Хесир. Часть 5. Новое имя

– Брэттир, Брэттир, – произнес, морща лоб Эйвинд и постукивая грифелем карандаша по столу. Нет, Херсир, первый раз о таком слышу.
– Вот и я про то, нет у нас такого в картотеке, во всяком случае, не было раньше, – кивнул сержант.
– Я пробью его сегодня в окружном отделении и в полиции графства. И сразу сообщу о результатах.
Но при этом оба пребывали в уверенности в том, что проверка не принесет положительного результата, даже если комиссар задействует свои связи за пределами острова – даже в этом случае никакого Брэттира в картотеках найдено не будет.
Транд потянулся, хрустнув костяшками сжатых в кулак пальцев. Лично приготовленный Эйвиндом «Айриш» бодрил, но бессонная и нервная ночь, уже казавшаяся жутковатым наваждением, сказывалась.
Сопровождаемый проглядывавшей сквозь рваные тучи луной он вернулся домой во втором часу ночи, промокший и усталый, а перед этим некоторое время просидев еще в сторожке Офейга Косолапого. Тот тоже о Брэттире и слыхом не слыхивал. По его словам, ни среди покойников, ни неупокойников такого не было.
Потом уже дома сержант проворочался в постели, так и не сомкнув глаз до растворившихся в серо-сизых и низких облаках сумерек. А как только наступило пасмурное зябкое осеннее утро, не позавтракав и не побрившись, накинул сырой еще и замызганный плащ и отправился к Стейну.
На пороге его привычно встретила Гейрлауг. Сонная. В бигуди и расшитом какими-то цветами препоясанном синем халате, в пушистых тапочках на босу ногу, на фоне негромкого покудахтыванья – верно таких же еще сонных как и хозяйка – кур и бодро прокукарекавшего петуха на заднем дворе. Херсир уже внутренне приготовился к ее отповеди, но внезапно она примирительно, хотя так и пригласив в дом, произнесла:
– Сейчас позову.
Сержант даже рта раскрыть не успел. Но вот догадалась о цели визита. Небось поняла по виду Транда, по его замызганному плащу, щетине и кругам под глазами, где он провел бессонную ночь. Как тетка суеверная, Гейрлауг также была обеими руками за то, чтобы Глам не выбирался больше из своей могилы и понимала, что без совершенной ее мужем панихиды не обойтись.
Ёжась от утреннего холода, переминаясь с ноги на ногу и стесняясь курить на пороге священнического дома, Херсир прождал минут десять, не меньше. Наконец, появился Стейн в приличествующем панихиде облачении, хоть и, как и его благоверная, заспанный и наспех причесанный.
– Пойдем, – вместо благословения пробурчал он недовольно, оставаясь, пожалуй, единственным человеком в городке, убежденным, что служить по Гламу панихиду вовсе не следует. Но видимо и он сдался перед натиском горожан и прежде всего собственной жены.
Каменная, выдержанная в романском стиле и возведенная еще Средние века церковь почитаемого в городке святого Николая находилась неподалеку от дома Стейна, меньше чем в пяти минутах ходьбы. Священник отворил ключом дверь и прошел в алтарь, вскоре вышел с кадилом и требником.
Панихида длилась минут тридцать, и во время ее совершения странное чувство не покидало Херсира.  Будто Глам стоял рядом. Не мертвый, распухший, в грязных лохмотьях с длинными желтыми крючковатыми ногтями и с колом в груди, а нормальный и даже причесанный.  В том виде, в каком при жизни сержант его и не видел ни разу.
После панихиды Транд спросил про Брэттира. Стейн о таком и не слышал. Полагая, что и Эйвинду не знакомо это имя, сержант все же и отправился в участок, где и, несмотря на ранний час, застал шефа, рассматривающего занимавшего весь его рабочий стол предвыборный рекламный плакат с собственным изображением.
Увидев подчиненного, комиссар несколько смущенно свернул плакат и поставил его рядом со столом и по виду сержанта сразу догадался, где он провел ночь, без лишних слов принявшись готовить «Айриш».
– Ладно, – Херсир поставил пустую чашку на стол, – я к Аудуну. Может он об этом самом Брэтире слышал.  А тебя я хочу попросить.
Сержант замялся.
– Не переживай, Хьялти я возьму на себя, больше в его газетенке, – а несколько ее номеров лежали на краю стола как раз под плакатом  –  дурацких репортажей про драуга не будет, но вот насчет тебя не гарантирую – произнес, улыбнувшись, комиссар, протягивая Транду руку.
– Да про меня хрен с ним, пускай пишет, – усмехнулся Хериср, натягивая еще толком не высохший плащ. 
«Исландский заяц» как обычно с утра был пуст.  Аудун под негромкую музыку снимал со столов водруженные на них кверху слегка изогнутыми ножками стулья, а уборщица только-только закончила мыть полы и собиралась гладить белые скатерти.
Как и ожидалось, ни о каком Брэттире владелец бара не слышал, но дал дельный совет: посетить библиотеку. Туда Транд и решил отправиться, сразу после визита в морг, находившийся за стареньким корпусом единственной местной больницы. Патологоанатомом там трудился Хрольв, он же – второй хирург на весь городок и иногда – терапевт и костоправ в одном вытянутом худощавом лице. 
Длинный, тощий, метра под два роста, лысеющий и с аккуратно постриженной эспаньолкой Хрольв многим казался странным, но на прием все всегда старались попасть именно к нему, иной раз даже шли к эскулапу домой, где он также порой принимал пациентов. 
Хрольв был помешен на своей профессии и дай волю, мог часами вещать о причинах смерти человека, а о насильственной – тем более. Может поэтому  от него лет шесть уже как и ушла жена. Слушать часами про зарезанных, да еще во всех подробностях – то еще удовольствие, особенно на фоне того, что при всех своих талантах Хрольв толком и гвоздя вбить не мог.
Сделавшись бобылем, он с головой ушел в науку и посвященную колото-резаным ранам диссертацию писал уже который год. Ради материалов для нее, на своем стареньком «Дастере» мотался по всему острову, навещая коллег-патологоанатомов и судмедэкспертов, и даже пару раз ездил на материк, посетив чуть ли не все тамошние морги, в то время как другие горожане если и покидали остров, то только ради теплых курортов.  Но курорты, в отличие от моргов, Хрольва не интересовали.
Подходя к одноэтажному серому заданию со старенькой, еще с дымоходом, черепичной крышей, Транд машинально глянул на часы, раздумывая: как бы остановить неизбежный монолог Хрольва касательно любимой его темы. Дверь была не заперта. «Гостеприимно» – усмехнулся про себя Херсир и переступил порог.  В помещении царила приличествующая месту тишина, слышался только скрип деревянных полов под ногами сержанта.
В городке народ умирал не очень, а от колото-резаных ран – тем более. Правда намедни, что ни говори, для Хрольва выдался праздник – два трупа по его направлению.
Патологоанатома Херсир застал в своем кабинете, где он иной раз ночевал – рядом с рабочим столом стояла небрежно заправленная кушетка. Обложившись фотографиями, поверх которых находилась большая лупа, доктор, под собственное бормотанье себе под нос что-то писал в толстой тетради, то и дело с жадным интересом глядя на снимки, о жутковатом содержании которых нетрудно было догадаться..
Транд несильно постучал в приоткрытую дверь.
– Заходи, – не глядя и не отрываясь от работы, ответил Хрольв, чуть приподнявшись на стуле и протягивая ладонь, как будто ждал визита, что, впрочем, было естественно.
– Кофе?
– Спасибо, воздержусь. Только из участка. Эйвинд напоил.
– «Айришем», поди?
– Им, – кивнул Херсир.
– Да, «Айриш» у него хорош. Пробовал. Ну и как там старина комиссар, не стал еще мэром? – не отрываясь от рассматривания фотографий и записывания чего-то важного в тетрадь и скорее для проформы, нежели вследствие интереса, задал вопрос Хрольв.
– Так выборов еще не было, – развел руками Херсир и после небольшой паузы неуверенно произнес: – Я, знаешь, хотел бы узнать про.
– Я догадался, что ты не о бабах пришел со мной поговорить, – улыбнувшись, ответил Хрольв и наконец оторвался от снимков, отложил ручку и отодвинув лупу, взглянул на Транда и жестом пригласив его садиться на край кушетки.
– Раны  – да   плащ можешь не снимать, у меня тут не курорт – прям загляденье. Я таких со студенческой скамьи не видел. Точнее даже вообще не встречал отродясь. Череп Скегги и Торвальда раскроен точно посередине. Я даже по линейке померил. Идеальная работа. Профессионально сделанная. Глубина ран, представляешь, также у обоих одинаковая. Не хочешь взглянуть?
Сержант отрицательно замотал головой и без особого удовольствия вспомнил уже виденные раскроенные черепа обоих бедняг, спросив:
– Ну и кто по-твоему это мог сделать?
– Говорю ж, профессионал, каких еще поискать, сочетающий в себе силу и выверенность удара. И учитывая его филигранную точность, какое-то совсем уж хладнокровие. Знаешь, такое ощущение, что при ударе у него даже пульс не участился, если он вообще у него есть.
При последних словах Транд вздрогнул, причем Хрольв явно не шутил. И вдруг, как Аудун посоветовал:
– Слушай, я конечно не полицейский и не мне раздавать тебе советы, но ты не хочешь навестить Асвёр? Может она что посоветует.
Причем доктор произнес эти слова одновременно с посетившей Херсира мыслью отправиться в библиотеку, которой и заведовала упомянутая Асвёр – уважаемая в городке пожилая и мудрая женщина.
Всю свою трудовую жизнь она преподавала историю раннего Средневековья в столичном университете, там же получила докторскую степень и издала монографию, переведенную на ни один язык и экземпляр которой с дарственной надписью, стоял на книжной полке не чуждого чтения исторической литературы полицейского.
 Уже на пенсии, овдовев, она переехала в их городок, устроившись библиотекарем. При ней библиотечный фонд городка увеличился прежде всего за счет научно-популярной литературы, а открытые и совершенно бесплатные лекции Асвёр привлекли в библиотеку новых читателей, в том числе и из соседних городков и даже из столицы. 
– Да, к ней и направлюсь, – кивнул Транд, поднимаясь и протягивая Хрольву руку.
– Ты все, пошел?  Я просто тебе рассказать хотел. Заешь, был в моей практике случай, я тогда только диплом получился, труп с.
– Слушай, давай в другой раз,  дел невпроворот, – не сказать, что прям бесцеремонно – скорее даже виновато – Херсир  прервал начавшийся было монолог патологоанатома.
– Понимаю, – вздохнул Хрольв.
Уже когда сержант собрался выходить из кабинета, патологоанатом, как-то замявшись и встав, чтобы проводить его, неуверенно произнес:
– Слушай, не знаю, как тебе сказать, но я все думал над этим ранами, с их какой-то нечеловеческой филигранностью, точностью в миллиметры. Я все эти сплетни о Гламе отмел сразу. Он был здоровый, но – Хрольв усмехнулся, щелкнув пальцами: – Я не могу представить филигранность в его ударе. И еще следы на месте убийства. Они были?
– Там где грохнули Скегги ничего не нашли, даже с собакой, там же на заднем дворе грязь намешана. И еще дождь ночью прошел. А в кабинете Торвальда. да были. Но там как раз размер Глама. Сейчас ими криминалисты занимаются.  Но я понимаю, что не Глам.
Транд тоже на секунду замялся, потом спросил
– Думаешь не человек?
– По крайней мере, не совсем.
Потом помолчав, Хрольв произнес:
– Тут еще вот какая деталь, Херсир, я специально проверил: в ранах нет даже минимальных следов ржавчины. Лезвие было острым как бритва и точно без каких-либо зазубрин и грязи.
– Спасибо, Хрольв, я еще зайду, – произнес Транд, снова протягивая руку патологоанатому.
На том и расстались.  И сержант направился к машине, ему предстояло ехать на другой конец городка, где располагалась библиотека, по только-только просыпающимся улицам. Небо опять заволокло, и когда он открыл дверь машины, снова стал накрапывать дождь.
 Продолжение следует.
10 – 17  июня 2023. Чкаловский. Поезд Москва – Волгоград. Волгоград, отель «Ринг».
Источник фотографии: https://fb.ru/media/i/6/0/3/8/1/9/i/603819.jpg