Изгои. Глава 152

Подземный город пирамид. 27 июля. Двенадцать часов дня.

Бойцы спецназа, надевшие на головы противогазы, ведут зачистку улиц от горожан, спасающихся бегством. Догнав группу женщин и детей, бойцы спецназа стреляют им в спину из гранатомётов, базук и переносных ракетных комплексов. Снаряды этих убойных систем, достигая убегающих женщин и детей, взрываются и  образуют дымовую завесу. Падая на землю, женщины и дети вдыхают в лёгкие ядовитый дым от разорвавшихся снарядов, и мучаются приступами кашля. Через несколько минут мучений женщины и дети теряют сознание и валяются между домами с пеной во рту.

Ударные боевые вертолёты, кружащие над городом пирамид, обстреливают из пушек горожан, покидающих дома. Истребители, рассекающие небеса над городом, пускают ракетные снаряды по дирижаблям и крылатым сферам–циклопам.

Система воздушной обороны, оснащённая осевыми башнями, бьёт по истребителям и вертолётам яркими световыми пучками. Достигая вражеской авиации, световые пучки засасывают вертолёты в «воронки» сингулярности. Дирижабли и «циклопы», поражённые ракетами, взрываются, и их обломки падают прямо на улицы города, где полно убегающего населения.

Артиллерийские установки «Смерч» и «Град» утюжат окраины города пирамид. Самоходные гаубицы занимают выгодные позиции и дают залпы по центру города.

Бойцы службы безопасности обнаруживают спецназ и стреляют по нему из танковых пушек кустарной сборки. Пучки световой энергии, вылетающие из танковых пушек, достигают спецназовцев за считанные секунды и превращают их тела в пепел.   

Дроны–скаты, подбитые ракетами, теряют ориентацию в пространстве и врезаются в небоскрёбы.

         
                * * *


Из–за угла пирамиды выскочил шахид–мобиль с артиллерийской установкой в кузове и затормозил у движущихся танков, которые стреляли прямой наводкой по величественным каменным зданиям с колоннами. Следом за танками шли пехотинцы и бросали гранаты в окна домов. Внутри домов, куда залетали гранаты, слышались крики, взрывы, затем химический газ вырывался наружу из разбитых окон.

Из шахид–мобиля выскочил Гринберг и присоединился к пехоте, которая шагала за танками. Марк Семёнович был одет в новый армейский камуфляж. У него на голове торчала новая армейская фуражка, нахлобученная на лоб. У него на ногах красовались новые чёрные зашнурованные берцы.

Повсюду гремели взрывы. Велась адская перестрелка. Раздавались крики детей и женщин. Небо над городом заволокло химическим газом. Гринберг нацепил на лицо маску–респиратор с дыхательным баллончиком и начал идти за спинами пехотинцев. Над Гринбергом пролетели два истребителя. Сразу за ними летели три ударных вертолёта, выпускающие ракетные снаряды по центральным районам города.


                * * *


—Дайте пройти! Вы офигели? — проорал Антон, зажатый со всех сторон толпами паникующих горожан, которые заполонили улицы осаждённого города. — Отвали от меня! Не трогай меня! Уйди с дороги!

Золотницкий прорвался к пирамидальному особняку и принялся стучать кулаками в закрытую входную дверь.

—Откройте! Я знаю, вы там! — проорал Золотницкий.

Позади него что–то взорвалось. Антон обернулся. Истребители уничтожили ближайшую пирамиду. Её каменные обломки завалили группу детей с их отцами. В толпе горожан, спасающихся бегством, началась настоящая истерика и давка.

—Я офигеваю от вас! — оторопел Антон, обозревая завалы на улицах и панику.

Входная дверь пирамидального особняка открылась, и на пороге возникла Дилия, облачённая в розовый халатик. Антон влетел в прихожую и закрыл за собой входную дверь.

—Дайте воды попить, во рту пересохло, — попросил Антон.

Гай обнял Дилию. Юноша был одет в жёлтую футболку и салатовые шорты, на ногах сверкали зелёные кеды с белыми шнурками. 

—Чувак, вы в курсе, что на улицах творится? — поинтересовался Антон и осушил стакан с водой, принесённый Дилией из кухни.
—Догадываемся, — буркнул Гай.
—Вы до сих пор трахаетесь, что ли?
—Нет, мы даже не начинали, — смутился Гай и переглянулся с Дилией.
—А что вы тогда делали со вчерашнего вечера, всю ночь и утром в этой хате? — удивился Золотницкий и вернул пустой стакан Дилии.
—Ну как что. Кушали. Разговаривали. Целовались. Потом телик смотрели, — перечислила Дилия и запахнула халатик на груди, где оголился правый сосок.
—Так я вам и поверил, юные голубки, — хмыкнул Антон, когда оторвал взгляд от девичьего соска. — Одни дома, и секса не было? Хм.. Пургу будете гнать кому–нибудь другому.

За окнами пирамидального дома гремели взрывы, перестрелки, слышались женские и детские крики, стоны молодых мужчин.

—Гайчик, мы уходим, — велел Антон. 
—Куда? — не понял восьмиклассник.
—Чувак, нет времени объяснять. Просто доверься мне, лады? Ваш подземный городишко атаковала армия людей. Здесь опасно находиться. Повсюду ядовитый газ распыляют, чтобы вас усыпить.
—Я без Дилии не пойду, — заупрямился школьник и сжал руку возлюбленной.
—Базара нет, бери её с собой, — не стал спорить Антон и поинтересовался у неё: — Слышь, пигалица, где у вас тубзик? Я ссать хочу.
—Поверните направо по коридору, там увидите зелёную дверь, — подсказала дорогу девятиклассница.

Молодой человек понёсся в указанном направлении. Зайдя за угол, молодой человек распахнул зелёную дверь. Это оказалась ванная комната, совмещённая с туалетом.

—Надо умыться и руки помыть. И может ещё подрочить напоследок. Не, не буду. Сейчас не до этого. Хотя эта пигалица возбудила меня своими титьками. Ни фига себе, у них толчок глиняный!

Помочившись в глиняный унитаз, молодой человек открыл кран, помыл руки с мылом, прополоскал рот водой и умылся. Выйдя из сортира, молодой человек вернулся в прихожую.

Гай держал Дилию за руку. Девчонка  была одета в розовую блузку и чёрную мини–юбку, едва прикрывающую интимное место.

—Я своим родителям записку оставила, — отчиталась школьница. — На всякий случай.
—За каким фигом? — вздёрнул бровь Антон и распахнул входную дверь. — Войнушка стопудово закончится, и ты вернёшься в свою хату. Не кипишуй, пигалица.
—Почему вы меня так называете? — возмутилась Дилия.
—Потому что, — парировал Антон и подогнал обоих подростков к двери. — На выход, сладкая парочка.

Не успели Гай с Дилией выскочить на тротуар, как у них за спинами прогремел взрыв, уничтоживший пирамидальный особняк, где они только что были.

—Бежим отсюда!! — заорал Антон, и его вместе с Гаем и шокированной Дилией подхватила толпа горожан.

Рядом упал небоскрёб, напоминающий песочные часы. Горожане, покидающие свои дома с чемоданами, присоединялись к стихийным давкам на центральных улицах. Движение на магистралях было парализовано. Некоторые такси–планы, поражённые вражеской артиллерией, валялись на обочинах и догорали. 

—За мной! — заорал Антон. — Пустите нас троих, кретины! С дороги, уроды, или нос откушу!

В толпе раздавалось многоголосье. Кто–то впал в истерику, кто–то стонал, кто–то рыдал, кто–то рычал, кто–то даже выл. Многочисленные колонны горожан, словно на демонстрациях, двигались к окраинам города. Мимо колонн пролетели ударные вертолёты. Их преследовали корабли–черепахи, защищённые снаружи «бронёй» в виде раскалённого плазменного шара. Корабли–черепахи догнали вертолёты и атаковали их хоботами, выпущенными из нижних трюмов. Подвижные трубчатые организмы диаметром в семь метров, как пылесосы, всосали в себя ударные вертолёты. Через пару минут хоботы «выплюнули» вертолёты и убрались в нижние трюмы черепах. Винтокрылые машины, побывав внутри гигантских хоботов, превратились в груду металла, и рухнули на город. С соседней улицы показались танки, шахид–мобили и пикапы. Пехота, шагающая за танками, обстреливала улицы города из базук и гранатомётов. Снаряды этих убойных систем при взрыве создавали дымовую завесу химического газа. В корпус бомбардировщика врезался раскалённый сгусток плазмы, пущенный из орудийной башни систем воздушной обороны. Сгусток плазмы расширился до размеров слона и породил атмосферную «воронку», куда и засосал бомбардировщик. «Воронка» после этого схлопнулась, и всё вернулось на круги своя. Бомбардировщик исчез с неба без следа. Гринберг шёл за спинами пехотинцев и дышал через респиратор. Горожане, кашляя и чихая, продолжали движение к окраинам. Антон, зажатый со всех сторон толпами горожан, заметил среди пехотинцев Гринберга, раздающего указания.

—Эй, Гайчик! Эй, пигалица! Идите вперёд и никуда не сворачивайте! Я вас догоню!
—А ты куда? — забеспокоился Гай, держа Дилию за руку.
—Пойду покончу с одним.. нехорошим человеком, — сделался Антон мрачнее  тучи.
—Почему вы меня всё время называете пигалицей? — возмутилась Дилия. — Что это за слово такое?
—Потому что! — нагрубил Антон и начал прорываться к Марку Семёновичу через толпы горожан. — Шевелись, пигалица, а то упадёшь, затопчут в давке, пукнуть не успеешь! И дурацкие вопросы мне больше не задавай! Гайчик, держи свою глупую тёлку крепче и не отпускай. Я вас скоро догоню. Обещаю.

На улицах осаждённого города раздавались взрывы. Продолжалась перестрелка. Были слышны женские и детские крики. Небо рассекала вражеская авиация. Городская система воздушной обороны успешно поражала вражеские цели. Воздух был пропитан химическим газом. Горожане кашляли и чихали, некоторых из них тошнило или рвало. Сотни танков били прямой наводкой по домам–пирамидам и небоскрёбам. Вражеская артиллерия била по густонаселённым кварталам. Спецназ врывался в дома и расстреливал всех, кто там остался: женщин, детей и даже грудных младенцев, спящих в колыбелях. На выходе из домов спецназовцев ждали бойцы службы безопасности, сверкающие голыми накаченными туловищами. Бойцы службы безопасности уничтожали спецназ свето–импульсными пучками, пущенными из громоздких орудий, напоминающих танковые пушки. Свето–импульсные пучки обращали тела спецназовцев в прах за несколько секунд. К танкам, пикапам и шахид–мобилям присоединились роботы–пауки, имеющие в наличии круглые башни с электромагнитными излучателями. У одного такого робота–паука при ходьбе отвалилась «лапа». Однако робот–паук продолжал идти, потеряв всего–лишь одну из многочисленных конечностей. Танки, шахид–мобили, роботы–пауки, пикапы и пехотинцы остановились посреди улицы.

—В чём дело, чего встали?! — проорал Марк Семёнович и протиснулся через пехоту к танкам и роботам–паукам.

Войскам преградил путь спустившийся с небес гигантский корабль–черепаха, защищённый снаружи «бронёй» в виде раскалённого плазменного шара. Пехота  прицелилась в корабль гранатомётами и базуками.

—Отставить, — приказал Марк Семёнович и замахал руками пехоте. — Это бесполезное занятие. Пузырь плазмы этого странного корабля не пробьёт ни один ваш снаряд. Мы с Ильиным пробовали, всё без толку. Уберите базуки. Это приказ, мать вашу! Противогазы не снимайте. Я разберусь с этим странным кораблём. Эй, уйди с дороги! Убирайся, я кому говорю! Или роботы–пауки применят электромагнитные излучатели, и тогда хана придёт твоей электронной начинке! С дороги, я сказал! Я начинаю терять терпение!

Раскалённый плазменный шар лопнул, как мыльный пузырь, и гигантский корабль–черепаха приземлился на дорогу на все четыре «лапы». Фюзеляжная дверца корабля выпустила давление и упала вниз, сформировав трап со ступенями.

Неожиданно из тёмных недр корабля–черепахи выскочил дрон–квадрокоптер. Шустрый аппарат выпустил из–под крыла лазерный бластер и выстрелил лучом по ближайшему шахид–мобилю, разорвав его на куски.

—Все опустите оружие, и сдавайтесь! — гаркнул АйКон голосом Никиты из динамика квадрокоптера.

Гринберг и пехотинцы нехотя сложили оружие под ногами и подняли руки вверх. 

—Здравствуйте, шеф, — поздоровался дрон и направил на Марка Семёновича вторую пушку–плазмоид.
—Уж больно голос твой знакомый, — не поверил своим ушам Марк Семёнович, держа руки над головой.
—Я был Никитой, вашим программистом. Я умер в реанимации вчера днём, а моя душа перекочевала в нейросети АйКона, который управляет дроном.
—Ах, вот оно что, — хмыкнул Гринберг. — Надеюсь, ты не держишь на меня зла, мальчик мой?
—Наши с вами разногласия остались в прошлом, шеф. Я на стороне жителей этого древнего города. Я подчиняюсь Тохе–Антону и Василию Петровичу, создателю дрона.

Из тёмных недр корабля–черепахи возник Евгений Михайлович, одетый в серый плащ и чёрную шляпу. Пожилой учёный спустился по трапу. Следом за Орловым по трапу спустились Василий Петрович, одетый в вязаный свитер с коричневыми брюками, и Валентина Марковна в белом халате, прижимающая к груди махровый свёрток с новорождённым ребёнком.

—Племяш, я за тобой, — сказал Василий Петрович, глядя мимо Гринберга. — На борт заходи. Довезу тебя до люка, а дальше беги в лес, чтобы ударная волна тебя не настигла. Это всё, что я могу для тебя сделать.
—Голубчик, слышал, что сказал тебе твой дядя? — уточнил Евгений Михайлович, глядя мимо Гринберга. — Скорее на борт заходи. У нас мало времени. Меня ждут у заминированного купола. Вот твоя дочь. Валентина вынесла девочку из интенсивной терапии, девочка выздоравливает.
—Антон? — насторожился Марк Семёнович и обернулся.

Среди пехотинцев, поднявших руки вверх, стоял Золотницкий, буравящий Гринберга злобным взглядом. Дрон–квадрокоптер держал под прицелами пушек танки и роботов–пауков.

—Неужели? — усмехнулся Гринберг и снял с лица респиратор. — Гопник и выскочка собственной персоной. Рад встречи с.. покойником. У тебя, как у кошки, девять жизней? На пикнике ты выжил после схватки с лесным офицером. В квартире, где убили твоих родителей и беременную невесту, тебя не было. Даже когда ты с Виталием Гришиным падал в топку горно–обогатительного комбината, тебе чертовски повезло выжить. Тебя поймал на крыло вот этот аппарат, — Гринберг кивнул на дрона–квадрокоптера. — Ну не странно ли это? Ты везунчик. Но правда на равнине тебя удалось застрелить, чтоб не путался под ногами и вернул кейс с ядерными бомбами.
—Тебе пришёл конец, жирный боров! — прорычал Антон, сжимая кулаки. — Я тебя сейчас буду убивать!
—А силёнок–то хватит? — парировал Марк Семёнович и направил дуло автомата в грудь Антону. — Смотри не надорвись, гопник. Меня не покидает ощущение дежавю. Снова автомат Калашникова, направленный тебе в грудь, снова этот корабль–черепаха, который засосал в себя стаю волков на равнине. Вот только той равнины рядом нет, где базировался палаточный лагерь. Хочешь ещё разок судьбу испытать, ничтожество? Я готов в любой момент выстрелить. Но готов ли ты на то, чтобы..

Антон ладонью выбил автомат из руки Гринберга. «Калаш» улетел к гусенице танка. Гринберг открыл было рот, однако Золотницкий впечатал Марка Семёновича спиной в кабину шахид–мобиля, что аж стекло на водительской дверце вдребезги разбилось. Гринберг попытался ударить молодого человека кулаком по лицу. Но Антон опередил толстяка: пятью мощными ударами кулака в переносицу нокаутировал его. Марк Семёнович рухнул под колёса шахид–мобиля и схватился за разбитый нос обеими руками.

—Вставай, мразь! — прорычал Антон.  — Я с тобой не закончил!

Марк Семёнович начал подниматься и заметил под колёсами пикапа стальную лапу, которая оторвалась от робота–паука.

—Встать, я сказал! — гаркнул Антон и нагнулся к окровавленному толстяку.

Гринберг схватил «лапу» и её острый конец воткнул Антону в живот. Молодой человек вскрикнул от боли и попятился, зажимая обеими руками паучью лапу, которая вошла в желудок. Гринберг встал и подошёл к автомату, который валялся под гусеницей танка.

—Итак, гопник, попытка номер два. Я тебя сейчас застрелю, а твоё мёртвое тело перееду несколько раз танком. Ты больше никогда не оживёшь, уверяю. 

Гринберг поднял «Калаш» с земли и направил его огнестрельное дуло на Антона.

—Это что такое? — не поверил своим глазам Марк Семёнович.

Антон вынул паучью лапу из желудка и отбросил её подальше. Кожа в районе живота затянулась, не оставив никаких следов. Антон двинулся на Гринберга, сжав кулаки. Марк Семёнович нажал на спусковой крючок. Вышла предательская осечка. Автомат заклинило. Гринберг испуганно попятился к шахид–мобилю, выронив автомат из руки. 

—Давай всё обсудим, — пролепетал дрожащим голосом Марк Семёнович и прислонился спиной к дверце шахид–мобиля. — Хочешь, я пополню твой банковский счёт на десять миллионов долларов? Я сделаю тебя богатым человеком.

Антон выхватил штык–нож у одного пехотинца из винтовки. 

—Что скажешь? Продиктуй номер своей банковской карты. Деньги поступят туда мгновенно. Не надо! Умоляю! Пощади!!

Антон вонзил штык–нож Гринбергу в лоб. Марк Семёнович замертво рухнул у ног Антона, как мешок с картошкой. Лезвие штык–ножа вошло в мозг толстяка по самую рукоять. Антон плюнул в лицо мёртвому толстяку, отвернулся и вздохнул с облегчением.

—Зачем ты его убил? — осторожно спросил пехотинец, держа руки над головой.
—Этот человек застрелил меня на равнине, — ответил Золотницкий и побрёл к кораблю–черепахе.