В степях Казахстана

В степях Казахстана
И вот, наконец, мы прибыли в Караганду - конечный пункт эвакуационного назначения, в Казахстан, проехав через территорию трех союзных республик Советского Союза:  Российской Федерации, Азербайджана и Туркмении. В Караганде самое сильное впечатление произвели на меня копры шахт в раскинувшемся на степном просторе городе - гигантские черные горы остатков вынутого из недр земли каменного угля.
Отец 29 сентября был назначен заместителем директора Нура - Талдинского мясомолочного совхоза Шетского района Карагандинской области, а мама - директором магазина в ОРСе этого совхоза.  Какое-то время мы жили в землянке. Там было тепло, но темно и тесно.  Землянка надежно защищала от страшных буранов, которые свирепствовали в казахских степях. Метель налетала внезапно, обволакивая все вокруг сплошной белой пеленой, так что даже рядом не было видно ничего, кроме снежной, с огромной скоростью перемещающейся крупы, сбивающей дыхание, больно хлещущей по лицу, валящей с ног. Люди, застигнутые врасплох разбушевавшейся стихией, отчаянно метались в поисках дороги, ближайших населенных пунктов.
Рассказывали, как несчастные путники, потеряв ориентир, нещадно гоняли лошадей из стороны в сторону, но так и не смогли выбраться из снежной буранной пучины, кружась на одном и том же месте. Но были и случаи чудесного спасения. Какие-то старожили этих степных мест, уже побывавшие в таких страшных переплетах, доверились лошадям, и животные, несмотря на полное отсутствие видимости, выбирая накатанный твердый наст, ориентируясь по запаху  дыма или по каким-то другим приметам жилья, добрались до спасительного поселка. Запомнился рассказ о том, как попавшие в беду  скотоводы не растерялись, соорудили что-то вроде укрытия из саней и лошадей, которое было занесено снегом и защитило людей и животных от замерзания.  Слышал я и о таком необычном случае, когда заблудившийся в буран путник спасся, провалившись в дымоход землянки.
Землянка была для нас крепостью, в которой мы прятались от казахстанских метелей и морозов, непривычно холодных для нас, южан. Над нами диким зверем завывал шквальный ветер, свистели и грохотали снежные перекаты, и мы с ужасом думали о тех, кто оказался в плену беснующейся стихии. Тогда для нас была популярной песня о том, как в степи глухой замерзал ямщик. Я знал ее наизусть и пел с дрожью в голосе и со слезами на глазах.
В военные годы в казахских степях развелось большое количество волков. Объединившись в стаи, они представляли страшную опасность для людей и животных, вырезали целые фермы скота, причиняя огромный ущерб сельскому хозяйству. Однажды ночью, когда мама с ездовым возвращались из Караганды с продуктами для совхозного магазина, на них напали волки. Почуяв хищников, лошадь заржала и резко рванула вперед. Ездовый крикнул: «волки!»  и стал отчаянно хлестать лошадь кнутом.  «Не подведи, родимая!» Поселок был, казалось, совсем недалеко, уже четко были видны огни в домах. А звери стремительно приближались. Тогда мама стала жечь бумагу, чтобы отпугнуть волков, разбрасывала в разные стороны им навстречу какие-то продукты, на какое-то время задерживая погоню. И вот лошадь заскочила в поселок, по улицам которого навстречу непрошеным гостям мчались собаки. Услышав страшный лай, из домов выбегали люди. Так наступил счастливый момент спасения.
А эта история произошла буквально на наших глазах. Вечером, когда уже наступили сумерки, бабушка увидела в окно, как на проходящую мимо корову напал волк. Корова прижалась к забору, угрожающе выставила против хищника рога, а волк пытался запрыгнуть на нее сзади. Недолго раздумывая, бабушка схватила кочергу, выскочила на улицу и ударила  серого разбойника по голове. Удар был, наверное, большой силы, оглушил зверя, и тот бросился наутек.
В феврале 1943 года до глухих казахстанских степей долетела весть о победе Красной Армии под Сталинградом. Тогда так много, взволнованно и радостно говорили о Сталинградской битве, что я, мальчик всего лишь пяти с половиной лет,  имеющий слабые представления о событиях, происходящих на войне, понял и сердцем прочувствовал особое значение этого грандиозного и героического сражения, понял, как и взрослые, что теперь мы победим немцев. С тех пор 3 февраля с душевным трепетом я встречаю каждую очередную годовщину Сталинградской битвы.
26 июня 1943 года отец был назначен начальником сельхозотдела комбината Карагандауголь, а через месяц маму перевели на работу госторгинспектором Карагандинского горторготдела на основании спецпутевки Карагандинского обкома партии. Но уже через  полгода. 10 января 1944 года отца назначили директором совхоза №1 Карагандинской области, и там, в совхозном поселке, мы прожили до конца эвакуации.
В конце зимы, в необычайно холодной даже для этих мест, в марте 1944 года, в совхоз прибыла большая группа чеченцев, высланных по обвинению в предательстве и бандитизме. Свободного жилья в совхозе не было, и на первых порах их пришлось поселить в конюшне и каких-то других мало приспособленных для проживания людей помещениях. Нетрудно представить, какую бурю возмущения это вызывало у несчастных переселенцев, ведь в большинстве своем семьи их были многодетными, среди прибывших было много стариков и женщин. Во время возникшего конфликта обозленный чеченец выхватил кинжал из ножен и набросился на отца. Отец, отличавшийся природной силой, уверенностью в себе и завидным самообладанием сумел выбить кинжал и утихомирить нападавшего с помощью его родственников. Чеченцы понимали, что его и других участников стычки ждут суровые меры, если директор совхоза сообщит о происшедшем в НКВД. Они стали просить простить их родственника, обещали честно трудиться в совхозе. Это был для отца ответственный момент, ведь он мог сам пострадать за укрытие совершенного против него преступления. Но отец был не робкого десятка, проникся сочувствием к отчаявшимся людям, и, не испугавшись последствий, пошел на примирение, завоевав доверие чеченцев.  А на память о пережитом смертельно опасном случае оставил старинный кинжал, с тонким длинным лезвием, кожаными инкрустированными ножнами. Последний раз я видел кинжал в день моей  свадьбы. Отец, который очень вкусно готовил, взял тогда поварские обязанности на себя, удалив женщин из кухни. Они лишь наблюдали со стороны, как он ловко, с удовольствием и красиво резал кинжалом продукты к свадебному столу. К сожалению, дорогая для отца реликвия впоследствии была потеряна. Как жаль!
Судя по документам, сохранившимся в семейном архиве родителей, отец успешно справлялся с обязанностями директора совхоза. В производственной характеристике на него, подписанной заместителем начальника комбината «Карагандауголь» И. Фурманом, отмечалось, что он к работе относится добросовестно, проявляет инициативу. Труд его был отмечен в приказе народного комиссара угольной промышленности СССР  В.В. Вахрушева №284 от 13 июля 1944 года. Процитирую выписку из этого приказа, который передает атмосферу того сурового времени, ту самоотверженность, которую проявляли и шахтеры, и работники сельского хозяйства, и все труженики тыла во имя победы над ненавистным врагом.
«Совхозы и подсобные хозяйства предприятий Наркомугля установленный план весеннего сева в 1944 году выполнили на 104 %. По сравнению с 1943 годом площадь посева яровых культур увеличена с 86856 га на 141921 га.
Досрочно подготовились к весеннему севу и выполнили план в установленные сроки при удовлетворительном качестве агротехники совхозы и подсобные хозяйства следующих комбинатов и трестов:
3. Комбинат «Карагандауголь» - 106,3 % (Начальник комбината т. Спицын, начальник УРСа тов. Фурман).
В целях поощрения работников сельского хозяйства за успешное проведение весеннего сева и мобилизации их на своевременное и качественное выполнение мероприятий по выращиванию и уборке урожая без потерь -
Приказываю:
1. За успешное проведение весеннего сева наградить значком «Отличник социалистического соревнования Наркомугля СССР» с выдачей денежной премии в размере месячного оклада:
Директора совхоза №1 тов. Эйхерт В.А.».
Об авторитете отца говорит тот факт, что с 25 декабря 1944 года по 5 февраля 1945 года он был в командировке в Москве в наркомате угольной промышленности СССР по вопросу контрольных цифр на 1945 год по сельскому хозяйству комбината «Карагандауголь». Командировочное удостоверение об этой командировке сохранилось в семейном архиве.
  Осенью 1944 года в выполнении задачи, поставленной народным комиссаром, то есть министром угольной промышленности СССР, убрать урожай без потерь, принимали участие ученики местной школы, и в их числе я -  первоклассник и моя сестра - пятиклассница. Проще говоря, мы собирали колоски, оставшиеся после механизированной уборки пшеницы. Как рассказывала сестра, небольшое количество колосков взрослые выдавали детям в качестве премии за их нелегкий труд. Бабушка смолола зерна на ручной крупорушке и угостила нас вкусными пирожками...