Не было бы счастья...

- Да тише вы, не деритесь!
Оля кинула на дорожку еще несколько крошек от Юлькиной булочки и грустно усмехнулась. Воробьи продолжали заполошно чирикать и воевать за кусок корки, совершенно не обращая внимания на ее слова и новое подношение. Странные… Хотя… Такие же, как и люди. Вот лежит рядом вкуснее и мягче, но надо-то совсем другое. То, что кому-то принадлежит. Чужой кусок слаще…
Так, кажется, мама говорила? Права была. Ох, как права! Зря Оля ее не слушала. Сейчас проще было бы. Мамы давно нет, а все, что она говорила – осталось. И сейчас нет-нет, да и всплывает в памяти, поражая Ольгу точностью формулировок. А ведь мама была очень простой женщиной. Так сейчас сказали бы. Ни образования толком, ни престижной должности. Работала всю жизнь уборщицей и радовалась. Хотя, казалось бы, чему можно радоваться в такой профессии? Тряпке новой или венику? А ведь радовалась и этому… Всегда с улыбкой, всегда довольна…
- Ты здорова, в доме хлеб есть, а что еще надо? Олюшка, счастье – это когда ты видишь то, что у тебя под носом. Многие люди всю жизнь смотрят вдаль, пытаясь разглядеть там свою мечту. А мечта эта тихонько сидит рядышком и ждет, когда ее заметят. И чаще всего бывает так, что и не дождется. Посидит-посидит, да и уйдет к другому. Обидится. И тогда уже поздно будет что-то менять. Даже если и сообразишь, что вот же она, рядом была.
Ольга вздохнула. Мама была мудрой. А вот она сама так не умеет и вряд ли когда научится. Столько ошибок наделала, что теперь не знает как выбраться из того болота, в которое сама же себя и загнала.
Юлька дотопала до коляски и обернулась. Во взгляде было столько гордости, что Оля невольно рассмеялась. Вот, кто в бабушку! Пока не добьется своего – не успокоится. И все это с улыбкой, без слез и страданий. Даже когда падает – не плачет. Запыхтит недовольно, хныкнет, если больно, но тут же найдет опору и встанет, смешно покачиваясь и поглядывая на маму: «Видишь? Как тебе? Молодец я?».
- Умница! – Ольга протянула руки к дочери. – Иди ко мне!
Юлька качнулась, сделала шаг, другой и… затопала по дорожке прочь от Оли.
- Ты куда? – Ольга поднялась, чтобы поймать свою неугомонную дочь и замерла на месте, глядя на того, кого никак не ожидала здесь увидеть.
- Привет.
Игорь смотрел на Ольгу и не сделал даже попытки поймать Юльку, которая протопала мимо отца и направилась к сидящей на дорожке кошке.
- Привет.
Ольга не знала, что еще сказать тому, кто всего пару дней назад был ей дороже всего на свете.
Она невольно снова вспомнила, как стояла у подъезда дома, где прожила почти пять лет, ожидая такси, и прижимая к себе уснувшую дочку.
Плакала тогда? Нет. У нее всегда был отложенный старт на истерики. В критических ситуациях она сначала действовала, решала, а уже потом, когда все более-менее приходило в норму – срывалась. Это чуть ли не единственное, что было у Ольги общего с матерью. Та тоже никогда не паниковала сразу. Сначала дело. А слезы потом. Когда можно будет.
Вот и в тот день Ольга сначала закинула в багажник сумку с Юлькиными вещами, потом усадила дочь в детское кресло, которое водитель, ничего не спрашивая, установил даже без ее просьбы, и села в машину, четко выговорив адрес. А уже потом ее накрыло. Она плакала, глядя в окно на мелькающие многоэтажки. Сколько же людей живет там, сколько боли и радости уложено рядами в этих коробках…
Кто-то спрячет аккуратно все свое. Переложит папиросной бумагой и осторожно пристроит так, чтобы не помялось, не поцарапалось.
А кто-то засунет как попало, не заботясь ни о чем и не интересуясь мнением соседей.
Зачем? Пусть так! Подумаешь, кому-то мешает или кто-то заметит беспорядок! Их проблемы! Пусть не смотрят.
Многоэтажные дома всегда напоминали ей большие обувные коробки. Когда она была маленькой, то делала из таких коробок дома для кукол. Поставишь одну на другую, оклеишь красивой бумагой и вот тебе уже стены. А когда есть стены – будет и дом. И в доме этом будет счастье…
Так она думала в детстве, рассаживая кукол вокруг нового дома.
- Что такое счастье, мама?
- Сложный вопрос. У каждого оно свое. Кто-то мир обнимет и счастлив. А другой в свою кубышку лишнюю денежку припрячет и тоже рад.
- А твое какое?
- Мое счастье – это ты, родная. Большего я в жизни не знала.
- А хотела бы узнать?
- Возможно. Но все равно не променяла бы то, что имею, на другое.
- Почему?
- Не хочу. Мне довольно того, что есть. Я на тебя смотрю и мое сердце радуется, поет. А что еще человеку надо?
Олино сердце петь перестало в тот самый день, когда она узнала, что Игорь ей изменяет.
Странный звонок раздался, когда она только-только уложила Юльку и собралась поставить тесто на пирожки. Игорь очень любил домашнюю выпечку, хоть и позволял себе ее нечасто. Следил за здоровьем. И Олю тоже приучил. Пару раз в неделю по вечерам он оставался с дочерью, а Ольга ходила в тренажерный зал. Благо, он был рядом.
Телефон запел так не вовремя, что Ольга чертыхнулась и кинулась в прихожую, где забыла его, вернувшись с прогулки. Разбудит звонок ребенка и пиши пропало! Какие там пирожки?! Юлька ей такое устроит, что до самого вечера придется носить ее на руках и успокаивать!
К счастью, дверь в спальню была закрыта и Юля продолжила видеть свои младенческие сны, а Ольга, впопыхах ткнув пальцем в экран, не сбросила вызов, а ответила на него.
- Ольга? Здравствуйте! Не бросайте трубку, пожалуйста. Я – любимая женщина вашего мужа.
Если бы Олю огрели по голове чем-то тяжелым и то такого эффекта бы не было.
- Вы обо мне ничего не знаете, но это и понятно. Вряд ли Игорь стал бы вам что-то рассказывать. Он человек умный.
Пока женщина говорила, Оля успела немного собраться. Спасибо маме, научила.
- Что бы ни случилось, ты всегда должна мыслить здраво. Это сложно! Особенно, когда что-то выбивает тебя из колеи. Встань ровно, сосчитай до десяти и слушай. Чаще всего нас выводят из себя кто? Правильно! Другие люди. Вот и выслушай, что они хотят тебе сказать. Не перебивай, даже если они кричат громко. Запала хватит ненадолго, а ты получишь нужную информацию. Пусть немного, что тебе должно хватить для того, чтобы понять, что от тебя хотят и ответить, если это понадобится. Если же понимаешь, что диалог не получится – не трать свое время. Просто уходи. Ты ничего не докажешь и не объяснишь, если человек слышит только себя. Поняла?
Отсчет пошел, и Ольга слушала, как незнакомка описывает ей встречи с Игорем и его признания под луной.
Будь Ольга чуть поспокойнее в этот момент, поняла бы, что временные интервалы как-то не совпадают. Когда бы Игорь успел крутить любовь где-то на стороне, если у него весь день был расписан чуть ли не по минутам? Работал он на предприятии, куда вход был строго по пропускам, а домой приходил всегда вовремя, не считая дней, когда ездил к матери. Но та бы сразу забила тревогу, если бы любимый сын не явился в пятницу на котлетки из щуки. Рецепт этих котлет был единственным секретом, который свекровь не доверила Оле.
- Должно же у меня остаться хоть что-то свое? Потом, Оленька… Моя тетрадка с рецептами будет твоей, и я все-все подробно там расписала. Не запутаешься.
- Что вы такое говорите? Какое еще «потом»?!
- Обыкновенное. Все мы не вечные. А пока пусть Игорек приезжает ко мне раз в неделю. Поможет чем, если нужда будет, и детство вспомнит. Мужчинам иногда это надо. Котлетки эти он всегда очень любил.
Оля, конечно, возражать и не думала. Со свекровью отношения у нее были спокойными, ровными, ведь делить им было нечего. Вера Николаевна, мать Игоря, придерживалась того мнения, что сын – ломоть отрезанный. Если завел семью – то и ради Бога! Остается только порадоваться и не лезть туда, пока не позовут.
- Что ты удивляешься, Оленька? Это не равнодушие, а здоровый материнский эгоизм. Во-первых, сын пристроен, а во-вторых – счастлив. Счастлив он – счастлива и спокойна я. Так это работает. Или, по крайней мере, должно. Возможно, с годами я стану вредной старухой и буду донимать тебя придирками, оправдывая образ, придуманный в народе, но пока мне достаточно того, что я вижу счастливые глаза своего ребенка, когда он рассказывает мне о том, как у вас дела.
Ольгу такие рассуждения, конечно, удивляли, ведь от подруг и знакомых она слышала массу «страшилок» о том, как сложно найти общий язык со свекровью.
Но у Веры Николаевны слова обычно не расходились с делом, и Ольга это уже успела понять.
К тому же, от матери Игорь возвращался обычно задумчивый и очень ласковый. Приносил цветы или пирожные из любимой Олиной кондитерской и молча улыбался, слушая, как она рассказывает о прошедшем дне.
У Ольги хватило ума не лишать мужа общения с матерью. Может быть поначалу ее это и смущало, так как хотелось как можно больше времени проводить с мужем. Но после того как родилась Юлька, все эти мысли окончательно канули в Лету. Как можно лишать мать общения со своим ребенком, пусть даже возраст его уже совсем не детский? Ольга представила как-то, что кто-то прикажет Юле не общаться с ней, ссылаясь на то, что мама – предмет лишний во взрослой жизни. И эта картинка настолько ей не понравилась, что она сама напомнила мужу про пятницу и потребовала, чтобы он съездил к матери.
- Странно… - Игорь удивленно смотрел на жену, которая мыла посуду.
- Что именно?
- Мне казалось, что тебя это не слишком радует. Особенно после того как у нас Юлька появилась.
- Ты ошибаешься. Я, конечно, не отказалась бы от помощи и рада, когда ты приезжаешь домой вовремя. Но… Игорь, представляешь, если Юлька будет приезжать к нам в гости только раз в неделю, а то и позже, когда вырастет и выйдет замуж? Я с ума сойду!
- Это тебе сейчас так кажется. Она же еще маленькая. Ты привыкла, что она всегда рядом.
- Может быть. Но я даже думать о том, что будет иначе, сейчас не хочу! Мама есть мама. Ее любить надо и не бросать одну. Так?
- Так! – Игорь, прислушавшись, улыбнулся. – Проснулась! Нет! Не надо. Я сам!
Сонная Юлька обнимала отца, а Ольга просто таяла, глядя на них. Разве может быть большее счастье?
Оказывается, может. Вот, только чтобы понять это, Ольге нужно было все потерять.
Странную женщину, которая ей звонила, Оля так и не дослушала. Провела пальцем по экрану, отбивая вызов, посидела немного прямо на полу в коридоре, собираясь с мыслями, и пошла собирать Юлькины вещи.
Только теперь она понимала, какую феноменальную глупость сделала. Вместо того чтобы поговорить с мужем, расспросить его и услышать, пусть и горькую, но правду, она просто сбежала. Ей было настолько больно, что она даже не задумалась о том, что нужно предупредить кого-то о своем уходе.
В маминой квартире было тихо и пусто. Ольга так и не решилась сдать ее. Не могла представить себе, что здесь будут жить чужие люди.
Это было, конечно, не очень-то рационально, но Игорь ее поддержал.
- Я тоже не знаю, смог ли бы вот так… Делай как считаешь нужным.
Ольга всерьез задумалась о том, чтобы продать квартиру, но потом передумала. Юлька растет. Будет ей «приданое».
Телефон зазвонил где-то в сумке, и Юлька испуганно вздрогнула. Громкие звуки пугали ее, и Ольга нарочно заговорила вслух, что-то объясняя, чтобы снять этот испуг.
- А кто это нам звонит? Давай посмотрим? Так… Бабушка звонит… Что делать будем?
Юля смотрела на нее такими же серыми, серьезными, как у отца, глазами, и молчала. Почему-то именно это молчание напугало Ольгу, и она ответила на звонок.
- Оленька, вы где?! С вами все хорошо? Как Юля?! Что-то случилось?
Вера Николаевна почти кричала. Страха в ее голосе было столько, что Ольга не стала ничего скрывать. Рассказала и про звонок, и про то, куда они с Юлькой подались.
- Господи, как ты нас напугала! Игорь уже едет к вам!
- Не надо! Я не хочу его видеть! Не сейчас! – Ольга дернулась, когда руки коснулось что-то мокрое и поняла, что плачет, сама того не понимая и вытирая слезы рукавом ветровки.
- Хорошо, девочка, как скажешь. Я позвоню ему. Скажи… А я могу приехать к вам? Не сегодня. Может быть завтра? Или когда ты будешь готова? Я хочу увидеть Юлю. Можно?
- Зачем вы спрашиваете? С вами же я не ругалась?
- С Игорем, как я понимаю, тоже? Оленька, я тебя очень прошу, не устраивай пока бурю в стакане воды. Разберись. Потом подумай. И только тогда решай.
- Вы сейчас как мама говорите…
- Умная женщина была, царствие ей небесное… Да и потом, кто же я? Мама и есть. И вы с Юлей мне не чужие! Даже если ты решишь разорвать отношения с моим сыном, Юленька все равно останется мне внучкой. Разве не так? Ты же позволишь?
- Конечно… Просто… Мне нужно время.
Надо отдать должное Вере Николаевне, такта и терпения ей было не занимать. У Ольги она появилась только два дня спустя. Привезла Юльке новую игрушку, судок с котлетками, и с порога, без всякого спроса, притянула к себе Ольгу, обнимая.
- Если он сделал то, о чем ты думаешь и это подтвердиться – я на твоей стороне.
- Почему? Он же ваш сын?!
- А ты мне чаю налей, и я тебе все-все расскажу. А потом мы будем думать, что делать дальше.
Вера Николаевна крутила в руках чайную ложечку и думала, как начать разговор. Ольга, уложив дочь, налила себе чаю и присела рядом.
- Вы что-то мне рассказать хотели.
- Да. Вот думаю, с чего начать. Сложно это все. Я приказала себе не вспоминать о прошлом, а оно, видишь, как получается. Придется. Только, Оленька, я тебя прошу, пусть Игорь никогда об этом не узнает, хорошо?
- Как скажете. – Ольга недоуменно глянула на свекровь. Что еще за тайны?
- Ты девушка умная. Считать умеешь хорошо. Думаю, не раз удивлялась, почему я Игоря родила так поздно? Все-таки в мое время получить клеймо «старородящей» было куда проще, чем сейчас. Моложе двадцати пяти – будьте любезны, пожалуйте! А мне все-таки уже тридцать пять было. Врачи меня не жаловали. Лишняя ответственность. Мало ли, что-то не так пойдет, а им потом отвечать. Я ведь проблемная была. Мне рожать запрещали. Были причины. Но я очень хотела ребенка. Думала мужа удержать. Глупость, конечно, но на какое-то время сработало. Игорьку было девять, когда я узнала, что у мужа есть вторая семья.
Ольга ахнула.
- Как это?!
- А вот так. У наших детей разница всего в год. Его любовница была куда моложе меня и куда красивее.
- Вы ее видели?
- И не раз. Мы жили в соседних домах. Наши дети гуляли на одной детской площадке. Когда муж узнал, что я в курсе, то перевез ее в другой район города. – Вера Николаевна горько усмехнулась. – Уважил…
- Вы разошлись?
- Нет. Я решила, что мальчику нужен отец. Это была самая большая глупость, какую я только делала в своей жизни.
- Почему?
- Жить с таким камнем за душой невыносимо. Я и простить не могла и оттолкнуть его от себя – тоже. Любила. А потом уже не любила… Нет, ненависти не было. Не могла же я возненавидеть того, кто был отцом моего ребенка? Была пустота и злость на себя. Что не смогла разорвать все это сразу, пока Игорь был маленьким и ничего не понимал. Заставляла себя улыбаться, чтобы он не понял, что у нас что-то не в порядке. Игорь ведь до сих пор думает, что мы с его отцом жили душа в душу.
- У Игоря есть братья или сестры?
- Брат. Чуть младше его.
- Они не знают друг о друге?
- Нет. Муж был против. А я так и не нашла в себе смелости, чтобы рассказать сыну об этом после того, как супруга не стало.
- Вы не называете его по имени…
- Мужа? Да… Правда. Я и не заметила. Тяжело. Я столько лет все делала на автомате, да и сейчас продолжаю. Езжу на кладбище, протираю пыль на рамках с фотографиями. А вспоминать себе запретила. Надо жить сегодняшним днем. А иначе… Плохо… Лезет темнота в душу, а я не хочу ее. Страшно…
Вера Николаевна дотянулась до руки Ольги и стиснула ее пальцы.
- Оля! Если Игорь правда тебе изменил – не делай так как я. Не надо. Это не будет правильно. Обида сожрет твою душу, вытравит все светлое и будешь ты жить, словно в вечных сумерках. А потом, когда наступит свобода, тебе будет уже все равно. Выбраться из этого серого мира почти невозможно.
- А у вас получилось?
- Не особо. Знаешь, цвет появляется только тогда, когда Игорь ест свою котлетку или Юленька гулит, сидя у меня на руках. Понимаешь, о чем я?
- Кажется, да. Только это так странно…
- Что? Что я не защищаю Игоря? Не взываю к твоему разуму и материнским чувствам?
- Да.
- Теперь ты понимаешь, почему. Как я могу требовать от тебя повторить мой путь, зная, насколько он сложен и… Не нужен. Понимаешь, Оль? Не нужен он. Ни тебе, ни Игорю, ни Юле. Ребенок должен расти в любви. А если нет доверия, то и любви не будет. Думаю, что другая мать повела бы себя иначе. А я не могу. Нет у меня такого права. Сама всю жизнь мучилась и тебе того же желать? Нет уж! Скажи, а ты уверена, что та женщина говорила правду?
- Я не знаю. – Ольга нахмурилась. – А зачем ей врать?
- Не знаю. Но я знаю своего сына. И не думаю, что в Игоре есть та подлость, которая позволила бы ему так поступить с тобой и Юлей. Дай-ка мне свой телефон.
- Зачем?
- Увидишь.
Сообщение, отправленное свекровью, заставило Юлю открыть рот от удивления.
- Вы серьезно?!
- Вполне. А чего тянуть? И зачем нужны все эти недомолвки?
Через час Ольга вошла в кафе недалеко от дома. Высокая симпатичная девушка поднялась ей навстречу из-за столика, и Ольга сжала зубы. Она…
- Я так и думала, что ты захочешь встретиться, – зачастила незнакомка. – Все-таки у вас с Игорем ребенок и все такое. Ты не думай, я не против, чтобы он общался с дочерью. Алименты… Ну что ж, я думаю, мы договоримся. Только ты должна знать, что я категорически против, чтобы он встречался с дочкой на твоей территории. Ты же должна понять – это неправильно! У нас будет своя семья и я не хочу, чтобы что-то напоминало ему о прошлом.
Ольга почувствовала, как внутри растет смех и ее отпускает.
- Что ты молчишь? Спроси у меня что-нибудь, если хочешь. Я могу рассказать, как мы познакомились, как были вместе все это время.
- Мне было бы очень интересно послушать! – голос Игоря раздался за спиной Ольги, и она невольно улыбнулась, глядя на реакцию незнакомки.
- Ну вы поболтайте пока, а я пойду. Мне к ребенку надо.
Ольга встала, и не глядя на мужа и соперницу пошла к выходу.
Вера Николаевна все рассчитала правильно.
Она сидела на скамейке недалеко от кафе и качала коляску со спящей Юлькой.
- Что скажешь?
В ее глазах было столько надежды и страха, что Ольга невольно подалась вперед и обняла ее.
- Спасибо вам!
Вздох облегчения, который издала Вера Николаевна, был больше похож на стон.
- Слава Богу! – она обняла Ольгу в ответ, гладя ее по голове. – Ты – молодец! Все правильно сделала!
- Это не я, а вы сделали. Я бы не додумалась вызвать Игоря на очную ставку.
- Печаль отнимает у нас разум, Оленька. А злость заставляет действовать. Я очень рассердилась. Как посмел кто-то мешать вашему счастью? Я же вижу… Видела, что вы с Игорем по-настоящему счастливы.
Вера Николаевна с тревогой оглянулась на кафе и поднялась со скамейки.
- Пойду! Поговорите без свидетелей. Между мужем и женой не должно быть лишних. Позвони мне потом. Хотя, нет! Я сама позвоню. Попозже.
Ольга распрощалась со свекровью и подумала о том, как странно устроен мир. Она столько слышала о том, что носящие это звание как правильно чуть ли не монстры. А эта женщина сделала для нее то, что сделала бы мама…
Юлька проснулась, напилась воды, и принялась осваивать дорожку у лавочки. Ольга ждала.
И, когда Игорь подошел к ней, чуть насмешливо глядя прямо в глаза, наклонил голову набок, как всегда делал, когда признавался ей в любви, и сказал такое простое:
- Привет!
Ольга вложила в свой ответ все, что испытала за последние несколько дней, умудрившись вложить в коротенькое слово и вопрос, и надежду на прощение.
- Привет.
Это позже она узнает, что странная девушка, с которой она разговаривала в кафе, была коллегой Игоря. Что ее взгляды на мир отличались некоторой странностью. Что она, наслушавшись модных «коучей», решила, что мир этот принадлежит только ей, а остальные могут и подвинуться. И на этом простом основании ей причудилось, что Игорь должен принадлежать ей без остатка. Ведь она так хочет… А все остальное не имеет значения.
Игорю так и не удастся убедить ее в обратном. И он решит проблему, которая возникла, кардинально, сменив работу и поставив точку в этой неприятной для всех истории.
А спустя несколько лет Вера Николаевна поставит противень с пирожками в духовку, выглянет во двор и улыбнется:
- Мама с папой приехали, Юляша. Пойди глянь, не проснулся ли Максим. Только тихонечко, хорошо?
И Юлька прокрадется на цыпочках в бабушкину спальню, полюбуется на спящего брата, и не выдержав, все-таки коснется пальчиком его упругой щечки.