Зимин А. А. Горские были о Родине

    Алексей Андреевич Зимин член литературного объединения при районной газете "Огни Кавказа". Жил в станице Пшехской, работал лесорубом и смотрел на мир так, как умеет смотреть влюблённый в окружающий мир человек.
    Его были имеют историческую основу, он пишет о реальных событиях и людях родной земли.


    КОМИССАР

    I
Гремели взрывы за станицей,
У ветра выжженных плетней
Лежали цепью коммунисты.
… Взлетало ржание коней-
Казачьи сотни приближались,
Сверкая шашками вдали.
Дымились гильзы.
Скрежет стали,
И на губах комок земли.
В глазах до боли потемнело,
Виски сдавил звенящий жар.
И только всплески сабель белых
На солнце видел комиссар.
Под лихорадку пулемёта
Он прокричал:
 - Огонь! Огонь!-
Споткнулись всадники .
С намёта
Понюхал берег серый конь,
Сверкнула жалом острым шашка,
Змеёй о пальцев отползла.
И офицерская фуражка
В волнах плескаясь, поплыла.
Два дня к сухи плетням станицы
Казачьи сотни смерть несли.
И под шрапнели пересвисты
Наутро в Пшехскую вошли.
… Очнулся он в сарае тёмном,
Был приоткрыт от жажды рот.
И в голове гудел стозвоном
Июньский знойный обмолот.
«… Водицы б выпить.
Эх, водица!
Течёшь ты, реченька моя…»
А рядом в пламени станица,
Жена и верные друзья.

II

- Бом, бом, бом! – звон колоколов.
У атаманского правленья
Раздался гомон стариков.
Пошло… богослуженье.
От самогона захмелев,
Дьячок тянул гнусаво.
И был могильным тот напев:
« Царю и богу слава!»
Мол, нет теперь большевиков,
И нет Советской власти:
Леса, поля для казаков-
Живи себе на счастье.
Гуляла банда. И торгаш
Открыл свои покои:
«Исусе… Господи ты наш,
Приветствуют герои!»
И бородач спешит в амбар,
Вдруг замер у застенка:
- Скорее, люди!
Комиссар!
Смотрите, Симоненко!-
И вот бегут, бегут толпой:
- Вяжи! Крути!
- Попался!
- Кровищи сколько!
- А живой.
- Вставай,
- Довоевался?
… Вели к правлению дворами
И клёны сыпали листву.
Босыми он ступал ногами
На порыжевшую траву.
Он вспомнил, как бежать в станицу
Ему из ссылки довелось –
Простой крестьянин, смуглолицый,
Он в край родимый правду нёс.
И вот увидел: из-за хаты –
Бровей колючие кусты,
Горбатый нос и чуб кудлатый.
- Да ты ли это,
Гришка, ты?

III

Шумела осень над садами,
Тревожных отзвуков полна,
Два брата встретились врагами.
- Война!
- Гражданская война!..
… Взревела банда у ворот:
- Пусть на чумном базу умрёт!-
А дальше трудно передать,
Как на сынов смотрела мать.
Но из толпы звериный вой:
-Убить!
- Казнить!
- В расход!
- Долой!
… И атаман махнул рукою,
Глаза горели дикой кровью.
Сверкнули сабли сталью старой,
И пошатнулись тополя
Над головою комиссара…
И тихо вздрогнула земля.

***
Скрипели старые ворота,
Метался в панике конвой.
А за рекою нес я грохот:
Шли коммунисты снова в бой.


     ГАНЖА

Шуршит багряная листва,
Ботинками примята.
Качает ветер дерева-
Крутые в два обхвата.

И парни дружные гуськом
Широкою просекой,
Кто с котелком, кто с топором
Идут на лесосеку.

И зазвенели топоры
На Туркиной заимке.
И замаячили костры,
И лес покрылся дымкой.

А в ясном небе журавли
От солнца золотого
Стрелой
Летят на край земли
И смотрят вдаль с тоскою.

И тянет острым сквозняком
Над каждою делянкой.
К обеду хлеба ржавый ком
Да порция овсянки.

… Туркин – хозяин этих мест:
Его земля, его и лес,
Заимки за рекой Ганжой –
Суданка, базы, водопой.

Сжимает в злобе он кинжал,
Глаз прищурен, зубов оскал,
Туркин напрягает слух:
Вот, вот, вот он топорный стук.

Вскинул он бровь, гулко дыша:
- Эх, пропала моя Ганжа!-
Нацелил недобрый, волчий взгляд,
В глазах огоньки сквозят.

Туркин бредёт через Ганжу,
Ганжу – исконную межу.
И словно на зло ему старый клён
Сорвал золотой погон.

И конь, приседая, дрожа,
Помчался кустами шурша,
Рыжее пламя – хвост стеля,
Понёсся у леса, пыля.

… По взгорку идёт лесорубов отряд,
Отряд ребят комсомольцев.
Над ними чинары багрянцем горят,
И в тучу садится солнце.

Плечо к плечу просёлком к Ганже идут,
Обветренны, меднолицы,
С ними тоненькая в переднем ряду
В берете, Рожко Раиса.

- Воды бы напиться, упасть, отдохнуть -
Промолвил Гриценко Колька.
Но сойки рванули из крон тишину,
Над лесом поднялись сойки…

И только в лощину спустился отряд,
Кружатся блеклые листья.
И сойки над логом кричат и кричат,
Из балки раздался выстрел.

Всё ниже над гривами клочья папах,
И сабли повисли в небе.
И воздух овчинами резко запах,
И солнце в туче ослепло.

Качнулись дубы.
- Эй, ребята, ложись.
Ложись в буреломы, братцы! –
По плёсам коряжистой
Речки Ганжи
Белозелёные мчатся.

- Стреляйте,
Стреляйте, Колька, Раиска!..
Сверкнул есаула клинок…
Вздыбился конь. И повисло монисто
На сухой дубовый сучок.

… Знамёнами красными
Клёны горят,
Над логом утихли сойки.
А блеклые листья
Летят,
Летят
На щёки,
На брови Кольки.

Лежали на травах
Двадцать два
Зарубленных возле Ганжи…
 Но пошли с лесосеки дрова –
Тепло и свет
В новую жизнь.



   ЛАГО-НАКИ

Был у князя батрак пастух,
Лаго имя ему по-черкесски,
И разнёсся недобрый слух:
Князя дочь из аула исчезла.

Подсмотрела одна луна,
Как джигита дочь целовала,
Из отцовского табуна
Не напрасно коней выбирала.

И по зубьям дальних камней
Побежали созвездья стожары.
Заметались гривы коней,
Зашумели над ними чинары.

Где всё лето цветут цветы,
Где всё лето трава зеленеет,
Мчался Лаго через хребты
Вместе с Наки любимой своею.

… По аулу разнёсся слух:
Не выходит отец из сакли,
Он послал своих верных слуг
Разыскать – привезти Лаго, Наки.

Грохотал над хребтами гром,
Тучи чёрные с Фишта плыли.
За пастушьим бедным столом
Лаго с Наки счастливыми были.

Но внезапно беда пришла:
Замелькали мохнатые бурки.
Слуги…
Вон ружью из чехла!-
Кони.
Дрогнули сёдла подпруги.
Выстрел, выстрел.
Ветер в лицо.
Только цокот копыт под обвалом.
Хлестануло Наки свинцом,
И она на камни упала.

Закатилось солнце,
Ушло…
В небо смотрят глаза, не мигая.
Только ворон чистит крыло,
Да клокочет орлиная стая.

«Наки, слышишь? Пойдём со мной»,-
Лаго вскинул угластые брови,
Вытирает чёрной косой
Со щеки её струйки крови.

И рванулся с обрыва конь,
Только ветром башлык подхватило:
У любви особый огонь,
У любви особая сила.

Я услышал скорбный рассказ
Здесь в горах, в нашей тесной палатке.
Так назвали вершины скал
Именами двоих: Лаго-Наки.

Здесь всё лето цветут цветы,
Здесь всё лето трава зеленеет…
Если б здесь побывала ты-
То настолько бы стала нежнее.

Здесь в легенде живёт любовь,
И не гаснет огонь этот яркий,
Здесь глазами синих цветов
Улыбаются мне Лаго, Наки.

Здесь как в бурках, леса в ночи,
В башлыках ледники перевала,
Перекличку ведут сычи
Над кострами туристских привалов.

Здесь на сизом склоне хребта
Есть подковы снегов, что алмазы.
Комсомольцы пришли сюда
И построили лыжную базу.

Ветер юношам щёки трёт,
Зацветают спортивные знаки.
И летит,
Летит вертолёт
Над просторами Лаго-Наки.



   СОРОК ВТОРОЙ

Минуя кукурузный лес,
Я повернул к речному броду.
Плескаю облачность небес,
Плескаю солнечную воду.

Здесь в отраженье берега
В зелёных плёсах нежно дремлют.
И словно жизнь, бежит река,
Обняв мою родную землю.

А в небе ворон высоко
Свой совершает путь к закату.
Тебя я вспомнил, друг Мишко,
Как мы расстались возле хаты.

 Сорок второй далёкий год…
К восходу дым валил клубами.
И ветер гнал на эшафот
Дырявый сумрак над горами.

Из Апшеронска палачи
Военнопленных гнали по станице.
И трудно было отличить
От глыб земли худые лица.

Ты шёл, шатаясь средь колонн,
В шинели, с рваною полою.
В грязи, заросший бородой,
Босой – на гибель обречён.

Остановился – силы нет.
Земляк тебя повёл, как брата.
Железный звон и молний свет,
И лихорадка автомата.

Фашист оружье опустил
И зашагал конвойным шагом,
А ты остался, Михаил,
На буром грунте у оврага.

Под вечер встал, поковылял
К нам в издырявленную хату. 
И долго бредил: хрипло звал
Жену с детишками – солдатку.

В бреду лежал ты у окна,
Укрытый ватным одеялом.
И мать моя, тревог полна,
Тебя от смерти отстояла.

И ты поднялся, жизнь любя,
Переборол своё раненье.
Понёс за братьев, за себя
На вражьи станы ополченье.
Чтоб жизнь привольно потекла
По выпуклым бокам планеты –
И не было бы войн и зла
Под небом счастья в мире этом.

***
Умчался в быль последний бой…
Оставил в звёздах след Гагарин.
 
… И вдруг пригрезится порой
Шинель с распахнутой полой.
В глазницах ночи, сгустки гари.

Нет! Я очнувшись ото сна,
Рванусь к окну от всех видений,
Пусть будет проклята война!..
Мир пахнет свежестью сирени.

 Мир пахнет свежестью весны,
Весны, которой нет границы.
Пусть нашей Родины сыны
Поднимут к солнцу сноп пшеницы!

Пусть крепким дерево растёт,
Что посадил Хрущёв в знак дружбы,
Пусть созревает мира плод,
Который всюду людям нужен.








На фотографии Иван Варавва и Алексей Зимин