и секретной службой в этом районе.
   
    Иезуитская разведка была организатором десятков успешных заговоров, восстаний, убийств из-за угла, бесчисленных дворцовых интриг, в ходе которых обделывались важные политические дела, заключались и разрывались союзы между государствами, утверждались у власти или низвергались те или иные придворные клики. Иезуиты прямо или косвенно участвовали в наиболее известных политических убийствах конца XVI – первой половины XVII в.

А. Поссевино. Фрагмент картины Яна Матейко Стефан Баторий под Псковом