Репрессии Сталина. Не осуждая и не оправдывая

Тема сталинских репрессий для каждого советского человека, коим являлся автор текста с 1968 года, болезненна, поскольку она сильно политизирована, мистифицирована и идеологизирована. Даже для граждан России, не рождённых в СССР, тема довольно остра. Хочу понимания и объяснения этого феномена, не принимая ни сторону обвинения, ни сторону оправдания.

Взрывом бомбы антисталинизма, волны которого никак не улягутся, стала публикация романа Солженицына Архипелаг ГУЛАГ, написанного в стиле, содержащем в себе элементы хоррора и фэнтези и, как выяснилось позднее, далёком от действительности. Ужасы и статистика романа, вымышленные процентов на 90, имели своей целью потрясти воображение советского и зарубежного читателя и стимулировать антисоветские настроения внутри страны и за рубежом.

Цифр касаться мне совершенно не хочется, достоверных источников по теме маловато, каждый эксплуатирует собственную правдовыгоду. Часть цифр официальной статистики до сих пор засекречена, часть сильно искажена в силу того, что не существует единого критерия оценки, кого считать репрессированным по политическим мотивам. К тому же я не историк, и мне известно о тех временах не так уж много. Поэтому напишу о том, что представляется очевидным.

Во-первых, заслуга Ленина в победе революции представляется не столь блестящей, как это было нарисовано агитпропом СССР, безудержно эксплуатирующем такой постулат. Огромная роль принадлежит соратникам Ленина и лично Троцкому, почти все из которых позднее были уничтожены, а их заслуги заретушированы. Мощное мировое коммунистическое движение того времени, бурлящее в западных странах, высокой ставки на революцию в России не делало, и лишь слабость правящей элиты того времени сделала революцию возможной.

Во-вторых, пик репрессий советского времени приходится на годы гражданской войны, и ее жертвы к репрессиям официально не относятся, поскольку людей, противостоящих новой власти, убивали даже без чисто декоративного следствия и суда, даже без ареста, руководствуясь мнением авторитетов - комиссаров, старост, а иногда толпы батраков. Убивали либо ссылали в основном кулаков, священнослужителей, белогвардейцев.

В-третьих, утверждение о маниакальной одержимости Сталина ложно в силу того, что пик расстрелов приходится на 1937-38 годы, графически он резко взмывает вверх практически с нуля и столь же резко падает в ноль, то есть, носит организованный характер. А ведь никакой маньяк, начав убивать, никогда самопроизвольно не останавливается.

Как можно объяснить этот феноменальный всплеск расстрелов? Некоторые искушённые в вопросах закулисной борьбы исследователи считают, что этот всплеск вызван борьбой за власть между двумя группировками - интернационал-коммунистами (последователями идей Троцкого о мировой революции, где Россия-СССР рассматривается в качестве детонатора и источника топлива) и национал-коммунистами во главе со Сталиным, которому достаточно было победы социализма в отдельно взятой стране.

Приводными ремнями расстрелов служила почти безграничная власть репрессивной машины, которая использовала пытки в качестве инструмента допросов, а также введение в практику анонимных доносов, совершаемых гражданами.

В результате полученного всевластия репрессивный аппарат стал активно работать на саморасширение, как это делает раковая опухоль в организме. Аппарат составлял и утверждал плановые цифры арестов, посадок и расстрелов, и цифры эти еженедельно росли, сотрудники делали стремительную карьеру, штат аппарата энергично расширялся.

По любой анонимке сотрудники аппарата совершали арест, выбивая нужные показания из арестованных, попавших в сети аппарата по доносу обиженного ими соседа, сослуживца, иногда любовника или соперницы, а подчас соратника, конкурента на вышестоящей должности. Такая практика привела к тому, что на одного арестованного действительного политического оппонента из группировки Коминтерна приходилось несколько либо условно-виновных лиц, совершивших какие-то мелкие хозяйственные проступки (вредительство), либо совершенно ни к чему непричастные граждане, многие из которых совершали под давлением следствия как самооговор, так и оговор нужных следствию лиц.

Всевластие репрессивного аппарата все же следовало как-то ограничить, поэтому в жертву ему же политическим руководством были принесены и его топ-менеджеры Ягода, Ежов и Берия. Когда аппарат выполнил политические задачи, в том числе по чистке военачальников, и сталинская группировка одержала верх, расстрелы были в одночасье свёрнуты, и в 1939 году стали исключением.

В годы Великой Отечественной войны аппарат заработал снова, но уже не так интенсивно, занимаясь предателями и шпионами, а в послевоенные годы начался новый виток внутрипартийной борьбы, который Сталин из-за внезапной смерти не завершил. Хрущев, возглавивший страну, моментально начал антисталинскую кампанию по развенчание культа личности, которая зачистила партийные ряды от сталинистов, но в народе имела весьма ограниченный успех.

Власть веками опирается на два выверенных инструмента, которые использует в практике управления - насилие и обман, при этом каким-то образом гуманизировать эти инструменты не удается. Там, где понижается уровень насилия, применяемый в острых или критических периодах истории, врут или замалчивают  интенсивнее и масштабнее. А когда враньё не помогает, переходят к более расточительному для власти насилию, эффект от которого быстрый, но жёсткий и даже жестокий. Насилие и обман, tertium non datur.

Власть существует и в животном мире, где доминантные особи проявляют силу в борьбе за пищевые и генетические ресурсы, а также наводят определенный порядок в интересах всех членов популяции, подчас даже жертвуя собой в битве с ее противником, проявляя качества лидеров. В мире, где ресурсы ограничены, где есть масса опасностей выстроить рациональную поведенческую схему как-то иначе невозможно. И чем меньше ресурсов у сообщества и больше угроз, тем власть должна быть сильнее, инструменты социального контроля эффективнее. И наоборот.

ЛУЧШЕЙ СИСТЕМОЙ СОЦИАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ СЛУЖИТ САМОКОНТРОЛЬ..