7. У Бога все живы. Костромские Дервизы

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА ФОН ДЕРВИЗ
Младшая дочь Василия Николаевича и Софьи Владимировны фон Дервиз, Надежда Василь­евна, родилась 23.02.1861 в г. Путивль, Курской губернии. Крещена в Соборной Преображенской церкви г. Путивля Восприемники поручик и кавалер Владимир Иванов сын Макаренко и надворная советница Вера Васильевна Лермонтова.
О Надежде почти нет архивных данных, только воспоминания, главным образом ее правнучки Татьяны Олеговны Иллич, и некоторое количество материалов из домашних архивов. А также косвенные сведения их дел родственников. Удивительно, но для меня мой прадед, Владимир Васильевич - глубокая история, а для Татьяны Иллич, моей четвероюродной сестры, ее прабабушка, родная сестра Владимира, живая история.
Точно неизвестно, какое учебное за­веде­ние она окончила, вроде бы училась в каком-то закрытом институте в Петер­бурге. Есть еще версии, но ни одна не проверена, некоторые звучат абсурдно. Поэтому я их и не привожу здесь. По семейным рассказам, ее репетито­ром был студент[1] Санкт-Петербургского Политехнического Института, грузинский дво­рянин Павел Григорьевич Кобахидзе (1856 — ок. 1918). По одной вер­сии, он коварно соблаз­нил девушку, и ей, якобы обесчещенной, пришлось с ним сбежать. По свидетельству же ее род­ных, а именно по рассказу правнучки Татьяны Ил­лич, между молодыми людьми вспыхнул обоюд­ный роман, но родители были против брака и влюбленные все равно сбежали, причем девушка сделала это совершенно сознательно. Так или иначе, все закончилось свадьбой в 1879 году. Ново­брачные поселились в Кизляре. Муж Надежды начал свою карьеру с должности учителя в Кизляр­ской мужской гимназии. Он постепенно рос и стал заметной и влия­тель­ной персоной в городе и в Терской области, занимал должности в городской думе, был и мировым судьей, и чле­ном сиротского суда, а с 1908 по 1911 годы был городским головой. Постепенно родители смири­лись с этим браком, видя, что жизнь дочки складывается хорошо и ее супруг достоин всякого уважения. Они навещали се­мью дочери в 1888 году, она тоже приез­жала в Петербург, хоть путь был и нелегкий. На­дежда Васильевна и Павел Григорьевич Коба­хидзе были людьми обеспечен­ными и почитае­мыми в городе, владели домом и фруктовым садом в Кизляре. Пло­дами их великолепного сада могли пользоваться все соседи. Жители города обращались к ним за помощью и справед­ливо­стью.
Легенда гласит, что однажды к Павлу пришел денщик покойного полковника Матвея Игнатьевича Мамулова, ге­роя Крымской войны, кавалера многих орденов, в том числе и Св. Владимира. На самом деле Мамулов был в 1878 г. Кизлярским полицейским приставом и имел чин коллежского секретаря[2]. Что не мешало ему быть бога­тым человеком, владельцем обширных виноградников в Кизляре. Случилось так, что чело­век этот навещал кого-то из своих близких в пансионе для бедных. Там он случайно увидел и уз­нал дочь генерала, Марию. Она лишилась родителей в тринадцать лет. Сирота оста­лась богатой наследни­цей, ей были назначены опекуны, которые, решив прибрать ее богатство к рукам, помес­тили де­вочку в этот пансион. Думаю, денщик пришел к Кобахидзе, именно, как к члену сиротского суда. Началось шумное дело, опекуны были отставлены, наследнице вернули ее состояние. А Ко­бахидзе, решив ее вопрос, приняли Марию Мамулову в семью, поскольку та сама попросилась жить с ними. Она была очень молода, не на много моложе приемной матери Надежды Василь­евны Коба­хидзе, и ей было одиноко. Впоследствии Мария вышла замуж за потомственного дворя­нина Клавдия Ивановича Московенко, который родился 03.07.1870 в деревне Аназ-Багалак Перекоп­ского уезда Таврической губернии. Он учился в Симферопольской гимназии и в Севастопольском реальном училище. Клавдий Московенко учился вместе с Павлом Кобахидзе и окончил Рижский Поли­техни­кум в 1900 году. Пройдя в годы бур­ной молодости через разные оппозиционные кружки и организации, через надзор полиции и ад­министративные меры, через причастность к организа­ции «Народ­ная Воля», Московенко угомонился, стал агрономом Терской области, а затем агроно­мом Терского комитета виногра­дарства и виноделия и агентом Земельного Банка. Уважаемым в регионе человеком. Есть данные, что Клавдий сменил Павла Кобахидзе на посту город­ского го­ловы Кизляра. С тех пор семьи Кобахидзе и Московенко жили рядом и поддержи­вали родствен­ные отношения. Потомки считали себя двоюродными, троюродными и т.д. В семье Московенко было четверо детей: Нина, Анна, Александра и Георгий. Сын Александры Клавдиевны, Игорь Московенко расска­зал мне эту историю о своей бабушке Марии Матвеевне Маму­ловой. Привожу ее, как записала с его слов, без дат и ссылок. След Клавдия Московенко обнару­жился в «Раздаточном списке политических во 2-й Лефортовской тюрьме за 1920-й год». В доку­менте сказано, что Клавдий Иванович Московенко находится в Московской Лефортовской тюрем­ной больнице, ему 51 год, в прошлом агент Донского Земельного Банка, арестован 29.05.1920 ка­рательным отделом ОГПУ за участие в восстании 1918 г. Приговором Терского област­ного Ревтри­бунала Владикавказа был осужден к заключению в лагерь «на все время гражданской войны». Этапирован из Томской тюрьмы. Дальней­шая его судьба неизвестна.
Революция не пощадила эту веточку нашего рода. Муж Надежды Васильевны Павел Гри­горьевич погиб или пропал около 1918 года, скорее всего, сгинул в волнах «Красного Террора» тогда же, когда и его друг, и родственник Московенко. Дочь Лидия Павловна Иллич умерла при какой-то полостной опе­рации. Зять Надежды Васильевны Константин Иллич оказался в Париже с войсками Врангеля. Наде­жда Васильевна оста­лась с че­тырьмя внуками, но надо сказать, что старший, Гелий, был уже взрослым. Из дома новые власти их выгнали, сад отобрали. Испы­таний этой ба­рыне досталось много. Лишившись и дома, и покоя, Надежда подняла вну­ков, потерявших обоих родителей. Она все преодолела, поскольку характер имела твердый, как у отца, Василия Ни­колае­вича и живой, как у матери, Софьи Владимировны. Может быть, по­этому Надежда Коба­хидзе про­жила намного дольше своих братьев и сестры. Она с младшими вну­ками пере­ехала в 1933 году в Ленин­град, где ее и застала война. За твердый и непреклонный харак­тер, внуки назы­вали ее «Gross mama». Это была не просто бабушка. По истине она была «Большая Мама». Всех держала в строгости, и ее слово в семье было последним. Внуку Ви­талию, артисту, часто влетало за богемный образ жизни и свя­занную с ним разгульность.
Репрессии 1937 года тоже не обошли ее стороной. Были расстреляны внук Гелий и сын Юлий. Надежда Васильевна четыре месяца прожила в блокадном Ленинграде. Ей было на момент начала войны 80 лет. Для пожилого человека и один месяц в блокаде — испытание. В голодаю­щем и замерзающем городе, когда только бы вы­жить, Надежда Кобахидзе записывала свои сны на свободных местах и между строк девичьего альбома, ос­тавшегося на память от умершей дочери Лидии. Во сне она видела свой старый дом и сад, по­койную дочь Лидию, расстрелянного сына Юлия, внуков, маленькую правнучку Татьяну. Видела дру­зей своей молодо­сти, в частности, Христофора Калантарова, служившего с ее мужем в Город­ской Думе. В 1941 году, когда на фронте пропал без вести ее внук Дмитрий, он снился ей каждый день. Снилось ей так же, что в руках у нее ключ от ком­наты, где заперт Ге­лий, арестованный в 1937 году и тогда же расстре­лянный. С послед­ним поездом, увозившим в эвакуацию в Новосибирск арти­стов театра им. А.С. Пушкина, где служил внук Ви­талий, Надежда уехала тоже, с ней ехала жена внука и маленькая пра­внучка Татьяна.
Образование Надежды Василь­евны, хотя и не известно, где полученное, было хорошим, спасибо матери, Со­фье Владимировне, в какое бы учебное заведение в прошлом она ни пристроила дочь. До са­мой смерти Наде­жда Кобахидзе много читала, любила музыку и помнила иностранные языки. Преж­няя, обеспеченная жизнь дворянской семьи была забыта, и бывшая барыня трудилась простой кас­телян­шей и заботилась о внуках. Умерла она 04.01.1951 в Ленинграде, от кровоизлияния в мозг. Ей было 90 лет. Старая женщина подавилась черносливом и пролежала десять дней в коме. Если бы не этот чернослив, кто знает, может быть, она могла прожить и больше. Большой запас прочности был у этой дамы. Похоронена Надежда Васильевна Кобахидзе на Серафимов­ском кладбище в Санкт-Петербурге. Там же лежат ее внуки, Олег и Виталий. На ее могиле был чудный памят­ник, обелиск с открытой книгой из мрамора. К сожалению, эта деталь, книга, украдена ван­далами. Сейчас восстановить ее ни по деньгам, ни по требующимся трудам, никто не может.
У супругов Кобахидзе было двое детей: старшая Лидия Павловна и младший Юлий Павлович. Изучая жизнь своей двоюродной прапрабабки, я опиралась на пере­писку семьей Пыпиных и Дервизов, домаш­ний архив семьи Ермолко и на воспоминания ныне живу­щей в Санкт-Петербурге правнучки Наде­жды Васильевны, Татьяны Олеговны Иллич. А так же на записи в альбоме барышни, Лидии Пав­ловны Кобахидзе. Потомки Надежды
живут в Красно­даре, Петербурге и Ленинградской области. 
[1] Скорее всего, Павел Григорьевич на тот момент имел звание действительного студента.
[2] Терский календарь