О хлебе

Я всегда любил возвращаться к хлебу — это моя самая любимая еда. В Библии это самый упоминаемый продукт: в книге Бытия он встречается 56 раз, в Псалтири — 23, а в Евангелиях — целых 88.

Существует даже «Хлеб Иезекииля». В США его можно найти в магазинах здорового питания. Он уникален тем, что смесь злаков в его составе обладает сбалансированным набором всего необходимого для правильного функционирования организма: витаминов, жиров, клетчатки, углеводов.

Этот хлеб восходит к библейскому пророку Иезекиилю, которому Господь повелел перенести тяжкое испытание: 390 дней лежать на левом боку, не вставая, тем самым неся вину всего народа Израиля. Господь снабдил пророка удивительным рецептом хлеба, который давал ему силы: «Возьми себе пшеницы и ячменя, и бобов, и чечевицы, и пшена, и полбы, и всыпь их в один сосуд, и сделай себе из них хлебы...» (Иез. 4:9).

В моей жизни тоже случалось голодать — иногда поневоле, а бывало, и сознательно. Когда я прекращал голодовку, то первым делом ел немного горячей пищи: какой-нибудь суп и черный хлеб. Меня всегда поражало: баланда, как правило, была отвратительного качества (практически везде), а вот хлеб — всегда вкусный.

Был у меня один знакомый, Толя Бутырин по кличке Рыло. «Особист» (особый режим). Много лет он провел на «лесных командировках» — на Урале, в Сибири... Он был кладезем удивительных историй из своей жизни. Кряжистый, широкоплечий мужик с покатым лбом и умными голубыми глазами, в которых светилась лукавинка.

«Ломал хлеб» (то есть жил под одной крышей) он и с Юрой Курицей (Брунов, сокольнический вор в законе), и с Саней Яплочко (Москал, легенда воровского мира с Ростовской области).

Толик благоговел при виде хлеба. Эту искреннюю жажду, загоравшуюся в его глазах при виде буханки теплого ржаного хлеба, мне доводилось наблюдать много раз. Он ел неспеша, отламывая маленькие кусочки, а потом корочкой дочиста вытирал алюминиевую миску.

Руки у него были мускулистые, с твердыми, вечными мозолями — наследие пилы и топора на лесоповале.

И боже упаси было кому-то попасться ему под горячую руку! Если он видел, что кто-то небрежно обращается с едой, а особенно с хлебом, его ясные глаза наливались свинцом, а взгляд становился похож на плотную темно-синюю тучу перед грозой. И тогда святотатец искал любую щель, чтобы спрятаться.

(Иллюстрация: «Два хлеба»)