Экранов свет голубой под никольской горой часть 30

Часть 30
Начиная с весны, а особенно летом и до осени работы было мало. Порой даже не выполняли план, который на это время область сознательно снижала. Не было работы, не было плана, не было тогда и зарплаты.
Антенны многие научились ставить сами. 
Анатолий Иванович приобрёл бинокль и приносил его на работу. Выйдя на крыльцо КБО, они с Геркой по очереди рассматривали окружающий их мир.
Герка беря у Анатолия Ивановича бинокль говорил:
- Телефон молчит, вызовов на ремонт нет, Ерошкину в Кувай звонил, где телевизоры сломались, он не знает, придётся оптическим прибором воспользоваться. Нет, не видно, не откуда не везут и не несут. В общем, сегодня постный день. Зато, какие девушки идут.
Герка любил общаться с девчонками и конечно в свободное время сходить на танцы в районный дом культуры, или как его в посёлке называли РДК. Герка был комсомольцем, членом райкома комсомола. Его даже приглашали работать в райком, заведующим организационным отделом, после окончания учёбы в Ульяновке. Уговаривали, но он не пошёл. Последний раз прямо на районной конференции. Первый секретарь в перерыве спросил:
- Ну что пойдёшь к нам на работу?
Герка ответил:
- Нет. Хочу поработать радиомехаником, а там видно будет. Тем более я за счёт производства учился. Как-то неудобно мне будет.
В общем, Герка был общительным, и знакомых парней и девушек у него было предостаточно.
    Анатолий Иванович хоть и был постарше Герки лет на пять, девчонок и танцы в силу своего характера  игнорировал. Как понял Герка в силу своего сильно стеснительного характера и очень тихого голоса.
- Анатолий Иванович возьми и посмотри, какие красавицы, а фигурки, а ножки просто чудо, какая прелесть, – говорил Герка, стараясь вручить Анатолию бинокль. – Да посмотри же ты. Давай в субботу махнём на танцы потопчемся и по вальсируем.
- Да ну их, – смущённо улыбаясь, тихо говорил  Анатолий Иванович, беря из Геркины рук бинокль и направляя его в противоположную сторону от девушек.
Герка не понял, кого их, девушек или танцы и сказал:
- Ну, ты зря. А то бы пошли, потанцевали. А знаешь, как приятно. Пригласишь, обнимешь, слегка прижмёшься и на ушко ей что-нибудь такое нежное, ласковое шепнёшь, – стараясь, распалить воображение Анатолия Ивановича, продолжал Герка.
- Не умею я, да и не к чему, – не отрываясь от бинокля, отвечал Анатолий Иванович.               
- Да что там уметь? Можешь не говорить, молчи, они тебе сами наговорят, что хочешь и сколько хочешь. Ты только пригласи, – не унимался Герка.
- Нет, ты уж за меня там танцуй, – не поддавался Анатолий на уговоры.
Но Герка не сдавался. И как в народе говорят, вода камень точит. И однажды после его рассказов о девчонках и танцах он вдруг услышал от Анатолия Ивановича вопрос:
- А во сколько там танцы?
Герка замер от неожиданности и подумал:
- Неужели? Что же мне делать? Эх, как бы ненароком не спугнуть.
И вслух сказал:
- Знаешь,  Анатолий Иванович, договоримся так, я в субботу за тобой зайду. Жди. Обязательно зайду.
И не веря своим ушам, услышал тихий, короткий, но чёткий ответ:
- Заходи.
Герка так обрадовался, как будто он добился долгожданного свидания с неприступной красавицей. На какой-то мотив он про себя запел песню из одного только слова:
- Заходи, заходи, заходи, заходи… 
В субботу вечером, Герка как и обещал, зашёл за Анатолием Ивановичем.
- Ты давай собирайся. Как говорят, марафет наводи, а я подожду, нам же не строго ко времени, ни на работу. Наших девчонок не разберут, – сказал он.
- Я готов, пошли, – услышал он в ответ.
Посмотрев на Анатолия, Герка увидел на нём так давно знакомое ему одеяние. Тёмный костюм, с чуть коротковатыми брюками. Простенькую рубашку. А на ногах всё те же простые, но начищенные чёрные ботинки, а на голове старомодная фуражка.
Герка, раскрыл, было, рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Он вспомнил, как кто-то говорил, что купленная матерью новая для Анатолия рубашка, уже долгое время висела у него в комнате на видном месте, но он почему-то её не одевал.
- Ладно, – подумал Герка. – Пусть для первого раза пойдёт так. А там глядишь со временем и принарядится. А то скажешь, не пойдёт ещё.
Разговаривая, они дошли до РДК. Говорил, в общем-то, один Герка. Анатолий только изредка тихо вставлял одно, два слова.
Купив в кассе билеты, зашли в зал. В динамике звучала песня. Пела Пьеха «Город детства». Медленно двигались пары. Дождавшись когда закончиться танец, прошли ближе к сцене.
Герка пригласил на следующий танец знакомую девчонку Антонину и начал с ней разговор:
- Ты того парня с которым я пришёл, знаешь?
- Конечно, знаю, Толенька, вы вместе работаете. Да какой уж он парень, мужик наверно, – ответила Тоня.
- Антонина тут дело надо такое провернуть.
- Какое ещё дело? – спросила она.
- Анатолия надо на танец пригласить, ты кого-нибудь из подруг подговори или сама, – попросил Герка.
- Так он уж говорят больно тихий и стеснительный. Пригласишь, а он не пойдёт, и будешь стоять перед ним как дура, – ответила Антонина.
- Давай сделаем так, я буду с ним рядом стоять, если что, я с тобой пойду танцевать, – сказал Герка.
Антонина сопротивлялась до конца танца, но потом всё же согласилась помочь Герке.
Когда танец закончился, Герка вновь вернулся к Анатолию и спросил:
- Ну как огляделся немного, выбрал даму для танца?
- Нет, – ответил Анатолий.
- А тебя если кто пригласит, пойдёшь? – не отставал от Анатолия Герка.
- Нет, – услышал он опять.
Когда объявили белый танец, Антонина подошла приглашать Анатолия. И как они с Геркой вдвоём ни старались, ничего у них не получалось. Ни усилия дамы взявшей кавалера за руку, ни Геркины подталкивания сзади в спину, не дали никаких результатов. И как они   уговаривались, Герка вновь пошёл танцевать с немного  обиженной Антониной.
- Запомни, шоколадку мне будешь должен, – объявила она Герке. 
Герка с Анатолием ещё два раза ходили на танцы, но результат был всё тот же. Анатолий скромно стоял в толпе парней. Может он и хотел сбросить с себя эту несмелость, эту скованность накопленную годами и ринуться в водоворот жизни, но не мог. Что ему мешало, только наверно одному Богу было известно. Герка в душе переживал за товарища,  но как не старался что-то сделать, ни чего у него не получалось. 
Потом Герка вновь порадовался за Анатолия, увидев его случайно на своей улице напротив своего родительского дома.
- Зачем это он пришёл к тёте Маше Чекалиной? У неё ни приёмника, ни телевизора отродясь не было. Да подожди, подожди у неё же на квартире Надя живёт. Она на швейной фабрике швеёй работает. А вот и она выходит. Разговаривают. Это уже хорошо! Как же он с ней  познакомился? – мысленно  произносил слова Герка, посматривая на них в окно.
Он попросил мать потихоньку узнать у тёти Маши как Анатолий познакомился с Надей.
- Хорошо бы у них всё ладно как у людей получилось. Анатолий-то, парень-то какой скромный, работящий, не пьёт, не курит и Надежда-то тоже, с села не избалована как другие. Правда Толенька-то постарше будет, ну и што, отец-то меня тоже на десять лет старше, а жизнь-то с ним прожили нормально, а уж каких передряг у нас не было, – отвечала Герке мать, давая согласие поговорить с соседкой.
И вскоре Герка узнал, что познакомила их сродница Анатолия, которая тоже работала на фабрике.
Герка не подавал вида, что что-то видел, что-то знает.
- Если надо Анатолий Иванович сам мне расскажет, ну и не расскажет тоже ладно, – думал он.
Потом Герка услышал, как сокрушалась мать:
- Не знай что надо сейчас этим девчонкам? Ну и што мало и тихо разговаривает, тихий и несмелый. Всё закончилась  у них дружба.
Герка тоже переживал за товарища, размышляя:
- М-да это наверно его первая и последняя попытка.
Так оно в дальнейшем и вышло.