По байкальскому льду

        Детство я провёл на Байкале, вернее в посёлке Култук, что примостился в самой южной точке озера. Там была база военных строителей, осуществляющих прокладку окружной (вокруг Байкала) железной дороги.
 
        Проект её был стратегическим, пролегал в сопках, минуя тоннели. Дело в том, что все 41 тоннель Кругобайкальской железной
дороги от станции Байкал до станции Мысовая, протяженностью 260 км приходил в негодность. Были часты обрушения сводов. Гнили шпалы, чувствовалась усталость металла рельсов. Ведь эта дорога, введена в эксплуатацию еще в 1905 году, когда пошли первые поезда, а начало строительства относится к 1899 г.

        Кругобайкальская железная дорога (КБЖД) лежит на узкой прибрежной полоске озера Байкал. Для размещения железнодорожного пути, в скалах повсеместно вырубали полки, ставили подпорные стенки для расширения и укрепления дорожного полотна. Прорубали тоннели сквозь мысы и утесы, возводили мосты и виадуки через реки и бухты озера Байкал. Многие реки и ручьи, из за их крутого нрава, пришлось одеть в каменные желоба, трубы и лотки.

        Строители возвели 41 тоннель (40 - сохранились). Общая протяженность тоннелей 9,5 км. Было построено 15 каменных галерей и 3 железобетонных. Через реки, ручьи, пади и ложбины, а так же бухты озера было переброшено около 470 больших и малых мостов и 6 виадуков.
 
        Каждые 100 метров пути – одно инженерное сооружение. Все это приходило в негодность. Поэтому правительство решило строить объездную дорогу. Начальником строительства этой дороги назначили генерала железнодорожных войск Александра Ивановича Цатурова, жившего в одном с нами доме в Иркутске.

        Для нового участка базовым поселком выбрали Култук, лежащий в самой южной точке оз. Байкал. Отсюда и начинался новый железнодорожный путь в обход всех тоннелей.

        Хорошо зная нашу семью, А.И.Цатуров и определил отца - молодого специалиста, начальником участка на эту новую стройку.  Набор ИТР (инженерно-технических работников), а также рабочих, осуществлял специальный комитет, но с каждым отец проводил долгие беседы. В дальнейшем я не помню, что кто то уволился или был недоволен работой. У всех была хорошая зарплата и неплохие жилищные условия. В поселке были начальная школа, детский сад, баня, магазин «Сельпо», клуб.   
 
        В клубе показывали кино, изредка приезжали из Иркутска артисты филармонии. Однажды приехал Вольф Мессинг. Как сейчас, помню его выступление. Мы – мальчишки всегда занимали места около сцены и хорошо все видели и слышали.

        Мессинг стоял на сцене спиной к залу и с повязкой на глазах. Его ассистент ходил по залу и забирал у людей их вещи.  Потом он спрашивал, чья это вещь и Мессинг безошибочно называл человека, его ряд, место и саму вещь. Так, у отца ассистент забрал наградной серебряный портсигар. Мессинг сказал: «В 9 ряду сидит капитан рядом с красивой женщиной, этот потртсигар принадлежит ему». И это было абсолютной правдой, так, как это были мои отец и мама. И всё это он проделал с завязанными глазами. А кино мы смотрели с обратной стороны экрана, усевшись на матах в глубине сцены.
 
        К ноябрьским праздникам и к новому году устраивались концерты местной художественной самодеятельности, в которых принимали участие почти все жители поселка, приходили и местные жители - буряты и монголы из соседних сел и тоже что - то показывали свое, национальное.  Помню, как один пожилой монгол пел каким - то внутренним голосом песню о Байкале…, другой показывал танец шамана. И всем было интересно.
 
        А на майские праздники устраивались маевки, с выездом всего народа на машинах либо на Байкал, либо в сопки к реке. Там раскладывались прямо на траве скатерти и на них яства, кто, что мог.   Все участвовали в таких «пиршествах». И равнодушных не было, выпивших, или, тем более, пьяных тоже. Пели песни, читали стихи, танцевали под патефон, купались в холодных водах речушек или Байкала. Было шумно и весело. К вечеру приходили машины и все ехали домой в свой родной Култук.
               
        Для работников и их семей выделили два больших барачных дома.  В одном из таких домов дали 2х комнатную квартиру и нашей семье. Каждой квартире полагался огородик. Был такой и у нас, где мать выращивала кое-какие овощи и травы. Был и сарайчик, где помещались коровка Зорька и коза Манька. Обе особы давали по 2 литра молока. Но какое это было молоко. Соседки прибегали после утренней дойки и мама наливала им по стакану молока для деток.
 
       Все лето мы с соседскими ребятами бегали по окрестным холмам, часто - к Байкалу. От наших домов он был в 1,5 км. Там мы ловили бычков на вилку, привязанную бечевкой к палке - это была наша острога. Бычков всегда было много, почти под каждым камнем. Мы разводили костерок на берегу озера и на углях жарили рыбу. Чумазые, все в саже, возвращались домой, счастливые и одухотворенные. Вода и воздух Байкала давали такой прилив бодрости, что мы долго не могли уснуть.

       Вспоминая далекие детские годы я вижу берега речушек, впадающих в Байкал, заросших кустами черемухи, особенно в период ее цветения в мае месяце. Этот запах цветущей черемухи ни с чем не сравним. Охапками, мы приносили черемуху домой, дарили мамам. И в каждой квартире стоял неописуемый аромат. Потом цветы опадали и появлялись зеленые горошки плодов, которыми мы, мальчишки, стреляли друг в друга из трубочек тростника, росшего по берегам рек.

       В конце июня созревали ягоды черемухи. Плоды становились черными и мы горстями отправляли их в рот. Пальцы, ладони, губы, языки и щеки были черными, да и рубашонки тоже. Зато какое это было наслаждение. А пироги с черемухой, которые пекли все мамы. Это было нечто… Еще горячие, мы хватали пирожки и бежали на улицу, угощали друг друга, откусывали и сравнивали, чья мама испекла вкуснее.

       Неподалеку от наших домов стояла воинская часть. Склады ее выходили на речку. Почва была песчаная. Однажды, играя в войну, мы прорыли под забором лаз и вытащили из склада пулемет «Максим» и коробку патронов на ленте. Откатили пулемет в лес, за речку, через брод, умудрились зарядить   и дать очередь в лес.
 
       И тут же услышали крики солдат, топот сапог и ржание лошадей, и бросились врассыпную. Я не помнил, как перелетел через глубокий омут, прибежал домой и залез под кровать. Потом нас всех собрал замполит части и долго расспрашивал, как мы сумели вытащить пулемет.
 
       После этих событий военные стали проводить с нами учения по стрельбе на стрельбище, куда мы с удовольствием бегали, что бы отстрелять свои положенные 3 патрона в цель. Тем временем продолжалось строительство железной дороги.   Первые шпалы и рельсы были уложены на насыпь близ Култука. Ревела сирена и все знали, что сейчас последуют   взрывы - это сквозь сопки и скалы прокладывали путь взрывники. Затем   работали экскаваторы и бульдозеры.
 
        Когда насыпь была готова, подходил паровоз с платформами, на которых лежали готовые пролеты рельсов со шпалами (их собирали в другом месте). Краном, установленным на спец. платформе, звенья укладывались на насыпь, скреплялись между собой и равнялись с помощью дрезины. Дрезина - это тележка на 4х колесах, приводимая в движение качалкой посредине. Мы часто катались на ней в отсутствие рабочих.

        В местах, где экскаваторы рыли грунт для насыпи, оставались небольшие водоемы, подчас глубиной до 2-3х метров, и мы плавали в них на самодельных плотах или на надутых камерах от автомобильных колес. Так проходило наше детство.

        На осень и зиму мы уезжали в Иркутск, где у нас была квартира и где мы учились в 28 средней школе. А на зимние каникулы вновь мчались на Байкал. В погожие зимние дни мы с мальчишками катались на самодельных коньках, привязывая их верёвками к валенкам, строили буера с парусом из простыни, или гоняли шайбу по байкальскому льду, играя в хоккей.

        В январе обычно лед на озере чистый и гладкий, сквозь его толщу (порой до трех метров) видны были стайки рыб, проплывающих в глубине. В это же время на льду озера устраивались так называемые «зимники» - ледовые трассы, для автомобильного транспорта. «Зимники» укорачивали пути подвоза порой на сотни километров, ведь они шли напрямую, по льду озера, а не вокруг, по шоссе.

        Для организации таких ледовых трасс работала специальная команда, расчищавшая лед от ропаков и торосов, расставляя специальные вешки (флажки на подставках, вмораживаемых в лёд). Двух – трех метровой толщины лёд выдерживал грузовики ЗИС5 и даже «Студебеккеры» более тяжелые, трех осные американские машины, полученные по Лендлизу (американский заём Советскому Союзу в годы ВОВ). Такие трассы – «зимники» в общем были безопасны, но порой случались и аварии.

        Дело в том, что Байкал - озеро со своими нравами. В некоторых местах в чистых ледяных полях образовывались проталины, какие - то подземные ключи вдруг прогревали лёд, а запорошенные снегом, они были незаметны водителям и машина могла провалиться в такую проталину. И такое случалось. И вот пример: Кончались зимние каникулы. Пора было ехать в Иркутск. Как раз готовилась колонна из пяти ЗИС- 5, работавших на дровах.

        Это было изобретение сибирских водителей – газогенераторные машины (по обеим бортам стояли два котла, в которых сжигались небольшие чурки дров, от которых газ шел на двигатель). Тогда с бензином был дефицит. В сопровождении отца, мы ехали в кабине второго ЗИСа, когда передний вдруг провалился в полынью. Водитель и пассажир успели выскочить на лёд, а машина накренясь, ушла под воду.

        Колонна остановилась, водители пошли осматривать дальнейший путь и нашли обход полыньи. Так, потеряв один грузовик, колонна и въехала в Иркутск. А мы еще долго вспоминали этот эпизод из путешествия по льду озера Байкал.

        Прошло много лет. Однажды, уже в Абхазии на озере Рица, зимой, мне повстречалась группа туристов. Услышав, что они Иркутяне я подошел к ним и заговорил о родном городе, о Байкале. Потом мы сидели впятером (их было четверо)  в кафе и говорили и говорили о Сибири, о Байкале, об Ангаре, я рассказал о ледовой эпопее. И туристы подтвердили, что и в наше время «зимники» используются, и не так уж редки катастрофы. Не один десяток смельчаков «нырнули» в озеро. Но продолжают до сих пор ездить по ледовым трассам.